Ираклий Пирцхалава и схиархимандрит Серафим (Бит-Хариби): Без Бога ничего не будет!

Окончание. Начало в №43, 2024 г.

отец Серафим: – У меня было детство – и сразу взрослая жизнь. Может, годы юношеские и были, но я их не чувствовал. Уже в девятом классе я привел жену. Я женился, у меня пошли дети. Старшей дочери уже 30 лет, а мне 46. Поэтому не было такого, чтобы я насладился какими-то юношескими, отроческими годами.

Было так: семья – работа – семья. И слава Богу. И был такой момент, когда моя супруга забеременела, что она проснулась вся опухшая, ее просто было не узнать. И никто не понимал, что это, как это и почему. Я ее повел в больницу, и мне сказали: надо резать и спасать ребенка, потому что ее мы не спасем. И я повез ее на могилку к святому Гавриилу и сказал: «Если ты на самом деле тот, о ком говорят, что он угоден Богу, то помолись Господу Богу нашему, чтобы он дал возможность ей привести в этот мир ребенка, потому что, если ее не станет, ребенка я не приму. А если все будет хорошо, то я отдам свою жизнь вместо нее, уйду в монашество». Так и случилось.

Вы сразу сдержали слово?

отец Серафим: – Нет, я аферист был еще тот, иногда и сейчас такой. Приходится сдерживать свое слово спустя какое-то время. Я вот бегал от этого, получил КМС, стал начальником охраны. И это приносило неплохие доходы. Знаете, когда человек падает с 15-го этажа и в воздухе говорит: «Господи, спаси меня сейчас! Честно, я больше вот этого не сделаю», а потом падает на землю, встает, отряхивается и говорит: «Ну, посетят же дурные мысли во времена такие». Я также говорил: «Господи, Ты же знаешь, я был молод, я боялся, неужели по-другому нельзя?» Потом понял, что по-другому нельзя.

Мне, отцу троих детей, непросто это слышать. Я могу Вас понять. У Вас трое детей, молодая семья, супруга.

отец Серафим: – Ну, как сказать, мы не молоды.

Вы просто рано начали.

И в таком состоянии сделать шаг – прийти в монастырь – это непросто. Это большое испытание для семьи. Семья Вас поддержала?

отец Серафим: – Поддержала очень. Кристина меня очень сильно поддержала в самый нужный момент моей жизни. Я помню ее слова: «Ты при живом муже меня сделал вдовой». И я сказал: «Все зависит от тебя. Если ты скажешь „да” – я готов уйти. Если ты скажешь „нет”, то я буду ждать». Она сказала «да» – и слава Богу.

Когда я приехал в Грузию, уже Святейший сказал: «Возвращайтесь, мы хотим, чтобы Вы служили тут и стали бы духовником православной ассирийской диаспоры в Грузии». Я вернулся, и Святейший сказал, чтобы я их навещал, обязательно помогал. И не было такого строгого: «Все, ты их не увидишь». И я, конечно же, чем мог, всегда помогал. Я понимал, что так в жизни сложилось Промыслом Божиим, все принял, как от руки Божией. Всегда до конца стоял рядом, и сейчас стою рядом, если это необходимо. И, пока я жив, буду стоять до конца.

Ираклий Пирцхалава: – Отец Серафим, можно я попрошу рассказать историю, как старица напомнила тебе о данном тобой слове.

отец Серафим: – Да, мы прогуливались по бастиону – это ботанический сад, внутри монастырь, и впереди шла бабушка, но я ее не ассоциировал с монахиней, потому что на ней канонической монашеской одежды не было. Она с двумя палками ходила. И вот она идет и говорит: «Отец Серафим, благословите!» Я почему-то подумал, что это обращение к отцу Серафиму, эконому монастыря (он шел сзади). И вот тут я получил палкой по голове, и это было очень больно.

Я говорю: «Бабушка, Вы что творите?» Она говорит: «Я Вас попросила благословить, а Вы тут...». Я говорю: «Так я же не священник, идите туда, там Вас благословят». Она говорит: «Ты священник. Монах и священник». Для меня это было немного кликушеством. А когда она сказала: «Ты Богу это сам обещал, а теперь чего творишь?», я вспомнил, что обещал Богу.

Господь все-таки приводит в этот мир людей рассудительных, в некоторых случаях и прозорливых. Но тут она попала в точку, и мне стало очень стыдно. И вот тогда я потихоньку пришел и сказал, что готов уже к тому, чтобы оставить светскую жизнь и идти в монашество.

Сегодня Вы один из немногих в мире, кто поет на языке Христа. Как появилась в Вашей жизни музыка? Ведь Вы были кандидатом в мастера спорта, занимались борьбой. Как Вы запели на языке Спасителя?

отец Серафим: – На самом деле, я один из тысячи поющих на этом языке. Я начал писать музыку, но в таком стиле пока еще никто не поет, слава Богу, пока это как-то держится.

Еще раз повторюсь, я родился в Грузии, а там поют все. Видите, Ираклий, несмотря на то что родился в Москве, тоже поет, потому что генетика свое берет. Может быть, и я, и Ираклий стали популярными в каких-то странах. А в Грузии живут тысячи людей, которые поют лучше нас в сто раз. Это генетика. Чтобы сказать, что для нас это что-то новое...

Это естественно.

отец Серафим: – Да, это естественно. Мы находимся где-то среди друзей, среди грузин. Ираклий там запел. Взял тональность, запел – и все продолжили. Все ему подпевают. Даже не зная его песню, просто слушая его, как он переходит от тональности к тональности. И как будто бы мы репетировали 20 лет. Что-то в нас есть такое.

А касательно песнопений на армейском языке… Я был сельским священником, я есть сельский священник, и, надеюсь, Господь не заберет у меня эту милость – служить в селе, где живут мои ассирийцы, мой народ по крови (я по отцу ассириец, по матери – грузин). Нам было благословлено служить на арамейском языке.

Жить в селе тяжело. Финансово ты никем не обеспечиваешься. И надо что-то делать, чтобы и монастырь прокормить с братией. Но ты же не только для них живешь, есть социально необеспеченные семьи, для которых ты хоть один раз в год должен что-то делать.

И как-то пришла к нам прихожанка, принесла просфоры. У нее было плохое настроение, а у нас была трапеза. Я посмотрел на нее, понял это и думаю, что промолчу, не скажу ничего, может быть, и пронесет. Она посмотрела на нас и сказала: «Вы знаете, нас считают за курдов, за армян, за татар, за азербайджанцев». Я говорю: «Ну, все ошибаются, и они ошибаются». – «Вот, о нас никто не знает, а мы же первые христиане». Я говорю: «Слушай, видимо, так по грехам нам Господь рассудил быть».

Она ушла очень обиженная. Когда она выходила, я подошел и говорю: «Не переживай, мы напишем песнопение, и о нас узнает весь мир». Она махнула рукой и ушла. И это было 6 января 2013 года. Первая мелодия, которую я написал, – это мелодия на Трисвятое. То есть я написал музыку, и мы ее разбили на голоса. Когда мы ее пели на репетиции, нас кто-то снял. Буквально за первые же сутки был миллион просмотров. Через две недели к нам приехали из Канады, попросили это песнопение сделать студийно. Потом они купили его для документального фильма.

Вот так, потихоньку, по милости Божией мы и развиваемся. Слава Богу, теперь наша музыка звучит как в российских кинолентах (художественных и документальных), так и в американских – в Голливуде, на Netflix. То есть она потихоньку начала набирать обороты и стала популярной. И это дает нам возможность содержать монастырь и многое другое. У нас двадцать социально необеспеченных семей. И каждый раз что-то надо делать для них. Есть концерты. Вот Ираклий позвал. Видите, не оставил так меня.

Это явный Промысл Божий.

Песню «Утешение», исполняет Ираклий Пирцхалава.

Боже, я грешен, не всегда
в Тебя верил,
Духом порой был слаб,
я знаю грех.
Боже, как страшно
Когда-нибудь принять
Твой суд на Небе,
где встретишь всех.
Но сейчас утешенья я прошу
на земле.
Верю я, молитва моя
поможет мне.
Ты меня помилуй,
Ты меня помилуй.
Даруй мне утешение.

Боже, устал я.
Ты приди, помоги мне.
Душу мою утеши и свет
пролей.
Праведником не стал,
но осталась
Вера в Тебя в душе моей.
И сейчас утешенья я прошу
на земле.
Верю я, молитва моя
поможет мне

Ты меня помилуй,
Ты меня помилуй,
Даруй мне утешение.

Вы уже сказали, что в Грузии все поют. Я знаю, что в Грузии есть еще традиция за столом поднимать обязательно бокал за своего Святейшего.

отец Серафим: – Это обязательный процесс.

Я знаю, что Вы знакомы с ним лично. Можете рассказать об этих встречах?

отец Серафим: – Моя первая встреча со Святейшим была в 1994 году. Есть православные христиане, которые живут на территории Азербайджана. И мы, по милости Божией, проносили туда Евангелие. Незаконно, но проносили. Есть такой грех.

Со Святейшим на самом деле очень легко. Нас никто не обязывал поднимать бокал за Святейшего. Нет. Это наша совесть нас обличает, и мы всегда поднимаем за него бокал.

Тост в Грузии – не просто тост, а благословение, то есть благое слово, сказанное в адрес какого-то человека. И мы не стесняемся и громко говорим, что мы благословляем нашего Патриарха каждое утро, каждый день, каждый вечер. Читая молитву, мы благословляем его и желаем Святейшему многая лета.

Это прекрасный человек, с прекрасным чувством юмора, эрудит. Он многогранный человек – прекрасно играет на фортепиано, пишет иконы, в совершенстве говорит на церковнославянском. Мало кто сегодня, даже из современных священнослужителей, говорит на церковнославянском. А он это делает, и я рад.

У Ираклия отдельная история. Я помню, когда Ираклий попросил меня спеть в другом варианте, я говорю: «Что ты такое мне говоришь? Не, я не буду, там аранжировки, это не мое. Хочешь, давай акапельно. Святейший не разрешит нам петь это самое». Он говорит: «Отец, я поговорю со Святейшим».

Ираклий Пирцхалава: – Нет, я сказал: пойдем спросим у Святейшего.

отец Серафим: – Мне стало смешно: ну, давай пойдем. Пошли. Он выходит. Я говорю: «Ну как?» Он говорит: «Ну что, Святейший благословил петь с аранжировкой». Я говорю: «Как благословил?» Быстро захожу в комнату, говорю: «Ваше Святейшество, тут есть такой момент: мы будем петь акапельно?» – «Нет, мне интересно, как это будет звучать вместе с музыкой, с инструментами».

Ираклий Пирцхалава: – Кстати, у Святейшего есть невероятный компакт-диск, который мы с детьми заслушали до дыр с самого их грудного возраста. Они наизусть знают эти песни. У Святейшего не только хоровые и церковные песнопения, написанный им невероятный «Кирие элейсон» я обожаю, но много-много других песнопений. В том числе в этом альбоме есть два классических оперных произведения: «Аве Мария», если не ошибаюсь, и второе я сейчас не вспомню. Или даже три произведения, которые тоже написаны с оркестровкой.

С оркестровкой, с оперными певцами – в то время это тоже считалось аранжировкой. Я был, честно говоря, удивлен. Когда мы пришли брать благословение на песню «Покаяние»… Я не думаю, что это ко мне было какое-то особое отношение, хотя его любовь я ощущаю даже на расстоянии. Отец Серафим упомянул, что Патриарх невероятно эрудирован, с невероятным чувством юмора, но для меня это человек-любовь. В его присутствии я ощущаю такую любовь, просто филиал рая на земле. Это невероятнейший духовный отец для всех грузин. И именно поэтому к нему такая любовь.

Вы говорите про тост. Не только тост, есть молитвы. В Грузии, благодаря его работе, которая длится уже 47 лет (столько лет он Патриарх Грузии) сегодня Рождество, Пасха – это как национальные праздники. Нет ребенка, который дома в этот день спит. У меня такое ощущение, что весь город собирается в храмах с малыми детьми. Есть празднества на дни памяти двух святых Георгиев, равноапостольной Нины, святой Барбары. Когда они выпадают на будние дни, в школе и на работе у людей выходной.

И, конечно, неожиданно было, что он благословил. Это была вторая песня, которую он благословил, первая – «Ангелы двух границ». Он дал мне возможность вставить его молитву в конце песни (это была панихидная молитва по всем православным христианам, ушедшим в войне 2008 года), где он расплакался. Эта ММС-ка передалась как вирусная, все верующие ее друг другу передавали. Потому что эта его молитва, когда он расплакался единственный раз в жизни, вызвала мурашки у всех. И я понимал, что в песне «Ангелы двух границ» это должно быть.

отец Серафим: – В Грузии есть такая традиция: при выходе из дома мама всегда тебя осенит крестным знамением и благословит. Если мама выходит из дома, то сын благословит, муж – жену, жена – мужа, бабушка – внука, внук – бабушку, брат – сестру, сестра – брата. И мы всегда говорим эти слова. Если мы увидели даже послушников в подряснике, мы говорим: «Благослови, отче». И он говорит: «Бог благословит». Нигде (я имею в виду постсоветское пространство) нет этой традиции. В ответ мы всегда можем услышать, если это не священник: «Я не священник, я не могу вас благословить». А мы можем.

Ираклий Пирцхалава: – Это Святейший сказал: «Благословляйте друг друга». Это как традиция.

отец Серафим: – Обязательно. И как он это сделал? Он написал письмо, его отксерили, и попросил всех монахов, монахинь идти в дома, стучаться и говорить: «Это от Святейшего вам письмо». И в этом письме было написано: «Благословляйте друг друга всегда: мама – сына, сын – маму». И у нас такая традиция, что вы приходите и говорите: «Благословите». Не имеет значения, кто перед вами: монах, диакон, священник или трудник монастыря.

Благословите наших телезрителей.

отец Серафим: – Бог благословит каждого из нас.

Ираклий Пирцхалава: – А еще есть одна традиция, не знаю, слышали ли вы о ней. Святейший сказал, что каждого третьего ребенка в семье он будет крестить лично. Раз в год собирается многотысячная армия родителей и детей и осуществляется это таинство, которое нейтрализует демографический кризис. Он есть – грузин было раза в два больше во время распада Советского Союза.

Помимо того, в Грузии были непростые периоды – и разруха, и война, и бедность. И, конечно, это могло остановить людей, чтобы плодиться и размножаться. Вот так мудро поступил Святейший – все хотели третьего ребенка, чтобы сам Святейший был крестным.

отец Серафим: – Надо заметить, что он не просто крестный. Было официально принято синодальное решение, что каждый третий ребенок в семье будет крестником Святейшего. Но очень важно отметить, что Патриархия взяла на учет каждого крестника (и третьего, и четвертого ребенка). И каждый год на праздники (это может быть Успение Божией Матери, Пасха, Рождество) он всегда зовет их на службу. Каждый год им приносят какие-то, по милости Божией, подарочки, интересуются их социальным обеспечением, как у них дела. Если это социально необеспеченные люди, которым живется тяжело, им помогают финансово (их очень много).

Слава Богу, что это было внедрено нашим Святейшим. Демографически мы как-то очень подтянулись – больше ста тысяч детей за последние несколько лет, то есть это не шутка.

Ираклий, я знаю, что Вы считаете себя и русским, и грузином. В Грузии у вас есть Патриарх Илий, в России есть старец с таким же именем. Вы можете рассказать о старце Илии? Когда Вы с ним познакомились? Поделитесь радостью этих встреч.

Ираклий Пирцхалава: – Более 20 лет назад. Меня к нему отвезли друзья, когда я тяжко заболел. И у меня невероятные воспоминания от общения с ним и в Клыковском монастыре Спасо-Нерукотворной пустыни, в его доме, где мы оставались, и в Козельске, в его доме, происходило общение. Тогда еще не так много людей ездило в Оптину пустынь и к батюшке, как сейчас, и была возможность очень теплого домашнего общения. Я никогда не забуду его наставления. И стараюсь без его благословения серьезные шаги в жизни не делать.

А что он говорит про вашу эстрадную деятельность?

Ираклий Пирцхалава: – Это был первый вопрос. «А чем ты занимаешься?», – спросил он. Я говорю: «Я пою». – «Где? На клиросе?» – «Нет, на эстраде». Он говорит: «Вот, а надо на клиросе петь». И каждый раз, когда я привозил моих коллег, музыкантов, певцов, которые просили, зная, что я у него окормляюсь, познакомить с ним, он говорил: «Ну что, опять эстраду привез?»

У нас есть традиция рождественские концерты проводить в Козельске, тоже по его благословению. Очень много артистов за эти годы успело приехать: это и Леша Белов из «Парка Горького», и Ольга Кормухина, и группа «Корни», и Доминик Джокер. Если я сейчас продолжу вспоминать, боюсь, у нас времени не хватит. Поэтому, простите, если я кого-то не упомянул. Огромное количество ребят, благодаря которым невоцерковленные жители Козельска приходили на эти концерты и вставали на духовный путь.

Даже через эстраду можно привести людей к Богу, оказывается.

Ираклий Пирцхалава: – Для меня, наверное, это самая главная миссия проекта «Metamorfosi». Когда вышла песня «Покаяние», я никогда не забуду комментарий на YouTube (по-моему, он до сих пор там есть). Один человек написал: «Ну и что мне теперь делать?» Я говорю: «Я не понимаю вопроса». – «Ну, я посмотрел ваш клип, проникся, у меня открылось сердце. А я не знаю, как идти в церковь, когда креститься, как молиться. Что мне теперь делать? Теперь я Вам задаю вопрос». Он писал: «Я наркоман, диджей. И теперь я хочу это сделать, но я не знаю, как. Вот я и спрашиваю: что мне теперь делать?» Так настойчиво спрашивал, меня прям удивил этот напор.

Я думаю, что у нашего проекта есть главная, самая приятная цель, когда невоцерковленных людей разворачиваешь к Богу, открываешь им сердце через музыку. Потому что воцерковленные, слава Богу, уже пришли. Даже, возможно, нашли духовника. И идут по этому пути, падая, но вставая. А вот такие комментарии – наверное, для меня это самое ценное.

Это получается, что у вас есть миссия? Пусть это громко сказано, но...

Ираклий Пирцхалава: – Но одна из целей проекта – привлечь людей, которые знают музыку, любят ее, и, может быть, любят эстрадную музыку. Особенно молодежь. В общем-то, мы видим, что в храмах молодежи не так много, но это очень важная тема...

В Грузии есть тост за детей. Ведь дети – это наша жизнь, продолжение нашей жизни. Есть ряд ассоциаций с тем, что Вы говорите. Например, крестик на веревочке. Есть такая же ассоциация. «Ты же вроде светский современный человек, как ты ходишь в церковь?» – мне задавали такие вопросы. То есть у людей ассоциация, что в церковь ходят только пожилые люди. Но, я надеюсь, Божией милостью мы по этой дороге идем.

Дай Бог. Приятные метаморфозы произошли с Вами за эти 20 лет. Спасибо Вам.

Ираклий Пирцхалава: – Спаси, Господи.

Я вас благодарю за эту встречу. Многая вам и благая лета.

Записала:
Елена Кузоро

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз»:
https://tv-soyuz.ru/Kanon-Shiarhimandrit-Serafim-Bit-Haribi-Chast-1;
https://tv-soyuz.ru/Kanon-Irakliy-Pirchalava-i-shiarhimandrit-Serafim-Bit-Haribi-Chast-2;
https://tv-soyuz.ru/Kanon-Irakliy-Pirchalava-i-shiarhimandrit-Serafim-Bit-Haribi-Chast-3

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475