Священник Павел Поздин: Православная община в современном мире

Отец Павел, начнем с того, что такое община. Делятся ли общины на какие-то виды?

– Если говорить в общем, православная община – это то, о чем говорит Господь в Евангелии: где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них. Первая христианская община зародилась в Иерусалиме: Сам Господь созвал апостолов. Впоследствии Он явил им великие чудеса, знамения, апостолы были свидетелями Его Воскресения, после чего пошли проповедовать Евангелие по всему миру и так стали образовываться православные общины по всему миру.

Мы не будем рассматривать все в исторической перспективе. Поговорим о православной общине именно в современном мире: какие виды их бывают, чем они отличаются друг от друга и какое значение имеет православная община в жизни православного христианина.

Есть такой тезис, что без общины, без Церкви нет спасения. Может быть, это звучит слишком сурово и многие с этим не согласятся – скажут, что человек может верить в душе, может как-то практиковать христианство дома. Такие случаи есть: я сталкивался в своей священнической практике с тем, что приходишь к человеку домой незадолго до его смерти соборовать его или причащать, и оказывается, что он все это время не ходил в храм, но Бога призывал, Церковь не отрицал. Может быть, ему мешали какие-то обстоятельства, здоровье? Разные бывают причины, почему человек не воцерковился, не стал членом общины. Но это отдельные случаи.

В целом, когда проходят огласительные беседы в храмах, мы обычно говорим людям, желающим покреститься или крестить детей, что одного Крещения мало, необходимо делать дальнейшие шаги по духовному становлению: Крещение – это только начало. Как сказано в Писании, это рождение от воды и Духа – рождение в новую благодатную жизнь. И именно в Церкви есть все, чтобы человек смог возрастать в своей вере.

Роль православной общины велика. Самое главное, что связует людей и почему они образовывают общину, – это их вера в Господа Иисуса Христа, принятие Христа. В таинстве Крещения говорится: все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Жизнь в общине – жизнь вокруг Христа, во Христе и со Христом. Человек может это почувствовать только в православной общине, только в храме.

Сердце христианской жизни – конечно, богослужение, таинство Евхаристии, но этим она не заканчивается.

Мы знаем, что человек – существо социальное. Мы приходим в храм пообщаться с Богом, со святыми и друг с другом. Чем современная община отличается (или не отличается) от древних общин? Мы знаем, что у апостолов была не только совместная Евхаристия, преломление хлебов, но были беседы, проповедь, общение. Люди приходили и в простоте сердца участвовали в общении. И современная община, на мой взгляд, должна строиться по такому принципу – чтобы человек не чувствовал себя в храме одиноким, лишенным общения с другими православными христианами.

С одной стороны, когда человек переступает порог храма, ему многое непонятно, многое его пугает (кстати, одна из причин, почему люди не идут в храм до старости и только перед смертью приобщаются Святых Христовых Таин, может быть именно в страхе, в неуютности: меняется обстановка). В православной общине, я считаю, необходимо создавать такие условия, чтобы человеку было приятно, комфортно в ней находиться и общаться друг с другом.

Какие бывают современные общины?

Например, можно привести типологию по месту, где находится храм, вокруг которого строится община: это могут быть городские храмы, сельские храмы, большой собор или небольшой приходской храм на окраине, или больничный храм.

Есть такое интересное явление, как храмы на предприятиях. Например, я в своей жизни видел на предприятии угольной промышленности (на Донбассе) православный Покровский храм. На Донецком металлургическом заводе прямо на территории тоже находился храм – и задача священников, настоятелей этих храмов заключалась в том, чтобы войти в производственный процесс и организовать общину из сотрудников предприятия. Это, кстати, была очень сложная задача – предприятия были, как правило, режимным объектом. Удивительно, как настоятели справлялись.

Есть кладбищенские храмы, где тоже надо создавать общину. Из кого ее создавать? Я знаю батюшку, который служит в таком храме: там постоянно происходят отпевания, но это всегда разные люди с разных концов города, которые хоронят своих близких, и из них общину не создашь. Но батюшки каким-то образом умудряются создавать общины: например, кто-то делает в подвале храма музей или что-то другое организуется – даже на таких приходах православная жизнь теплится.

Я видел православные общины в других странах, и они кардинально отличаются от наших. Например, во многих общинах прихожане не просто участвуют в богослужении, а поют всю службу. В одной католической стране видел разнородную православную общину. У них нет своего храма, они арендуют помещение, и община очень «разношерстная»: есть выходцы из Восточной Европы, России, Беларуси, Украины, Грузии, местные жители – это тоже интересный опыт. Мне приходилось встречать очень много разных общин, и у каждой есть свои особенности.

Вопрос телезрителя из Белгорода: «Насколько я знаю, у первых христиан не было храмов, но у них была община. А община – это как семья. Скажите, что первично: сначала храм, а потом община? Или сначала община, а потом храм? Если сначала храм, то потом получается не община, а приход».

– На самом деле, конечно, община первична – ради общины и строится храм. Если просто построить храм как памятник, а общины не будет, смысла в таком храме нет.

С другой стороны, жизнь диктует немножко другие условия. Например, могу привести в пример нашу общину в селе Курганово. Когда меня назначили на этот приход, было юридическое лицо, но храма как такового не было – только вагончик и строительная площадка. И общины как таковой не было: 2 бабушки – вот и вся община. Мы молились в холодном вагончике и строили храм.

Когда храм построили, тогда уже начали собирать общину: если бы не было храма, общину в селе негде было бы собирать.

В Курганово храм закрыли в 1941 году, священника арестовали, в 1974 году здание храма снесли – остался пустырь. Не было ни общины, ни храма. И пришлось начинать именно со строительства храма, чтобы в храме образовалась община. За 12 лет удалось построить храм, и зародилась новая община.

Может быть, есть другие примеры, когда община существует, но нет храма. Например, в Венеции есть православная община, где 200 человек (это гораздо больше нашей общины в Курганово), но храма у них нет, – они арендуют католические храмы. Там первична община: община ищет, где им помолиться, принять таинство Причастия, крестить людей… Есть такие общины – в Западной Европе например, – где первична община, а храм вторичен.

Но наша история показывает, что не было бы у нас храма – не было бы в селе Курганово и общины: люди молились бы по домам, ездили в город на службу, но общины не было бы. Мы считаем, что для нас это величайшая милость Божия – в наше время в селе построить такой великолепный храм! Когда меня спрашивают, как это получилось, я даже не могу ничего сказать. Да, были жертвователи, благодетели, неравнодушные люди, которые помогли. Вот так, с миру по нитке, строится храм, созидается община. У нас это было одновременно.

Вопрос телезрителя из Москвы: «Есть ли будущее у сельских храмов?»

– Я думаю, что будущее – за сельскими храмами. Почему я так считаю? В селе сама по себе жизнь больше способствует общинности. Что я подразумеваю под общинной жизнью? Участие прихожан – членов общины в деятельности прихода всецело. В городских храмах такой потребности все-таки нет: там есть сотрудники, служители, большой штат. А в сельском приходе (по себе говорю) одному просто не выжить: один в поле не воин – в селе нужны помощники, нужно активное участие прихожан.

Если в стране что-то поменяется – изменится политическая обстановка или вырастет новое поколение тик-токеров, которые не будут ничего знать про Церковь, – все городские общины вынуждены будут перейти на такой способ существования, как сейчас существуют сельские общины. Думаю, в селе сейчас и зарождается модель будущей общины: эти люди легки на подъем, всегда находятся в коммуникации – постоянно между собой общаются, а не только на богослужениях. Например, у нас люди знают, кто умер, у кого день рождения – у нас община небольшая: когда у человека день рождения, поздравляют все. Будь в общине 500 человек, думаю, сложно было бы поддерживать такую коммуникацию.

Так что будущее у сельских храмов есть. Но опять же, есть села, где нет жизни: там нет предприятий, нечем заниматься и люди покидают дома, заколачивают свои избушки. Там, конечно, общинной жизни быть не может. Но если в селе живут люди, то община будет.

Как Вам удалось сформировать общину на Вашем приходе? Какие крупные проекты реализуются с помощью общины?

– Конечно, все происходит с помощью Божией. Мы с самого начала молились нашему покровителю – святителю Николаю, архиепископу Мирликийскому, и были настроены на то, чтобы у нас был не просто красивый храм на дороге, куда человек может зайти, помолиться и порадоваться святыням, собранным у нас в большом изобилии (есть мощи святителя Николая, Спиридона Тримифунтского, Иоанна Крестителя), но чтобы была настоящая приходская жизнь: чтобы люди приходили в храм не только поставить свечку, но чтобы им хотелось оставаться. Задача была – объединить людей.

Разные были приходские проекты. Когда еще шла стройка и не было храма, уже действовала воскресная школа для детей, для взрослых, проводились огласительные беседы, библейские курсы. Со временем, пока храм строился, люди прибывали, деятельность расширялась. Нам удалось построить 3-этажный духовный центр на территории, мы его назвали в честь священномученика Николая Бирюкова: до революции этот священник служил в храме, что находился на месте нынешнего храма, был законоучителем местной школы, пострадал за Христа, был расстрелян в 1918 г. – в честь него мы и назвали центр.

Говорят, что сектантские общины гораздо крепче, чем православные? (Вы преподаватель семинарии – уже много лет преподаете сектоведение, поэтому вопрос не случайный.)

– Часто я сам на лекциях об этом говорю: сектантские общины внешне кажутся более крепкими, кажется, что люди там активнее, участвуют во всех проектах. Вспомним свидетелей Иеговы (ныне запрещенная организация): адепты этой секты ходили по домам, раздавали литературу, рассказывали о Боге – каждый день они покупали большое количество литературы и раздавали бесплатно, приглашая на богослужения. Многие из них участвовали в разных благотворительных проектах. И так далее.

В свое время я занялся этим феноменом, задумался: почему у нас так не получается? Все-таки православная община – это община выходного, воскресного дня. Заставить людей приезжать в храм еще вечером, чтобы что-то делать, помогать, очень сложно – у людей своя жизнь, свои семьи. Как сектантские общины достигают этого? Потом я нашел ответ на этот вопрос.

Я понял, что мы, православные пастыри, своих прихожан жалеем – относимся к ним как к близким людям. Мы понимаем, что человек после работы не может ходить по домам свидетельствовать о Боге, не может настолько исчезать из семьи – у него есть семейные обязанности.

Я считаю нормальным, что многие могут посещать храм только в воскресный день. В сектах же часто лидеры относятся к своим адептам именно как к средству, чтобы собрать с них побольше средств в свою пользу или же заставить их трудиться безвозмездно, невзирая на то, что у человека могут быть свои какие-то потребности. Даже Господь сказал: Помни день субботный, еже святити его: шесть дней делай, и сотвориши (в них) вся дела твоя; в день же седьмый, суббота Господу Богу твоему. (Конечно, мы понимаем, что не можем общаться с Богом один день в неделю, поэтому у нас есть домашние духовные практики, семейные молитвы.)

Думаю, что причина в этом – мы, православные священники, не относимся к прихожанам как к средству достижения каких-то своих целей. Конечно, нам нужна помощь на приходе, и мы призываем помочь.

Вернемся к нашей теме. Как мне кажется, в городских храмах достаточно тяжело создавать общины: большая часть прихожан – это люди, которые заходят просто поставить свечку, помолиться. В полном смысле слова община в таких храмах – достаточно редкое явление. Или я ошибаюсь?

– На первый взгляд так может показаться: есть большая разница, 500 человек посещают богослужение или 15. Когда 15, ты быстро ко всем привыкаешь, всех запоминаешь, начинаешь здороваться, общаться с людьми. Но знаю, что во многих больших храмах настоятели (если они занимают активную жизненную позицию) пытаются христиан объединить не только на богослужении, но организовывают какую-то деятельность: воскресные школы, кружки, клубы, молодежные движения. Все это тоже объединяет. Но на городских приходах все более масштабно, более сегментированно.

Почему? Мне, например, часто звонят из отдела молодежи и просят отчитаться по делам молодежи. Я объясняю, что у меня нет отдельной группы молодежи 17–25 лет. Может быть, есть 3–4 человека такого возраста, но как создать кружок из 3 человек?

Молодежная работа у нас заключается в том, что они общаются с нами: и мы чувствуем себя моложе, когда с ними общаемся, и они себя чувствуют более опытными. А в городском приходе есть молодежный клуб – с ними отдельно занимаются: там отдельно дети, отдельно взрослые. В общем, в городских приходах все более сегментированно. У нас же общее общение: все между собой общаются – дети, молодежь, взрослые. В этом, я думаю, отличие городских приходов от сельских.

Еще мы на приходе считаем просветительским проектом трапезную – принятие пищи. Что в этом просветительского? А это место, где люди могут пообщаться на разные темы, и там уже не надо никого выделять группами, рассаживать. На городских приходах это происходит более искусственно – там собираются люди по интересам, а у нас люди сами определяют, с кем общаться: у нас приход небольшой, как я уже сказал, сельский – в трапезную приходит практически весь приход и там общаются.

Еще объединяет помощь по приведению в порядок храма и храмовой территории. У нас очень красивая территория, цветы – все в этом участвуют, даже дети помогают. В городе, наверное, такое тоже есть, но там все более масштабно.

Батюшка, благодарим за ответы. Желаем помощи Божией в Ваших трудах в общине.

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475