Священник Олег Патрикеев: Зачем человеку Бог?

«Зачем человеку Бог?» – именно этот вопрос я адресую Вам, батюшка.

– Когда вы мне позвонили и назвали тему передачи, я сначала улыбнулся, порадовался: какая интересная тема! А потом понял, что этот вопрос звучит не от вас – он звучит от Самого Бога. И я ужаснулся, пришел в трепет: смогу ли я ответить на него сегодня? Я лихорадочно стал искать ответы в уме и вспомнил стихотворение Николая Гумилева:
Есть Бог, есть мир;
они живут вовек.
А жизнь людей – мгновенна
и убога.
Но все в себя вмещает
человек,
Который любит мир и верит
в Бога.

Сегодня я, наверное, должен исповедоваться перед людьми, для чего мне нужен Бог. Вопрос очень тяжелый, он звучит практически с первых дней появления Адама на земле. Я понимаю, что нахожусь в этом грехе, в этой отдаленности, как и Адам, который согрешил.

Слово, которое произошло от Бога, звучит, оно не дает нам спать, не дает покоя. Я буду отвечать сегодня на этот вопрос вместе со зрителями. Давайте вместе рассуждать, для чего нам нужен Бог в нашей жизни. И это будет общим ответом.

В детстве мы не задаем себе этого вопроса. Более того, общаясь с детьми, мы понимаем, что им не нужно объяснять, где Бог, есть ли Бог, нужен ли Бог. Но почему в какой-то момент прекращается связь, столь очевидная для ребенка? Это взросление? Или Бог нас оставляет, чтобы мы дальше уже шли своими стопами?

– Если выразиться детским языком, Бог играет с нами в прятки. У святых афонских старцев есть понятие об оставлении благодати. Первая благодать дается детям, если они, конечно, верующие, ходят в храм, понимают, о чем идет речь в молитве «Отче наш». Они воспринимают Бога в своей проекции, весь мир видят в игровом пейзаже, представляют себя частью этого мира: я есть – и Бог есть. Для них это естественно. Они видят Бога во всем, они не могут в этом усомниться, у них даже мысли такой нет. Благодать не позволяет помыслам человеческим, помыслам дьявольским проникать в сердце ребенка. Если, конечно, ребенок сам не начинает компьютеризироваться, входить в систему, где Бога можно потерять раз и навсегда или надолго, то есть уходить от Отца, как блудный сын.

Вот это оставление происходит именно в тот момент, когда мы оставляем Бога. Когда мы взрослеем, мы ищем в мире не Бога, а себя: какой я есть? Мы познаем себя в ошибках: ошибаемся, грешим, женимся, разводимся, страдаем, умираем. Но мы ищем не Бога…

Как блудный сын, что остался без наследства. А наследство – это была благодать, которая дает человеку возможность жить в этом мире, трудиться, радоваться. Но если все это не делается ради Бога, благодать постепенно уходит, становится меньше, и человек теряет Бога, как бы уходит в тень: Бог всегда есть, но человек прячется в тень. Это образное понимание. Человек прячется, как при игре в прятки. И человек должен найти Бога, услышать Его зов: «Адам, где ты?».

Что сделал Адам? Он спрятался от Бога. И обратный приход к Богу возможен уже только через покаяние. Это может быть длительный процесс. В Евангелии мы читаем, каков был путь блудного сына: он расточил имение, жил распутно и так далее. Сколько лет прошло с момента, когда он ушел от отца? Сколько лет прошло, пока он раздумывал, идти или не идти обратно? Мы об этом не знаем.

И пришел он ведь не получить благодать, а просто за едой…

– Да, мысль его была – просто пойти в работники к отцу.

Он не рассчитывал на благодать.

– Он потерял свое достоинство сына. Что такое богоотступничество? Это потеря сыновства. Ведь мы в Крещении становимся детьми Божиими. Вот почему мы крестим детей пораньше: чтобы они стали детьми Божиими – не просто были «человеческими детенышами», но чтобы получали благодать посредством Причастия. Крещеный человек имеет право причащаться. Некрещеный не прочувствует благодати соединения со Христом во время Причастия. Это очень важный момент.

Поэтому обратный приход к Богу может быть длительным процессом. Даже человек, который ходит в храм, может не найти, не встретить Бога, не почувствовать того прощения, что получил блудный сын: Сам Бог Отец обнимает и прощает его. Вот это мы должны чувствовать в таинстве Исповеди, а мы порой просто перечисляем свои греховные похождения...

И внутренне любуемся собой: какой я молодец!

– Даже в грехах у людей бывает тщеславие. Но когда по-настоящему тебя коснется сердечная боль, тоска по Богу, ты начинаешь Его искать. Как в детстве, играя в прятки, ты ищешь того, кто спрятался.

Когда-то у человека возникает знание, что ему нужен Бог. По-разному это бывает: у кого-то от горя, у кого-то от радости. Но, бывает, вдруг становится так одиноко, что человек думает, что есть только такой выход из одиночества, – женитьба, дети, работа, наслаждения: при этом человек ищет наслаждений, получает их, и ему Бог не нужен. И опять возникает вопрос: зачем человеку Бог?

– Вы какой сыр любите больше всего?

Какой есть.

– Знаете, человек, про которого вы сейчас говорили, похож на того, кто пришел в сырную лавку и выбирает сыр. Он и Бога ищет по вкусу, чтобы было удобно: и вкусно, и не так больно, и недорого. Но забывает про самое главное: познакомиться с тем, кто этот сыр делает: сыр – только творение. Когда человек встретится с мастером по сырам, он будет все знать про сыр, и ему будет интересно, как это делается.

Человек пришел в церковь, попробовал свечку поставить и думает: «Ой, как вкусно, хорошо и недорого: 10 рублей всего». Записочку написал – и все прекрасно. Два «сыра» в конверте.

И Бог не нужен.

– Нет, Бог ему нужен, просто человек думает, что это Бог, он завернул Бога себе в конвертик – как сыр.

Вопрос телезрителя из Москвы: «Я что-то не понимаю: Вы не знаете, зачем человеку Бог? Бог нашей душой руководит, мы Его слышим и видим. А вот как понимать такое, что Господь молчит и не отвечает на наши молитвы?».

– Мы потому и говорим с вами, дорогие телезрители, на эту тему, чтобы вы тоже отвечали на этот вопрос: вопрос-то не только ко мне, но ко всему человечеству – один человек не может ответить, зачем нам Бог.

Видите, вы сейчас сделали прекрасное заявление, для чего вам нужен Бог. Это прекрасно: для вас Бог вот такой. Но могу вас заверить, что это еще не Бог. Если вы соберете все познания о Боге, все рукописи о Боге, напишете сами диссертацию о Боге, прочитаете всю Библию, в которой 733 раза упомянуто слово «Бог» (а слово «человек» – 743 раза), то даже этого познания о Боге будет недостаточно. Мы – Его творения. Я – Его картина, и вы – Его картина (это я образно говорю: Он – Художник, Он рисует). Но Он дал человеку полную свободу – это не Он нашей душой руководит, а моя человеческая воля руководит моей душой. Я могу сделать и добро, и грех. А разве Бог может сделать грех? Получается, если я делаю грех, но во мне Бог, значит, я представляю Бога кем? Грешником, руководителем греха. Поэтому надо быть очень аккуратным с такими выражениями.

Бог является нам во Христе – Бог принимает человеческую плоть, Он становится творением. Бог Творец становится творением: это вообще красота, высота! И для чего Он это делает? Не чтобы походить на людей. Он пришел пострадать, ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную.

Мы можем долго говорить о Христе, но мы сейчас говорим о том, для чего Он нужен человеку. Для чего? Позвоните, скажите, может быть, вы откроете что-то новое для священника. Я как священник боюсь вам сказать, для чего Он мне нужен – я начну перечислять, как в сказке Александра Сергеевича Пушкина, начиная от разбитого корыта, заканчивая тем, чтобы «рыбка была у меня на посылках». Это человеческая природа – Пушкин показал антропологию греха: как грех прогрессирует в человеке. И это не остановить никак, пока снова не окажешься у разбитого корыта.

Мы часто используем имя Бога для достижения самых меркантильных целей: Бог нам нужен для достижения наслаждений в этом мире, нужен, чтобы оградить меня от болезней, от голода и прочего – Он же накормил 5 000 человек, стольких исцелил, сделал столько чудес! И мне Бог нужен, чтобы со мной было то же: чтобы я был здоров, не голодал...

– Есть такой тост: «Чтобы у нас все было, и нам за это ничего не было»...

Это потребительское отношение к Богу, и его трудно в себе сломать. Очень трудно человеку понять, что Бог от него хочет, – и вообще, существует ли такой Бог, Которого я могу познать? Познавая себя, человек начинает познавать свою немощь, свое несовершенство, свое падение. С этого и начинается покаяние, начинает звучать покаянная нотка в нашем оркестре, который шумит так, что хоть уши затыкай (у каждого свой оркестр и своя музыка): «Господи, помилуй». Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей...

Мы берем Библию в руки и начинаем искать, как каялись святые. Как каялся святой Давид! Чтение его псалмов завораживает. Читаешь и понимаешь: оказывается, и он грешил. И он был прощен. Ты возвращаешься к Богу не чтобы Он тебя осудил: «Что ты опять, такой-сякой, пришел?..» (как учителя говорят в школе: «Опять двойка»).

Вопрос телезрителя из Белгорода: «Известно, что Бог – это Любовь. Но когда с человеком происходят страшные несчастья (например гибнут дети на глазах), он сразу задается вопросом: если Бог – Любовь, почему Он такое допустил? И в ответ получает: „Это Божий Промысл“ – или: „Ты сам во всем виноват – ты грешник“, и прочее. И возникает вопрос: зачем человеку Бог?».

– Вы сказали, что человек получает информацию, что он грешник, что это совершается по его грехам. То есть вы сделали только один вывод.

Я знаю людей, потерявших своих детей. Это очень болезненное состояние – не пожелаешь и врагу, как говорится. Но как благодать врачует их сердца и умы!.. Бог подает только по силам – Он не дает испытаний не по силам. Каждый несет по жизни свой крест: болезнь, потеря близких или собственная смерть – это наш крест.

Мы должны понимать, что этим крестом мы прокладываем себе дорогу в Царствие Небесное. Мы должны помнить, что не здесь наше жительство – не в нашей трехкомнатной квартирке в хорошем микрорайоне и отпуском в Гагры раз в году. Наш мир – не здесь. Некоторые говорят, что это вообще только сон, что мы спим в этом мире, и только во время Литургии, во время общения с Богом просыпаемся и становимся теми, кто мы есть.

Живя в этом мире, мы надеваем маски, иногда даже маску святого: «Я всех прощаю», и так далее, – а в сердце при этом кипит злоба. Все мирское – шелуха. Но человек заворачивается в эту шелуху все больше и больше.

Как же Богу спасти человека, – но спасти не тело (какая разница, в какой оболочке ты ляжешь в могилу, – червякам разницы нет)? Церковь заботится о душе человеческой, о ее спасении. Мы должны понимать, что каждое произволение в нашей жизни – это не страшное наказание Божие, как мы всегда думаем. У нас насморк, мы думаем: Бог меня наказал. Наоборот: Бог меня посетил.

Когда я болел коронавирусом, это было время сильнейших (по моему ощущению) молитв, которые вообще присутствовали в моей жизни. Это было связано с дыханием. Ты делаешь вдох и думаешь: а следующий вдох будет или нет? И здесь ты приходишь к пониманию, для чего тебе нужен Бог. Мне нужен Бог, чтобы дышать, и я Его благодарил за каждый вздох. Вот это благодарность… Евхаристия – «благодарение, благодарность»: когда мы благодарим Бога, мы практически совершаем Евхаристию. А наивысшая Евхаристия – когда верующие собираются в храме Божием и происходит Литургия верных.

Совсем недавно мы вспоминали Симеона Богоприимца. Его история интереснейшая – столько сотен лет жил Симеон до тех пор, пока не встретил и не взял на руки Богомладенца... Одно сомнение, что «Дева во чреве приимет», дало человеку столько лет жизни, причем, я так понимаю, жизни не очень радостной: много жить – это же не наслаждение, это тяжело.

– Видеть смерть своих детей, внуков, правнуков, праправнуков – все они умерли, а ты все живешь и живешь.

И это только за одно сомнение. Насколько же Господь нас любит, что не дает нам возможности испытать все те…

– … ветхозаветные страдания.

Ведь мы постоянно, ежесекундно сомневаемся в присутствии Бога и в Его справедливости. Я бы так переиначил сейчас вопрос: зачем Богу человек?

– Да. Из нашего предания у святых отцов мы черпаем познания о сотворении мира. Для чего вообще Бог сотворил человека? Ему было скучно? Ладно, сотворил бы… Все бы жили так – «все включено», то есть мы были бы счастливы…

«Три в одном» – счастье, безгрешность и вечность.

– И бессмертие – живи, наполняйся… Но и здесь возникает вопрос: а что за странное существо – человек? Есть хороший ответ у митрополита Антония Сурожского. Когда он встретил одного человека, тот ему сказал: «Вы знаете, я в Бога не верю». – «Ничего страшного. Бог в тебя верит – Он доверил тебе эту жизнь, Он доверил тебе этот мир, твою семью. Ты находишься в Его доверии».

Это настолько важно – знать человеку, что Бог в него верит... Да в меня не верит даже мой сосед, может быть, и мои дети в меня не верят, – но Бог в меня верит. Вот для чего я Ему нужен.

Звонок телезрительницы: «Мне кажется, ответ был дан уже давно: нет смысла в жизни человека без Бога, поэтому Бог и нужен. И Достоевский об этом писал, и все святые. Поэтому мы и стремимся к Богу. Смысл жизни – это будущее».

– Человеческий ум настолько распластан по всей Вселенной, что можно одновременно вспоминать о прошлом, плакать или радоваться, мечтать о будущем, при этом все время забывая о самой главной секунде: «Есть только миг между прошлым и будущим» – жизнь сейчас, в данную секунду. Я, конечно, скажу вам ответ святых отцов о смысле обожения, о том, что мы должны стать богами на земле, но это все слова: трудно человеку стать богом, трудно стать человеком, но легко стать драконом. Он и так с нами: дано мне жало в плоть, ангел сатаны, – у каждого это жало свое, у каждого эта рана своя.

Семя тли.

– Да, семя тли в нас есть. Поэтому мы страдаем, несем всю свою жизнь страдание. Но все же Бог участвует в каждом моменте нашей жизни: Он везде незримо присутствует Духом Святым – Он ожидает наших сердечных моментов, чтобы войти в наше сердце. И первая молитва такая: «Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, прииди и вселися в ны». То есть во всех нас должен быть Дух Святой. А если есть Дух Святой – значит, во мне есть Бог, ведь Дух Святой и есть Бог. Но, конечно, Он действует как энергия. Мы не должны забывать, что мы не боги, а люди, которые должны «стать богом по благодати».

Последний вопрос (он, наверное, будет эпиграфом к нашей следующей беседе): а где Бог?

– Бог смотрит на меня вашими глазами. Он смотрит глазами всех, кто сейчас смотрит нашу передачу. Он хочет войти в каждого из нас, Он стоит у сердца. Но Он, конечно, смотрит не всеми глазами. Кто-то прищурен, у кого-то глаза открыты больше, кто-то с радостью впускает Его в свое сердце, кто-то – с сомнением. Но Бог вездесущ, кроме нашего сердца. Если мы Его впустим, Он будет в нас, а это длинный процесс, но очень прекрасный.

«Прииди и вселися в ны…»

– Да, и аминь.

«И очисти ны от всякия скверны.»

Записали:
Нина Кирсанова
и Людмила Белицкая

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475