Иеромонах Андроник (Пантак): Смириться – это уметь принять все как есть

Очень много вопросов к нам приходит, мы не всегда успеваем на них отвечать, но некоторые, думаю, будут Вам интересны, и мы сможем на них ответить. Вопрос: «До Воскресения Иисуса Христа что за праздник был пасха и как его праздновали?». У нас Светлое Воскресение Христово называется Пасхой, а тут еврейская пасха – что это?

– Слово «пасха» еврейское, иудейское. Оно обозначает «прохождение мимо» или, дословно, «перехрамывание». Этот праздник установлен в честь выхода евреев из Египта – даже не евреев, а именно иудеев. Очень интересно: у нас многие не знают, что из Египта вышли не только потомки Авраама – вообще, из Египта вышли и многие египтяне вместе с евреями. Эти люди вошли потом в общество Господне. Кстати, этим обусловливается такое подробное указание, как жить, в Законе Моисеевом, ведь вместе с людьми, которые сохраняли веру в Бога из поколения в поколение, пришло очень много язычников, которые вообще не понимали, что происходит: они просто были поражены чудесами, которые происходили по слову Моисея, поняли, что истинный Бог – это Бог евреев, и вышли с ними в пустыню.

В память об этом Исходе устанавливается праздник пасхи. А Исход произошел после последней египетской казни, 10-й, когда умирали первенцы. Господь велит Моисею помазать косяки дверей всех домов верных кровью жертвенного агнца. Причем косяки делались не как сейчас, стык в стык: они были с перекрестьем, поэтому это помазание изображало крест – тоже очень интересная деталь. В ночь, когда ангел должен был пройти по Египту и собрать всех первенцев, он как бы перешагивал (или «перехрамывал») эти дома, на которых были изображены кресты. В память об этом чуде, после которого произошел Исход, был установлен праздник пасхи.

В Новое время слово «пасха» тоже приобретает новый смысл, который укладывается в эту этимологию. Смерть сейчас не имеет власти над всем человечеством, как раньше (вечная смерть, духовная смерть). Те люди, которые избирают жизнь со Христом, как бы помечаются Кровью Небесного Агнца, Христа, и смерть уже не может на них наступить, не может их забрать. Она как бы «перехрамывает» через них, поэтому те, кто выбирает жизнь со Христом, входят в Царство Небесное, минуя оковы духовной смерти, которые в Ветхом Завете властвовали над всем человечеством.

Вообще, в Ветхом Завете пасха праздновалась тоже очень широко. У этого праздника было восемь суббот, как и сейчас у нас: суббота, с еврейского «шаббат», – «праздничный день»; сам день был праздником, и еще 7 дней после него. Сейчас у нас так же получается – Пасха и Светлая Седмица. В этот день собирались вокруг специально закланного агнца, ели его с горькими травами и пресным хлебом в память об Исходе в пустыню, когда с собой не брали квасного хлеба. Агнец должен был напоминать о Христе, Который должен прийти. Причем по указанию Моисея, пасхального агнца не разрешалось надламывать, то есть его кости нельзя было ломать – это было пророческое указание Моисея на то, что ни одна из костей Спасителя, грядущего Мессии, не сокрушится. Интересно, что, когда исследователи смотрят на Туринскую Плащаницу – плат, в который было завернуто тело Спасителя, то говорят, что при очень серьезных бичеваниях, которым был подвергнут Христос, ни одна из Его костей не была сломана – ни одна фаланга пальца, даже мелкие кости. Это очень серьезное свидетельство об исполнении ветхозаветных пророчеств.

Праздник пасхи всегда был особенным для народа Божия, так что даже ко времени Христа, помимо обязательных благословений, преломлений хлеба и чаши, которые несколько раз запускались по кругу за столом, ставили еще отдельную чашу с вином для пророка Илии, который, по Преданию, должен был прийти перед Христом. Есть предположение, что на Тайной Вечере, когда Господь берет чашу и говорит: пиите от нея вси, сия есть Кровь Моя, Он берет эту последнюю чашу, которую, по сложившейся традиции, ставили для пророка Илии, что должен был прийти перед приходом Христа. Он дает эту чашу апостолам и тем показывает, что уже настало то время, когда пришел Спаситель, то есть начинается время Нового Завета.

На Тайной Вечере ветхозаветная пасха теряет свой первоначальный смысл и указывает уже на пришествие Нового времени. Мы знаем, что через день после празднования пасхи Христом совершается уже новозаветная Пасха, то есть совершается заклание не жертвенного ветхозаветного агнца, а добровольное заклание Самого Спасителя. С этого времени первоначальное значение ветхозаветного праздника пасхи уходит на второй план, а на первый выходит уже реальность Нового Завета – реальность Воскресения Христова.

Интересно еще то, что праздник Пасхи не только указывает на исход из Египта, но исторически еще и напоминает о сотворении мира. Когда мы на Пасхальной службе слышим прокимен перед Апостолом: «Сей день его же сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь», – это не только указание на радость праздника Пасхи, но и напоминание, что мы в день Пасхи празднуем и сотворение этого мира: это очень символично, что в один день празднуется и сотворение мира, и его обновление, спасение – как вспоминают сотворение первого Адама, который через согрешение отпал от Бога, так вспоминается и подвиг Второго Адама – Христа, Который вернул все человечество к возможности жизни в Царствии Божием.

Вопрос: «Когда появляется, зарождается душа? Можно ли молиться (и как?) за нерожденного ребенка?».

– Интересный вопрос. По поводу зарождения души в Церкви есть устоявшееся понимание, исходящее из глубокого опыта: душа человека есть с момента его развития в утробе – как только соединились клетки и началось развитие человека, в этот момент в человека вкладывается душа. В этом есть особое участие Божие в жизни людей, что Он участвует в творческом акте между мужем и женой, вкладывает душу в тот момент, когда маленький ребенок начинает свою земную жизнь еще в утробе матери.

Что ребенок во чреве уже полноценный человек, мы знаем даже из Священного Писания: когда Архангел Гавриил явился Пресвятой Богородице и возвестил Ей, что Она станет Матерью Спасителя мира, произошло Благовещение, зачатие от Духа Святого, Пресвятая Дева вместе со Своим обручником Иосифом очень скоро после этого поехала к Своей родственнице – святой Елисавете, матери Иоанна Предтечи. А Елисавета в это время была на 6-м месяце беременности. И вот встречаются мамы, одна на 6-м месяце, а у другой только-только во чреве начал развиваться маленький ребенок. Иоанн Предтеча, будучи во чреве матери, чувствует приближение Спасителя. Мы читаем в Евангелии: взыграл младенец в ее чреве – начал активно двигаться. Елисавета Духом Святым поняла, почему это происходит, и начала пророчествовать: пришла ко мне Матерь моего Бога. Получается, что Иоанн Предтеча узнал своего Спасителя, хотя оба они еще были во чреве, оба были совсем маленькими, еще не родились. Отсюда мы видим, что человек, еще не рожденный, – уже полноценный человек, его душа развивается и чувствует многие вещи.

Именно поэтому, кстати, мамам, которые ждут ребенка, советуют особенное внимание обращать на свою духовную жизнь. Это время, когда ребенок уже чувствует воздействие не только физическое, душевное, но и духовные состояния матери. Если мама во время беременности старается особое внимание уделять своей духовной жизни, вникать в нее, причащаться, исповедоваться, это может помочь ему в дальнейшей христианской жизни.

Немного сменим тему. Что такое мнительность?

– О, мнительность – то, что преследует, к сожалению, многих, особенно на этапе воцерковления, а некоторых, к сожалению, уже и в церковной жизни. Мнительность – от слова «мнение», то есть когда человек следует своему мнению о вере и начинает из-за этого страдать. Какая бывает мнительность? Бывает, человек пришел в храм, воцерковился и сделал себе какое-то представление о Православии, удобное для него. А потом жизнь начинает вносить свои коррективы. Потом оказывается, что и батюшки говорят не так, и это не так, и тут как-то все не совсем так, как я изначально себе представлял. У человека начинают развиваться разные синдромы.

Мнительность бывает очень разная. Одна из самых распространенных мнительностей – это когда человек начинает чрезмерно уделять внимание всем своим нехорошим душевным состояниям, начинает подробно пытаться расписывать это на Исповеди, пытаться анализировать, из какой страсти у него выросла другая, вообще никакого представления об этом не имея. Начинает копаться в себе. Это болезненное самокопание никому пользы не приносит и часто сопровождается мнительностью: «Я считаю, что я должен жить как какой-нибудь великий святой, который свои помыслы отслеживал», а у меня еще духовный уровень даже близко к этому не подошел. Надо позволить себе, во-первых, быть таким, какой ты есть. Мнительность во многом происходит...

Из-за гордыни...

– Ну да, это же рядом. Это можно назвать гордыней в какой-то степени – это мнение о себе. Человек считает себя способным на что-то великое (но подспудно, несознательно) и не позволяет себе просто остановиться и принять себя со своими немощами. Святитель Игнатий (Брянчанинов) очень важную вещь говорит, которая на меня в свое время произвела очень серьезное впечатление. Христианин должен смириться в первую очередь со своей немощью. Как это – смириться со своей немощью? В смысле? У нас почему-то есть неправильное представление, что смириться – это ничего не делать. Нет, смириться – это уметь принять все как есть: да, у меня есть то-то и то-то – здесь я злюсь, здесь раздражаюсь, здесь осуждаю. Сначала надо остановиться и честно себе сказать: да, это все есть. Теперь вопрос, что с этим можно сделать. Вот с этим можно что-то сделать, с этим пока ничего нельзя, можно только на Исповедь ходить, – я не знаю, что можно сделать с этим. Посмотреть так – и перестать с себя требовать больше, чем можешь.

То же самое и в аскетической жизни: человек понимает, что не может поститься так, как принято в церковной жизни. Ну смирись ты с этим, подойди к батюшке и объясни – и нечего каждую Исповедь приходить и в полуистеричном тоне рассказывать про кружку кефира, которую в очередной раз выпил; не можешь ты без кефира – честно себе в этом признайся, подойди к батюшке и поговори с ним об этом. Если батюшка увидит, что ты не можешь без кефира, он скажет: ну и пей ты этот кефир, ибо не твоя мера еще.

То есть такая мнительность – это в первую очередь мнение о себе, конечно. Но мнение о себе вырастает не в самолюбование зачастую, а именно в самокопание, какое-то неправильное слушание своей совести. Знаете, как апостол Петр пишет: через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, – она уже настолько по всякому поводу, правильному и неправильному, обличала, что уже выгорела у них. Состояние мнительности приводит к тому, что человек начинает переживать по поводу того, о чем переживать не надо. Встает вопрос: как от мнительности уйти? Я тоже не могу трезво себе сказать, что я не мнителен в каких-то вопросах.

Иметь духовника, может, авторитет какой-то...

– Понимаете, это у нас еще один болезненный вопрос – если говоришь «иметь духовника», люди начинают переживать: а у меня нет духовника, а где мне его найти, а куда мне ехать, а с каким батюшкой разговаривать?..

Просто иметь духовника – это тоже необязательная составляющая духовной жизни. Когда к отцу Николаю Гурьянову приезжали люди, активно ищущие духовника, он даже иногда ругал их. Говорил: у вас есть Евангелие, есть Христос, главный ваш Духовник – выполняйте, что Он говорит, что написано в Евангелии, то и выполняйте. Это ваше главное духовничество.

Не всегда, можно же Евангелие понять по-своему.

– Вот я и говорю, святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет, что духовников в наше время мало, почти нет.

Это в его время.

– Это в его время, в XIX веке. Надо смириться с этим. Мы считаем, что нам надо найти батюшку, который нам объяснит, в какой момент как правильно поступить и так далее. Нет. В наше время, к сожалению, нет таких батюшек. Они есть, но немного. Поэтому не надо искать себе духовника. Святитель Игнатий (Брянчанинов) советует искать себе советчиков. Это может быть священник на Исповеди, с которым я могу посоветоваться, а он мне скажет: «Я это вижу вот так, я бы в этой ситуации поступил таким образом». Он не скажет, как духовник: благословляю сделать вот так (вообще-то таких батюшек бегать надо, которые считают, что они видят всю ситуацию человека и знают, где как правильно поступить).

Отец Иоанн (Крестьянкин), один из признанных духовников недавнего времени, не позволял себе, кроме крайних случаев, говорить: я благословляю. Он всегда говорил: «Может быть, попробуем вот так? А я себе это представляю вот так… А как ты думаешь, может быть, сделать вот так…». Это, кстати, отличает чуткого, правильного духовника. Он не говорит тебе ригористично: иди туда, принеси то не знаю что.

Святитель Игнатий просит искать советчиков. Пускай священник на Исповеди будет советчиком. Да, один и тот же священник (по возможности), к которому я могу приходить, будет знать мою историю жизни – я смогу с ним советоваться. Пускай это будут советчики из нашего христианского окружения, о которых мы знаем, что они живут христианской жизнью, что их можно о чем-то спросить. Пускай таких советчиков будет несколько. Лучше всего, когда есть 2–3 человека, о которых мы знаем, что эти люди ведут действительно христианскую жизнь и мы можем им открыться в каких-то вопросах. Пускай советчики могут нам сказать: «Знаешь, тут у тебя уже мнительность начинает развиваться…». Отец Иоанн (Крестьянкин) говорил, что в духовной жизни главное – вера в Промысл Божий и рассуждение с советом: надо уметь в своей жизни не только рассуждать, но еще и советоваться с другими людьми.

Вопрос: «Как распознать Промысл Божий»? Можно ли кратко на этот вопрос ответить?

– А это надо? Вот как человеку распознать Промысл Божий, как узнать, что Бог думает обо мне? А это мне надо?

Иногда надо: жениться – не жениться, это же сложный вопрос. Монашество – не монашество?

– Я понимаю. Но в чем вопрос? Если наступит время, когда Господь видит, что мой вопрос должен решиться, он решится. Мы зачастую не хотим доверять Промыслу Божиему.

Ищем каких-то сверхъестественных символов. Может быть, в этом причина?

– Проблема в том, мне кажется, что мы не хотим Промыслу Божиему доверять, мы хотим его знать – «ты мне скажи, че те надо, может, дам, че ты хошь». Мы говорим Богу: Господи, открой! А таких людей в истории было несколько человек, которые так Богу говорили. Вот праведный Иов. У него все случилось в жизни, он говорит: «Господи, открой мне, что и как». Господь ему является и говорит: «Я тебе, конечно, открою, но только в одном случае – если ты способен будешь это понять. А понять ты сможешь только в том случае, если хотя бы понимаешь, как устроен этот мир, во всех тонкостях: где положены границы тьмы, как устроен бегемот»… И многие разные другие вопросы Господь ему задает. Иов понимает, что он не знает этого всего – и волю Божию понять не сможет. Или как ангел открыл преподобному Антонию Великому по поводу его вопросов (вопросы Промысла Божия о мире его беспокоили). Ангел говорит: Антоний, это судьбы Божии. И дальше он говорит причину, по которой Господь не открывает их: вникающий в них может повредиться рассудком. Поэтому, чтобы тебя не увезли в специальную лечебницу, себе внимай.

Промысл Божий не всегда надо знать. Ему надо уметь доверять. Зачастую мы видим Промысл Божий о себе, оборачиваясь назад. А чтобы его принять, необходимо смирение. А смирение – это такая интересная вещь, о которой все говорят, что надо ее иметь, но мало кто говорит, как. Я долго искал объяснение тому, что это такое. Мне вот лично, чтобы начать что-то делать, надо сначала это понять. Я нашел это объяснение несколько месяцев назад, и для меня слово «смирение» перестало тогда быть ругательным. Знаете, когда тебе говорят: смиряйся… А ты в ответ: сам смиряйся… А тут мне говорят: ну, надо в этой ситуации смириться. И я такой: точно, надо смириться.

Что такое смирение? Объяснить буквально за минуту можно. Я не претендую на всеобъемлющее объяснение. Смотрите, привлечем сейчас современную психологию как инструмент, чтобы пояснить это. Когда человек сталкивается с ситуацией, которая ему непонятна или неприятна, он, с точки зрения психологов, проходит 5 стадий: отрицание, гнев, торги, депрессию и в лучшем случае – принятие. Бывает, застревает где-то. Что такое смирение? Когда мы находимся на первых 4-х стадиях, на ком мы сосредоточены? На себе. Это есть гордыня. Смирение – умение прийти к принятию без этого всего. Психолог вам скажет, что это невозможно.

То есть проскочить 4 стадии – и сразу на 5-ю?

– Не то что… Как только мы понимаем, что мы отрицаем ситуацию, свое внутреннее состояние надо сразу принять. Слово «смирение» переведено на русский лучше, чем в греческом оно звучит: в греческом это «уничижение», от τᾰπεινόω («уменьшать, унижать, смирять»), – у нас «принятие с миром». То есть смирение – это умение принять нынешнюю ситуацию без оценки, хорошо это, плохо ли, нравится или не нравится: принять – и все, как данность. Когда мы умеем принимать ситуации, которые нам посылает Господь, как данность, когда умеем их проживать, тогда мы доверяем Промыслу Божиему и можем оглянуться назад и увидеть, к чему нас Промысл привел. Это еще похоже на что? В каждой жизненной ситуации мы пытаемся начинать проблему решать. Но в любой математической задаче перед решением идет: дано… Если мы решаем задачу без «дано», у нас уравнение с 10-ю неизвестными. Как только мы смиримся, как только примем ситуацию как она есть, у нас сразу прописывается: х = 4, у = 7, z = 3. И так далее. Для нас страшное, жуткое уравнение с 10-ю неизвестными превращается в обычный математический пример, который при желании можно за 2 минуты даже без калькулятора решить.

Итак, Промыслу Божию нужно уметь доверять – для этого необходимо внутреннее смирение. Не надо пытаться узнать Промысл. Мне кажется, в этом случае внутренних душевных метаний будет меньше, будет проще жить.

Благодарю Вас за беседу. Надеюсь, что мы озвучили достаточно широкий спектр тем.

Записала:
Маргарита Попова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475