Иеромонах Макарий (Маркиш): Будьте в мире со всеми!

Батюшка, что такое благословение? Не в том смысле, когда мы берем его у священника, и он осеняет нас крестным знамением, особенным образом сложив свои руки. А благословение в таком смысле: есть тебе благословение, дорогой друг, сделать то-то и то-то.

– Вот этот второй вариант – чисто монашеский.

В жизни простого прихожанина тоже есть такое: духовник что-то благословил.

– Это не совсем этично. Все-таки мы не в спецназе и даже не на производстве, где есть технический регламент, начальник цеха говорит мастеру, мастер говорит рабочему, рабочий отчитывается... Немножко не так. Я могу себе представить, что настоятель (и даже духовник) говорит: «Вот вам благословение: принесите, пожалуйста, помойное ведро, чтобы нам собрать мусор». Понятно, что это шутка, но в шуточной форме передается какая-то просьба, а, точнее, поручение. Есть концепция миссионерской деятельности Русской Православной Церкви, и там употребляется термин «поручение». Поручение я могу принять, но могу и сказать: извините, я не могу его выполнить.

Благословение в том втором смысле, о котором вы сказали, идет из монашеской практики. Оно обозначает просто-напросто приказ. И его надо выполнять.

А его обсудить можно?

– Обсудить? Не знаю. Я тут недавно болел, выздоровел с Божией помощью, и потом мне было благословение от архиерея снова ехать в больницу на обследование. Я даже и вопросы не стал задавать. Мне казалось, что это не нужно. Если архиерей благословил – значит, все – я принимаю меры. И я, и другие монахи, и сам игумен: давай, отец Макарий, Владыка благословил – значит, надо. Поехали, сделали. Все проработали, отчитались. Благословение выполнено. Это реальность монашеской жизни.

Надо очень хорошо помнить фразу одного афонского игумена, которая даже у меня на сайте стоит: «Плохо, когда монахи живут по-мирски. Но плохо, и когда миряне пытаются жить по-монашески». Это не годится.

Это хороший момент. Миряне живут по-монашески, пытаются, по крайней мере. Мне кажется, это проблема: они берут на себя больше, чем нужно.

– Надо это выправлять, как вывих. Там идет разговор о том, как муж жалуется этому игумену: жена не хочет ничего делать, пока ее не благословит духовник. И вот на это игумен и отвечает той самой фразой. Жена должна с мужем обсуждать все дела, приходить с ним к согласию и выполнять. Если есть вопрос, нужна консультация, что-то непонятно, тогда – да, можно поговорить с духовенством.

А монах не будет спрашивать: батюшка, мне тут не очень понятно, Вы мне сказали служить утром полунощницу, а я не понимаю… Это не разговор. В монастыре все делается немного по-другому: сказано – сделано. Если я пошел, взял лопату и сломал ногу, тогда я уже лежу, и с меня спроса не будет. Но пока я могу выполнять благословение – я выполняю.

А, возвращаясь к первой ситуации, «Батюшка, благословите!», я отвечаю: «Благословен Бог наш, ныне, и присно, и во веки веков!» Это – приветствие в виде молитвы. Если человек что-то собирается делать: едет в отпуск, или в командировку в наше время, непростое и рискованное, он просит благословение на это. Я спрашиваю: «В чем дело?» – и даю свое благословение. Это внешнее выражение моей молитвы об успехе этого дела.

Бывает, люди приходят и говорят: благословите поехать на курорт, на лыжах покататься. Батюшка спрашивает: «Когда?» – «Да завтра уезжаем». А батюшка может сказать: «Не благословляю ехать на лыжах кататься». Что делать?

– Не знаю…

Такие вопросы нам задают.

– Я бы сказал, это вопрос к священнику. Неэтичный поступок. Это не его дело, если кто-то хочет ехать кататься на лыжах.

А вдруг что-то там ему открылось, что там будет опасно?

– Как-то нескромно. Если бы ему сказали, что едут на пятой точке кататься с крутых склонов, ему надо было бы сказать, что нужно поберечься. Ну, хорошо, давайте по оптимуму. Нужно бы этому священнику спросить: а куда вы едете, официальный ли это курорт, соблюдаются ли там правила техники безопасности.

Одиннадцать лет назад мне пришлось быть на Паралимпийских играх в Сочи в качестве представителя нашей Церкви. Там была на очень высоком уровне организована служба безопасности, с допуском на лыжные трассы, все было очень хорошо. Потом игры закончились (так сказать, «отпуст» дан), вся эта огромная система безопасности была свернута, и любители поехали туда кататься. Через два дня там лыжник погиб. Поехал «наобум Лазаря», как говорится, не зная, что и как. Вот вам реальный пример. Если бы этот лыжник просил благословения у священника, или у кого-нибудь, хоть работника охраны, ему бы сказали: на эту трассу не суйся, там опасно.

А что делать, если (такое бывает) встретился с батюшкой, с духовником, приехал в монастырь, наговорил ему своих грехов, а тебя взяли и отлучили от Причастия на 10 лет?

– Десять лет – это как-то…

Ну, хорошо, дали какую-то очень жесткую епитимью на определенное время. А тебе нужно причащаться, ты приезжаешь на приход, и говоришь: а я исповедовалась в такой-то пустыни, и мне установили такие прещения.

– Я бы сказал, что нужно об этом событии конфиденциально рассказать другому священнику, к которому есть доверие, чтобы понять, было ли допущено нарушение со стороны того, кто принимал Исповедь. Если нарушения не было, если его суждение было в пределах пастырского обычая, нормального пастырского попечения, то остается только развести руками, дорогой мой (или дорогая). За что боролся, на то и напоролся. Бывает, к сожалению, дорогие друзья и зрители, что кое-кого отлучают от Причастия, а некоторых даже подвергают уголовному преследованию. Крест и ряса – это не страховка от всякого рода безобразий. Но, если оставаться в пределах нормы, – значит, так и будет. Один священник вам скажет: ну, ладно, ну, бывает. Покайтесь и оставьте эту тему позади. А другой скажет: нет, вам причащаться сейчас нельзя, некоторое время вы должны воздержаться от Святого таинства Евхаристии и совершать покаянные молитвы. Это разные направления в пределах одного и того же русла, одной и той же практики пастырской заботы о людях.

Вопрос от телезрителя: «Разъясните, пожалуйста: крестила дочь 35 лет назад. Теперь меня мучает вопрос. Так сложилось, что не было крестных. Батюшка сказал, что родная мать тоже может быть крестной. Так ли это, может ли это быть правильным?»

– Да, это может быть. А правильность здесь определяется обычаем, а не догматом, и даже не каноном. В принципе, таинство Крещения может быть совершено без восприемников, без крестных родителей. Мы читаем в книге «Деяния апостолов», как апостол Филипп крестил евнуха, там не было никаких дополнительных крестных. Обычно, конечно, приходят папа, мама, дедушки, бабушки, крестные, все очень торжественно. А был у меня момент, довольно давно, когда мы крестили детей, подростков (лет 12–13, до 18-ти) в детском доме. Там крещаемых было человек 15, и, естественно, никаких крестных не было. Мы их подготовили, побеседовали с ними, кино показали. И потом крестили в озере, было очень красиво. А восприемники, конечно, содействуют, участвуют в таинстве, но не являются его обязательным элементом. Это может быть и мама родная, а может быть вообще никто.

А батюшка может быть крестным?

– Да. Дело в том, что, если вы посмотрите чин Крещения, то увидите, что действия восприемника в нем не формализованы. Отвечает на вопросы: отрицаешься ли сатаны, сочетаешься ли со Христом. Ну, понятно, что маленький ребенок не может отвечать, и нужен взрослый человек. Кто может ответить? Мама ответит за ребеночка. Священник сам себя не может спрашивать и отвечать, это вряд ли. Но если некому… В больнице, когда мы крестим детей, – то же самое, никто этих вопросов не задает, не отвечает. А если взрослого человека крестим, тогда нужно уже какую-то обратную связь получить. Хотя бы кивок головы. Бывает, что человек в тяжелом состоянии, на смертном одре принимает Крещение. Тогда длинных разговоров с ним не ведут, но какая-то обратная связь есть. Там тоже восприемника никакого не будет, но будет прямой контакт с крещаемым.

Задает вопрос Кирилл, ему 12 лет: «Надо ли много молиться перед выходом из дома?»

– Кирилл, хороший вопрос. Что значит – много? Был такой знаменитый ученый, Альберт Эйнштейн, автор теории относительности, и когда он хотел, чтобы от него отвязались по поводу этой теории (а это вещь непростая), он говорил: «Смотрите: десять волос на голове – это явно мало. А десять волос в супе – это явно много». Поэтому, дорогой Кирилл, это много-мало по отношению к молитве определяется обстоятельствами. Есть у вас свободных пять минут, десять минут? Может, у вас полчаса свободных, вам нечего делать и вас никто не ждет. Можно помолиться как следует. Или вам спать не хочется: днем поспали, и вечером спать неохота. Почему серьезно не помолиться? Можно. А другой будет опаздывать на поезд, и пропустит поезд, и молитва впустую пойдет. Поэтому здесь надо работать головой, в зависимости от обстановки. Как говорят военные: действуйте по обстоятельствам.

А что делать, если ты читаешь утренние и вечерние правила уже наизусть?

– Хорошо.

И этот текст стал для тебя просто текстом.

– А вот наоборот! Я могу даже по своему опыту сказать, и по окружающим: если человек усваивает какие-то тексты наизусть, они входят в его душу. Каждый раз, когда он их читает, он задумывается дополнительно, потому что ему уже не надо тратить умственную или зрительную энергию на то, чтобы прочитать, что-то понять, тем более, если это церковнославянский текст, не очень легкий и понятный. Он уже вошел в его душу, и у него есть возможность его обдумать, пережить, осмыслить по-новому. Поэтому тут процесс, я бы сказал, двоякий: просто барабанить, как попугайчик в клетке, глупо. Вы оценивайте свою молитву: если вы не воспринимаете ее, если ваша молитва вам не несет смысла (а молитвы все разные, и в молитвослове, и в богослужении – разные по качеству, по происхождению, по назначению) – смените молитву, молитесь по-другому.

У Феофана Затворника есть замечательная фраза: «Не будьте рабом молитвенного правила. Пусть молитвенное правило будет вашим рабом». Что значит «рабом»? Служить вам, приносить вам пользу. У нас, слава Богу, давно нет рабов, но, если представить себе, что у меня есть раб, я бы ему указывал, что нужно делать, и он бы слушался. Так и молитвенное правило. Предложу вам сейчас очень простой вариант. Люди читают Псалтирь. Псалтирь – книга сложная (особенно славянская, с русской попроще, но там немного другой текст), там много непонятного. Не потому, что мы такие дурачки, а по самому ее происхождению. Ни по-еврейски непонятно, ни по-гречески, есть темные места. Люди читают. Я говорю: берите мягкий карандаш и ставьте галочки на полях тех псалмов, которые до вас дошли, коснулись вашего сердца. А не коснулись – не ставьте галочку. В следующий раз будете читать – читайте те, где стоят галочки. Это просто и легко.

Просто в какой-то момент ты привыкаешь к этой молитве так, что уже ничего не чувствуешь. Это же тоже проблема.

– Бывает так. Я переводил одну книжку, там в примечании попалось интересное высказывание: «Активное действие от повторения еще больше активизируется; пассивное – от повторения затупляется, и устраняется его восприятие». Если я активно взаимодействую с этими словами, стараюсь их понять, приложить к делу: если там покаяние – думаю о том, в чем я виноват; если там мотивация к доброму поступку – думаю о том, как я могу тоже это реализовать в жизни, тогда от повторения они не затупятся, а только обострятся и улучшатся. А если я с самого начала читаю как тот попугайчик – значит, это попугайское повторение только усилится. Такую молитву лучше отставить в сторону.

Вопрос от телезрителя: «Почему считается, что если ты ходишь в церковь, соблюдаешь посты, участвуешь в таинствах, то ты, возможно, попадешь в рай? А если ты живешь, соблюдаешь законы Божии, законы совести, молишься, благодаришь Господа дома, в своей комнате, то ты с не очень большой вероятностью попадешь в рай?»

– Вопрос интересный и полезный. Но если сначала начать: «считается». У нас счетов никаких тут нет. Мы не в бухгалтерии и не на уроке арифметики. Есть некоторое наблюдение, довольно простое, оно сводится к девятому члену Символа веры: «Верую во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь». То, что ты – хороший человек, не будем это отрицать, дай Бог, что это так, но где Церковь? Где в твоем мировоззрении, в твоем мироощущении, в твоем образе жизни Церковь? Если вы ею пренебрегли – это, знаете, как кастрюля с большой дыркой. Даже если с маленькой дыркой, все равно ничего не сваришь. Поэтому я бы спросил любого человека: «Вы веруете в Бога?» – «Да, верую». – «Символ веры почитайте». – «…во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь». Вот на этом месте как раз развилка.

Следующий вопрос от телезрителя: «Как преодолеть в себе ненависть к другому человеку? Особенно когда это коллега, нужно работать, и никуда от него не денешься».

– Ненависть – серьезная штука. Начать надо вот с чего, дорогие друзья. У нас, как мы хорошо знаем (и это не богословская абстракция, а жизненная практика), есть три компонента нашей личности – воля, рассудок и эмоции. И главнейшая из них – воля, потому что волей мы уподобляемся Господу. Он нам дал свободную волю, и мы следуем за Ним своей свободной волей, соединяем свою волю с Его волей. Воля автономна, самодостаточна. Для воли нет причины, кроме моего внутреннего волеизъявления. Поэтому, если у меня есть ненависть, я могу спросить: почему я имею такую злую волю по отношению к нему?

И есть две другие стороны – рассудок и эмоции. Или он мне просто не нравится, у него рожа противная, или, может быть, я знаю, что он что-то не так делает. Человек как человек, но он все время, например, поет фальшиво в хоре.

Откуда берется эта моя установка, если она волевая? А, может быть, она не волевая? Может быть, это все сводится именно к эмоциям? Может быть, это и остается на уровне эмоций или на уровне каких-то рассудочных выводов? И тогда такой анализ моего отношения к человеку приведет меня к определенным разумным выводам.

Но представим себе в худшем смысле, что этот человек, к которому у меня такое отношение, чем-то мне все время досаждает, похабные анекдоты рассказывает или женщина испытывает нежелательное внимание со стороны мужчины. Проще говоря, мужчина пристает, но не так, чтобы в полицию написать или по физиономии бить, но просто проявляет нездоровый сексуальный интерес. Что делать, приходится терпеть. Когда она поймет, откуда берется это неприязненное отношение, она уже будет гораздо спокойнее это переносить, уже не будет на себе волосы рвать, а поймет, что от этого парня надо держаться подальше. А бывает, что на работе сачкует человек. Ты пожаловался аккуратно начальнику. Начальник говорит: что сделаешь, я его уволить не могу, терпи. И все. Когда мы находим причину, как в медицине, все успокаивается.

Такой вопрос: «Почему все чаще встречаются мужчины с женским типом поведения? Нерешительные, безынициативные, робкие, как принцессы».

– Мужчины с женским типом поведения – да, это болезнь. Это наше социальное нездоровье. И мы на это можем смотреть внешним образом, социологически, а можно и персонально. Женщины говорят: батюшка, за кого замуж выходить-то? Это как нокдаун в боксе.

Может быть, не там ищут.

– Не знаю, просто разговор шел о бракосочетании. Я говорю: «Вы в монашество не собираетесь?» – «Нет». – «Ну, тогда замуж выйдете, наверное». – «А за кого замуж идти?» На самом деле это так и есть. Обстановка такая. Достаточно страницы истории немного назад перелистать, и мы увидим, в каких условиях люди выживали в XIX–XX веке, какие были трудности. Если еще назад пролистать, там были первобытные люди. Говорят, что они были глупые, необразованные, жили в лесу – что они могли? Дай тебе каменный топор, чресла оберни медвежьей шкурой и выпусти тебя в лес. Долго ли ты там протянешь? А они там жили, детей рожали, воспитывали, мамонтов забивали. Это не просто. Это надо иметь огромное жизненное начало, жизненный порыв. А мы его теряем за счет того, что сейчас сунул руку в карман, на сотовом телефоне кнопку нажал – тебе привезли питание из «Магнита». Другую кнопку нажал – такси за тобой приехало. Третью нажал – тебе выписали аванс за что-нибудь.

Вопрос: «Батюшка отказал в Венчании, потому что нужна регистрация брака. Нас этот ответ шокировал. Скажите, прав ли он?»

– Разумеется. Откройте документ, который называется «Основы социальных концепций Русской Православной Церкви». Там подробнейшим образом об этом написано. Это канонический документ Церкви. Это не батюшка или даже какой-нибудь Владыка решили, а Церковь в своей полноте в 2000 году на Архиерейском соборе приняла документ, где черным по белому написано: сначала происходит гражданская регистрация, потом Венчание по возможности. Отход от этого правила должен иметь серьезное основание с санкции архиерея.

Сколько я служу в кафедральном соборе, я просто не помню, чтобы, когда бы то ни было, архиерей давал такую санкцию. А вот случаи, когда это правило нарушалось, приводили к большим неприятностям. Я имею их перед глазами: когда один несколько самоуверенный батюшка кого-то повенчал, потом этот брак распался, потому что мужчина, с которым повенчали ту женщину, оказался недостойным своей жены. И теперь непонятно, что делать дальше.

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475