Священник Александр Волков: Евангелие всегда свежо и актуально для любого суперсовременного общества

Сегодня в церковном календаре написано: «Церковное новолетие». Это как Новый год?

– Да, фактически мы сегодня можем поздравлять друг друга с новым годом, дарить подарки и понимать, что началось что-то новое в нашей жизни: именно сейчас, в начале сентября, и с точки зрения церковного Устава, и с точки зрения человеческого мировосприятия начинается новый год: год учебы, год выхода на работу после отпуска. Церковное новолетие когда-то соотносилось и с новолетием гражданским.

В церковном плане начинается новый годовой богослужебный круг, который завершился праздником Успения Божией Матери в конце августа и начнется первым праздником в честь Пресвятой Богородицы – праздником Ее Рождества. И шаг за шагом мы будем следовать по кругу этого года, чтобы вновь посмотреть на себя, на свою жизнь через призму церковных праздников, что нам предлагаются для назидания и спасения.

Церковное объяснение понятно: Рождество Богородицы – это новый цикл двунадесятых праздников. Если раньше церковное новолетие совпадало с датой гражданского, то почему его не перенести к гражданскому новому году?

– У Церкви своя скорость, свой ритм – она совсем не обязана подстраиваться под сиюминутные изменения, которые почему-то стали возможны. Зачем это делать? Церкви понятно, почему она отмечает начало церковного новолетия, почему индикт именно сейчас, в середине сентября, а не когда-то еще. А почему гражданское новолетие приходится именно на январь, понятно мало: зачем было сделано так, что между двумя зимними месяцами, декабрем и январем, вдруг возникает какое-то новолетие? Как раз это странно. Лучше, наоборот, вернуть гражданское новолетие к церковным срокам, тогда будет все более складно.

Церковь не обязана в каких-то тенденциях совпадать с обществом, с его развитием?

– Конечно, не обязана. Напротив, общество должно видеть в Церкви тот образец и пример, которому оно должно следовать: Церковь дает пример – во множестве самых разных обстоятельств она напоминает обществу, людям, конкретному человеку, что он должен делать, чтобы иметь жизнь вечную.

А уже сам человек и общество в целом выбирают, куда идти: следовать за призывом Церкви или не следовать. Меньшая часть общества, малое стадо, выбирает для себя путь следования за Христом. Большая часть общества от этого пути как отказывалась, так и отказывается. Ничего в этом смысле в нашем мире не меняется. Но Церковь понимает, что она есть малое стадо и поэтому понимает себя при этом как некую соль земли, которая должна напоминать всем людям об основах и смыслах жизни.

А что ответить тем, кто говорит, что Церковь и традиции, которые она держит, – архаизмы, пережитки прошлого?

– Что касается традиций, то они возникали в какую-то эпоху и затем продолжались и развивались. Церковная традиция имеет свойство меняться, и в силу разных причин она не остается на месте, но какие-то вещи сохраняются на протяжении столетий. Это важно для церковного сознания. Церковь – организм, который постоянно двигается и меняется, но, с другой стороны, остается неизменным в каких-то самых главных вещах, связанных не с традициями, а с основами нашего вероучения: традиции – это то, что нас сохраняет и сберегает. Что-то меняется, что-то уходит в прошлое, что-то сохраняется. Где-то традиции важны, где-то они поверхностные, но так или иначе Церковь – не музей. Люди, обвиняющие Церковь в архаизации жизни, просто не знают жизни Церкви, не знают того, что Евангелие всегда свежо, оно всегда – центр жизни Церкви, открывает всю прочую жизнь с каких-то иных сторон и дает нам понимание жизни именно сейчас, применительно к нашим условиям.

Христос говорил со Своими современниками на понятном им языке, о понятных им реалиях. Поразительно, что и для нас, людей XXI века, через 2 000 лет ничто не оказывается устаревшим в словах Христа и в Евангелии. Евангелие всегда свежо и актуально для любого суперсовременного общества.

В последние 50 лет общество претерпело больше изменений, чем за всю многовековую историю до этого. И Церковь, конечно же, не во всем потакает обществу – у нее достаточно консервативная позиция. Можно ли сказать, что это сильная сторона Церкви?

– Сильная сторона Церкви – в том, что она не подстраивается под общество. Церковь сохраняется до тех пор, пока не подстраивается под общество, до тех пор, пока она не мимикрирует под него, не пытается сделаться слишком похожей на него.

У Серафима (Роуза) есть описание, как некий протестантский, крайне консервативно настроенный пастор, имевший довольно большой участок земли рядом с Диснейлендом в Калифорнии, решил построить там точную копию Иерусалимского храма, чтобы люди, отвлекаясь от Диснейленда, приходили туда и задумывались о чем-то. Он приводит этот пример в качестве отрицательного опыта, как пример того, что происходит, когда Церковь пытается подстраиваться под общество, – она растворяется. Таковы современные тенденции в западном христианстве. И это все перестает быть Церковью.

Нам очень важно сохраняться внутри себя и не подстраиваться под изменчивый мир.

Вопрос телезрителя: «В Евангелии постоянно читаешь слова Христа: Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. Я нигде не встретил слова: исповедуйтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. Есть ли существенная разница между Исповедью и покаянием? И можно ли принести покаяние, не говоря слова? На Исповеди слов много, а воз с грехами где стоял, там стоит и ныне. В чем причина?»

– Нам было бы легче, если бы мы нашли в Евангелии слова: «Исповедуйтесь, ибо приблизилось Царство Небесное»? Мы тогда стали бы исповедниками, которые по-настоящему глубоко осознавали бы свой грех? Нет, конечно. Дело не в словах.

Призыв к покаянию можно отнести к Иоанну Предтече, проповедь которого была как раз проповедью покаяния и внутреннего изменения. Но и Христос начинает Свою проповедь, земное служение, Свое обращение к человеку этими словами. В первую очередь в этом важно внутреннее изменение человека, важно, чтобы сам человек находил в себе силу изменяться. Покаяние есть изменение, есть некое обещание Богу отойти от той мерзости греха, которую видишь в себе. Для этого нужно ее увидеть, осознать.

Есть некая разница между Исповедью и покаянием: Исповедь должна завершать покаяние – должна быть не началом, а неким результатом покаянного пути человека.

Исповедь как внешняя форма покаяния бесконечно важна, ибо она является таинством. Но таинство начинается не тогда, когда человек приходит в храм и стоит в очереди к священнику, а когда глубоко в сердце обнаруживает себя самого голым, отвратительным и требующим внутреннего изменения и очищения. В этом смысле любая Исповедь должна начинаться с покаяния. С одной стороны, это синонимы, с другой – разные части этого великого пути каждого человека.

Здесь нет никакой проблемы. Надо четко понимать, что наша Исповедь начинается внутри нашей души – здесь она на самом деле и совершается. Это таинство – это тайна встречи Бога с человеком. Она где-то глубоко в человеке, и она, может быть, и продолжится потом, после завершения Исповеди, после прочтения разрешительных молитв, где-то в глубине души, когда человек начнет меняться: когда он начнет бороться со своим грехом, а не просто перечитывать его несколько раз; когда он перестанет перечитывать списки, когда поймет, что может хоть в чем-то чуть-чуть изменяться, тогда Исповедь (покаяние) и совершится.

У апостола Павла есть фраза: исповедуйте друг другу согрешения ваша. Телезритель сказал в конце: «Воз с грехами и ныне там». После Исповеди воз с грехами может остаться на том же месте, где был до Исповеди?

– Он обычно там и остается: мы к Исповеди относимся не как к серьезному событию в нашей жизни, а как к формальному перечислению грехов.

Кто-то воспринимает Исповедь как приятную возможность поговорить со священником, кто-то заменяет священником психолога и считает, что ему нужно про все здесь рассказать, кто-то еще видит для себя что-то... На самом деле мы не умеем каяться: не умеем видеть в себе грех, не можем плакать о грехе – у нас все это, к сожалению, очень сильно притупилось.

Мы очень формально относимся к Исповеди. А иногда к ней подходят так, что надо всякую неделю исповедоваться. В результате люди перестают чувствовать свой грех – они его заговаривают, забалтывают и не чувствуют его: не видят никакого ужаса в своем грехе. Чтобы его увидеть, нужно по-настоящему упасть. Чтобы почувствовать себя, нужно ощутить что-то внутри. А если это просто очередная скороговорка и очередные переживания типа «батюшка, мне вроде каяться не в чем», то нет необходимости исповедоваться раз в неделю.

Найдите в себе силы подумать о своих внутренних состояниях, о своих грехах. Исповедуйтесь тогда, когда этого требует ваша совесть – когда ваше внутреннее состояние заставляет бежать к Богу и искать изменения. Пока этого нет, все формально. Господь Своим таинственным образом все это принимает, ибо нельзя обесценивать само по себе действие таинства, которое не всегда для нас очевидно.

Я убежден, что православным христианам на современном этапе нужно менять свое отношение к покаянию, Исповеди, находить в себе силы по-другому относиться к себе и к своему покаянию. Воз действительно будет на том же месте – ведь мы реально ни с чем не боремся: мы пересказываем одно и то же – ворошим эту кастрюлю с грехами, они от этого меньше не становятся, они перебалтываются, перемешиваются и дальше варятся. Так и проходит наша жизнь в бессмыслице. Это очень серьезная проблема сейчас.

О чем Вы посоветуете поразмышлять, готовясь к Исповеди, на чем остановить внимание, чтобы Исповедь удалась? Как настроить себя правильно, чтобы не уйти после нее с возом грехов?

– Надо стараться честно на себя смотреть. Понимать, что есть что-то более-менее регулярное, требующее изменения, но то, что мы не можем изменить, – а есть то, что в этот период жизни представляет сердцевину моей греховности. Это будет, скорее, что-то одно.

У всех по большей части это эгоизм, самолюбие, но это в чем-то конкретном воплощается у конкретного человека. У всех по-разному: у кого-то это раздражительность, что-то еще, у другого – обидчивость, слезливость, вызываемые саможалением, у третьего – превозношение над сотрудниками, коллегами и их осуждение...

Надо что-то конкретное найти в себе – и именно в этом постараться себе и Богу обещать, что именно с этим я буду стараться справляться. Отошел от Исповеди, и следующий шаг будет – не выдохнуть и забыть, а более внимательное наблюдение за собой именно в этом. Поставить себе такую задачу – как спортсмену: вот, я тренируюсь на протяжении следующих 2-х недель именно против своей обидчивости.

Я каждый день встаю с этим: помню, что я обидчив, понимаю, что сейчас возникнет ситуация на кухне с моей обидчивостью, потом возникнет ситуация на работе с моими коллегами. Я их немножко предсказываю и стараюсь с ними как-то справляться. Такая поступательная работа над собой должна приносить человеку внутреннее духовное удовлетворение и пользу.

Вопрос телезрительницы Оксаны: «Последнее время я понимаю, что у меня не получается развиваться и профессионально, и духовно. Что мне предпринять, чтобы через год увидеть результат?»

– Смотря какая цель. Бывает, просто на человека накатывает лень, его полностью поражает и не дает двигаться вперед. С ленью надо бороться, нет никаких новых ответов на эти вопросы.

«Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!»
– это известные стихи советского поэта. Нужно трудиться, не останавливаясь. Какие тут еще могут быть специальные ответы?

Как священник, должен сказать, что надо прийти в храм на Исповедь. Но если человек в светских категориях мыслит, то вряд ли я могу ему тут чем-то помочь как священник. А если человек мыслит себя в категориях христианского мировосприятия, он сам должен понимать, что следование ко Христу есть тот ежедневный путь, которым мы должны идти.

Когда мы говорим про Исповедь, – это же о духовном развитии в том числе? Если духовного развития нет, может наступить уныние, отчаяние и такое состояние тьмы, в котором заблудишься, не зная, куда идти дальше и что делать. Это процесс стагнации. Как можно выйти из него, если мы говорим о духовном?

– Святые отцы единогласно нам напоминают, что человек не должен унывать от своего греха. Мы должны видеть свой грех, осознавать его отвратительность – и невозможность жить в грехе и ему потакать. Вместе с тем мы должны понимать, что никогда окончательно не победим свой грех, никогда его не поборем, ибо это – падшее естество человека.

Христос пришел к грешникам. Он пришел не к праведникам и не к фарисеям – Он пришел к мытарям, ворам и блудницам и именно к ним обращается. Не к той блуднице, которая стоит на панели, не к тому вору, который ворует из кармана, а к тому, кто понимает: «Я был вором, – но больше им быть не хочу».

Внутреннее изменение Закхея – на самом деле удивительный пример. Закхей сразу не перестал быть мздоимцем и казнокрадом. Но он понимает, что ему нужно изменить, и Христос к нему приходит.

Грех нужно видеть, сознавать, понимать, но при этом понимать, что любовь Божия к человеку выше нашего греха – она его уничтожает. Воскресший Христос не к праведникам приходит, а к людям, которые нуждаются в свете и в уничтожении своего греха. Не нужно бояться.

Уныние и отчаяние, возникающие у людей из-за ощущения себя в какой-то тьме, в тупике, – свидетельство неправильного изначального духовного состояния. Изначально человек сам себя загоняет в такой угол, когда нужно только отбиваться от греха, – а отбиться от него невозможно. И не видит возможности идти ко Христу, несмотря на свой грех. Это не значит, что нужно его забыть – это значит: нужно понять, что с грехом нам самим никогда не справиться – Бог должен быть рядом. Надо призывать Господа: «Господи, помоги мне. Ты ко всем грешникам пришел – значит, помогай мне, пожалуйста. Я сам не могу справиться». И так с Богом по жизни честно говорить: тогда не будет никакого уныния, а будет трезвомысленное восприятие своей жизни и своего пути.

Вопрос телезрителя: «Господь дал человеку свободную волю. Можно ли молиться об изменении воли человека, чтобы он встал на путь добра? Человек же сам выбирает. Можно ли молитвой подтолкнуть его к перемене выбора?»

– Объяснять Богу, что нужно сделать с тобой или с другим, – это самое бессмысленное отношение к молитве. Христос нам оставил одну молитву – «Отче наш», – и в ней сказано да будет воля Твоя.

Мы эту волю призываем. Мы расписываемся в своей слабости, невозможности ничего изменить, но при этом принимаем волю Божию: когда мы ее принимаем, она действует в нашей жизни.

Бог не может зайти в нашу жизнь без нашего разрешения. Ему нужен от нас этот пароль: да будет воля Твоя. Когда мы его говорим, в нашей жизни начинает все меняться. И меняется совершенно точно. Но мы потом начинаем говорить: «Нет, я так не договаривался, я хочу по-другому». И опять откатываемся назад.

Принятие воли Божией в жизни – очень сложная задача. Ее нужно учиться как-то постигать. Нам это бесконечно тяжело из-за нашего себялюбия. Молиться о другом человеке нужно так: «Да будет воля Твоя на нем – не моя воля, не так, как я хочу, а как Ты, Господи, хочешь». И это будет настоящая любовь к другому, а не к себе и не к себе в нем.

Записала:
Анна Вострокнутова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475