Священник Стахий Колотвин: Свечу не ставят под спудом – в каждом христианине горит огонек Христа

Вопрос телезрителя: «В Писании сказано, каждый человек – образ Божий и что самый страшный грех – это грех убийства. Отсюда заповедь: не убий. Но Иисусу Навину Бог напрямую дает указание об уничтожении всех жителей Иерихона, даже женщин и детей, кроме одной блудницы Раав. Если этих людей можно убивать, значит, они не образ Божий? Как это сочетается с учением, что надо ненавидеть грех, а грешника любить?»

– Действительно, это для Ветхого Завета абсолютно непостижимо. Это разделение ветхозаветный человек провести не может.

Нам очень важно читать Ветхий Завет, хотя порой кажется: зачем его читать, там такие жестокости – Христос пришел, нас спас, зачем возвращаться назад? Нет, все равно читать важно. Лукавый говорит: «Так сложно спастись, святые – это святые, благочестивые, а ты, как ни пытаешься, все равно грешный человек. Зачем напрягаться?» А мы видим: Господь-то нас уже спас на кресте, уже постарался, – нам остается только не упустить спасение, которое уже у нас в руках. Каждый рожденный человек после Крещения предназначен для спасения. Главное – не грешить: постараться держаться за Христа, быть с Ним в единстве.

У Ветхого Завета нет никакого другого смысла, кроме подготовки к пришествию Христа (пророческий смысл). В эпоху гонений, когда убивали, пытали, мучили, уничтожали христиан в первые века распространения христианства, Ветхий Завет больше осмыслялся в символическом ключе. Для нас важна здесь, конечно, прежде всего подготовка к пришествию Христа: придет тот Человек, Который будет Сыном Божиим и Который спасет все человечество.

Вспомним штурм Иерихона: Святая Земля пока не принадлежит богоизбранному народу, она населена язычниками, которые чужды ожидания Спасителя. Конечно, жители Иерихона множатся, рождаются люди, появляются новые поколения, которые строят державу, но это им никак не поможет: они все равно все умрут. Мы тоже умрем, но ветхозаветные люди, кто бы из них ни умирал, все попадали в ад: врата рая были закрыты.

Если кость неправильно срослась, то чтобы рука выпрямилась, ее надо сломать: так и Господь делает. Если мы верим в вечную жизнь, в то, что надо заботиться о душе, а не о теле, верим, что Господь делает акцент именно на душе, тогда мы видим: Господь жителям Иерихона тоже помог, несмотря на то, что они стали жертвой на пути иудейского народа. Господь через пророка Исаию говорит: мысли Мои – не ваши мысли, и ваши пути не Мои пути, говорит Господь. Ибо как небеса возвышаются от земли, так возвышаются пути Мои от путей ваших и мысли Мои от мыслей ваших. Господь говорит: «Это не Мой выбор. Но в условиях этого греха, столкновения народ волю Божию может выполнить, только пройдя через какой-то грех».

В Новом Завете все меняется. Почему Господа очень сложно было принять первосвященникам, книжникам, старцам? Потому, что Он мог исцелять, Своими чудесными способностями мог бы уничтожить, например, римский флот (повелел бы ветрам). За Ним ходили десятки тысяч людей. Более того, Господь говорил, что легион ангелов может призвать – и Иудея стала бы независимая, богатая, и Господь в ней царствовал бы на земле. Но Он вместо этого показывает, что надо самому страдать, что наступает такой момент, когда ты живешь не ради справедливости. По справедливости, Господь обещал Землю Обетованную иудеям: по справедливости они должны были наследовать ее. Но по любви Господь говорит: «Да, это обетованная земля, – но будет Новый Иерусалим». А в нем не будет никаких национальных границ во Христе – Господь объединит всех.

Есть еще здесь важный символический, а не пророческий смысл. Если у нас возникает какой-то грех и его сложно победить, значит, сначала его нужно окружить, как иудейские воины окружили Иерихон. Грех не проявляется (ты ни на кого не ругаешься, никому гадости не делаешь), а в душе страсти кипят – тяжело, как и осада Иерихона: сам не можешь справиться. Как они пошли крестным ходом и трубили, так и мы обращаемся к Господу, молимся из глубины души: «Господи, помоги, – так мне тяжело!» Господь все препятствия на нашем пути уничтожает, и мы можем вместе с Ним этот грех победить. Поэтому в любом событии Ветхого Завета постарайтесь по аналогии находить тот символический смысл, который сейчас нам пригодится.

Вопрос телезрителя: «Я довольно часто контактирую с протестантами. У них вопросы по поводу икон и многобожия, и, в принципе, они довольно легко решаются. Но недавно они мне задали вопрос, на который я сразу ответить не смог, – о монашестве. Христос сказал: идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари, а желание монахов – уйти от мира. По Евангелию, желание уединенной молитвы можно обосновать: Сам Христос уходил, но Он всегда возвращался, тем более нигде не сказано „постройте стены и запритесь там, чтобы вас никто не видел“. Они обвиняют монашество (молчальничество, столпничество) в том, что оно спровоцировало возникновение других религиозных течений. Например, они говорят: у Пахомия Великого в монастыре было 11 000 человек, которые там просто жили; они верили, были хорошими людьми, но могли идти и проповедовать».

− Интересный вопрос. На самом деле в осмысленном (не сектантском) протестантизме в Европе очень большая тяга к монашеству. Она выражается в том, что люди селятся в сельской местности: уезжают и семьи, и одинокие люди.

Община важна – правда, отделенная от окружающего мира. Страсти вокруг одолевают Церковь, которая, как корабль, плывет в этом бушующем море страстей. Однако для нас самое важное – то, что Дух Святой действует в Церкви.

Как именно сказать об этом протестанту? У нас для понимания монашества больше опыта, на который можно опереться. Очень хорошо, что протестанты ко Христу хоть теоретически стремятся (порой даже очень сильно). Плохо, что они могут задействовать лишь часть тех даров Святого Духа, которые Господь каждому христианину готов дать. Человеку, воспринявшему не полноту христианского благовестия, а только его часть, я бы посоветовал обратить внимание на те стихи из Евангелия, в которых Господь показывает, что у всех свои пути для спасения. Господь изгоняет из бесноватого человека в Гадаринской стране легион бесов и, когда Он вошел в лодку, бесновавшийся просил Его, чтобы быть с Ним.Но Иисус не дозволил ему, а сказал: иди домой к своим и расскажи им, что сотворил с тобою Господь и как помиловал тебя. При этом можно возразить: кому он здесь будет проповедовать? Друзьям, знакомым. А так был бы какой охват! Господь его миссионерский пыл минимизировал: в его городе, предположим, живет 5 000 человек, а у Пахомия Великого жило 11 000 человек. Господь исцеленного бесноватого оставляет, чтобы он проповедовал в маленьком древнем городке, а у Пахомия Великого вдвое больше охват – и сколько туда приходило паломников, людей из других монастырей...

Например, к монахам из дальних пустынь приходили монахи из ближних пустынь за духовным наставлением, молитвой в тишине. В монастыри, находившиеся ближе к городам, приходили уже люди из городов, чтобы научиться духовному деланию, молитве – таким образом монастыри давали величайший миссионерский эффект.

Я недавно был с прихожанами в Иосифо-Волоцком монастыре. Иосиф Волоцкий как раз говорил, почему монахи не только должны стены строить. Конечно, не каждый монастырь так может, но лучше всего для него − это проповедь грамотности. Иосифо-Волоцкий монастырь − центр образования, где готовили учителей, учили грамоте по Псалтири, Часослову.

Население нашей страны проходило систематическую евангелизацию и катехизацию (как бы сейчас сказали) благодаря монахам, монастырям, которые стали центрами учености.

Более того, я считаю, что в этом есть некоторый Промысл Божий. Монахи бежали от мира под мусульманскими завоеваниями. Афон, например, был обычным поселением, а не монашеской республикой, но когда монахи бежали от иноверных людей, монастыри стали ближе, доступнее, чтобы среднестатистический человек мог прийти туда и получить духовную поддержку.

Монастыри стали основывать в городах. Благодаря им в городах была побеждена та самая иконоборческая ересь: мы видим, насколько важна проповедь ученого монашества в защите иконопочитания. Еще вспоминаю слова Спасителя из Евангелия по поводу того, если вообще никакой проповеди нет, когда человек ушел и ни с кем не общается… И то Павел Фивейский ушел, 100 лет жил в пустыне, а все равно потом Антоний Великий появился рядом с ним, чтобы Антоний не возгордился: это тоже ему ниспослано было. Предположим, что это совсем неизвестный отшельник, и все равно он может руководствоваться словами Христа, Который некоторым людям говорит: Иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов (даже отца не надо хоронить). А другому говорит: «Нет, ты останься». Поэтому кто-то действительно остается, а кто-то идет за Христом: у каждого свое дело.

Апостол Павел нам говорит: иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями; далее, иным дал силы чудодейственные, также дары исцелений, вспоможения, управления, разные языки. Все ли Апостолы? Все ли пророки?.. Ревнуйте о дарах бо́льших, и я покажу вам путь еще превосходнейший. И говорит: главное – любовь, ревнуйте о дарах больших, ведь если ты проповедуешь, а у тебя любви нет, ты медь звенящая или кимвал звучащий.

Мы не только протестантов ругаем. Если ты весь из себя праведник, рассказываешь людям о вере и так далее, а любви за этим нет, то толку от этого ноль. Куда лучше тогда уйти в пустыню, в леса, сказать: «Господи, я настолько слабый, я не могу к людям любовь свою обратить, человеческие страсти меня выводят из колеи, я хотя бы буду обращать к Тебе свою любовь, молитву». По молитвам таких отшельников Господь щадит мир. Материалистам кажется, что если б монах работал на фабрике, то больше станков производилось бы в месяц. На самом деле монах-отшельник, аскет молится где-то в лесах, и как раз на этом заводе, где станки производят, никакой аварии не происходит илюди здоровые домой возвращаются.

Без любви все (в том числе и проповедь) теряет свой смысл. И она больше всего убивается гордостью. Если тебе кажется, что монах-отшельник в пустыне, аскет по сравнению с тобой – человек второго сорта, это у тебя гордость, которая не оставляет места для любви. Ее надо отринуть, открыть свое сердце и принимать все служения людей.

Вопрос телезрителя: «Почему Бог не помог? Человек умер. Богу молились много людей и много времени, днем и ночью, в храм ходили и так далее. Почему Бог забрал душу?»

– Мы же добра хотим человеку... Господь призывает в самый лучший момент.

Это горе для близких.

– Мы должны определиться, чего мы хотели, когда молились: себя поразвлечь, себе комфорта или добра этому человеку? Если мы хотим себе комфорта, мы говорим: «Так, Господи, Ты нашему близкому навреди, Ты его вместо того, чтобы призвать в тот момент, когда его душа максимально готова к встрече с Тобой, еще на земле помаринуй, чтобы он побольше грехов набрал, страстей, мучился от болезни, страдал, зато мы все были бы довольны и праздновали бы, радовались».

Или все-таки мы поступаем как христиане, по любви? Мы смотрим на человека и понимаем, что он сейчас лежит болеет. Может, Господь ему дал возможность какие-то грехи молодости искупить. Он за грехи свои пострадал и проявил терпение, смирение, понимание ситуации. И если Господь будет продлевать его агонию, то сможет ли человек это с таким же терпением нести, или начнет (пусть не вслух, но в душе) хулить Бога? «Господь, все, нет у меня никаких сил».

Тут наша вера подразумевает доверие к Богу. Когда мы хотим с Богом сторговаться, нам в принципе нечего предложить: Богу не нужна наша молитва – это нам нужно общение с Ним. Когда мы хотим пообщаться с президентом, с королем, с каким-то знаменитым человеком, кому это нужно? Нам. Тот человек и без нас проживет. А тут Бог – Творец Вселенной… Когда мы к Нему обращаемся, мы все-таки обращаемся к Нему по любви.

Важно открывать не только Евангелие, но и Послания апостолов. Самое базовое определение любви – у апостола Павла: любовь не ищет своего. Если ты ищешь своего, чтобы этот человек еще рядом жил для твоего комфорта, это уже не любовь – это самолюбие, собственничество, ведь любовь – для ближнего. И если мы верующие и понимаем, что для ближнего сейчас лучше предстать перед Богом, то мы поступим по любви.

Почему мы в начале молитвы «Отче наш» говорим: «Да будет воля Твоя»? Потому что прежде чем просить всего остального (хлеба насущного или избавить нас от лукавого), мы говорим: «Господи, ты все равно лучше знаешь, что нам надо: мы не очень это понимаем. По своим слабостям, по горести расставания нам это тяжело принять, но все равно – мы верим, что Твоя воля лучшим образом позаботится о нашем близком, чем мы сами».

Вопрос телезрителя: «Вы правильно заметили, что монахи о нас молятся, нам эта молитва помогает. Это проверено на моем опыте: молитва живых людей помогает. Но есть множество почивших святых, о которых мы не знаем. Как они за нас молятся? Как нам надо молиться за них? Второй вопрос: в русской традиции православный человек носит нательный крестик, а в Церкви по окончании Литургии дают целовать крест. Получается, что наш крестик обесценивается? И третий: Бог сотворил Вселенную, а потом появился какой-то сбой – грех. Почему человек должен мучиться и через мучения приходить к Богу? Естество человека же не виновато, что он согрешил».

– Начну отвечать на вопросы с конца. Мы не можем решить задачу верно, если дано неверное условие. Естество человека сотворено совершенным, не имеющим никакого греха. В принципе зла нет: зло – это умаление добра (зороастрийцы, например, верили, что есть сущность зла, а христианин считает, что зло отсутствует). Человек сотворен по образу и подобию Божию – и он сотворен свободным. Если он выбирает зло, он это делает не против своей воли, а именно по своей воле, а потом вынужден преодолевать зло.

Ты прыгнул в пропасть и лежишь со сломанными руками и ногами (ты не умер – Господь тебя спас), и тебе надо из этой пропасти выбраться, иначе ты умрешь от голода и жажды. Нечего пенять на Господа, что тебе тяжело со сломанными ногами ползти верх по отвесному склону: не надо было прыгать – в данном случае странно к Богу предъявлять претензии.

У нас есть неизвестные святые, которых нет в календаре, их не изображают на иконах, Господь их не прославил. Надо понимать, что святой – это любой человек в соединении со Христом. В конце Литургии перед Причастием священник мирянам возглашает: «Святая святым» и поднимает Святые Дары, знаменуя, что сейчас все станут святыми. Но не потому, что мы такие хорошие, а потому, что мы святые по причастности Богу: свят только Он – единый Бог. А мы, когда причащаемся Святых Христовых Таин, соединяемся с этой святостью, и кто-то в ней остается. Мы понимаем, что мы не великие угодники и чудотворцы, что Царство Небесное наполняется множеством таких людей, как мы. И у нас единственная надежда на спасение то, что Господь нас помилует, простит и примет в рай.

Целование креста в конце Литургии – это тоже русская традиция. Сейчас, в коронавирусный период, по указанию Священноначалия чаще практикуется прикладывание креста к голове (это, кстати, понуждает человека проявить больше смирения: он преклоняет главу и получает иногда достаточно увесистый удар – если батюшка пожилой, а крест тяжелый, то человек получает вразумление на всю предстоящую неделю). Необязательно носить нательный крест: это наша русская традиция, – но если мы любим Христа, то у нас есть напоминание о Нем. Мы вспоминаем о Нем, когда в душе горят страсти: почувствовал крестик на себе и сразу вспомнил, что ты христианин.

В русской традиции подходить ко кресту в конце Литургии (у греков дают кусочки антидора) – это знак, что мы все вместе прощаемся со священником, друг с другом и идем дальше жить эту неделю, укрепленные общей молитвой: совместное прикладывание ко кресту – знак нашей общности.

Конечно, идеально, когда причащаются все люди в храме. Но у нас ситуация достаточно печальная: кто-то в храм пришел, но не причащается, кого-то батюшка обязал почему-то три канона прочитать (хотя сам ничего не читал перед службой). Не все могут объединиться вокруг Чаши Христовой, но хотя бы в конце все могут приложиться ко кресту.

Господь говорил: «Да будут все едины, как Ты, Отче, во Мне и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едины». Страдания Христа, Его спасительная Жертва нас всех объединяют, поэтому мы все вместе целуем один крест.

Батюшка, давайте подведем итоги нашей беседы.

– Дорогие друзья, в эти короткие дни, когда свет уступает тьме (по крайней мере, в нашем северном полушарии, – кто-то, конечно, телеканал «Союз» смотрит через интернет из южного полушария, где наступает лето), к нам подкрадывается уныние, все кажется тяжелым и пасмурным. В эти дни мы должны еще больше согревать друг друга в уюте домашних вечеров своей любовью. Но не только дома, но и на работе. Если рядом с вами раздраженный человек, нехристианин, вы, помолившись, побеждайте его раздражение теплым словом, поддержкой.

Свечу не ставят под спудом – в каждом христианине горит огонек Христа, поэтому каждый из воцерковленных людей, кто соединяется со Христом и воспламеняет свои сердца, должен выходить в окружающий пасмурный мир и гореть, как свечечка: она никого не обжигает, не учит, как надо жить, – а всех только согревает.

Конечно, согревают и добрые дела. Всем известно, что наш любимый телеканал «Союз» существует на пожертвования телезрителей. Когда идет бегущая строка, не забывайте про доброе дело – всегда легче перенести свои скорби и невзгоды, когда делаешь доброе дело. Можно поддержать и строительство нашего храма. Будем помогать друг другу, заботиться друг о друге.

Христос пришел и позаботился о нас. Если мы друг друга будем поддерживать, то нам не страшны ни зима, ни холода, ни ожесточение окружающих: наша любовь все победит с помощью Божией.

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475