Протоиерей Василий Гелеван: Бог бесконечно благ и милосерден – Он безусловно нас спасает, лишь бы только мы хотели спасения

В Евангелии Господь говорит: в конце времен предаст же брат брата на смерть, и отец – сына. Почему Господь говорит такие страшные вещи?

– Прежде всего нужно вспомнить историю Церкви. Господь предупреждал, что будут гонения и что они станут камнем преткновения в семьях, настолько полярным будет отношение к христианству: одни будут его исповедовать, другие гнать. Исповедовать настолько, что даже готовы будут свою жизнь положить за Евангелие, идти за Христом до конца. А другие будут преследовать их и ненавидеть так глубоко, что забудут даже родственные связи, будут преследовать не просто как чужих, а как своих личных врагов.

В истории мы видим, например, святую великомученицу Варвару – девушку юную, беззащитную, которую наказал собственный отец: отец обезглавил собственную дочь. Как это может быть?! Он ее любит, жизнь свою готов положить за нее, создал для нее все условия, чтобы она была счастлива, но что-то должно было произойти в душе этого родителя, чтобы он стал убийцей собственной дочери…

Здесь речь идет о конце света: это признаки всеобщего конца света. Для каждого конкретного человека момент конца света – это момент его собственной кончины. Для него самого этот свет закончился, начинается иное бытие. Состояние, когда ненависть доходит до убийства, – состояние духовной смерти, осталось только, чтобы сердце остановилось. Это прямое пророчество о человеческой судьбе и о конкретной человеческой личности.

Вопрос телезрителя: «В Послании к Римлянам у апостола Павла есть слова: ибо нет власти не от Бога, а в интернете я читал такой перевод: „Не есть та власть, если не от Бога“. Смысл абсолютно противоположный».

– Да, это известный фрагмент. Нужно быть осторожным, чтобы не впасть в заблуждение. Смысл слов апостола Павла будет понятнее, если мы поймем, кто такие римляне. Римляне – как современные москвичи: они любят дело, конкретику, меньше слов, больше ясности. Поэтому нужно смотреть как можно проще на эту строчку.

Святой апостол размышляет о природе власти, он говорит, что всякая власть идет от Бога. Чтобы яснее была эта фраза, нужно обратиться к Евангелию от Иоанна, к разговору Господа Иисуса Христа и Понтия Пилата. Пилат говорит: мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше. В связке с этой фразой становится понятно: всякая власть ниспослана нам от Бога как проявление Промысла Божия – ничего не бывает случайно, все от Бога идет.

Но есть и другая крайность: неправильно, если мы говорим, что всякая власть имеет Божественную природу. Так было у египтян, римлян – они пытались обожествить свою власть и требовали себе поклонения, что вызвало негодование христиан: только один Бог достоин поклонения.

В этом смысле мы не понимаем власть так, что она имеет Божественное, сакральное значение. В истории России, Византии были признаки Божественности, симфонии: страной правил один человек, и его вступление во власть сопровождалось даже таинством Миропомазания. Но тогда действительно был царь, и он был помазанник Божий, в этом смысле он обладал фрагментами Божественной власти. Но сегодня мы не должны никому такую власть давать. Сегодня мы отдаем кесарево кесарю, а Божие Богу. Всякая власть от Бога в том смысле, что она либо по благословению Божию, либо по попущению Божию дана нам для нашего спасения.

Богоборческая власть – по попущению?

– Да, она по попущению. Все, что в этой жизни происходит, тем более такие важные народные явления, как приход к власти богоборцев, атеистов, конечно, происходит по попущению Божию.

Вопрос телезрителя в WhatsApp: «Скажите, пожалуйста, можно ли ходить на службы в разные храмы?»

– Конечно, это в порядке вещей. Мы же ходим ко Христу – Он одинаковый во всех храмах. Лишь бы эти храмы были канонические. Если мы не говорим о сознательном хождении в еретические собрания, а говорим о городских храмах России, то есть разные приходы, общины – мы вправе ходить в разные храмы.

Здесь возникает трудность в том, что храм по большей части – это община. Мы сейчас говорим о храме как о приходе, как о семье. В этом смысле, если человек имеет желание идти в другой храм, это свидетельствует, что он пока еще не привык в том храме либо его что-то не устраивает в жизни того храма и общины: может быть, богослужения или внебогослужебные мероприятия – что-то ему не подходит. И еще это говорит о том, что он не обрел духовника, духовного отца, наставника, с которым они, как говорится в народе, с полуслова друг друга понимают. Пока этого нет.

Когда привязка появится, почувствуешь себя частью этой общины, прихода, тогда, уверен, не будет желания пойти в другой храм. А пока этого не появилось, нужно искать и остановиться там, где почувствуешь, что это твой дом, что этот духовник опытный, ты ему доверяешь, это братья и сестры, с которыми с радостью будешь нести социальное, миссионерское служение.

Сегодня мне одна женщина говорит: «Я была молодая и за престарелыми ухаживала, а сегодня лежу немощная, и ко мне из нашего храма приходят». Вот об этом я говорю, но это познается только опытно. Когда это будет, не будет таких вопросов.

Вопрос телезрителя: «Как быть, если человек впал в смертный грех? Он же погибает, душа у него мертвая. Как ему не пропасть до конца?»

– Молиться за него. Необходимо чем-то ему помочь. Нельзя просто наблюдать со стороны, что он погибает, надо проявить любовь. Христос говорит: обличи – скажи мягкими словами, без злобы, без превозношения, осуждения. Обличи его: «Брат, я знаю, чем ты сейчас занимаешься, это смертный грех. Прости, я не могу молчать, я беспокоюсь о тебе. Просто знай это мое мнение. Если ты тоже так считаешь, обрати на это внимание. Если ты так не считаешь, не обижайся на меня – я должен был тебе это сказать». Если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мыта́рь, – все. Да будет ему анафема.

Жаль такого человека, который закоснел в грехе. Мы вообще не уверены, что Вы говорите в третьем лице. В любом случае прежде всего – молитва, назидание и личный пример. Мы очень хорошо видим сучки других, а бревна у себя не видим. И мы никогда не уверены, что сами не грешим. Чаще мы себя оправдываем, а все тыкаем: «Вот ты такой, а меня учишь жизни. Себя сначала исправь, а потом мне говори». Вот так мы живем.

В этом смысле надо быть готовым дать пример, добрый пример христианской жизни, борьбы со своими страстями, молитвы, посещения храмовых богослужений, Причастия, Исповеди. Когда человек увидит, что мы христиане, это выше всяких слов: надо убедить его, что мы правильно живем. При этом мы не печальные, унылые и потерянные, а радостные – у нас полнота жизни, мы полнокровной жизнью живем. Люди посмотрят на нас и скажут: тоже так хочу. И это будет замечательная помощь для этого друга.

Что мы называем смертными грехами?

– Есть перечень таких грехов, препятствующих спасению. Духовная жизнь приводит нас в Царство Небесное, и на этом пути к Царству Небесному есть препятствия: объелся, например. Объедение вроде безобидная вещь, но почему на это обращают внимание? Потому, что однажды тела не будет, и надо готовиться к этому. Надо спокойно есть то, что Бог послал сегодня. Не исключено, что это будет красивый торт, вкусная пища, но мы должны понимать, что однажды не будет всех этих радостей. Смысл аскетики именно в этом: готовиться к разлуке с этим прекрасным телом.

И дальше грехи – «без ума смеяхся», гордость, блуд… С телом ты расстанешься точно, а греховная страсть – явление духовное: она останется с нами.

Вопрос телезрительницы Татьяны из Подмосковья: «Вы сказали, все идет по Божию Промыслу и попущению. Для чего такие страшные попущения: детей убивают? Или Его Промысл не для нашего ума?»

– Почему Бог не убил Гитлера? Мы не сможем ответить на эти вопросы. Ответит на них только Сам Господь: до конца мы узнаем все только там. А сегодня нам остается гадательно это все объяснить.

Я могу поделиться своими мыслями по этому поводу, – но не настаиваю на том, что это именно так; мои мысли будут исходить из личного опыта жизни в этом мире, из молитвы, из чтения слова Божия. Я думаю, все взаимосвязано. Иногда бывают такие кардинальные повороты в жизни, какие ты бы сам никогда не выдумал. И в мирное время невинные люди погибают. Мы все переживаем за эти события. Мы молимся.

Но сейчас немного отстранимся от этого – и это надо сделать хотя бы потому, что это облегчит нам боль. Мы всегда страдаем сиюминутно – это рефлекс, инстинкт самосохранения. Мы обязаны страдать. Очень жалко родителей, очень жалко несостоявшуюся жизнь. Всех жалко. Но если мы абстрагируемся от сиюминутных чувств, посмотрим немножко философски на это, то увидим детали, проследим судьбы этих семей. Родители в скорби переступили порог храма, пришли помолиться об упокоении своих детей. Быть может, за долгие годы они впервые пришли и искренне со слезами стоят перед иконами. Они плачут, переосмысливают свою жизнь. Может, эта смерть для близкого человека погибшего стала поводом к Исповеди? Они увидели причинно-следственную связь между смертью невинного и своими грехами. И сказали сами себе: за то, что я тогда сделал так-то и так-то, я на свою голову навлек гнев Божий и получил вот такое событие. Возможно, они к этому придут. Но пути Господни неисповедимы.

А что случилось с тем, кто преступил закон? Он жил так, как будто колесил, как конь бежал по пыльной дороге, поднял облако вокруг себя, а сейчас его за решетку посадили, и он исповедовался. Его приговорили к долгому лишению свободы, и у него есть время пересмотреть свою жизнь. И он видит, что неправильно шел… Бог его спас через это, как разбойника когда-то спас. Это же парадокс: как это возможно? А Христос говорит: ныне же будешь со Мною в раю. Значит, разбойнику нужен был именно такой ход жизни, чтобы он оказался здесь и сейчас. И родителям это было нужно.

Я ни в коем случае не настаиваю, что это точно так. Надо быть пророком, чтобы сказать, что этот, которого завтра пристрелят, вырос бы вором, убийцей или насильником. Но ведь возможно и то, что Господь таким образом эту душу спас, выдернул ее из этой жизни в состоянии свежем, крепком, забрал к Себе в дом Божий.

Мы очень любим земную жизнь, дорожим ею, ужасно переживаем, когда она преждевременно обрывается. Но мы забываем о том, что дальше начинается Царство Небесное, дальше начинается вечная жизнь – она в любом случае будет для всех: мы же все воскреснем – вечная жизнь неизбежна для нас. Но вот будем мы там наслаждаться, радоваться или будем там, где холод и скрежет зубов, это зависит от нашей маленькой, такой коротенькой жизни. Но перед лицом вечности короткая жизнь – просто пшик, это просто черточка между двумя датами на надгробии. Придавать ей такое гиперболическое значение ошибочно. Нужно прежде заботиться о Царстве Небесном и правде его.

Раз человек так быстро ушел – на то была воля Божия. Не надо слишком сокрушаться, что он отсюда ушел. Душа жива. Убить можно только тело, да и то тело воскреснет. Да, во Втором славном Пришествии Господнем, на Страшном Суде будет еще одно событие – мы вслед за Господом воскреснем. Все эти измученные, истерзанные, утопленные, сожженные в целости восстанут. Будет так, как было в самом начале: душа плюс тело равно личность.

Забавно, что, когда мы иногда пытаемся реконструировать пути Господни, все может быть абсолютно по-другому.

– Да, все это пока призрачно – сквозь тусклое стекло, гадательно, а потом мы все увидим. Но это будет потом.

Вопрос телезрителя: «Допустим, Вы знаете двоих. Один постоянно ходит в церковь, на Исповедь, Вы его уважаете. И другого знаете, он хороший человек, но на церковь даже и не смотрит. Оба умирают, и Вас приглашают на отпевание. Воздаяние им будет одинаковое? Оба они предстанут пред Господом, Вы за обоих прочтете одинаковые молитвы на отпевании, но ведь у обоих были и какие-то недостатки».

– Я ни в коем случае не должен говорить за Господа, как Он будет судить: я не знаю.

Я знаю только одно, что Бог есть любовь. И еще я священник, люди меня зовут, чтобы я совершил отпевание. А бывает так, что я даже знакомых отпеваю. Я уже 5 лет отпеваю людей в морге, у меня был повод задуматься над тем, кого и как я отпеваю.

Я чувствую душой, у меня есть пастырская совесть. Я читаю слова разрешительной молитвы, и там звучит: «Чадо духовное…». Я думал: как такое может быть, если я никогда в жизни не видел человека, и он меня не знает?

Как христианин я понимаю, что 3 дня душа на земле. Соответственно, в этой компании есть одна личность, которую мы глазами не видим. Просто я знаю, что он здесь. Он нигде не будет в эти важные минуты, когда его родные и близкие пришли проститься с ним, льют слезы, звучит молитва всех об этом человеке. Конечно, он сейчас здесь, я это понимаю и делаю все ответственно, как бы в его присутствии. Я читаю: «Чадо духовное» – и понимаю, что раз Господь привел меня, грешного, в эту минуту читать над ним молитву, то сейчас он стал моим духовным чадом – хотя бы на секунду, пока я читаю.

Там есть такие глубокие слова: «Да простит тебе Господь, если ты анафему на себя навлек, проклятие отца или матери; если словом, делом, помышлением или даже неведением в чем-то согрешил, не зная, что это грех. Даже если ты что-то по немощи человеческой забыл, предал забвению, то да простит тебя Он человеколюбия Своего ради». Вот тут я понимаю, что меня сюда позвали, чтобы я помолился Господу об этом человеке. Я думаю, что если такие же мысли будут у родных и близких, – это очень правильно. Мы пришли сюда помолиться Господу, воздохнуть за этого грешника. И прежде чем будем просить «Господи, прости его», нам нужно сделать еще одну очень важную вещь (если мы ее не сделаем, будет лицемерие) – простить его.

Прежде чем звонить на телеканал «Союз» и спрашивать, простит ли Бог того или другого, надо самому простить их и сказать: «Господи, я их простил от всей души». И только после этого поднять голову и попросить: «Теперь, Господи, и Ты его прости и спаси ради Своего человеколюбия и по молитвам святых». Вот таким образом надо относиться к личности.

При этом, как говорит святитель Иоанн Златоуст, ненавидеть надо грех, но человека бесконечно любить – и стараться его защитить при всех обстоятельствах. Вот такое наше христианство.

Записали:
Анна Вострокнутова
и Елена Кузоро

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475