Священник Вячеслав Клюев: Безотцовщина

Батюшка, Вы также настоятель прихода храма Благоверного Великого Князя Александра Невского в городе Глазове и руководитель епархиального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ. Рабочее название нашей беседы – «Безотцовщина». За кадром Вы сказали, что уже много времени консультируете отцов по разным вопросам. Я удивился: отцы нуждаются в каких-то консультациях?

– Отцы – такие же люди, и у них есть проблемы, как и у любых людей в социуме. На сегодняшний день общероссийская проблема – массовые разводы. С каждым годом эта проблема только нарастает. Естественно, отцы массово сталкиваются с этой проблемой. Справедливости ради нужно сказать, что мы консультируем не только отцов. И мамы попадают в очень неприятные ситуации, в том числе связанные с разводами, и бабушки с дедушками попадают в такие ситуации. Но статистически так складывается наша правоприменительная практика, что, если супруги, у которых есть дети, разводятся, суды определяют, что дети будут жить с мамами. Это примерно 95–96 % случаев. И совсем незначительный процент (на уровне статистической погрешности) случаев, когда дети остаются жить с отцами. Но это, как правило, из ряда вон выходящие случаи: некие маргинальные варианты с мамами либо когда отцы оказываются одиночками, становятся вдовцами. Именно эти случаи и образуют те самые 5% монородительских отцовских семей, существующих в стране на сегодняшний день. А массово получается так, что отцы в результате разводов оказываются в статусе родителя, проживающего отдельно от своего ребенка по решению суда.

Вы говорите о массовости. Давайте дадим цифры.

– Цифры катастрофические, к сожалению. Прошедший Год семьи подвел нас к очередному антирекорду: на уровне девяти месяцев в стране на 100 зарегистрированных браков приходилось более 130 разводов. По итогам года мы откатились, скажем так, от этой ужасной диспропорции, но цифры по-прежнему ужасные. Количество регистрируемых разводов держится на уровне 80% от количества регистрируемых браков. При этом мы не берем в расчет такое довольно массовое явление в нынешние времена, как гражданское сожительство, что в народе называют гражданским браком, когда фактически люди вступают в брачные отношения, но юридически их не регистрируют. Они точно так же ведут общее хозяйство, нередко это длится годами, и в этих союзах рождаются дети, но все это оказывается вне статистики. В данном случае мы оперируем только официальной статистикой тех, кто прошел через загс, а при разводе – через суды. Если есть дети, развод возможен только через суд.

Так вот, при таких процентах мы имеем в год около 400 000 дел о разводе. Получается, 800 000 человек (то есть папа и мама, две стороны) проходят через эту процедуру. И около 600 000 детей проходят через процедуру развода своих родителей. Это происходит каждый год. То есть каждый год в эту категорию добавляется вот такое количество людей, прошедших через развод.

Еще раз повторю, мы не берем в расчет те разводы, когда люди пожили вместе, разошлись, но детей у них не было. Это не входит в данную статистику. Я сейчас говорю только о разводах в семьях, где есть дети. Так вот, если 400 000 отцов и матерей ежегодно проходят через эту процедуру, 95% отцов по итогам этих бракоразводных дел оказываются в статусе родителя, проживающего отдельно. То есть сотни тысяч отцов ежегодно добавляются в категорию тех людей, кому суд определил жить отдельно от детей.

Причем уже много лет у нас отцы активно борются за свои родительские права. То есть нет такого, что мама подала на развод, а отец бездействует: мол, ну и ладно, развод так развод. Нет. В подавляющем большинстве эти дела проходят со встречными исками. То есть оба родителя отстаивают свое право участвовать в жизни ребенка, заниматься его воспитанием, а не быть просто папой (или мамой) выходного дня, неким аниматором, массовиком-затейником каждую вторую субботу, к примеру, или каждое третье воскресенье.

Это очень массовое явление. Если приводить абсолютные величины, то на данный момент около 12 миллионов детей проживают в монородительских материнских семьях. Это чуть меньше 40% всех детей.

Наука не стоит на месте, и за последние 40 лет было проведено огромное количество научных исследований относительно последствий разводов для детей, последствий проживания детей в монородительской семье, проживания в монородительской материнской семье при патернальной депривации (при лишении отца, недостатке отцовского внимания, разрушении уже сформированной положительной привязанности). На сегодняшний день наука имеет огромную эмпирическую базу в связи с большим количеством разводов. Имеется огромное количество детей и родителей, которых можно исследовать, чтобы прийти к научно обоснованным выводам. По результатам всех этих исследований мы можем говорить о том, что дети разведенных родителей, дети, проживающие в монородительских семьях в условиях патернальной депривации, – это самая большая группа риска.

Наверное, все слышали, что есть группы детей с особенностями, ими нужно заниматься. Есть категория детей-сирот, есть категория детей участников СВО. И так далее. Но такой крупной группы в 12 миллионов человек больше нет. То есть 40% детей проживают с одним родителем, а это означает, что они живут в условиях недостатка опыта полоролевых моделей взаимодействия в семье. Они не имеют перед глазами примера того, как взаимодействуют муж и жена в семье, находясь в одной квартире, в одном доме. Они не имеют наглядного опыта, как преодолевать конфликты, находить компромиссы, прощать друг друга, планировать что-то, вообще жить. Такие дети привыкают жить с одним из родителей, как правило, с мамой, потому во взрослую жизнь выходят с недостаточным опытом.

Вы описали кошмарную ситуацию, назвав статистические данные, оперируя в том числе абсолютными величинами. С точки зрения эмоций это просто кошмар, беда, трагедия, путь разрушения и уничтожения бытия народа, нации. Можно и так сказать. Если все настолько серьезно, Вы же, наверное, не просто озвучиваете проблему, но занимаетесь ее исследованием, ищете причины, пытаетесь понять закономерности…

– Естественно, мы не просто в качестве статистов наблюдаем за этими процессами и рассказываем на семинарах, круглых столах, просветительских мероприятиях такие страшилки. Мы обеспокоены этим и понимаем, что это явление – не просто естественный результат цепочки каких-то предыдущих явлений, некое следствие ряда других причин, но, в свою очередь, само является на сегодняшний день причиной для развития еще более негативных явлений. Объясню, о чем идет речь.

Мы говорим о детях, вырастающих в условиях патернальной депривации, в условиях отсутствия отца. На сегодняшний день мы имеем жестко феминизированное общество. Думаю, ни для кого не секрет, что у нас практически все общество значительно феминизировано, причем очень давно. Наверняка многие слышали понятие «бабья яма», которое известно с 80-х годов. «Бабьи ямы» – это те самые однополые семьи, в которых бабушка, мама и дочка (три поколения) живут с недостатком мужского присутствия в семье и вообще в роду. Этот термин существует еще с советских времен, и проблема все это время только нарастала.

Что мы имеем сейчас? На фоне научных исследований была возможность посмотреть последствия для таких выросших детей, посмотреть траекторию развития этих детей, их поведение в браке, деторождение, их разводы и сделать дополнительные выводы. Дети, проходящие через конфликтный развод своих родителей, через семейные войны, в ходе которых их настраивают против одной из сторон, выходят во взрослую жизнь, неся в себе явно присутствующий в их психике вирус разрушения, развода, расщепления. То есть они лишены знания о семье, браке. Все это неизбежно сказывается в их взрослой жизни, когда они, вырастая, начинают вступать в отношения, заключать браки, жить семейной жизнью. Рано или поздно все это так или иначе начинает проявляться. Психологи говорят в таком случае о межпоколенном характере психологической травмы или трансгенерационном переносе травмы.

Выросший ребенок может даже не понимать, что им движет. Это может быть на уровне подсознания, бессознательного. Когда на психологических консультациях мы рисуем с членами семьи генограммы, то есть схемы, помогающие видеть хотя бы два, три, четыре поколения и их особенности (вступали ли в браки, разводились ли, были ли дети), всегда наглядно видно постоянно нарастающую от поколения к поколению дисфункцию в семейных отношениях.

Допустим, в первом поколении отец был дисфункциональным, его вытеснили, в итоге он почувствовал свою ненужность, стал пить, спился или еще что-то в этом роде. Во втором поколении мы видим, что девочка, выросшая в таких условиях, развелась примерно в то же время, когда у ее родителей испортились отношения. В третьем поколении это уже твердый вариант развития событий: развод, дети с мамой, папу не видят. Соответственно, дисфункция только нарастает.

Есть наблюдение, что, если ребенок был отчужден от своего родителя (в результате семейного конфликта, развода его настроили против папы или мамы), этот родитель был вытеснен из жизни ребенка, то, вырастая, этот ребенок с вероятностью 70–75% будет реализовывать тот же сценарий в своей жизни, если у него не преодолена травма отчуждения. То есть он тоже будет в определенное время разводиться, забирать детей, настраивать их против второго родителя и реализовывать те паттерны поведения, которые видел в своей семье, в предыдущем поколении. В третьем поколении, если в итоге этот сценарий сработает, вероятность того, что события будут развиваться именно так, составляет сто процентов. То есть внуки однозначно будут разводиться, забирать детей, настраивать их против второго родителя.

Таким образом, травма расщепления, атомизация семей, родов только нарастает, и нарастает с каждым поколением. Если эта проблема оказывается в психике ребенка, прошедшего через все эти процедуры, то никакие внешние методы, которые предлагают для решения демографических проблем или проблем, связанных с институтом семьи, не будут работать. Потому что здесь дело не в том, под какой процент этот выросший в третьем поколении ребенок будет иметь возможность получить ипотеку и какое влияние это окажет на его брак. Им будут управлять совершенно другие процессы, существующие у него в голове, и, скорее всего, он сам их не будет понимать.

Если с ним качественно поработает психолог (иногда даже священники могут хорошо поработать), поможет вывести, обозначить эти проблемы, поможет понять, что им движет инерционность, которая образовалась в роду, то это можно как-то преодолеть. Важно понять, что возрастной кризис, семейный кризис – это еще не конец семьи, этот кризис нужно просто правильно преодолеть. Это было всегда, у всех поколений, сколько существует человеческая цивилизация: люди вступали в браки, всегда в этих браках были периоды охлаждения, конфликты и так далее, но это не заканчивалось разводами. Люди жили абсолютно в тех же условиях и проходили то же самое. Этому ребенку нужно помочь разобраться в себе, чтобы он понял, в чем проблема, сохранил свое счастье, свою семью, свой брак и, соответственно, не увеличивал эту проблему для своих детей и внуков. Если этого не делать, еще раз повторю, не помогут никакие экономические меры, которые сегодня предлагаются.

Демографы предлагают: мол, давайте снизим проценты по ипотеке, давайте введем какие-нибудь дополнительные пособия одиноким матерям и так далее. Но это все мимо. Живущая в достатке Европа, те же западные страны раньше нас пришли к массовым разводам, снижению рождаемости, абсолютной атомизации семьи и общества. Решение проблемы лежит не в сфере материального достатка. В первую очередь это психологические процессы, воспитание. Обязательно должны быть нравственные основы, преподанные в семье. А у детей, проходящих через разводы, семейные войны и так далее, катастрофический недостаток и положительных примеров, и знаний нравственных основ семьи. Кто им об этом скажет? У них в семье об этом не говорят. У них тема папы, оказавшегося за бортом, как правило, под запретом. Фотографий папы нет, встреч с папой нет. Как правило, еще существует некая легенда, почему нельзя встречаться с отцом: что он бросил ребенка и тому подобное. В этих жизненных условиях у ребенка большая черная дыра в груди вместо отца и представление о том, что он какой-то неправильный, что брак родителей – это не союз любви, а ошибка, закончившаяся длительным периодом ненависти. Все искажено, перевернуто с ног на голову.

Здесь, конечно же, требуется серьезный качественный анализ. И мы проводим этот анализ. Мы уже не первый год проводим конференции, связанные с тщательным изучением всех этих явлений, – разводов, последствий разводов, отчуждения, особенностей воспитания детей в таких условиях. И мы говорим о том, что на сегодняшний день это и есть та самая основная проблема, она, сама себя обусловливая, по экспоненте развивает все негативные явления, связанные с институтом семьи.

Вы описали ситуацию, когда условный ген развода передается из поколения в поколение. Но, например, в моем окружении (это возраст 30–40 лет) на данный момент половина разводов при условии полных семей, где даже еще живы и бабушки, и дедушки. И ничего не останавливает – ни двое, ни трое детей… Было ли так 30 лет назад? Что поменялось? Возможно, это веяние нашего времени?

– То, что было 30–50 лет назад, значительно отличается от того, что мы имеем сейчас. Мы говорили, что речь идет о явлении, которое обуславливает само себя, поэтому мы видим постоянно нарастающие темпы этих разрушительных феноменов. Люди, прошедшие через развод, сами того не осознавая, несут в себе некую поврежденность и наполняют не только общество, но и информационное поле своим мнением, своим творчеством: снимают фильмы, пишут книги, выходят в эфиры на телевидении – так или иначе транслируют свое мнение относительно условности того, что раньше было безусловным.

В нашем XXI веке информации мы (по крайней мере, городские жители) живем больше в виртуальном мире, чем в реальном. Практически все сейчас имеют гаджеты, и первое действие утром – протянуть руку к гаджету. Мы все находимся в информационном поле, и если оно токсично, имеет огромный процент вредной информации, то это так или иначе попадает через органы чувств в душу. Это отравляет наши мысли, наши желания, отчасти нас переформатирует, особенно если нет внутренних фильтров, нет вовремя привитых принципов, неких основ. Человек религиозный, воспитанный на основах веры и усвоивший их, искренне верующий и старающийся жить по заповедям, и то, бывает, оступается. А ведь основная масса людей не такая – воцерковление, как правило, не очень глубокое. И если при этом нет серьезных якорей в виде наших традиционных религий (в первую очередь, конечно же, Православия), то на чем должна зиждиться стабильность и внутренний диалог с тем искусителем, который может начать с тобой разговаривать: «Разведись, зачем тебе она?»; «Разведись, ты тратишь свое время, он тебя не заслуживает»? Эти мысли в разном возрасте слышит практически любой, но другое дело, как он на них реагирует. А когда вокруг разведенные друзья и подруги, это становится частью общения, и разговоры идут уже не о новых семьях, а о своих «бывших». Все это наполняет нашу жизнь, невидимым образом нас переформатирует, даже если мы этого не осознаем.

А ведь многие сознательно идут по этому пути: слушают коучей – слепых вождей для слепых, которые «помогают развиться и обрести смысл». В результате человек начинает о себе мнить, откровенно заблуждаться. Все это рассчитано на гордыню и тщеславие. Находятся некие слова, которые человека опутывают и подталкивают на принятие совершенно неправильных решений. И, возвращаясь домой, он видит уже не привычного, знакомого и доброго супруга или супругу, а кого-то, кто досадным образом «ворует время», «не дает реализоваться». Начинаются поиски другого, кто более меня, «великого», достоин. Я лично знаю несколько священнических семей, где разводы проходили именно по такому сценарию: матушка оказалась на каких-то курсах, а в результате в течение нескольких месяцев вся эта проблематика стала нарастать, возникало недопонимание – и все заканчивалось разводом.

А что говорить про семьи, где нет этих ориентиров? Там это происходит практически гарантированно, это невозможно остановить.

Я очень редко слышу про 12 миллионов детей, воспитывающихся в моносемьях. Об этом мало пишут, мало говорят. Мне кажется, даже чуть больше говорят о проблеме отцовства. Что нас ждет, если все останется как есть?

– Мы потеряем нацию, потеряем страну. На место нашего народа придут другие народы, более патриархальные, более консервативные и почитающие своих отцов и матерей. Это можно гарантировать. Если мы останемся в этом состоянии, если не раскаемся в тех грехах, о которых упомянули, если не начнем решать эту проблему и будем жить, как будто ничего не происходит, – мы потеряем будущее. Решение может быть только комплексное. Здесь нужно и менять законодательство, нужно корректировать правоприменительную практику.

В школах нужен предмет «Нравственные основы семьи» в качестве обязательной, а не факультативной дисциплины. Подобную дисциплину необходимо ввести для студентов первых и вторых курсов вузов. Нужна просветительская работа, работа с культурной сферой. Нам нужны хорошие фильмы, где показывалось бы, как такие искушения правильно преодолевать. Нужны примеры, дающие некие алгоритмы поведения, которых сегодня дети не имеют. Работы очень много.

Наука сегодня открыла, насколько страшна безотцовщина. Ведь отец отвечает за формирование математических, логических, языковых способностей, за амбициозность ребенка, постановку высоких целей. Мужественность для мальчиков и женственность для девочек может воспитать только вовлеченный в это ответственный отец. Кстати, есть шаблон, что после развода мальчики остаются с отцом. Но девочкам в подростковом возрасте отец нужен даже больше, чем мальчикам, чтобы дочери вошли во взрослую жизнь именно с женственными установками, а не «ковбоями в юбках».

Бог сотворил мир и дал правила, как в нем быть счастливым. Эти правила называются заповедями. Это инструкция к счастливой жизни. Если мы хотим, чтобы наша жизнь была счастливой, долгой и чтобы счастье и благоденствие передавались следующим поколениям, всего-то надо следовать инструкции. Там все разжевано: делай так – и будешь счастлив. Господь нам все рассказал. И когда мы пытаемся строить свою жизнь вопреки этому, утверждать, что разводы – это нормально, что жить ребенку без отца или без матери, не видя бабушек и дедушек, – это нормально, мы получаем то, что получаем.

Записали:
Нина Кирсанова
и Иван Игнатов

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475