Протоиерей Максим Первозванский: Покаяние – это реальное изменение

Церковь празднует Собор Архангела Гавриила. Как ангелы участвуют в жизни людей?

– Апостол Павел в первой главе Послания к Евреям говорит, что ангелы суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение. Мы называем их высшими силами, Небесными Силами. Ангелы – Божии творения, по толкованиям святых отцов, не слишком далеко отстоящие от нас по своим свойствам. Они бесплотные, но у них нет какой-то самостоятельной задачи: они выполняют те поручения, что дает им Господь. У каждого из нас есть ангел-хранитель, который по жизни приставлен к нам помогать, охранять нас, оберегать, что-то подсказывать. Мы не понимаем до конца его роли и задач, несмотря на то, что многие реально чувствуют его присутствие. Мы, будучи членами Церкви, ежедневно читаем молитву ангелу-хранителю в утренних и вечерних правилах. Ангел-хранитель имеет о нас особую заботу и попечение.

Призвание человека изначально было выше призвания ангелов? Ангельское призвание – служить Богу и исполнять Его поручения, а человеческое – стать объектом Божией любви и жить в этом мире?

– Ангелы не обделены Божией любовью – они тоже объект любви Божией. Человек не случайно называется венцом творения: в нем соединено небесное и земное – в этом смысле потенциально человек богаче и выше ангелов.

Но в нынешнем падшем состоянии трудно говорить, что мы можем в чем-то превосходить ангелов. Хотя я думаю, что великие святые поднимались до этой высоты. Главное наше преимущество – наша телесность: я сейчас не имею в виду телесность, поврежденную грехом, но исходную телесность Адама и Евы, когда они пребывали в раю. И телесность наша, которой мы будем обладать по воскресении из мертвых, дает нам в некотором смысле колоссальные преимущества.

Ангелы могут летать как птицы. Мы тоже сможем летать как птицы, у нас есть дух, бессмертная душа. А еще у нас есть жабры, которые позволяют нам нырять под водой, еще что-то – у нас есть дополнительные качества, которыми ангелы не обладают.

Благодаря телесности, погруженности в материальное время мы обладаем способностью к изменениям как в худшую, так и в лучшую сторону – мы не фиксированы. Мы оказываемся в ангельском положении, когда умираем: именно поэтому после смерти покаяние невозможно. Покаяние связано с нашей телесностью (нам больно, мы хотим есть, хотим спать) – мы можем телом ощущать много чего, и это дает нам способность к покаянию. Каждый из нас соединяет в себе весь тварный мир, видимый и невидимый.

Ангелы принадлежат к миру духовному и невидимому. Когда говорят, что сатана и прочие бесы как-то менялись, это в некотором смысле народное богословие об ангелах. Святые отцы (Василий Великий в частности) говорят, что ангелы определяются в добре и зле фактически в момент своего творения, именно в силу того, что они не имеют способности к изменению. Если б они были способны к изменению, они могли бы стать добрее или злее.

Я с утра проснулся злой ужасно – рано пришлось вставать, дождь на улице. Сейчас я к вам пришел и стал добрее, к вечеру опять на что-нибудь разозлюсь. Ангелы не обладают такой способностью – они всегда стабильны в добре или зле. Бесполезно молиться о спасении сатаны: это в принципе невозможно. Его состояние – это скриншот, как сказали бы современные люди, пользующиеся компьютерами. Он был сотворен, и его состояние заскринилось – он уже не имеет способности пасть, если это ангел, который в момент творения устоял в добре, и не может возвыситься до покаяния, если отвернулся от Бога и встал на путь борьбы с Ним.

Значит, Денница был сотворен злым?

– Нет, он был сотворен добрым. Нам сложно представить, как живут те, у кого нет времени, кто живет в вечности: нет времени, нет расстояния между правой и левой рукой.

У нас есть пространство – если бы пространства не было, то нельзя было бы говорить о расстоянии между правой и левой рукой. То же самое, когда нет времени, нет расстояния во времени. И ангел определяется с точки зрения времени в момент творения. Он был сотворен добрым, мгновенно понял, как все устроено – и определился в добре или зле. Это происходит мгновенно: нет такого, что сатана был добрым несколько тысяч лет перед тем, как упал и стал злым. Этот вопрос лишен смысла: нет времени между творением и его определением в добре и зле.

К какому роду отнести сказания, легенды и предания, что до падения Денница был правой рукой Бога, Его ближайшим помощником и верховным ангелом над всеми?

– Он таким был сотворен. Это его потенциальная возможность: это то, кем он должен был стать. Я ни в коем случае не хочу об этих рассказах высказываться в негативном ключе – они предназначены для нашего упрощенного понимания. Есть прямой рассказ апостола Павла о рае, когда он был восхищен до третьего неба. Он четко сказал: «Око не видело, ухо не слышало и на сердце человеку не приходило то, что приготовил Господь любящим Его» – он, имевший опыт рая, не смог передать его словами.

К какому разряду отнести рассказы о райских птицах, прекрасных садах, о чудесных аллеях, замечательных жилищах, которые нам уготованы, о каких-то обитателях? Это просто для понимания, что там нам будет бесконечно хорошо. Простому человеку, не книжному, не желающему или не имеющему способности подняться до высоты представления о райском блаженстве, трудно представить, что такое «ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его»: представить этого блаженства мы не можем.

А как стремиться к тому, чего мы не можем себе представить? Необыкновенно сложно. Как стремиться к духовному блаженству человеку, у которого практически нет духовного опыта? Поэтому Церковь в виде подобного рода благочестивых рассказов предлагает некую материальную аналогию рая. Но при этом, как только заходит разговор, что в раю будут материальные или какие-то физиологические блаженства, Церковь говорит: стой, это не совсем так, не совсем точно – давай не будем это абсолютизировать.

Хотя, безусловно, когда мы воскреснем в теле, оно тоже будет наследовать райское блаженство. В чем это будет состоять? В чем состоит блаженство моего тела в нынешнем состоянии? Отдохнуть, посидеть в мягком кресле, вкусно покушать, ну и еще какие-нибудь плотские утехи, к которым моя грешная плоть стремится. Если мы говорим, что в раю у нас будут телесные наслаждения, мы автоматом переносим все наше нынешнее падшее естество туда – и получается рай с гуриями и прочими историями. Но это будет не так, это будет по-другому: даже тело будет испытывать не те плотские наслаждения, что оно испытывает здесь как страсти, с которыми мы боремся (по крайней мере, должны бороться).

То же самое – в рассказе про ангелов. Да, есть указание, что была на небе война, и действительно очень сложно передать словами реалии духовного мира.

Как тогда правильно размышлять о рае?

– Как апостол Павел: высоко и правильно. Кроме того, большинство людей имеет опыт райского переживания или хотя бы частичного прикосновения к нему – мы можем понять и познать, что такое любовь. Самое главное – что человек призван к тому, чтобы пребывать в любви Божией. Собственно, он и так в ней пребывает, только принимать эту любовь у нас плохо выходит. Там же мы сможем ее принять в ее полноте. Нам там будет очень хорошо. Вот так и надо об этом размышлять.

Когда появилось зло? Когда один из ангелов определился в своем выборе или позднее?

– С точки зрения православного вероучения, не существует некоего онтологического зла – не существует некоего источника зла, некоего исходного злого начала. Его нет. Открываем православный катехизис, или учебник догматического богословия, или размышления святых отцов и видим: зло – это отсутствие добра.

Нет зла как такового: есть злые. Когда я с утра злился, я был злой и в этом отношении служил злу, но опять-таки не как онтологическому, бытийному состоянию.

Во зле нет бытия: зло – отсутствие бытия, отсутствие добра, разрыв с Богом. Так о нем надо рассуждать… Дьявол пытается нас отвратить от Бога, пытается погрузить в наши страсти, пытается через это повергнуть нас в уныние и отчаяние. Что такое отчаяние? Отсутствие надежды – чаяния: оторвать от Бога – Источника жизни и превратить нас в злодеев. Когда придет конец времен, никакого зла и не будет, его не останется.

А сам дьявол – не бытие зла?

– Нет, это просто очередной злой, просто у него достаточно расширенные возможности по отношению к обычному человеческому злодею – он живет от сотворения мира: опыт приличный. возможности определенные имеются – в рамках попущения Божия. Но онтологического статуса зла в нем нет. Зла в нем не больше, чем во мне сегодня утром.

Он не может покаяться?

– Покаяться он не может в силу отсутствия телесности: покаяние связано с изменением и телесностью. Наше покаяние заканчивается нашей смертью. Для дьявола или бесов оно невозможно.

Обычно аргумент про телесность приводят, когда говорят, что покаяние нужно подтвердить делами. И человек именно поэтому до смерти может покаяться, а после смерти уже нет: делами своими, совершаемыми в мире, своим телом он должен покаяние закрепить.

– Не всегда мы можем закрепить свое покаяние. Достаточно вспомнить разбойника, распятого на кресте. Какие он успел дела сделать?

Покаяние – это реальное изменение. Действительно, закрепляя покаяние, делаешь его устойчивым.

Настроение может скакать в течение дня. Наше духовное состояние тоже может скакать в течение дня буквально в зависимости от атмосферного давления, от того, что солнышко светит или наступил кто-нибудь на ногу: даже в течение часа оно может скакать. Есть некое усредненное состояние – оно может быть ниже или выше. В математике говорят о дифференциальных или интегральных характеристиках состояния: нечто среднее. Вот это среднее чтобы закрепилось: «Вчера я был в состоянии абсолютно безбожном, греховном – сегодня покаялся».

Вот алкоголик, проснувшись в понедельник утром, находясь в запое предыдущие 3 недели, решает, что теперь он точно бросит пить. Его состояние совершенно трезвое – его откачали, прокапали, пропесочили, и он намерен бросить пить. Сегодня он на максимуме, но высока вероятность, что уже к вечеру он напьется: его интегральное среднее состояние гораздо ниже трезвого. Так и здесь: мы можем каяться, раскаиваться. Но насколько мы устоим в нашем покаянии, насколько устоим в добродетели? Для этого требуется время, усилие, добрые дела.

В последнее время становятся популярны сюжеты-размышления на тему покаяния и изменения дьявола. Только ли из-за отсутствия тела дьявол не может покаяться? Есть даже в патериках сюжет, когда к одному старцу пришел бес, начал с ним молиться и стал ангелом.

– Это все-таки фольклор. Есть такой интересный раздел среди православных. С одной стороны, есть люди, которые совершенно фарисейски желают вечной погибели всем грешникам: озеро огненное, геенна – и пусть там горят все маньяки, убийцы, насильники, абьюзеры… Мы можем этот список бесконечно расширять: не ходящие в храм, нерегулярно причащающиеся, все некрещеные, китайцы и прочие исторические личности, которые не познали в этой жизни Христа – «пусть они все горят в аду».

С другой стороны, последнее время в нашей стране появилось учение апокатастасиса. На Западе оно достаточно давно распространено – это учение о всеобщем спасении: что любовь и всемогущество Божие не примирятся с тем, чтобы погибло хоть одно Божие творение, поэтому Бог так или иначе в конце всех спасет.

Между теми, кто желает всем погибели, и теми, кто желает всеобщего спасения, бетонная стена, а ответ-то очень простой.

Любящее христианское сердце желает всем спасения. Можно прямо себя проверить, насколько мы христиане. Желаю ли я спасения Гитлеру, Нерону, моим злым соседям, которые всю ночь «гудели» и не давали мне спать, а у меня с утра важное мероприятие, экзамен и я с головной болью в результате провалил этот серьезный тест? Кому я желаю спасения?

Настоящий христианин желает спасения всем (в том числе бесам и дьяволу), – но это не значит, что христианство учит о всеобщем спасении. Здесь важно понять, что догмат о всеобщем спасении Церковью не принят. Более того, это мнение Церковью отвергнуто как утверждение, что Бог точно всех спасет. Но желать этого в своем христианском сердце нужно.

В Священном Писании сказано, что Бог хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины: это желание Божие, чтобы все спаслись, – и это должно быть и нашим желанием тоже.

Если мы вместо того, чтобы думать, как бороться со своей раздражительностью, начнем молиться за дьявола, то, скорее всего, нас постигнет состояние, именуемое в Церкви прелестью. Подобными сказаниями тоже наполнены всякие наши писания («какая-то игумения молилась за дьявола и потом впала в блудные грехи» и так далее). Брать на себя заботу о спасении дьявола, будучи самому подверженным каким-то примитивным страстям (даже и не примитивным, а тонким духовным), – дело опасное.

Надо бдеть над собой и всем остальным желать спасения. Молиться за тех, за кого мы так или иначе отвечаем. А молиться за весь мир – удел святых: например Серафим Саровский молился за весь мир, но тоже не с юности, а достигнув определенной степени святости и совершенства.

Можно ли говорить, что человеческая жизнь – это постоянная борьба, постоянное развитие, но ни в коем случае не стабильность, не нечто аморфное?

– Да, конечно, именно об этом мы сегодня в самом начале говорили, когда рассуждали об ангелах: наша жизнь есть непрерывное развитие и способность к покаянию – в отличие от ангелов она заложена в нас. Она показатель того, что мы находимся в постоянном изменении: никогда нельзя успокаиваться, как бы высоко мы ни поднимались. Например, апостол Павел говорит одно из моих любимых изречений: Достигайте любви; ревнуйте о дарах духовных.

Наши добродетели нельзя положить в банковскую ячейку и стричь с них проценты, или про наши грехи, страсти нельзя сказать: «Я их однажды победил, теперь все».

Одна из важных истин: успокаиваться нельзя никогда. Мы, будучи обладателями падшей телесности, падшей человеческой природы в целом, если останавливаемся, начинаем сначала постепенное, а потом быстрое сползание вниз.

В духовной жизни мы находимся как бы на наклонной плоскости: если поднимаемся, есть возможность противостоять сползанию; если же остановились – неизбежно поползли вниз, при этом постоянно ускоряясь.

Отец Максим, спасибо! Прошу Вас подвести итог, что-то пожелать, напутствовать наших телезрителей.

– Я немножко разовью свои последние слова: достигайте любви, ревнуйте о дарах духовных – не успокаивайтесь, учитесь дискутировать, а не полемизировать, обращайтесь в молитвах к своему ангелу-хранителю, который всегда находится рядом, готов услышать, помочь.

Самое главное – не забывайте, что вы любимы Богом. Храни вас Господь!

Записали:
Анна Вострокнутова
и Людмила Кедысь

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475