Архимандрит Исидор (Минаев): Осуждение и зависть

Почему Вы считаете, что о зависти и осуждении нужно говорить?

– О них нужно говорить прежде всего – это грехи тонкие и тайные, они не всегда видны, их очень легко укрыть, в них трудно бывает признаться даже самому себе. Часто люди, оправдывая себя, говорят: «Я не убийца, я не вор, я не прелюбодей, не гонитель-мучитель, я обычный простой человек, ничего плохого никому не делаю», – при этом не замечая, как постоянно осуждают в мыслях, на словах, часто даже поступки свои мотивирует осуждением, желая своими делами поставить того или иного человека на место. Или предаются такому бесплодному деянию, как зависть... Например, если человек что-то украл, он хотя бы может использовать для себя украденное: съесть, купить машину, квартиру, поехать в какое-то красивое место. Человек, который завидует, ничего не может приобрести, кроме нервов, потери покоя, вспыльчивости. Часто бывает, что человек, которому мы завидуем, даже не подозревает об этом, не страдает от этого: «Мне бы легче было, если бы это задевало его» – себя не можем созидать, а кого-то обидели, и легче стало. А тут даже и этого нет. Никто эту зависть увидеть не может, все-таки мы совесть какую-никакую имеем и часто скрываем то, что считаем неправильным.

Вопрос от телезрителя: «Как не осуждать рабочих, которые наделали бардака, брака и украли часть личных вещей, а их начальник не спешит выполнять гарантийные обязательства?» Бывают ли случаи, когда осуждение и зависть оправданны?

– Церковь учит нас осуждать не человека, а грех, а с человеком вести себя как брат, как друг, желая ему помочь избавиться от греха. В данном случае есть правовые нормы, которыми можно пользоваться. Есть договор, неустойки, судебные инстанции, которые могут восстановить справедливость. Действительно, вокруг нас много людей корыстных берутся ради денег за работу, которую не умеют делать: то ли наивно поступают, то ли глупо, то ли лукаво. Я очень много таких случаев видел, когда служил в Израиле, в Русской духовной миссии. Это же Восток, все «прелести» были нам сполна предоставлены. Мы, русские, хоть и не европейцы, но если беремся что-то делать, то доводим дело до ума. А там берутся за все: от полета в космос до лечения онкологии, от устроения чьей-то судьбы до приобретения какой-то святыни. Берутся за все, порой не понимая даже, о чем идет речь. Потом, когда приходит момент расплаты, они предоставляют то, что могут, – а могут очень мало. Такое отношение мы можем найти везде: и в строительстве, и в социальных услугах, и в творчестве, и в образовании. Сколько существует лицеев, лжеуниверситетов, которые имеют и здания, и прекрасные сайты – приходишь туда учиться, а там даже преподавательско-профессорской корпорации нет. Именуют себя университетом, берут громкое название, а студенты успокаиваются тем, что за небольшую взятку можно сдать экзамен. В настоящем-то университете нужно серьезно учиться, а тут все довольны: и педагогам копеечка, и ребятам зачет, не надо на лекции ходить. Но до добра это не доведет.

Нужно понимать, что у осуждения есть мера. В Писании говорится: «Гневаясь, не согрешайте» (Еф. 4, 26). Конечно, понятно наше возмущение несправедливостью, но мы не должны потерять свое лицо, свою личность и растерзать всех вокруг. Надо пользоваться средствами, которые юридически нам предоставлены. Здесь не совсем точный вопрос по нашей теме, мы говорим об осуждении тех людей, которые зачастую не имеют к нам никакого отношения: власть имущие, известные люди, соседи. Телезритель, который задает вопрос, вступил с конкретными людьми в договорные отношения. Его требования и претензии не носят характер морального осуждения: он требует то, за что заплатил. Его возмущение нельзя трактовать как грех осуждения.

Как отделить грех от осуждения конкретного человека?

– Бывают такие профессии (прокурор, учитель, священник), которые имеют право давать оценки и владеют правом пастырства или учительства. Когда высказываются такие люди, тоже можно порассуждать: это их профессиональная обязанность и навык или это происходит от праздности, агрессивности и перешло уже в профессиональное заболевание?

Есть люди, которые, что бы ни посмотрели, например, по телевизору, на все имеют свое суждение, граничащее с осуждением. В святоотеческой литературе мы находим высказывание, что осуждение есть демоническое состояние души, потому что первый, кто осудил, был сатана, попытавшийся дать оценку Самому Богу и отпавший от Него.

Мы очень часто, будучи подчиненными церковной, домашней или светской власти, не выдерживаем накала труда, начинаем снижать для себя планку и мотивировать это осуждением: «Мне не так сказали, педагог плохой, папа жестокий, архиерей невнимательный»... Начинаем придумывать себе какие-то обоснования. И здесь мы должны понимать, что мы упражняемся в демоническом деле и отнимаем у Бога право суда. Чтобы судить, надо вопрос изучить со всех сторон. Чтобы составить себе представление о человеке или его жизни, надо провести следствие, оценить не только то, что мы увидели, но и события, предшествующие этому: мы не знаем человека, как он воспитан, какие искушения Господь ему послал. Мы-то их не видим, а Бог знает. Мы можем неправедно судить – только Господь (Который ведает наше сердце, намерения, учитывает условия нашей жизни, комплексы, которые нас преследуют, превозмогаем мы себя или нет) может принять правильное решение и призвать к ответственности. В святоотеческой литературе есть рассуждение, что говорить мы должны лишь в тех случаях, когда, во-первых, мы точно что-то знаем, во-вторых, это вещь общеизвестная. А если мы слышали звон или нам кажется, то тут уже необходимо молчать. О вещах, которые нам вообще неведомы, тоже надо хранить молчание. Как правило, наша распущенность такова, что мы, заслышав что-то невнятное, начинаем сразу же что-то изрекать, а то и уверенно высказываемся, вообще не владея никакой информацией. Это, конечно, дурное наше воспитание.

В нашем обществе достаточно разного рода злоупотреблений и отрицательных явлений. О них мы можем как-то негативно высказываться?

– Мне очень нравится пословица, хотя я не всегда ее сам соблюдаю: «Умный винит себя, дурак винит другого, а мудрец не винит никого». Мы говорим, как чисто за границей, в Швеции, в Норвегии. А почему у нас не так? Денег не хватает. И это понятно: экономика не развита, люди невоспитанные – плюют везде. И за что тут можно осуждать коммунальные службы?

Давайте делать то, что от нас зависит. Прежде всего я сам решаю, буду ли мусорить в своем городе. Я, например, не могу пройти мимо какой-то бутылки, бумажки, рекламной листовки – подберу и выброшу. Если все себя так будут вести, то и город будет лучше. А если еще мы и налоги станем платить как положено, то и у коммунальных служб появится больше средств. Почему бы не собрать общественность, прессу и не разобраться, увидев, что тот, кто убирает во дворе, халтурит и ленится? А если отмахнуться от всего этого, то ничего и не будет. Активность наша должна быть.

Вопрос от телезрителя: «Как не осуждать, если работаешь в женском коллективе, где тебя постоянно пытаются оклеветать? Пытаешься оправдываться – появляется и осуждение, и многословие».

– По этой причине люди и уходят в монастырь, меняют грешную, суетную жизнь на более спокойную. Нет необходимости уходить сразу в монастырь и думать, что там никто никого не осуждает.

Когда человек задается вопросом спасения своей души и устроения жизни, он часто думает об окружающей среде. Например, во время войны уезжали подальше от столицы, в теплые страны, урожай там несколько раз в год. Или переезжали в деревни к родственникам, там лучше были условия жизни. Если человек работает в таком коллективе, о котором говорит теле-зрительница, нужно взвесить: стоят ли те деньги, которые мы получаем, того, чтобы находиться в духовном смятении из-за таких отношений? Может быть, сменить работу или уехать из мегаполиса в деревню, где можно спокойно жить?

Очень важна среда; когда мы говорим, что нужно бороться с тем или иным грехом, нужно подумать о среде, в которой мы находимся. Посоветовавшись с духовником, искать среду более благоприятную для себя, для христианского жизненного пути. Есть известные примеры обеспеченных людей, которые занимались бизнесом, а потом бросили все, купили себе хорошие поместья за городом, устроили там фермы и живут натуральным хозяйством. Всегда можно что-то придумать и свою жизнь поменять.

Вопрос телезрителя: «Как искоренить в себе грех осуждения и чем помочь человеку, завидующему мне, если мои молитвы не помогают ему избавиться от этого чувства?»

– Есть одна молитва: «Избави нас, Господи, от людей некоторых». Бывают такие случаи, что человеку мы оказываем любовь, помощь, а он от этого еще больше разжигается и ненавидит, наше доброе дело как будто его обличает…

Может быть, от такого человека следует отойти: так устроить с ним общение, что мы ему будем оказывать помощь только если он будет прикован к кровати, а насыщенное ежедневное общение исключить, потому что это вредит обоим. Осуждение и зависть – это два приставучих греха, которые нас повергают в погибель. Они проникают в наше естество. Начав завидовать одному человеку и не остановившись вовремя, зависть уже переходит в способ существования, и мы будем завидовать каждому человеку, если у него окажется что-то лучше.

Мне самому удалось научиться справляться с этим грехом, когда я прочитал слова святителя Василия Великого, который очень точно и смешно характеризует грех зависти: «Зависть – это скорбь по благополучию ближнего моего». «Моему другу хорошо, а мне от этого плохо; мой брат удачно женился – мне не по себе», хотя по естеству должно быть наоборот. Кто-то получил должность или профессию, выиграл деньги – вместо того чтобы радоваться за него, я начинаю об этом скорбеть. Очень интересно рассказывал Патриарх Кирилл, когда, будучи митрополитом, он был в Грузии в компании людей. Мимо них проехал молодой человек на новой «Волге», а грузины проводили его взглядом и сказали: «Какой джигит! Какой хороший человек!» – они порадовались за него. А представьте, что это было русское село, сидели бы русские мужики и стали бы свидетелями такого события: порадовались бы они так же? Нет. Мы знаем, что зависть, наравне с ленью, – это, к сожалению, одно из русских качеств. Если умер кто-то, заболел, мы последнее отдадим, а порадоваться сложно! Это надо в себе воспитывать.

Вопрос телезрителя: «Можно ли жить собаке в квартире верующего человека?»

– Я ничего страшного в этом не вижу. В молитвах написано: «Такие грехи мы, Господи, придумываем и совершаем, что даже скоты бессловесные их не творят», им ума не хватит, чтобы гадость какую-то совершить. Они по инстинкту живут: съел, укусил, огрызнулся.

Никакой религиозной составляющей, которая бы препятствовала животному жить в доме, я не вижу. Собаке, конечно, лучше жить в частном доме, когда есть участок, где можно выйти на природу. Животные, которые живут в наших многоэтажках, тяготятся, болезни появляются – это может служить препятствием заводить животных, а для духовной жизни, если человек творит добро, молится Богу, собака не препятствие. В храме ей не место: она себя вести не умеет, станет лаять, скакать, забегать, куда не надо, разобьет все вазы с цветами. Если бы они умели себя вести, их бы пускали.

Нельзя говорить, что святыня осквернится или похитится благодать, если Божие творение – собака или кошка – зайдет в храм. Это из области сказок, причем не очень добрых, под названием Ветхий Завет. Там животных делили на чистых и нечистых – теперь все это отменено.

Вопрос телезрителя: «Почему нельзя оставлять записки о здравии за некрещеных?»

– Это будет профанация. Человек некрещеный – не член Церкви.

Если речь идет о проскомидии (перед Литургией священник вынимает из просфоры частицы за больных, за усопших и т.д.), то на дискосе он полагает просфору, которая символизирует Христа, далее вынимает частицу за Божию Матерь, потом за девять чинов святых, далее за Патриарха, местного архиерея и за тех, кого заказали поминать. На этом блюде посредством вынутых частиц изображается вся наша Церковь: каждая частица – это член Церкви.

Если человек не прошел таинство Крещения, не вошел в Церковь, нельзя насильно изображать его там. Делать так неправильно и несправедливо, это нарушает его желание, свободную волю. Это не значит, что нельзя за кого-то помолиться своими словами – за любого человека можно. Представьте, что вы поехали в Таиланд всей семьей и стали тонуть в лодке, а какой-то буддист вас спас. Он не знает даже русского языка, вы его поблагодарили, копеечку дали, узнали, как его зовут. И что же, вы не будете за него молиться? Вам позвонят и скажут, что ваш спаситель умер. И что? Понятно, в церковь странно будет отнести записку с его именем. А самим-то почему не помолиться? Это можно. Мы сейчас говорим о доброте нашего сердца, а по канонам, конечно, полагать частицу с именем человека, который еще не вступил в Церковь, невозможно. Нельзя сказать «это грех» или «Бог накажет»… Просто это будет профанация.

Звонок телезрителя из Москвы: «Я работал и имел подработку, потом с подработки меня сократили. Сначала я осуждал внешне, потом стал осуждать внутренне, хотя молился и каялся в этом, но гордыня все равно осталась. И даже при чтении акафистов, Псалтири появляется этот образ осуждения человека».

– Просто у вас свежая рана, но она пройдет и зарубцуется.

Чтобы дойти до состояния «мудрец не винит никого», должно пройти какое-то время. Нам необходимо чуть-чуть умудриться. Потеря близких, работы, финансового состояния, статуса часто нас ранят. Мы унываем, на протяжении нескольких лет переживаем, бывает, что это потом выходит психическими или физическими болезнями. Надо продолжать молиться.

Пусть этот человек и всплывает у вас вместе с отрицательными чувствами, но Господь увидит ваши молитвы, ваше правильное, верное направление. Время будет лечить, постепенно вы привыкнете к этому. Продолжайте молитву. У нас в данном случае один выход: смотреть на все происходящее с нами не бытовыми, а духовными очами, с позиции вечности и нашего пребывания в этой вечности.

Может быть, так и надо. Не бывает, что Господь нас всего лишает. Часто Он одно отнимет, а потом даст во много раз больше. Я, например, никогда не думал, что, утратив почетную должность начальника Русской духовной миссии в Иерусалиме, которая мне не очень нравилась, обрету в Петербурге такой внутренний покой, такую тишину и радость. Казалось бы, должно появиться уныние, недовольство, зависть. Ничего подобного! Просто такая махина свалилась, такой груз проблем, приезды внезапных высоких гостей, а взамен – тишина и радость. А внешне кажется, что я многое утратил в своем положении. Надо молиться и терпеть. Возможно, убрав эту подработку, Господь даст вам во много раз больше.

Вопрос телезрителя из Мытищ: «Грешно ли православной женщине носить украшения и пользоваться косметикой?»

– Я думаю, во всем нужна умеренность. Если мы обратимся к опыту предыдущих поколений, то увидим, что и цари, и многие вельможи, и простые люди ходили в храм на праздники в национальных костюмах, с бусами, серьгами, и ничего страшного в этом нет.

Должно быть чувство меры. Мне кажется странным пойти в церковь, например, в Великий пост и надеть бриллиантовое колье или янтарное. Неуместными будут и красное платье с красным платком. Если пойти в театр вечером, можно и надеть. Опять же с чувством меры, чтобы все надетое не внушало чувство превосходства над другими. Так же и косметика. Одна девушка лет девятнадцати признавалась мне: «Представляете, я даже за хлебом не могу выйти без косметики». Девочка внешне симпатичная, а такие комплексы! Так не должно быть, косметика должна быть мотивирована: со временем, когда начинается увядание, ею можно что-то прикрыть, что-то подчеркнуть, но в разумных пределах. Зачем нужна косметика, если человек идет в храм? Если подвел чуть-чуть глаза, то ничего страшного, а красить губы, чтобы оставить след на Плащанице или на руке у батюшки – недопустимо.

На косметику часто духовенство очень болезненно реагирует, но есть одна цитата по этому поводу: «Когда постишься, помажь главу свою» (См.: Мф. 6, 17). А что это значит? Это то, что сто лет назад называлось «напомадить волосы». Брали благовонное масло и им умащивали голову. Это использовалось вместо духов. Мужчины могли и бороду помазывать; даже видим архиереев, изображенных с напомаженными бородами. Господь нам говорит, что не надо делать из себя постника, надевать так называемое смиренномордие, когда мы постимся.

Выгляди нормально, но при этом постись: отказывай себе в греховных мыслях, сластолюбии, во вкусной еде, но помажь главу, то есть примени косметическое средство. Если можно масло на голову, почему нельзя духами пользоваться или бровь подвести? Но не надо забывать о чувстве меры. В Израиле, например, я видел много эфиопов из Церкви, близкой Православной. Они используют не просто косметику, а татуировки, причем религиозного содержания. В этой Церкви очень много аскетики. У прихожан есть традиция приходить на службу и от ворот к храму ползти на коленях. В храме не ходят в обуви, используется не только Евхаристический канон, но и евхаристический танец – все это совершенно не отдаляет их от Бога. Я не думаю, что человек с чистым сердцем, но использующий косметику в меру, будет отлучен от благодати Божией.

Часто осуждают тех, кто приходит в храм с косметикой и в яркой одежде, а не стоит ли упрекать тех, кто на Пасхальные службы приходит в черном великопостном облачении, одевается на все праздничные службы одинаково серо?

– Осуждение происходит от недостатка любви, становится формой ненависти. Наоборот, любовь все покрывает: и яркое платье, и черный платок в Пасху. На этих словах любви надо сконцентрироваться и духовенству, и мирянам – это самые главные слова. Когда мы кого-то любим, то даже глупые оплошности этого человека, неуклюжесть кажутся терпимыми, а эти же качества у другого человека вызывают недовольство. Посмотрите на родителей: позовут ребенка играть на пианино, играет он с ошибками, паузами, а они восхищаются. Он «Чижика-пыжика» сыграл, а они уже почитают его за нового Рихтера. Любимому человеку все можно простить. Так нужно относиться ко всем людям – даже к первому встречному. Но мы все время присваиваем себе право судить. Это страшно потому, что Господь говорит: «Ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12, 37). Ужас в том, что мы этим осуждением сами себе поднимаем планку… Когда нас Господь будет судить, то «какою мерой мерите, такою и вам будут мерить» (Мф. 7, 2). Если мы людям прощаем оплошности, предательство, то и нам будет многое прощено.

Порой, не прощая кого-то, мы можем так поднять планку, что станем требовать от всех святости и праведности: от батюшек, монахов, прихожан – все должны быть святыми и идеальными. Хорошо, тогда и с нас то же самое потребуется. А мы что? Начинаем причитать: «Я немощный, грехом поражен, мне можно»... Когда до грехов докапываешься наших, такую глупость природную видишь в себе и в роде человеческом! Я уже не раз рассказывал в прессе, как опытным путем это можно доказать: и на Коневце, и на Валааме рассказывают, что стоит брата осудить, не пройдет и трех дней, как сам впадешь в этот же грех.

У меня с театрального училища хорошая дикция. Однажды приходит брат и читает с множеством ошибок Псалтирь. Я негодую: «Что такое?» Высказал ему: «Зачем берешься читать, если не умеешь?!» Потом приехал архиерей, и меня читать поставили. Всегда хорошо читал, а тут – ошибка на ошибке, все листы перепутал, вместо Третьего часа прочитал Шестой. Разволновался, стал спотыкаться, Трисвятое по «Отче наш» не смог нормально прочитать. Я-то брата не только осудил, но и унизил: он же не сам вызвался читать, а благочинный распределил так, чтобы братия училась. Таких историй миллион можно рассказать: как только осудишь, жди в ближайшее время, что в это впадешь.

Вопрос от телезрителя: «Связаны ли зависть и леность?»

– Есть у нас батюшка – отец Петр Пиголь. Служил в Новоафонском монастыре, у него была диссертация о зависимостях. Там была очень красивая таблица страстей, грехов, прегрешений, и он стрелками показал, какая страсть из какой рождается, что чему сопутствует, своеобразная церковная таблица Менделеева. К сожалению, я не помню той зависимости, о которой спрашивает телезритель. Можно ее найти и посмотреть. Бывает человек ленивый и никому не завидует. А бывает очень деятельный – и все ему мало, все завидует. Разные бывают модификации.

Как нам все-таки общаться, чтобы не уходить в осуждение?

– Мне нравится совет моего любимого профессора А.И. Осипова. Он говорит о том, что в больнице лежат больные люди (мы же не отрицаем, что мы больны), и Церковь – это сообщество людей поврежденных, греховных изначально и совершивших реальные грехи неосознанно, а иногда и вполне намеренно. Мы все приходим туда на исцеление – мы все в больнице, но с разными заболеваниями.

В больнице никто никого не осуждает, все жалеют друг друга. А начинаем мы осуждать, когда чувствуем себя нормальными и здоровыми. Человек берет себе статус святости, праведности и осуждает. Мы все больны, и я могу назвать свои болезни: раздражительность, гнев, лень, фобии разные. Я это знаю, все мои подчиненные и родственники их знают, и с чего бы я вдруг взялся кого-то осуждать, когда я сам хуже всех? Надо правильно смотреть на себя. Если человек видит свою поврежденность, осознавая слова святых отцов: «Где сатана, там и я буду», то зачем же он будет других осуждать.

Будем же бороться с грехами нашими и понимать, что мы песчинки бытия и последние грешники. Какие бы ни надели одежды и кем бы ни возомнили себя, мы одно племя: «Семя тли во мне есть».

Расшифровка:
Ярослава Трунцева

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475