Священник Николай Святченко: Православный христианин – раб, соработник, сын?

В Ветхом Завете мы часто встречаем слова «раб Божий», слово «раб» очень употребительно в наших молитвах. О том, что значит «раб» в этом смысле, очень интересно было бы поговорить. Что значит соработник? Неужели мы можем находиться в такой гордыне, что можем считать себя соработниками Господа? Третье понятие: сын. Понятно, что Господа мы называем Отцом, и у нас действительно есть сыновнее чувство. Хотя, может быть, это тоже гордыня? Попробуем разобраться во всех этих вопросах. И начнем с того, кто же все-таки православный христианин – раб, сын или соработник?

– Евангелие нас призывает, чтобы мы становились Его детьми, Его сыновьями и дочерями. Понятие «раб» мы часто используем, когда молимся, предстоим перед Богом или когда за богослужением слышим песнопения и церковное чтение; мы должны понимать, что используемое понятие «раб» имеет прежде всего отсылку к Библии, к Священному Писанию, которое писалось в определенное время, в определенной социальной обстановке, когда понятие раба всегда было определенной идентификацией принадлежности человека какому-то хозяину, и тогда эта принадлежность сообщала об определенных установках в жизни над этим человеком.

Когда в Библии используется понятие «раб Божий», подчеркивается то, что человек имеет на себе печать прежде всего крестной смерти Господа нашего Иисуса Христа, что он становится рабом Божиим – и больше ничьим. Прежде всего не рабом зла вообще, если говорить эпически и фундаментально, не рабом сатаны, дьявола, не рабом греха и своих страстей. Раб Божий – это вышедший из естественного соподчинения злу и тотальной несвободе: человек начинает приобретать подлинную свободу в Боге. Он – раб Божий, больше ничей. Бог есть не только наивысшее Благо и Всемогущественное Существо, но сама любовь, поэтому быть рабом любви означает самому быть наполненным любовью и делиться ею. Мы знаем, что в любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся – несовершенен в любви. По крайней мере, не должно быть страха, не должно быть того, что делает человека абсолютно зависимым, по своей сути рабом. Поэтому, утверждая и говоря, что мы – рабы Божии, этим мы, собственно говоря, перечеркиваем понятие «раб» как таковое, то есть мы отказываемся от понятия раба, но в определенной коннотации.

В Евангелии Христос так несколько раз делает: пытаясь уничтожить какое-то понятие, Он использует метафоры, гиперболы, притчи, показывая всю противоположность Евангельского благовестия тому, во что верили даже апостолы, и тем более – тому, на чем держался весь языческий мир.

Слово «раб» использовалось в притчах Господом, чтобы это было понятно людям, к которым Он обращался, это слово использовали в то время? И это слово наполнено совершенно новым смыслом?

– Конечно, абсолютно. И Христос так поступал не единожды, а во многих случаях Он просто «переворачивал» понятия и наполнял их другим содержанием. Как кажется, этот прием Христос использует очень часто и, может быть, он – один из любимых для демонстрации того, в чем суть Евангелия, в чем суть Благой вести. Например, Его обращение в отношении субботы: «Не человек для субботы, а суббота для человека» – совсем короткая фраза, казалось бы, но она абсолютно переворачивает многие переживания и отношения между человеком и Законом и тем, что Закон предписывает, что дается как директива, и человек обязан совершенно в рабском исполнении этому следовать: неследование этому Закону карается смертью и тем, что причиняет человеку боль.

Вопрос телезрителя из Белгорода: «Мы часто слышим, как многие люди представляются: раб Божий такой-то. Или говорят: я воцерковился (воцерковилась). А откуда такая самоуверенность, что ты – раб Божий? Может так оказаться, что ты раб другого „специалиста”? Кто решает этот вопрос: сам человек, или только Бог решает, воцерковился ты или нет?».

– Все же мы имеем внешнее свидетельство, что человек формально себя может именовать не просто рабом Божиим, но даже и чадом Божиим, поскольку в таинстве Крещения мы получаем такое благословение, мы получаем просвещение, обновление: почитайте молитвы, совершаемые и читаемые во время таинства Крещения, когда Церковь просит у Бога усыновления (или удочерения) этого человека, прививает этого человека к Воскресшему Христу, к Его Церкви, к Его Царству. Человек, по крайней мере, своим внешним присутствием (а мы все-таки считаем, что и внутренним) уже возрождается в этом Царстве, он уже в него входит и получает (может быть, пока потенциально) в результате миропомазания дары Святого Духа. Дальше человек в своей жизни должен предпринимать все усилия для того, чтобы потенциальные дары Святого Духа в нем смогли беспрепятственно взрасти и принести благие плоды.

Поэтому, я считаю, абсолютно унижать человека до какого-то ничтожества, особенно крещеного человека, в Церкви мы не имеем права. Мы должны все же стараться на человека смотреть как на образ Божий (как минимум). Я считаю, по-христиански, с позиции любви – возвышать человека в своем сознании (может быть, даже самого падшего и греховного) и помогать ему в падшем, как нам кажется, состоянии ведь как на него смотрит Бог, мы не знаем. Как это сделал Христос с разбойником, который, не имея благих дел, будучи вором, грабителем, принимает богосыновство? Христос сказал: «Ныне будешь со Мною в раю». Сказал человеку, который, возможно, не совершил тех великих дел, что мы ожидаем, чтобы иметь право хотя бы называться рабом Божиим. Бог пытается в человеке зацепиться за любую возможность, чтобы его спасти, поскольку это Его чадо: Бог смотрит абсолютно на каждого человека как на Свое чадо.

Особенно ясно это нам повествует притча о блудном сыне, где оба сына оказываются не вполне адекватными. Один возвращается к отцу, ибо голоден – он все пропил, промотал, проблудил и возвращается к отцу из-за того, что просто погибает, умирает; он возвращается из-за страха – мы даже не можем назвать это подлинным покаянием в плане сокрушения о грехах, познания своей падшести как таковой. Он возвращается к отцу потому, что хочет жить, и он хочет стать опять рабом – он говорит: «Много работников в доме отца моего, я буду хотя бы одним из них и не погибну». А отец принимает его как сына, возвращая ему все привилегии: надевает на руку его перстень, на него – одежды. А второй сын, который трудился практически в течение всей жизни, нам представляет образ верующего, но находящегося в ожидании награды: «Я трудился, я все делал ради тебя, а ты мне не даешь, по сути, повеселиться». Веселье и награда – цель для такого религиозного сознания. Он не радуется тому, кто обрел спасение внезапное и незаслуженное (в лице младшего брата). Он даже негодует – он не хочет идти к отцу.

И Христос эту трагедию описывает еще в другой притче, говоря о том, что одинаковую награду получает тот, кто трудился с первого часа, и тот, кто стал трудиться в самом последнем часу: оба получают одинаковую награду. Представляете, как горько это осознавать, если ты относишься к Богу, к добрым делам и каким-то подвигам как к тому, что тебе доставит привилегии в этом или будущем мире?

Вопрос о награде очень волнует. Мы же мечтаем о спасении, и мы делаем что-то, чтобы быть спасенными. Если брать, например, свидетелей Иеговы, они говорят, что спасется какое-то конкретное количество человек: 140 000, остальные – нет. Кто спасется, как это происходит – мы этого не знаем. И если мы каемся, если в нас присутствует дух покаяния, если я сын Божий, раб Божий, то, соответственно, имею право на спасение, я его заслужил: я крещеный, я в церковь хожу, исповедуюсь, причащаюсь – я абсолютно нормальный православный христианин. Почему я могу быть человеком, который находится в прелести? Где здесь грань между гордыней и действительным ощущением себя чадом Божиим?

– Эта грань способна сформироваться в личных отношениях между душой человека и Богом. Поэтому мы не можем ее чисто механически в виде какой-то системы расписать. Это для нас определенное таинство, поскольку это внутренний таинственный духовный мир, и процессы, происходящие внутри, бывают заметны, может быть, для самого человека и для духовника (если таковой есть).

В жизни православного христианина присутствует несколько аспектов. С одной стороны, самомнение и гордыня, которая может возникнуть в результате горделивого самоутверждения, что «я достоин спасения, я спасен, ведь чего-то достиг». С этой стороны имеющаяся в Православной Церкви практика регулярного исповедания, регулярного покаяния нам показывает, что мы должны напоминать сами себе, кто мы есть, насколько мы сами по себе и в своей глубине черствые и никчемные люди. И спасение, которое Господь нам обещает, к которому Бог призывает, есть дар любви прежде всего: мы можем только принять дар, но это не заслужено с нашей стороны, не заслужено любым человеком. Не было по святости и чистоте на земле такого, каким был Христос, – в любом святом при детальном анализе (и Божием в особенности) найдутся темные пятна; найдется то, за что он все-таки будет нуждаться в крестной Жертве. Идеальных людей, кроме Христа, пришедшего для нашего спасения, мы не можем найти.

В эти дни мы вспоминаем святого преподобного Серафима Вырицкого (70-летие со дня его преставления). Вырица – это Гатчинская епархия, для Вас – особое служение. Преподобный Серафим говорил, что молитва покаяния важна для человека: в ней дух человеческий сливается с Духом Божиим, и эта молитва – меч духовный, который уничтожает, истребляет грехи. Хочется спросить следующее: мы каждый день молимся утренним, вечерним правилом, для нас это уже какой-то быт (простите за такое сравнение) – и насколько все-таки молитва сливает нас с Духом Божиим? Насколько это возможно в нашем ежедневном молитвенном труде?

– Молитве христианин учится всю жизнь. Иногда человек может стоять на молитве перед Богом несколько часов, а помолиться лишь одну минуту или несколько секунд. Иногда человек может предстоять в молитве долгое время и долгое время находиться в общении с Богом. Это очень личностный и интимный процесс, происходящий между духом человеческим и Духом Божиим. Мы должны стараться, чтобы наша молитва всегда была искренней, была выражением нашей любви к Богу. Иногда приходится понуждать себя, поскольку наша собственная лень, наша бренность пытаются склонить нас к каким-то другим вещам. Это живой процесс.

Но может количество перейти в качество? Например, человек все время молится – может наконец настать момент, когда в его молитве, в тех словах, которые он произносит, вдруг возникнет искра?

– Молитва – один из аспектов жизни христианина. А есть же еще ближние, есть отношения с этими ближними.

Это тоже молитва?

– Нет, это не молитва, но это уже выражение, это продолжение жизни христианина вовне. Человек совершает разнообразные действия, и мы призваны не только к молитве в том смысле, который мы знаем. Может быть, для нас самая дорогая и интимная – частная молитва, но мы знаем, что для Бога особенно ценна и любима молитва общая, церковная – Господь говорит: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них». Еще дальше идет Христос – делает трапезу таинством Причастия Его Телу и Крови и сопричастием друг другу. Мы хотим уйти в максимальный индивидуализм, в общение между душой и Богом, но Христос Бог человека выводит и вовне и говорит: «Собирайтесь вместе, да пребудет любовь между вами». Этот баланс между частной и церковной жизнью тоже должен присутствовать и соблюдаться для гармоничного духовного возрастания.

Только лишь посвящение себя молитве – это определенный подвиг для конкретных людей, и эти люди всегда чувствуют призвание (это отшельники, анахореты, те, кто удалялся из людского сообщества, подлинные монашествующие, любящие единение, молчание, но это особое призвание, эти люди имеют особое откровение от Бога). Но если говорить о большинстве православных христиан, они должны учиться жить вместе, жить в Церкви, любить друг друга – реальным образом себя реализовывать в церковном сообществе как братья и сестры.

Когда человек о себе говорит «я воцерковленный христианин», всегда возникает вопрос: неужели человек сам о себе может так говорить? Я понимаю, священник может сказать: да, это воцерковленный человек, ибо этот человек не просто ходит в церковь... Что же такое воцерковленный христианин в истинном смысле?

– Я думаю, в наше время термин «воцерковленный» носит формальное значение. Человек осознал, что он, с одной стороны, был когда-то крещен (возможно, в детстве), а затем определенную часть жизни прожил не как христианин, не как чадо Божие, не как раб Божий, не как наемник, а как нехристианин, никак не сопоставляя свою жизнь с Богом. И процесс или акт вхождения в церковное пространство, начало духовной жизни человек отмечает понятием «воцерковленный» – то понятие чисто техническое, здесь можно подобрать любой другой термин, например, «возрожденный, обновленный». Почему человек имеет право сам себя так называть? Я считаю, если человек был крещен, он уже потенциально имеет все дары от Бога (воцерковление, обновление, просвещение, дары Святого Духа) и, оказываясь в церковном пространстве, их в себе начинает открывать, реализовывать.

Воцерковление – это, скорее, процесс?

– Да, это реализация Крещения, это реализация полученного откровения, просвещения. Поэтому такие сложности и возникают в нашем языке, поскольку многие люди крещены, но формально невоцерковлены: все Божественные дары находятся в их душе, в их телах в виде потенции, как невыросшие семена. Иногда человек эти таланты так и носит до конца жизни, зарывает их, никак не реализовывая и не проявляя, к великому сожалению.

В Вашей речи сейчас промелькнуло слово «наемник». Для меня интересен этот аспект жизни христианина – есть еще слово «соработник». Наемник или соработник? Как это в христианском православном мышлении отображается?

– Понятия раба, наемника и чада Божия начал подробно рассматривать еще древний писатель Климент Александрийский. Затем это развивалось, и авва Дорофей представляет нам уже концепцию и считает, что ее необходимо выводить с точки зрения страха. Раб трудится из-за страха перед смертью, перед наказанием. Наемник трудится, имея страх не получить награду, ему важна награда в этом или будущем мире. Чадо Божие (сын) имеет страх не оскорбить Отца, он знает, что, по притче о блудном сыне, отец говорит: «Сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое» – сын (чадо) уже не ищет отца, чтобы что-то от него получить (какие-то дополнительные бонусы для себя).

Можно назвать даже еще более дерзко: скажем – друг Божий. Поскольку Христос в Евангелии говорит: «Я вас уже не называю рабами, а называю друзьями». Или в другом месте говорит: «Кто слушает Мои слова, тот Мне и мать, и брат...». Христос максимально пытается ввести человека в Свою семью, чтобы мы были членами Его семьи, не только детьми, но Христос пытается нас еще ближе к Себе подтянуть. И это очень страшно: наше языческое нутро нас постоянно бросает на землю и хочет нас сделать «тварями дрожащими», чтобы была дистанция между нами и Богом.

Я всегда был поражен фразой: «Вы – род избранный, царственное священство, народ святой» – она относится не к священникам, а ко всем верующим православным христианам.

– В таинстве Крещения мы получаем такое наименование: весь народ Божий, все крещеные люди перед Богом имеют равное достоинство – освященные. Не как было в Ветхом Завете, когда были деления на сословия, на тех, кто может стать священником и так далее, имеет особый доступ. Но разрыв перегородки, отделяющей Святая святых храма, показывает, что Царство Божие открыто для всех; каждый человек (в этом глобальном смысле) несет священное служение перед Богом и имеет особое достоинство.

Это к разговору по нашей теме: раб, соработник, сын. Это чрезвычайно важно и интересно. В случае крайней необходимости православный христианин может даже совершить таинство Крещения…

– Да.

Это же говорит о чем? Кроме того, что мы должны иметь веру, покаянный дух, на нас наложена еще и огромная ответственность за то, что мы – православные христиане. Так?

– Конечно.

Я очень благодарен Вам, отец Николай, за такую подробную и интересную беседу. Благословите, пожалуйста, наших телезрителей.

– Дорогие братья и сестры, желаю вам Божиего благословения во всех трудах – церковных, семейных, личных и общественных.

В нашем служении Господу.

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475