Протоиерей Олег Стеняев: Православная молитва и ее особенности

Чем православная молитва отличается от молитвы инославной?

– В восточной христианской православной традиции молитва прежде всего должна быть бесстрастной. В результате грехопадения наиболее пострадал именно чувственный аппарат человека. Христос в Евангелии прямо говорит: «Из сердца исходят убийства, кражи, блуд – всякая нечистота». Православный человек во время молитвы отстраняет на периферию сознания свои ощущения, он избегает всплеска чувств. Как сказано в начале утреннего правила, приступая к молитве, нужно подождать, «дондеже не успокоятся твои чувствования». Потому и церковное чтение (как в храме читают молитвы), оно бесстрастное, как некий камертон. Храмовая молитва задает тон домашней молитве. Это очень опасно, если в мир наших религиозных представлений проникнет греховная чувствительность, ее надо всячески избегать. Апостол Павел знал это. В общине коринфских христиан имели место подобные эксперименты с собственными чувствами: пророчествования, вещание на иных языках, изливание своих эмоций. И апостол Павел пытался таких верующих образумить, привить им очень здравую позицию. Он говорил: «Буду молиться духом (то есть сердцем), буду молиться и умом (то есть контролировать мир чувств). Петь духом и петь и умом». Святые отцы нам заповедовали свой разум, которым мы разумеем законы Бога, Его волю, погружать в сердце и контролировать свой чувственный аппарат. А если чувства начинают преобладать над разумом, происходит как бы выпадение из человеческого состояния в состояние почти животное. Это животные руководствуются инстинктами, а человек имеет разум, который ему дан от Бога, чтобы контролировать свои чувственные порывы. Правда, иногда нам кажется, что какое-то чувствование, которое мы переживаем, оно от Бога. А оно может быть вызвано чем-то другим. Или наоборот, на человека нападает печаль, депрессия, и он думает, что это его искушает дьявол. А может быть, у него просто повышенное давление или желчь в печени. Мы не настолько опытны, чтобы относиться с доверием к тому, что мы чувствуем.

Есть такой дар в Церкви – дар различения духов, то есть состояния чувств того или иного человека. Но мало кто обладает таким даром. Поэтому экспериментировать со своими ощущениями, особенно на молитве, православный человек не может. В этом принципиальное отличие православной молитвы от инославной. Если говорить, например, о слезах, то святые отцы учат, что это самый редкий дар – дар слез на молитве, и в основном он дается мужчинам. А если у обычных людей появляются эти слезы – эмоции, охи, ахи, это, скорее всего, реализуется та чувственность, которая ниже пупка в человеческом теле. Сразу надо это пресекать категорически, прервать молитву, если разболтались чувства или нахлынул слишком дикий, харизматический восторг. Лучше остановить молитву, может быть, принять холодный душ и уж потом заново приступить к ней. Православные всегда очень строго следят за эмоциями. Святитель Игнатий (Брянчанинов) много писал на эту тему, что нас подстерегает великая опасность, когда мы руководствуемся не разумением правды Божией, а своими ощущениями. Представьте такую ситуацию, вот вы придете на работу и скажете: «Я сегодня не буду работать, у меня нет настрое-ния». А в другой раз: «Ой, у меня такое настроение! Я буду всю работу делать сам. Пусть все остальные уходят». Так же нелепо, если человек начинает молиться только когда у него есть молитвенное чувство: «Да, вот сейчас я готов к молитве», утром например. А вечером он не готов к молитве, он чувствует, что не сможет так же прочитать. Нельзя быть заложником своих чувств, потому что, как я уже говорил, чувственный аппарат наиболее пострадал в результате грехопадения. Надо заботиться иметь Бога в разуме – это нам говорит апостол Павел в Послании к Римлянам, глава 1. А те люди, которые этим пренебрегают, они через буйство чувств впадают во всевозможные чувственные грехи и извращения, вот к чему это может привести. Апостол Павел, когда писал наставление для юного епископа Тимофея, он ему вот что сказал: «Вникай в себя и в Писание. Занимайся этим постоянно; так ты спасешь и себя, и тех, кто тебя слушает». То есть нельзя только в себя вникать, нужно еще поучаться в Писании, чтобы соизмерять то, что происходит в твоей жизни, с требованиями Господа Бога, изреченными нам в Его Божественном откровении.

Православные люди не молятся по вдохновению, когда нахлынули чувства, как это практикуется во многих сектах, даже конфессиях. Мы молимся утром (читаем утренние молитвы), мы молимся вечером (читаем вечерние молитвы). Мы не импровизируем на молитве. Пожалуй, еще одна христианская конфессия, которая этого придерживается, – римо-католики. Они тоже стараются читать молитвы церковные, но у них все-таки есть акцент на чувственность. Многие католические святые пишут о том, как во время молитвы нахлынули чувства. Так, одна из них (на это обращает внимание Алексей Ильич Осипов) восклицала: «Христос меня зовет с Неба пронзительным свистом». Вот такой вульгаризации не должно быть в молитвенной жизни. И те люди, которые разболтали свой чувственный аппарат, им надо собрать себя в кучку для молитвы. Иначе их молитвы, как всплески нечистых помыслов, ощущений, не поднимутся выше потолка. Потому что молитва предполагает еще и самоуничижение. Славянское слово «молитва» однокоренное со словом «мольба», человек говорит: «Я умоляю». Как можно дерзко умолять, криком пытаться чего-то стребовать, ожидать какой-то свист с Неба, если ты обращаешься в молитве к Создателю Вселенной? Здесь надо сохранять благоговение, проявлять богобоязненность и свои чувства немного задвинуть в сторону, потому что не настолько они очищены, наше сердце не настолько очищено, чтобы нам доверять своим чувствованиям. В этом тоже отличие православной молитвы от инославной. Если молитвенная жизнь у кого-то не строится, то это, скорее всего, потому, что вы стали заложниками своих чувств: у меня есть настроение – я молюсь, нет настроения – не молюсь. Православие – это образ жизни. Православный человек ‒ тот, который утром читает утренние молитвы, вечером вечерние молитвы, старается исполнять заповеди Божии, человек, который живет богослужением. Собственно говоря, молитва Древней Руси – это суточный круг, а также месячный круг, седмичный, годовой. А молитвослов Древней Руси – это Канонник. Те молитвы, которые мы сейчас читаем как утренние, вечерние, – это Церковь, исходя из немощи обычных людей, своих чад, немного упростила то, что читалось в древности как повечерие (или полунощница), то есть некий молитвенный минимум нам предлагают эти молитвы.

Один мужчина мне сказал: «Мне кажется, будто я всю ночь читал это Правило ко Святому Причащению». Я с удивлением на него посмотрел и сказал: «В следующий раз поставьте будильник и засеките время». Он через неделю ко мне приходит и говорит: «Вы знаете, оказывается, получилось около полутора часов, не более». То есть дьявол иногда внушает нам, что утренние молитвы очень длинные. Но они занимают всего 8‒10 минут. И что вечерние молитвы невыносимо длинные, а они тоже занимают 8‒10 минут. То есть лукавый играет нашей душой через мир наших чувств. Но здравый рассудок должен подсказать: если во время молитвы на меня нападает сон, усталость, а как только позвонил телефон и я перестал молиться ‒ целый час бодрый, разговариваю со своими друзьями, то это должно подсказать православному человеку, что молитва – это духовное борение. Как только я перестал молиться ‒ говорю по телефону два-три часа, и сон пропал, и немощи никакой нет, это уже показатель, что идет духовная брань. Апостол Павел писал, что наша брань не против крови и плоти, но против сил злобы поднебесной, то есть против злых духов, обитающих в пространстве между небом и землей, которые отбирают у нас молитву.

Вопрос телезрительницы из Подмосковья: «В молитве о упокоении есть такие слова: «душа его (ея) во благих водворится». Как их правильно понимать?»

– «Во благих» – то есть она будет в благостном состоянии, в общении с благими существами, которые упокоились в Господе. «Со святыми упокой» в смысле с другими святыми. «Во благих водворится» – поселится среди блаженных. Здесь такой смысл: через личную благость, которую человек стяжает во время своего земного существования, он обретает надежду на благость в жизни последующей. Ведь земная жизнь нам дана для того, чтобы мы приготовились к жизни вечной. И в этом смысле ад и рай начинаются здесь, как мы проводим нашу земную жизнь. А когда умирает человек, мы молимся за него и желаем, чтобы он упокоился со святыми, во благих водворился. Это наше доброе молитвенное пожелание усопшим.

То есть молитва – это борение?

– В любом случае. Особенно когда мы молимся за других. Святые отцы говорили: «Молиться за других – кровь проливать». Если на чью-то просьбу о молитве вы отвечаете, что будете за этого человека молиться, то должны очень серьезно к этому отнестись. В Писании сказано: «Носите бремена друг друга». Но надо соизмерять, можем ли мы молиться за других людей. Вот, например, кровное родство нас обязывает молиться за своих родственников: родителей, чад, за других родных. А молиться за тяжелых грешников, даже если они нас просят об этом, может, нужно перепоручить другим людям, которые имеют больший молитвенный опыт, чем мы. Это тоже разумно.

Молитва «Отче наш» – в чем ее исключительность?

– Если говорить о молитве «Отче наш», то это как в государстве Конституция. Эта молитва является образцом всех других христианских молитв. Исследователи-гебраисты обратили внимание, что слова молитвы «Отче наш» взяты из молитвенных прошений, распространенных во времена земной проповеди Христа. В основном это Псалтирь и другие библейские тексты. Это, с одной стороны, квинтэссенция всех молитв и молитвенная Конституция, которая говорит нам о том главном, с чем мы должны обращаться к Богу, каковы должны быть наши прошения. Но самое бесценное в этой молитве то, что Христос дает нам право начинать ее словами «Отче наш». Дело в том, что иудеи не знали личного отцовства Бога, хотя есть ветхозаветные молитвы, где Израиль как народ обращается к Богу Отцу. Но в целом ощущение, что Бог – это твой Отец, недоступно другим религиям. Оно является достоянием именно христианства. И когда Христос говорит: «Я открыл им (то есть Своим ученикам) имя Твое, Боже», имеется в виду, что Он открыл нам тайну, что Бог Отец через Иисуса Христа усыновляет нас Себе и мы имеем право взывать к Создателю миров: «Авва Отче!» То есть во Христе Иисусе мы все усыновляемся Богу Отцу. И то, что наша молитва начинается таким обращением ‒ Отче, Отец – это свидетельство того, какая выстраивается близость между Творцом и творением благодаря Иисусу Христу, о Котором сказано: един Бог, един ходатай, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус. Так написал апостол Павел (1 Тим. 2, 5).

Вопрос телезрителя из Ставропольского края: «Я принял Православие, хожу в православный храм, дома читаю Псалтирь, но многих слов в тексте не понимаю, хотя в целом вроде бы понятно, о чем там. Не грешно ли это ‒ читать не понимая?»

– Апостол Павел писал в 14-й главе Первого послания к Коринфянам: «Лучше в церкви пять слов сказать на понятном языке, чем тьму слов на незнакомом». Я вам советую купить учебную Псалтирь, когда на одной странице церковнославянский текст, а на другой, параллельно, перевод на русский язык. Как только вы начнете время от времени заглядывать в параллельный текст, вскоре сможете читать Псалтирь без опоры на перевод. На самом деле в церковнославянском языке очень мало слов, которые нам непонятны. Их буквально десятка два-три, не больше. В конце многих молитвословов дается словарь малопонятных слов. И чем больше человек молится по церковнославянскому молитвеннику, тем понятнее ему становятся эти тексты. Может быть, если мы читаем молитвы на церковнославянском механически ‒ не вдумываясь, обволакивая их своими чувствами, здесь действительно смысл может ускользать. Поэтому я вам дам совет – читайте медленнее. Когда человек читает медленно, то может вникнуть в каждую мысль, и даже если встречается малопонятное слово, то по контексту вы сразу улавливаете, о чем идет речь. Но надо читать вдумчиво.

Отец Олег, чем молитва отличается от мантры?

– Мантрическое, скажем так, молитвословие – это когда язычники повторяли совершенно непонятные слова, даже не слова, а звуки некоторые чередующиеся произносили, считая их какими-то таинственными, сакральными мантрами и уповая на то, что вот эта мантра принесет урожай, а та даст телесное здравие и так далее. Мантра никогда не может стать молитвой, а вот молитва, к сожалению, может стать мантрической, когда мы читаем ее бездумно, с целью как можно быстрее все вычитать. Мы уже определились, что, допустим, если утренние и вечерние молитвы занимают в среднем по десять минут, то своей спешкой ты выиграешь,предположим, 3‒4 минуты, но получается, что ты рискуешь вовсе не помолиться, если ты читал без осознания того, что произносишь, разум твой молчал, только уста говорили. Это неразумно. Поэтому мы никогда не должны спешить при чтении молитв, мы должны читать их с расстановкой. И очень важно придерживаться церковных норм молитвы. Когда, например, в храме гасится свет и начинается чтение шестопсалмия, то, по церковной традиции, принято ощущать себя предстоящим как бы на Страшном Суде. Поэтому шестопсалмие читается с расстановкой, даже некой медлительностью. Такая манера чтения может служить для нас хорошим камертоном, который правильно настроит нашу домашнюю молитву: спокойную, неторопливую, сердечно-внимательную.

Какое состояние человека говорит о том, была или нет его молитва плодотворна?

– Если человек читал, допустим, Покаянный канон и после этого нервное напряжение его не покинуло, то он неправильно читал Покаянный канон. А если он читал и, может быть, ему стало легко на душе и робкие слезы радости о Божием прощении появились у него на глазах, то это нормально, это допустимо. Или слушает, например, человек в храме Благодарственные молитвы по Святом Причащении и испытывает ну просто феерический восторг во время чтения и даже после него, то нет, так быть не должно, должна быть тихая радость, невечерний свет. Эти выражения очень православные – тихая радость и свет невечерний, – это дух Православия. Мы должны различать дух молитвы, который затем будет проявляться в нашей повседневной, бытовой жизни, воздействовать на нее.

А крайности – это либо очень страстная, чувственная молитва, либо мантрическая, механическая.

– Или слишком феерический восторг, фейерверк чувств. (Окончание следует)

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475