«В России для меня все духовно родное». Разговор с православной русской японкой

Может показаться удивительным, но к Православной вере Ирина Леонидовна Такамацу, русская по происхождению, пришла в Японии, где живет уже около тридцати лет. Но, посещая Россию, она каждый раз убеждается, что вся полнота Православия – здесь, на родной земле. Сегодня Ирина Леонидовна – гость нашей редакции.

– Как вы оказались в таком далеком от родины краю?

– До двадцати пяти лет я жила в России. Родилась в Ленинграде, вместе с родителями много ездила по крупным стройкам страны. Потом наша семья осела в городе Невинномысске Ставропольского края. В 1974 году я вышла замуж за японца, переводчика, и уехала с ним в Японию. Жила там, но продолжала быть гражданкой Советского Союза, сменила гражданство уже перед самым крахом СССР. Мои дети, дочь и сын, родились в Японии.

– Сложно было приживаться в чужой культуре?

– Отрыв был постепенный, в Россию я приезжала. Что касается японцев, я всегда воспринимала их нормально, всегда ладила с ними. С изучением языка тоже не было особых проблем. Если собираешься жить в чужой стране – надо знать ее язык. Переживания начались, когда пришла в храм, когда ощутила себя русской.

– Каков ваш путь к храму?

– Дома, в моей семье, все были крещены, но время было такое, что кругом царило неверие. Храмы не бросались в глаза, верующие не попадались. Уже в Японии в начале 80-х годов я прочитала у Солженицына, что прежде все ученые были верующие, и это было открытием для меня, первым толчком. Я стала выписывать литературу из европейских стран, поняла, что без Церкви нет жизни… Помню первое посещение православного храма, — меня привела туда знакомая. На той, первой для меня, службе стоять два часа было мучением. Но позднее я поняла, что в храм надо идти. Тогда еще ничего не знала: ни как креститься, ни как кланяться… Православию училась у японцев! Очень тронули песнопения на японском языке. К русским там относятся с большим почтением, видят в них носителей Православия, хотя многие приходят, как и я, – ничего не зная. В одно из посещений храма ко мне подошла японка, – оказалось, что я напомнила ей знакомую эмигрантку. Она носила православное имя Ксения. Позднее Ксения стала крестной матерью моей дочери. Муж мой крестился два года назад, он хотел, чтобы духовная жизнь у нас была одна и та же. Я много рассказывала ему о посещении храма. Он понял, что в Церковь ходит не «темный» народ, там много интеллигенции. Он крестился с именем Николай в честь Николая Равноапостольного, которого в Японии глубоко почитают. Господь был милостив к нам, он привел нас в храм.

– Какое место занимает Православие в религиозной жизни Японии?

– Там после войны нет государственной религии. Православие – одна из религий. Есть католическая церковь, протестантская, много сект. Японцы молятся Христу, Богородице, святому Пантелеимону, но они не знают, как обращаться к разным святым с той или иной нуждой. Украшение храмов более сдержанное, это другая культура.

– Прихожанами какого храма вы являетесь?

– Моя семья – прихожане Кафедрального собора Воскресения Христова в Токио. Японцы называют его “Николай-до”, что означает “Храм Николая”. Святитель Николай очень популярен в Японии. Он был рожден для несения света Православия в эту страну. Он относился с уважением к любой культуре, понимал людей. Японцы любят, когда к ним относятся с любовью, расположением. Этот храм прежде возвышался над Токио, был виден с каждой точки. Теперь настроили много высотных домов, внешне он как бы потерялся, но горожане по-прежнему тянутся к нему. Там есть частичка мощей Святителя Николая, а сами мощи удостоены чести быть захороненными. В Японии это редкость, так как там традиционно кремируют.

– Каков ваш род занятий в Японии? У вас есть свое дело?

– Да, у нас с мужем переводческое бюро, мы занимаемся переводами. После воцерковления муж стал переводить именно православную литературу: жития, материалы по канонизации Царской Семьи. Японцы были очень благодарны, они об этом почти ничего не знали, так что труд был не напрасен. Перевел книги «Таинство веры», «О Страшном суде», – все это для церковных журналов, газет. В Токийском храме есть икона Симеона Верхотурского, в полный рост. Но жития его на русском языке в библиотеке не оказалось. Муж перевел житие и в сокращенном варианте поместил в газете. Я стараюсь быть ему помощницей во всем, это наш вклад в дело Веры.

– Расскажите о ваших поездках в Россию. Какой она видится приехавшим издалека?

– В 1999 году я приехала в Москву. Знакомые водили меня по храмам, показали чудотворные иконы. Я поняла, что вся полнота Православия, все сокровище – здесь, в Японии, – лишь слабый отзвук. Здесь другой воздух, другая атмосфера – молитвенная. Я попала в духовно родное. Здесь намоленные церкви, некоторые храмы стоят веками. В храмах больше икон. Люди не сдерживают, не прячут свое молитвенное состояние, как японцы. Мне захотелось передать эту атмосферу – повезла домой фотографии… После этой поездки возникло желание приезжать еще, обогащаться духовно. Ведь чтобы донести до японцев то, что мы переживаем здесь, надо прикоснуться самой, увидеть собственными глазами. Приезжала несколько раз, посетила и Троице-Сергиеву Лавру. В этот приезд была в Александро-Свирском монастыре, посетила Оптину пустынь, впервые побывала в Верхотурье.

– Ваши впечатления о Верхотурье?

– Уникальный город, особенный мир, вольно раскинулся, как русская вольная душа. Нет бетона, деревянные здания. Великолепные монастыри, храмы… Время там как будто остановилось. Мне показалось, будто жила там всегда… Присутствие мощей действует очень успокаивающе. Когда уезжала из Москвы, знакомые советовали посетить Ганину яму, но в мои планы это не входило. Однако, получилось так, что миновать Екатеринбург не удалось, и пути привели на Ганину яму.

– Что вы там ощутили?

– Начали подъезжать… Лес не как в Подмосковье, деревья все очень прямые, как будто светятся. Поразил комплекс деревянных монастырей – все как бы шагнуло из природы. Я благодарна Господу, что привел в это место. Наверное, там надо всегда стоять на коленях. Нужно еще приехать… осмыслить… проникнуться этим. Надо сказать, что Царственным Страстотерпцам молюсь давно – мой сын родился 17 июля. В его комнате стоит икона с изображением Царской Семьи.

– Цель ваших поездок в Россию – посещение святынь?

– Да, пока есть возможности, физические и материальные, буду приезжать к святыням поклониться, для того, чтобы передать своим детям и прихожанам нашего храма красоту Православия. Безмерно благодарна за организацию последней поездки отцу Владимиру Зайцеву.

– Ирина Леонидовна, Япония – далекая страна, для многих из нас недоступная и загадочная. В чем коренное различие наших народов и где точки пересечения?

– Японский и русский народы в чем-то очень близки: в чувстве красоты природы, ощущении присутствия Бога в мире. Японцы по интересам вроде бы никак не связаны с Россией, но очень тянутся к русскому языку, хотя сами не могут объяснить причину. Есть какая-то ниточка… Что касается различий, у японцев другой культурный тип – чувства должны быть под замком. А мы воспринимаем их сдержанность как холодность, неприветливость. Их же, в свою очередь, отпугивают наша открытость, эмоции, желание все поведать, рассказать. Святитель Николай постарался разобраться в сущности японского характера, глубоко прочувствовал его, относился к японцам, как к своим детям, с их особенностями.

– На чужой земле, в иной культуре, обычно испытывают ностальгию…

– С возрастом ощущаешь тягу к родным краям. Были мысли: умирать нужно на родной земле. Но раз оказалась там – значит, есть в этом смысл, надо там служить Господу.

– Несколько слов для читателей нашей газеты.

– Мы – самый счастливый народ, мы освящены светом Православия. Это большая ответственность. Об этом надо всегда помнить. Надо поддерживать друг друга, молиться друг за друга, а мы в Японии будем молиться за вас. Нужно продолжать восстанавливать святыни. И еще: необходимо суметь перенести все тяжелое, чтобы Россия – главный оплот Православия – не сдалась, выстояла.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475