Протоиерей Игорь Бачинин: Духовная составляющая – это то, что мы называем духовным бодрствованием, или трезвением

Отец Игорь, продолжается Рождественский пост. Стоит поговорить, как Иоанно-Предтеченское братство «Трезвение» (председатель которого Вы) проводит это время. Я умышленно начинаю нашу программу с такого вопроса: часто священники имеют несколько разные представления не о духовном смысле поста, а о том, как это время провести, – что поменять, какое задание себе дать, стоит ли что-то менять. Как относиться ко времени поста и должно ли за это время в жизни человека что-то меняться? Расскажите, как меняется за это время деятельность Общества «Трезвение».

– Безусловно, жизнь человеческая и, в частности, жизнь нашего Общества «Трезвение» в этот период динамична. Покаяние, изменение как таковое, является смыслом нашей христианской жизни. Я бы сказал, что меняться мы должны не только во время поста, в частности, Рождественского. Часто люди думают, что надо только в пост меняться, как будто в период между постами человек находится в состоянии духовного отпуска… Безусловно, мы пост с радостью ждем – это период особых подвигов.

Каковы могут быть подвиги? Это уже дело индивидуальное. Полагаю, что эту задачу каждый человек может решить со своим духовником. Есть общие пожелания для всех, но мера поста для каждого человека индивидуальна. Какую духовную задачу человек поставит перед собой – это уже дело его ревности о Христе, его радения о спасении своей души, о его усердии в подвижнической жизни. И в нашем Обществе это тоже происходит. У нас проходят занятия, мы проводим беседы – вот сейчас на кафедре началась сессия, и сегодня я читал курс «Основы утверждения трезвости» – мы разбирали, в чем смысл, нравственная ценность этой христианской добродетели.

У очень многих, когда заходит разговор о трезвости, срабатывает ассоциативный ряд, что «трезвость нужна человеку нетрезвому, а кто такой нетрезвый человек? Это пьяница. Но я же не пьяница, значит, трезвость не имеет непосредственного отношения лично ко мне». На самом деле, когда мы говорим о трезвости с христианской точки зрения, мы говорим о комплексном воздействии на человеческую личность и говорим в первую очередь не о физиологической характеристике, а о трезвости как о нравственной ценности. И если с христианской точки зрения мы смотрим на человека как на существо, состоящее из телесной, душевной и духовной природы, то воздержание от разного рода снеди, в том числе и от алкогольных напитков, – это воздержание, касающееся человеческой природы, тела.

Но не только этим ограничивается пост – нужно воздержание и слуха, мысли, желаний. Совершенно иное – то, что касается человеческой души. Здесь мы говорим уже о здравомыслии: это правильная оценка в первую очередь самого себя – своей внутренней жизни, своего состояния в этом мире. Духовная составляющая – это то, что мы называем духовным бодрствованием, или трезвением. Иначе это можно назвать умным деланием – это задача не только на период поста, но всей нашей христианской жизни, всего нашего христианского делания.

Когда мы говорим о трезвости и о том, чем занимается Общество «Трезвение», мы говорим, что оно занимается своими обычными делами. Каждый православный христианин занимается своей внутренней жизнью. Более того, изменение, которое мы называем покаянием, или метанойей – переменой ума, изменением сознания, – должно быть непрестанным деланием. То есть нет здесь никакого подвига.

Василий Великий говорил, что в духовной жизни есть два основных закона – закон постепенности, непременно соединенный с законом постоянства. Когда ты достиг каких-то рубежей в своей духовной жизни, это не означает, что с окончанием периода поста ты возвращаешься к своему прежнему бытию. Нет. Ты сохраняешь все на прежних позициях, стараешься удержаться на тех рубежах, которых достиг, чтобы, собравшись с силами, в период следующего поста подняться на ступенечку выше.

Вопрос телезрительницы: «У меня есть знакомый, он злоупотребляет алкоголем и прошел уже много-много реабилитационных центров, но они относятся к сектам. Скажите, пожалуйста, спасаются ли сектанты?».

– Вопрос, касающийся избавления человека от зависимости, и спасение – не одно и то же. Если человек нуждается в помощи, нередко бывает так, что Господь попускает ему попасть в неправославный реабилитационный центр – этот центр ближе и для человека понятнее. И, может быть, нет никакого другого способа человеку остановиться и задуматься о своей жизни. Спасется этот человек или не спасется – трудно сказать. Кто-то из святых людей сказал замечательные слова: «Я не знаю, спасутся сектанты или не спасутся, но я точно знаю: если я стану сектантом, то вряд ли спасусь».

Мы знаем, что первым вошел в рай благоразумный разбойник. Уж он-то не надеялся туда войти. Однако по милости Божией он туда вошел. И есть сектанты, то есть люди с различными религиозными убеждениями. Но это не исключает того, что человек может измениться, покаяться, осознать пагубность своего пути – и тогда Господь приведет его к спасению. На ваш вопрос вряд ли можно однозначно ответить. А то, что человек находился в разных реабилитационных программах, – это особый случай.

Вот я уже длительный период занимаюсь этой практикой и понял, что, по крайней мере, мы, православные христиане, не занимаемся «реабилитацией» – это все-таки медицинский термин, он взят из определенной методологии. И когда мы начинаем помогать страждущему человеку, мы не пользуемся медицинскими средствами, не стараемся оказать ему какую-то медицинскую помощь. Помощь наша другого рода – здесь можно говорить о душепопечении: спасении человеческой души, избавлении ее от этой душепагубной страсти. И чтобы это сделать, у нас в Церкви есть определенные традиции. Если человек желает этими традициями воспользоваться, мы готовы ему помочь.

Отец Игорь, еще по теме трезвения, которой Вы большую часть времени занимаетесь. Мы неоднократно говорили о различных государственных мерах, направленных на ограничение продажи алкогольной продукции вечером и запрет продавать ее лицам, не достигшим 18 лет, на продажу ее только в супермаркетах, а не в ларьках; это трезвение не как состояние души человека, а как нахождение не в алкогольном опьянении. Обсуждая эту тему, мы говорили, что эти меры в какой-то степени эффективны. Но в последнее время, СМИ сообщают, кто-то предлагает законопроект, чтобы разрешить после 11 часов вечера продавать то же пиво в алюминиевых банках для поддержки компаний, которые занимаются производством алюминия. Как Вы считаете, для государственной политики, которая целенаправленно идет к тому, чтобы алкоголизм как национальная беда истреблялся, даже просто такие предложения уместны или нет?

– Хочу еще раз подчеркнуть мысль, что разговор о трезвости – это не разговор об алкоголизме.

Что касается необходимости такой поддержки производителей отечественного алюминия, – мне, честно говоря, сложно об этом сказать. При этом могу сказать, что любые ограничительные меры всегда дают положительный результат. Единственное, что ограничение, как социальная польза, конечно, влияет на производителей алкогольной продукции.

Продавать в пластиковых, алюминиевых, бумажных пакетах или еще в каких-то – здесь в любом случае идет разговор о наращивании производства. Полагаю, что в этом отношении разницы большой нет: в какой таре продавать этот продукт. Я, к сожалению, не знаю, сколько он стоит, но, если бы существующую цену раз в 10 поднять, это имело бы эффект. Но производителям это неинтересно: тогда количество продаж сокращается, соответственно, сокращается прибыль, которую они от этого получают. А для любого человека, занимающегося бизнесом, важно получить прибыль.

Полагаю, что должны быть меры государственного регулирования, чтобы мотивировать людей производить иного рода продукцию, чтобы сокращалось производство и продажа алкогольной продукции. Вот это уже задача государства. И ограничительные меры могут принести положительные результаты.

Ограничение – эффективная мера?

– Безусловно. Но оно не может быть стабильным, если ему не предшествует просвещение, не появляется понимание, зачем от этого нужно отказываться. Когда все, в том числе и производители, объясняют, какая от этого может быть «польза», тогда человеку не совсем понятно, зачем это нужно делать. И тогда у него возникает понимание иных аспектов, не связанных с коммерческой деятельностью, появляются иные мотивы, которыми он это все пытается объяснить или оправдать.

На самом деле это известный опыт. Возьмем опыт дореволюционный, когда в 1914 году были приняты меры, причем инициатива шла не сверху, а снизу – на период мобилизации было разрешено закрывать питейные заведения. И это привело к тому, что активизировалась торговля – сократилась продажа алкоголя и увеличилась покупательная способность населения. Государство в этом отношении не пострадало – люди стали покупать иные товары, экономика как таковая получила развитие. Мне кажется, понятно, что если человек приобретает алкоголь, то он свою жизненную, деятельную потенцию сокращает.

Пьяному ничего не надо – ему не нужны книжки, которые он может читать, ему не хочется сходить в театр, заниматься своими детьми. Этот человек занят развлечениями и только самим собой… Есть такие примеры, когда люди от ограничительных мер переходят к более радикальным, видя положительный результат, и этот результат закрепляется и приносит положительные плоды.

Отец Игорь, вопрос о помощи родным и близким: если рядом с нами есть человек, которому нужна помощь, но сам человек помощи не просит – считает, что все нормально: это его свобода, его выбор? Один из способов помощи человеку – молиться за него одному или по соглашению и общаться с этим человеком. А есть пошаговые инструкции, как подтолкнуть человека к общению со специалистами, прохождению курсов реабилитации? Если речь о зависимости от алкоголя или табакокурения – к прохождению курсов страждущих?

– Безусловно. Но самое главное: не будет никаких последовательных действий без осознания человеком положения, в котором он находится. Можно предложить еще такой заслуживающий внимания практический прием, ведь он живет не один на необитаемом острове – вокруг него есть другие люди. Есть такой метод убеждения – как помочь зависимому человеку увидеть свою проблему: если он ее не увидит, то нет предмета помощи, у него нет задачи измениться.

И здесь есть несколько этапов. 1-й заключается в том, что нужно выступить в роли координатора: найти еще 5–7 человек, которые для него могут быть авторитетными, к мнению которых он прислушивается. Далее этим людям необходимо собраться, чтобы решить несколько вопросов. Один из важных вопросов – в том, что человек может сказать: «Да, у меня проблема, помогите мне». И если один скажет, что нужно обратиться к наркологу, другой – что нужно к психологу, 3-й – что нужно пойти кодироваться, 4-й предложит поехать в реабилитационный центр или принять иную программу помощи (у них не будет единства), вероятнее всего, человек зависимый выберет путь наименьшего сопротивления. То, что для него легче.

При этом нужно понимать, что предлагающий человеку какую-то форму избавления от зависимости берет на себя ответственность за конечный результат. Предложили идти к наркологу? Он сходил, но результата не получил. Тогда к следующим предложениям, поступающим от близких, он будет относиться с определенной степенью недоверия: «Вы мне уже советовали, я вас слушался; я сходил и сделал то, что вы мне сказали, а результата никакого не получил. Отстаньте от меня». То есть 1-й этап: люди, которые переживают за страждущего, должны между собой договориться, какой метод помощи выбрать.

Следующий этап: нужно подготовиться к разговору, определить, в каком формате он должен проходить. Например, он должен состояться так, что ни в коем случае этого человека осуждать: у него очень болезненная психика – как только ему начинают говорить о его личных проблемах, он сразу же закрывается, у него срабатывают его социальные стереотипы, модели поведения, и уже вряд ли он выйдет на открытый разговор. Чтобы это предотвратить, нужно выстроить определенную модель общения с ним – по крайней мере, в этом разговоре.

Эта модель могла бы быть такой: «Дорогой наш человек, мы тебя очень любим, мы видим, сколько у тебя есть хороших качеств, какие у тебя в жизни есть достижения, но нам было очень больно, когда…» – и приводится конкретный факт. Предположим, ребенок говорит: «Когда у меня был день рождения, мы с ребятами прождали тебя до 10-ти вечера, а ты так и не смог прийти. А когда пришел, то просто не мог ничего сказать. Мне было от этого очень больно». Не «ты себя плохо вел», а «мне было от этого очень больно» – попытка вызвать у человека чувство осознания проблемы и того, что его поступки другим причиняют боль.

Как показывает опыт, когда вот эти 5–7 человек начинают разговаривать с зависимым, в 80% случаев это приносит результат. Он говорит: «Да, убедили, проблема есть». И тогда они говорят: «Мы считаем, что решать ее нужно таким-то способом». Об этом говорят все единогласно. И у зависимого выбора никакого уже нет: он, осознав, что есть проблема, понимает, что ее нужно решать.

Предположим, ваш случай будет в числе не 80, а других 20%. Чем они характеризуются и оправдываются? Тут, как правило, страждущий человек говорит: «Да, проблема есть, но вы преувеличиваете, не так все печально, как вы об этом говорите. У меня все под контролем, я могу сам решить эту проблему». Тогда ему говорят: «Хорошо, мы готовы поверить твоим словам в очередной раз, но давай договоримся, что это не будет голословным заявлением. Договоримся, что, предположим, ближайший год ты живешь трезво – не употребляешь наркотики, не играешь ни в какие игры. Если ты сумеешь этот период выдержать, мы увидим, что ты действительно свободный человек – ты можешь справиться со своим поведением. Тогда мы берем свои слова обратно, так как здесь мы перегнули палку».

Если же этого не происходит (как правило, этого и не происходит), человек не может выдержать этот период, тогда есть смысл к этому разговору вернуться и сказать: «Вот видишь, все-таки правда оказалась на нашей стороне, поэтому мы предлагаем обратиться туда-то за помощью».

Спасибо за эти практические советы.

Вопрос телезрителя: «Скажите, пожалуйста, как Вы относитесь к кодированию от алкоголя?».

– Лично я никого не благословляю кодироваться, понимая: человек должен потрудиться, чтобы измениться. Могут ли методы кодирования принести положительный результат? Вероятно, могут. Он может выражаться в том, что человек останавливается и задумывается о своей жизни, но если внутри человека не происходит изменения, которое мы называем покаянием, не меняется отношение человека к этому пороку, то, как правило, человек не готов потерпеть какой-то период времени, и когда действие кодирования заканчивается, все возвращается... Именно в этом, я считаю, не нужно тянуть время, если человек действительно осознал, что у него есть проблема и нужно менять себя. При методе кодирования, если коротко сказать о смысле этого действия, человек говорит: «Да, есть проблема, но я не могу трудиться над ее реализацией. Сделайте так, чтобы у меня этой проблемы не было». Такой подход непрактичен, рано или поздно происходит возврат к прежнему образу жизни, поэтому лучше все-таки пользоваться не кодированием, а другим путем. Пусть он длиннее, зато устойчивее и приносит стабильный результат, когда человек не кодируется от проблемы, а учится жить трезво.

Сколько мы с Вами ни говорим о трезвости (о комплексности этого понятия, о том, что трезвый человек четко осознает, куда и к кому он идет, какую жизнь проживает), тема трезвения все равно приводит нас к практическим вещам – алкогольной, наркотической, никотиновой зависимости. Но каждый раз, раскрывая тему трезвения, Вы говорите об этой комплексной составляющей. Видимо, этот вопрос жизненный, для всех актуален...

– Повторюсь: когда заходит разговор о трезвости, у большинства людей срабатывает ассоциативный ряд, что «это тема для пьяниц». Но если бы мы больше говорили о трезвости (раскрывали смысл этой христианской добродетели, являли примеры трезвого образа жизни, в трезвости воспитывали наших детей, рассказывали бы им о трезвости как о необходимом условии нравственного совершенствования, спасения, без чего невозможно покаяние – условие для вхождения человека в жизнь вечную), то не возникало бы таких вопросов – мы жили бы совершенно по-другому. Но имеем то, что имеем. И наш разговор актуален в настоящее время: мы говорим о трезвости, а нам задают вопросы о пьянстве.

Спасибо, батюшка, что пришли в нашу студию.

Записал:
Игорь Лунёв

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475