Священник Олег Патрикеев: Покаяние

Тема передачи серьезная: в чем вина человека и зачем нужно покаяние. Думаю, этой теме можно посвятить...

– Всю жизнь.

Даже всю жизнь, хорошо Вы сказали. Когда мы говорим о своей вине, часто плохо понимаем или вообще не понимаем, в чем же наша вина ( я вспоминаю католическую традицию, когда во время мессы католики бьют себя в грудь и говорят: «Mea culpa, mea culpa» – «Моя вина, моя вина»): я же не преступник, не убийца, не грабитель, живу, в общем-то, правильно – хожу в церковь, читаю Священное Писание и вообще, я хороший человек. В чем же моя вина? И если моей вины нет, в чем же мне нужно каяться?

– Два помысла мучили святого преподобного Силуана Афонского: «ты святой» и «ты не спасешься». Эти два помысла давал ему, конечно, враг рода человеческого. Вина Силуана была не в том, что он родился на этой земле, – в этом нет нашей человеческой вины, это избрание. Разговаривая со старшеклассниками, я затрагиваю тему появления на свет человека. И, немножко затрагивая биологию человеческого тела, мы говорим о том, что шанс появиться человеку на земле – один из двухсот тысяч; это – как выиграть в лотерею «Спортлото»: практически невозможно. Но все-таки появился именно я, моя личность. И ответственность человека за свое появление на свет находится уже в другой перспективе – значит, я здесь нужен, я пребываю здесь для какой-то миссии.

Говорить ребенку (даже школьнику и даже взрослому человеку) о его вине, рассказывать, что он в чем-то виноват, – это абсолютно неправильное действие, даже психологически это неправильно. Занимаясь антропологией, изучением человека (такие занятия я провожу сейчас для взрослых), мы изучаем, что есть человек в первую очередь. Тогда мы буквально разбираем человека на части (душу, тело, дух), смотрим, где же проблемы, где благодать, святость, где находится грех в нашем сознании, в теле, в сердце и так далее. Тогда человек находится как бы в раскопках самого себя.

У митрополита Антония Сурожского есть слова, которые мне очень нравятся. Человек занимается самокопанием или доверяет это священнику, который, как опытный человек, кисточкой тихонечко смахивает только первые слои того подземного города, что находится внутри человека, чтобы раскрыть всю ту красоту, которая заложена нашими проблемами, какими-то житейскими ситуациями, незнанием и непониманием своего смысла жизни… Все это прячется под этими слоями. И вот когда человек постепенно это раскроет, тогда ему можно показать и способ избавиться от вины... Даже не то что избавиться от вины, а понять смысл, что такое вина человеческая. Ведь вины как таковой нет в человеке – как говорил Христос, если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня. Но если мы христиане, если мы уже обновлены в Крещении, то нам надо посмотреть, в чем вина Адама. И для этого есть Библия.

Мы раскрываем ее, начинаем изучать, как вошел грех в человека, в мир, во Вселенную. Тогда уже мы начинаем что-то понимать, но постепенно. Невозможно сразу сказать: ты виновен в том-то. Это ведь не суд. Суд – это когда мы либо на скамье подсудимых, либо когда будет Суд всеобщий.

Вопрос телезрителя Евгения из Белгорода: «У Бога нет коллективной ответственности и коллективного наказания, как практикуется у нас в государстве: каждый человек отвечает за свои грехи, за то, что он совершил. Но мне неясно понятие первородного греха. Почему я должен отвечать за действия Адама с Евой? И есть еще понятие в Церкви: возмездие за грех – смерть; то есть я должен за грехи Адама и Евы умирать?».

– Прекрасный вопрос. И ответ на него прост. Этот вопрос очень тревожил Самого Христа: как спасти Адама? Мы знаем, что был Троический Совет перед тем, как создать мир... И Господь заранее знал, что человек согрешит, но это не была Его воля: давая свободную волю человеку (в чем мы и подобны – именно в свободе выбора), Господь знал, что человек (один из ста шансов) все-таки сделает неправильный выбор и согрешит. Это могло произойти в любое время: сразу, через 100 лет, через какое-то время. И это произошло. И чтобы взять грех Адама обратно, то есть простить его, вступает в смерть Христос: это Его свободный выбор – за Адама умереть; не только за грех, который Адам совершил еще в раю, но и за все грехи мира Он берет смерть на Себя.

И если мы верим в Воскресение Христово, если мы все-таки православные, мы должны твердо верить, что наша смерть искуплена – мы бессмертны. Я при Крещении всегда людям об этом рассказываю: сейчас они присутствуют при акте духовных родов – не всех пускают на роды женщины, иногда только папы присутствуют на родах (я сам присутствовал на родах своих детей), а при Крещении вся семья пришла в храм, чтобы увидеть роды, когда человек рождается от воды и Духа.

Не это ли радость семейная? Не это ли радость всей Вселенной? Если бы мы увидели, как это таинство совершается на Небе, мы молились бы на коленях… Представляете, раскрываются Небеса, ангел Христов спускается с Неба, несет чистую ризу младенцу, надевает ее? Это же так и есть. Если бы мы видели это своими очами...

Поэтому, дорогой Евгений, смерти нет, человек получает бессмертие в Крещении. Телесная смерть, которая есть последствие первородного греха, тление нашего тела, становится уже продолжением наших грехов, которым мы себя подвергаем в жизни после Крещения. Ведь есть люди, которые умерли, но не истлели, нетленные мощи тому свидетельство, что можно достигнуть святости в этой жизни простому человеку. Вот такой ответ.

Еще один серьезный вопрос, касающийся вины человека. Нам все время говорят, что надо понять свою греховность. Но все равно ничего не получается. Часто это заменяет радость, которая раньше у меня была: прихожу в церковь, и у меня радостное состояние, а потом вдруг – опять: «Зачем ты так поступаешь?»… И я вижу хмурых людей в храме, думающих о своих грехах. Скоро начнется пост и, я уверен, большинство приходящих в храм женщин придут в черных платках, и обязательно все будут хмурые и будут говорить, что нет места радости. Даже когда мы читаем Канон Андрея Критского, это воспринимается как приговор самому себе. Неужели осознание своей греховности – это повод к угрюмому состоянию духа?

– Психология человека такова, что он всегда ищет себе оправдание, в любой ситуации: не будет искать вины в себе. Наше естественное состояние (если мы говорим о нашей испорченной природе) – мы всегда ищем проблемы не в себе, а в других: он виноват или обстоятельства жизни, звезды так расположились.

У Силуана Афонского есть как раз слова, как же спастись между помыслами «ты святой» и «ты не спасешься»: куда деть ум, который будет либо гордиться своими победами, добродетелями, либо, наоборот, все время находиться в угрюмом состоянии, каяться и думать, что в этом есть спасение? И его ответ был очень прост: «Держать ум свой во аде и не отчаиваться». Я, конечно, не советую это всем: это тяжело.

Вопрос телезрительницы из Воронежской области: «Везде пишут: не превращайте Исповедь в отчет о грехах, а кайтесь. Например, я предрасположена к язвительности. Я не хочу язвить, но как мне покаяться? Когда я на Исповеди говорю, что я язвлю, это отчет о грехах? Надо как-то по-другому? Научите исповедоваться, пожалуйста».

– Я замечаю, что к Исповеди люди относятся очень поверхностно (я и за собой это наблюдаю). Когда приходят ко мне исповедники и я вижу не просто перечисление грехов, а то, что человек видит в себе это и пытается исправить, то понимаю, что сейчас пришло время и моей Исповеди: когда человек кается, в этот же момент я каюсь вместе с ним, потому что и в себе вижу эти же грехи.

Ведь лекарства от каждого греха уже все расписаны, мы просто не читаем святых отцов: 7 грехов, телесные, душевные грехи – откуда они берутся, как с ними бороться, какие лекарства есть к тому или иному греху, – абсолютно все расписано. И все священники знают об этом, просто люди не просят подсказать им это лекарство, они только говорят про свои грехи. Вот сейчас телезрительница спросила, как действовать; это уже желание изменить свое человеческое естество – свой ум, свои привычки, свой характер. Священнику дана благодать, которая врачует, и он может подсказать, как с этим бороться.

Вопрос был еще в том, что Исповедь – не отчет о грехах. Здесь как раз можно говорить о духе покаяния. О нем я хотел бы поговорить.

– Каждый грех – последствие нашей греховной природы: наша человеческая природа, увы, уже повреждена грехом Адама, именно в этом вся проблема. Только у некоторых она врачуется благодатью по их желанию быть более приближенными к святости, изменить свою жизнь.

В чем суть покаяния? Именно в желании изменить свою жизнь, когда я вижу в себе грех и желаю его изменить. Не просто вижу: «Ну, курю, пью, ну что ж теперь делать… Но меняться не хочу – мне не нравятся эти грехи, но и меняться я не хочу».

Ведь каждое проявление нашей греховной природы имеет начало. И надо размотать клубочек обратно, чтобы понять, что привело к этой язве, почему, например, я над человеком насмехаюсь. Нет ли проблемы в том, что я вижу в нем какую-то неполноту, несовершенство? Надо сначала разобраться в помыслах: откуда помысел этой язвы прилетает. То, что человек съязвил, – это следствие. А нужно вернуться к причине, и для этого нужны опытные духовники монастыря, способные что-то подсказать. Есть и опытные батюшки, которые из своего опыта, из опыта, передающегося Духом Святым, могут что-то подсказать. Важно посмотреть, откуда все начинается...

Телезрительница из Подмосковья: «Вопрос о чувстве вины, которое возникает в результате осознания своего греха. В одной из последних притч, которые показываются на телеканале «Союз», говорилось, что чувство вины, возникающее в человеке, убивает человека, а не борется с грехом. Какое же чувство должен испытывать согрешивший и осознавший свой грех человек?».

– Мы говорили о духе покаяния. Его нужно возбуждать, и возбуждается он именно мыслями о своей греховной жизни. Как узнать о своей греховной жизни? Очень просто. Возьмите житие святого – например, блаженной матушки Ксении, прочитайте. И вы увидите разницу жизни святого человека и вашей жизни… И ты понимаешь, что ты не святой и не хочешь им становиться (или не можешь, – но больше не хочешь), а мы в принципе призваны к святости: мы должны ее стяжать – мы должны стяжать Духа Святого.

Для чего мы читаем жития святых? Ведь не просто чтобы как сериал посмотреть: «О, как здорово! Серафим Саровский тысячу дней молился – да, это вообще!..». И все? На этом заканчивается наше почитание Серафима Саровского? А может быть, мы попробуем, как он, хотя бы день на коленочках провести?

Дома часто мы встаем на коленочки? Посмотрим, посчитаем и сравним себя с ним, ведь он же не ангел был – это был обычный человек... Во мне должна быть такая же святость, как в Серафиме Саровском, но у меня ее нет, я ее не стяжаю. Чувство покаяния возникает у меня или нет (если я занимаюсь своим духовным развитием)? Если я рассматриваю свою жизнь как «тили-тили, трали-вали», то, конечно же, не будет желания жить по святым законам, переходя к святости стяжанием благодати.

Блудный сын очень похож на того разбойника, который покаялся на кресте: он понял, что ему уже терять нечего, это был последний шанс, и он его использовал. Это как выиграть в лотерею. А каким способом? «Прости меня, Господи. Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем». Вот и все. Ты выигрываешь именно через покаянный дух, понимая, что им можно войти в Царствие Небесное.

Вспоминая благоразумного разбойника, я все время думаю, как это случилось сию секунду, когда он вдруг сказал: «Помяни меня, Господи, во Царствии Твоем» – мне кажется, что он очень долго размышлял на эту тему...

– Вися на кресте?

Нет, еще будучи разбойником. Это мое мнение: что до акта покаяния у него эта мысль работала, иначе бы он не покаялся. У меня такое ощущение, ведь мы приходим на Исповедь не просто записочку прочесть о своих грехах или дать ее священнику, а действительно покаяться в своих грехах, которые осознаем и которые действительно мучают. И я об этом размышляю не прямо сейчас: «Какие бы мне грехи сейчас священнику назвать, чтобы он понял, что я исповедуюсь?» . Нет, я прихожу с болью, которая не дает мне подойти к Чаше...

– Я бы сказал, что разбойник с блудным сыном похожи. Один от голода вдруг опомнился – и понял, что поесть можно у отца; то же испытал разбойник от боли, вися на кресте (как говорится, когда петушок жареный клюет, мужик начинает креститься – вот в этот момент чувство покаяния уже рядом). И чтобы покаянное чувство в тебе возникало, как раз для этого есть Великий пост, который скоро уже начинается, и мы все ждем его с таким трепетом именно чтобы вспомнить это чувство: не чтобы себя как-то загнобить, загнать под плинтус, а именно чтобы прочувствовать прощение. В этом вся суть. Ведь благоразумный разбойник – это наш образ. И это не значит, что разбойник покаялся и тут же вошел в Царствие Небесное – он будет каяться всегда, и в Царствии Небесном он будет плакать от счастья и говорить: «Господи»... То же и блудный сын – он приходит и говорит: «Я согрешил». Все: «Иди ко мне».

Вот это чувство прощения необходимо прочувствовать. Чувство вины должно быть заглажено именно любовью Христовой на Исповеди... Ведь что такое Исповедь? Это второе Крещение. Один из святых сказал, что епитрахиль – это волны Иорданские: человек входит в них и как бы снова крещается, выходя из-под епитрахили уже другим человеком – умирает его грех, ему прощает Христос.

Вопрос телезрителя: «Можно ли жить без покаяния?».

– Жить можно даже без Бога. Жить можно и без покаяния, – но умирать сложно. Вот и ответ.

Вопрос телезрительницы из Калужской области: «На Исповеди я могу сказать только несколько слов, а потом плачу, плачу и плачу. Вот такое у меня исповедание получается, и ничего не могу с собой сделать».

– Это скорее не вопрос, а свидетельство о благодати Божией при Исповеди – это ведь таинство. Мы не понимаем, как это человек приходит грязный, весь в язвах духовных, просто смрад, смрад (мы грешим и даже не представляем, насколько грех вошел в нашу человеческую природу: наши мысли сопряжены с грехом, мы не успеваем даже отследить помыслы лукавого – мы уже думаем, как он. Например, смотрим мы на человека падшего: какая первая мысль у нас пролетела? Конечно, осуждение. Практически 90% людей будут осуждать, так устроено в мире). Как успеть убрать этот помысел, заключить его в клещи, чтобы помысел был отделен от моей чистой мысли? Человек не грешит только в одном случае (он грешит, даже когда спит, – хотя некоторые говорят, что во сне человек не грешит, что, типа, надо спать, чтобы не грешить). Мои родные, давайте молиться: когда человек молится, он начинает становиться на путь святости, общения с Богом.

Когда ты общаешься с президентом, разве будешь думать о каких-то других делах? Вряд ли. Ты будешь думать, как бы угодить ему, сказать ему о своих проблемах, чтобы он помог. А с Богом? Тут Сам Христос пред тобою (или «посреди нас», как мы говорим во время службы). Какие тут могут быть другие мысли?

Самая лучшая и простая молитва, которая для всех возможна: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного» – в ней все Евангелие, все наше покаяние, желание покаяться и желание получить прощение, ведь она взята из Евангелия. После этих слов и слепые прозревали, и люди, которые были в язвах, очищались. Что же нам не повторить ее?

Если подвести итоги передачи: существует ли вина человека?

– Скажу «да» – осужу всех. Скажу «нет» – возьму на себя вину. Я думаю, что вопрос очень объемный. И вина человека не в том, что он родился на земле, а в том, что он не знает смысла своей жизни. Вот в этом вина человека.

И второй вопрос: зачем нужно покаяние?

– Покаяние нужно, чтобы получить прощение. А прощение – чтобы быть с Богом навсегда. Аминь.

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475