Протоиерей Димитрий Смирнов: Если кто-то чего-то стыдится, или боится, или имеет мнения, отличные от Бога, то закрывает себе врата ко спасению

– Всех поздравляю с наступлением Недели о блудном сыне.

Батюшка, мой первый вопрос как раз об этой притче: мог ли отец, имея власть в своем доме, не отпустить сына, не откликнувшись на его безумную просьбу, или это было невозможно или нецелесообразно? Почему он идет на поводу у юношеский прихоти?

– А могла бы Анна Каренина не броситься под поезд, а заняться конным спортом (конкуром, например)? Это из этой же серии. Притча – это духовно-художественное произведение Христа Спасителя. Созданное специально, чтобы объяснить некоторые вещи на понятном языке, снабдив это иллюстрацией из жизни. И чтобы на примере двух братьев и отца показать очень важные закономерности. Поэтому: не мог. У притчи есть Автор – наш Спаситель. Если мы будем притчу рассматривать как нечто историческое, то это абсурд.

Внося свои коррективы в притчу, мы ее полностью меняем.

– Не меняем, а просто уничтожаем содержание. Мне на память пришел Лев Николаевич – он же свое «Евангелие» написал: поправил – «тут неудачно, это не так».

Но в результате получилось то, что мы знаем.

– Да.

Вопрос телезрительницы: «Как понимать Евангельские слова: Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами?».

– Что ж тут не понять-то? Все наглядно и ясно. Если человек стесняется своей веры, не выполняет просьбу Господа, чтобы мы шли и проповедовали Евангелие Царства, – это говорит о маловерии человека. И маловерие приведет к тому, что он не сможет прийти на ту стезю, по которой придет ко спасению. Спаситель нашел для этого формулу, что Он такого тоже постыдится, между ними будет вот такой разлад: совершенно не пристало быть христианину таким позорным трусом. Вот, собственно, и все.

Господь говорит: человек должен быть благонадежен для Царствия Небесного, и благонадежность испытывается в течение всей нашей жизни.

– То есть Христос должен надеяться, полагаться на нас. Зачем мы Ему нужны? Мы Ему нужны, чтобы мы продолжали Его дело на той земле, где Он пострадал за нас. Это единственный образ жизни, который приемлем для Создателя Вселенной. А если кто-то чего-то стыдится или боится или имеет мнения, отличные от Бога, то тем самым закрывает себе врата ко спасению.

Но человек множеством своих грехов подчеркивает свою неблагонадежность и оказывается, что среди людей, живущих на земле, благонадежных единицы.

– «Не бойся, малое стадо», – сказал Христос.

Войдем ли мы в число этого малого стада?

– Не надо мыслить о себе высоко. Даже если исполним все, повеленное нам Богом, надо говорить: я раб негодный, потому что сделал только то, что положено.

И при этом грехи непрестанно повторяются: каемся, согрешаем, каемся, согрешаем.

– Если каемся. Большинство-то и не кается, а просто констатирует существование греха в жизни.

Вопрос: «Если я как мать решила не делать прививок своим детям, можно ли обмануть родных, чтобы прекратить их давление на меня?».

– Если вы уже так сделали, что вы у меня спрашиваете? Как-то странно. Вам нужна санкция? Бумага с печатью?

Человека мучает совесть за обман.

– Ну и что? Человек хочет ускользнуть, он устал быть твердым. Ну, давление... Но не палкой же с гвоздем бьют.

Слова ранят грешную и гордую душу больней палки.

– Не думаю. Ты бы что выбрал? Чтобы тебя отдубасили палкой с гвоздем или сказали какие-то неприятные слова?

Слова, конечно.

– Вот видишь.

Но неприятно.

– И хочется защититься, как маленькие дети, ложью: «Это не я! Нет-нет. Это она сама сломалась. Шла-шла по столу – и сломалась» (я про чашку). Пора уже вырасти.

Опять же, это вопрос малодушия.

– Можно и так сказать.

Вопрос телезрительницы: «Можно ли в храме поминать мусульманина, татарина, некрещеного и неотпетого, который при своей жизни категорически отрицал Православие и не признавал Крещения? Можно ли его сейчас на литии и панихидах поминать наравне с нашими патриархами, епископами, усопшими? И петь ему: „Вечная память”?».

– Я с такой ситуацией сталкиваюсь впервые, но категорически нельзя поминать на проскомидии. А если человек держит в уме некоего мусульманина, когда совершается лития по православным людям, это вполне можно, только не совсем понятно: если человек – мусульманин по своему происхождению, понравилось бы ему, чтобы его поминали в православном храме, когда он против этого восставал? По-моему, это нарушение воли усопшего, это как-то некрасиво.

Мы оказываем некое давление на его волю?

– Да нет никакого давления… Мы живем среди сумасшедших людей, но должна же быть какая-то элементарная логика.

Но сейчас множество людей церковь не посещают, Бога не знают, живут по-своему, а немногие, кто ходит в церковь, изо всех сил хотели бы эту большую часть приобщить к церковной жизни.

– Как говорил Виктор Степанович Черномырдин, «это все – хотелки». Но Церковь со своими уставами, правилами, традициями – не инструмент для «хотелок». Наоборот – человек должен свои «хотелки» унять и подчиниться Церкви. Это теперь у молодежи называется так: человек просто «попутал» причину и следствие, свои возможности.

Люди привыкли заниматься астрологией, какой-то магией. И думают: «Сейчас я и Церковь поставлю в такое положение, что она будет для меня то-то делать». Есть такое замечательное выражение: «Как мертвому припарки»...

Вопрос телезрительницы: «Как правильно по времени читать в Великий пост святую Триодь?».

– Моя двоюродная бабушка читала с первой страницы до последней, прямо подряд. Она завещала мне Триодь (она старинная – XVIII века). И помню, она не успела к Пасхе всю прочесть (книга толстая), говорит: «Отец Димитрий, а можно мне продолжить чтение?». Я говорю: «Светлая седмица кончится – продолжай». И она дочитала и отдала Богу душу. Она – дочка священника (очень хорошего, кстати), и вот такой подвиг имела.

В Триоди все разбито по дням, по седмицам – там все достаточно понятно.

– Ну да, ведь можно читать прямо вместе со Служебником. И прямо править службу. А можно просто эти божественные тексты читать и питаться ими. Дома, в своей келье, мы можем молиться с такими правилами, которые сами себе установили, поэтому тут нельзя сказать, как «правильно». Молиться – это правильно, а как – это уже дело десятое.

Часто люди приходят за благословением, видя в таком самочинии некую греховность.

– Пусть видят. Я в пятницу вечером столкнулся с таким явлением. Подходит ко мне человек и говорит: «Нехорошо задувать лампадки. Потому что, задувая лампадки, которые на иконостасе, вы можете случайно плюнуть на иконостас. Поэтому вот вам колпачок, которым закрываем огонек». Такое благочестие – суперфарисейское.

Колпачок принес?

– Принес, подарил. Я в церковь хожу 50 лет и, сколько ни задувал (я с 2-х метров могу задуть лампадку – у меня легкие позволяют), но чтобы плюнуть… Надо откуда-то слюны набрать… А этот человек озаботился: не дай Бог плюнуть. Представляешь? Когда задуваем лампадку, оказывается, можно вот так тяжко согрешить… Мы живем среди совершенно больных людей – и больных не только физически или душевно, но и духовно.

А почему, на Ваш взгляд, возникают такие суеверия и достаточно прочно утверждаются?

– Очень просто. Большинству людей по уму недоступно Евангелие, богослужение. Поэтому они изобретают себе что-то такое...

Наше православное богослужение недостижимо для понимания?

– Нет, просто человек воспринимает все чисто магически.

Но тогда это не вина человека, а его беда?

– А какая разница? Дерево узнают по плодам. Представь ситуацию: перед ним стоит протоиерей, который закончил духовную семинарию, духовную академию, даже в семинарии и академии (хотя и немного) когда-то преподавал, был проректором Богословского института. И он объясняет, как мне надо вообще жить, чтобы не плевать на иконостас...

Вопрос: «Могут ли верующие делать замечания неверующим, говоря о греховности их поступков? Или только Бог должен указывать человеку на его грехи?».

– Бог и так указывает. А вообще это все зависит от ситуации: если человек – твой друг детства, то можно, только в духе кротости, как апостол говорит. Кротко, с любовью. А заявить свое несогласие – это, конечно, просто расстроить отношения.

Если человек согрешит против тебя – выскажи ему.

– Тут имеется в виду совсем другое: не бей сразу в нос.

Но, видя греховный поступок человека, мы хотим ему помочь.

– Помолись за него Богу.

И тем самым поможешь?

– Безусловно. Если молитва твоя с верой.

А подсказать?

– Подсказать можно тому, кто спрашивает. Вот женщина сейчас позвонила, спросила – мы подсказали. А если бы не позвонила, я стал бы ей звонить и что-то ей говорить? Она скажет: «Слушай, оставь меня в покое. Ты сидишь там на „Союзе” – и сиди».

Мы оказались свидетелями какого-то неблаговидного поступка человека – Господь нас в этой ситуации к чему призывает?

– Вот и испытывает, что мы поняли из христианства.

Бросимся ли мы его спасать или предоставим это право Богу?

– Нет. Бросимся спасать – это когда он кричит: «Помогите, я тону!».

Но здесь речь идет именно о грехе, который мы наблюдаем.

– Но мы даже не называем, что за грех. Если он в это время режет соседа на мелкие куски, надо сказать: «Федя, ты не прав»? Очень ласково и нежно? Грехи-то разные бывают. Что так абстрактно рассуждать? Это значит говорить ни о чем.

Но если не абстрактно, батюшка, то многих людей пожилого возраста возмущает нынешняя молодежь. Их распущенность...

– Это было всегда. Я сам читал очень древний египетский папирус, где обо всем этом рассказано, – «что за молодежь»...

Прямо вот про наше время...

– Буквально! Потрясающий памятник древней египетской письменности. Целую цивилизацию создали.

Каждое новое поколение хуже предыдущих?

– Нет. Дело в том, что человек, проживший жизнь, жизнь понимает глубже. А молодежь – поверхностней. И из-за этого – совершенно разные формы поведения. А потом молодежь превращается в мужей зрелых, потом в мудрых, старых. И они сами приходят к той точке зрения, которая была у их предков.

Но желание учить молодежь...

– Желание учить происходит от малодетности. Мы были очень плодовитым народом, в семье в среднем было по 8 детей, и весь свой пафос учительства изливали на них. Сейчас у всех по одному ребенку, поэтому огромный запас учительского духа остается невостребованным. И он зудит. Поэтому пожилые люди набрасываются на приходящих в храм: не так стоишь, не так идешь, не такого цвета у тебя колготки (почему они оранжевые?). А спроси: «А где твои дети?». – «Ой, да они не ходют!»...

Эта хоть в оранжевых, да пришла, а ее-то вообще не ходят. Так иди учи своих… А боится! Нарвется на хамство. А здесь пользуется, что человек немножко в таком состоянии, которое свидетельствует, что он не в своей тарелке. И тут же на нее набрасываются – как дикие шмели, чей улей потревожили.

Вопрос телезрительницы: «Подскажите, пожалуйста, как привести ребенка 9-ти лет в храм, к Причастию? Возможно ли читать каноны и Последование частями, а не все сразу? Чтобы не оттолкнуть его большими чтениями?».

– Можно ему вообще ничего не читать, просто одну молитву. Можно поставить его рядом и прочесть: «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога Живаго». Этого достаточно для 9-летнего мальчика. А читать каноны может его заставить только какая-то совершенно безумная родственница: он не вникнет – это просто магическое отношение к молитве, после этого он будет избегать эту «учительницу» (и, кстати, будет правильно делать).

Нет, он не избегает, он помогает мне – читает по одной главе.

– Если он выражает желание, то пожалуйста: пусть Ветхий Завет прочтет, потом Новый. Если есть желание – да, пожалуйста. Или есть такие книги, адаптированные для детей, условное название – «Детская Библия». Там на вполне доступном для детей языке все это рассказывается.

При подготовке к таинству Причащения важно все каноны и правила прочитать сразу? Или это может быть растянуто во времени? Скажем, в течение недели.

– Растянуть во времени лучше, чем сразу.

Если человек причащается в воскресенье, он уже с понедельника может начинать потихонечку к этому готовиться?

– Да, с понедельника: в понедельник читаем ангелу-хранителю, во вторник – Предтече, в среду – Кресту, в четверг – апостолам.

И так потихонечку подготавливаемся.

– Да. Лучше всю неделю молиться, чем все за один раз: качество будет гораздо лучше.

Вопрос: почему сейчас так много бесплодных пар?

– Во-первых (и это главное), женщины выходят замуж не девственницами. А у некоторых уже побывало до 20-ти мужчин. Поэтому их утроба набита всякими бактериями, враждебными организму женщины, и она просто не может зачать. Это первая причина.

Вторая – аборты: нежный аппарат материнства весь в рубцах, яйцеклетка даже не может прилепиться к стенке матки. В-третьих, гормональные противозачаточные препараты, нарушающие весь гормональный строй биологического объекта, которая вдруг решила после того, как годами принимала контрацептивы, стать матерью.

Вот почему. Поэтому 20% женщин у нас бесплодны. Да, кстати, экстракорпоральное оплодотворение тоже совершенно не служит нормальному зачатию, наоборот. Вот эти технологии, на которых врачи делают деньги, чтобы сделать маму «счастливой»...

Да, это главный аргумент людей, которые идут на все это.

– Но вместо счастья получают человека с психическими отклонениями. И посмотрим, какое будет счастье. Просто люди ничего не знают, главное – деньги с них взять, и никакой ответственности. Как в салонах красоты – могут и всю физиономию исказить, и убить: «Ну, всякое бывает, Вы знаете – некачественные препараты». Оборзели. Мы у тебя их получили, некачественные. Ты на себе попробуй, а потом уже – на людях.

Никто ничего… Никто еще в тюрьму не сел за то, что изу-родовал человека или убил. Все больше и больше случаев, когда человек просто умирает в салоне красоты – сразу или на следующий день после того, как приходит домой. Уж очень хочется быть красивой и счастливой. Ну вот тебе гроб с музыкой и веночки, лежи в гробу, действительно красиво, – но в гробу. Называется, человек сделал собственный выбор – между жизнью и гробом в сторону гроба.

Поэтому в том, что у нас происходит с материнством, с бесплодием, виновато наше отношение к такому святому таинству, как зачатие ребеночка.

Вопрос телезрительницы: «В какой части Литургии можно обратиться к Богу со своими сегодняшними насущными вопросами? Если кто-то заболел или на работе что-то. Нужно ли для этого заказывать дополнительные молебны или можно прямо на Литургии в каком-то месте конкретно?».

– У нас есть две ектении: одна о здравии, а вторая об упокоении. И когда диакон произносит слова ектении о здравии, мы можем молиться о здравии и о том, что нам требуется. А когда пошла заупокойная ектения, мы можем молиться об упокоении того, кто нам дорог и отошел ко Господу. Времени там для этого вполне достаточно.

Молебен – это когда человек на Литургии не был, пришел позже. Это как некое дополнение. Что такое молебен? Это краткая утреня, такая неуставная служба, которую можно совершать дома (дома же нельзя совершать Литургию, для этого нужен освященный храм, а молебен – пожалуйста, где хочешь; можно и на кладбище, и в гастрономе).

У нас принято после Литургии служить молебны, и те же люди, что и причащались, стоят на молебне.

– Ну а что нам, выгонять людей из храма? Хотят помолиться – пусть молятся вместе с теми, кто пришел ради молебна.

Записала:
Татьяна Муравьёва

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475