Православная газета

Православная газета

Адрес редакции: 620086, г. Екатеринбург, ул. Репина, 6а
Почтовый адрес: 620014, г. Екатеринбург-14, а/я 184
Телефон/факс: (343) 278-96-43


Православная
газета
Екатеринбург

Русская Православная Церковь
Московский Патриархат

Главная → Номера → №39 (1080) → Протоиерей Максим Первозванский: Всех любит Господь и для каждого человека Он − Отец Небесный

Протоиерей Максим Первозванский: Всех любит Господь и для каждого человека Он − Отец Небесный

№39 (1080) / 12 октября ‘20

Беседы с батюшкой

У нас вопрос, связанный с темой креста: «На некоторых куполах храмов в основании креста изображается полумесяц. Некоторые говорят, что это означает победу христианства над исламом. Правда ли это?».

– Когда я был маленьким и жил в центре Москвы, то посещал Красную площадь, Московский Кремль, разные храмы (хотя тогда я еще не соотносил себя с Православием), и задавал взрослым этот же вопрос. Они так и отвечали: это победа креста над полумесяцем.

Но это неправильный ответ. Дело в том, что мы привыкли воспринимать Землю как шар, выпуклый кверху. Таким же предстает яблоко креста, на котором тот монтируется. И мы воспринимаем это как крест, утвержденный на Земле. Но в традиционном обществе, в том числе средневековом, Землю не представляли шаром; вогнутая линза − это не полумесяц, а символ Земли – не более того. К нашим братьям-мусульманам это не имеет отношения.

Вопрос телезрителя: «Друзья перешли в протестантство. Как к этому относиться?».

– Философски. Я знаю много искренних православных людей, которые, будучи рождены и крещены в детстве в Православии, даже в священнических семьях, в поисках Бога и истины проходили этот этап. Если это так, то не вижу в этом ничего плохого.

Если же человек, прожив большую жизнь, поняв и усвоив Православие, сознательно переходит в протестантизм, то для нас и для него это скорбный факт: мы понимаем, что наш собрат по вере находится уже не в исканиях, а делает сознательный шаг. Почему скорбно для нас? Это нам упрек: значит он чего-то не нашел у нас или его что-то смутило, соблазнило. Я не склонен ушедших людей оценивать так, как это часто делают многие православные, цитируя Священное Писание: они вышли от нас, но не были наши. Я не могу так думать, были они не наши или нет: все наши, всех любит Господь и для каждого человека Он − Отец Небесный.

Когда человек, уходя из Православия, хочет остаться христианином и идет не в ислам или буддизм, а в какую-либо протестантскую деноминацию, то для нас это знак, что Христос касается его сердца, но он находит в Православии что-то не то. Часто бывает ощущение, возникающее во многих православных храмах: некого обрядоверия, почти языческого отношения к святыням − многое может смутить. Православие − это полнота. А полнота как устроена? Еще чуть-чуть – и перельется. Например, полнота восприятия Откровения Божия в иконе вполне способна − сделай еще полшага − стать языческим поклонением идолу: краскам, доскам и так далее.

В праздник Воздвижения люди в социальных сетях задают мне вопросы о поклонении Древу Креста: «Мы дереву поклоняемся? Зачем нужен был Крест именно как дерево? Зачем его нужно было делить на частички и рассылать по храмам?» (имеется в виду в древности, когда нарушалась символическая крестообразная форма). Вопросов много – и на каждый есть ответ. Однако еще раз повторю: сделай полшага – возникает либо обрядоверие, либо идолопоклонство, либо еще какая-то форма язычества. Поэтому многое может смутить − это нам минус. А людей жаль: они лишают себя таинств, вера в благодатную силу которых − главное и принципиальное отличие Православия от любых форм протестантизма.

Звонок от телезрителя: «На Кресте была принесена Жертва смертью за грехи всего человечества. Кто умер на Кресте: Бог или Человек? Из теологии известно, что Бог – это Дух, но ведь Дух распять нельзя».

– Хороший вопрос. Буквально на днях мне написал представитель Армянской Церкви, который провел на своей странице в «ВКонтакте» соцопрос, в том числе и православных людей. Он задавал вопросы: «Кто умер на Кресте? Какова была Личность Христа?».

С точки зрения Армянской Церкви, Личность Христа – Богочеловеческая, поэтому мы относим армян-григориан к монофизитам.

Удивительно, но 85% опрошенных православных ответили, как монофизиты: мы действительно не знаем своей веры. Православное вероучение, знаменитый Халкидонский догмат говорит нам, что Иисус Христос – Божественная Личность, обладающая двумя природами: Божественной и Человеческой. На Кресте умер Бог (как и родился от Девы Марии Бог) Человеческой природой. Он жил на земле и умер как Человек, затем спустился в ад.

Вспомним тропарь Великой Субботы: «Во гробе плотски (во аде же с душею яко Бог, в раи же с разбойником, и на Престоле был еси, Христе, со Отцем и Духом, вся исполняяй, Неописанный» – мы можем, ни секунды не сомневаясь, сказать, что на Кресте умер Бог.

Но: «На Престоле со Отцем и Духом». Значит, по Божественной природе Он не умирал?

– По Божественной природе Он не умирал. Но когда мы спрашиваем: «Кто?» – это вопрос о личности, о лице. Кто? Бог. Вопрос о Рождении был задан еще Несторием (III Вселенский Собор): «Можно ли назвать Деву Марию Богородицей?». Несторий считал: нельзя, Дева Мария родила Человека Христа, а Бог – нерожденный.

Спасибо за такой глубокий вопрос. Я специально рассказал про своего армянского друга: удивительно, что мы не знаем своей веры – и мало кто этим интересуется, считая эти вопросы абстрактными, неинтересными и даже неважными. А они все-таки важны.

Такой вопрос: «Православный крест традиционно изображается с 3-мя перекладинами: маленькая, побольше и диагональная. Без маленькой и диагональной – это все еще крест?».

– Конечно! В Средние века на Руси такой крест могли назвать «папским». Иногда его называли «крыж». Признаюсь в своем неведении: не знаю, что означает это слово. Может, это и есть «крест», но я встречал в литературе понятие «папский крыж». Важно, что любой крест является каноническим: равноконечный, как на флаге Швейцарии или на машинах «скорой помощи», четырехконечный – где нижняя перекладина длиннее трех других, шестиконечный – где сверху табличка с надписью «Иисус Назарянин Царь Иудейский» (православными тоже почитается).

Классический для Православия – восьмиконечный крест. Кстати, нижняя перекладина необязательно должна быть наклонена. Мы придаем символическое значение этому наклону: один конец – в сторону покаявшегося разбойника, идущего в рай, другой – в сторону хулящего разбойника, идущего в ад. На самом деле это всего лишь иконописная проекция: мы делаем наклон, изображая аксонометрию. На древних иконах часто нижняя перекладина изображается, например, в виде ромба, горизонтальной таблички или другим образом. Собственно говоря, это подставка, на которую опирались ноги распятого Иисуса Христа. Подчеркиваю: этому наклону придается символическое значение, но изначально это живописное изображение.

Вы говорили, что каждый человек уже заслужил спасение, дарованное всем людям. А как же апостол Иаков писал, что вера без дел мертва?

− Конечно, мертва. Он дальше пишет: «Покажи веру из дел своих». Что такое «покажи»? Господь оставил заповедь: По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою. А также: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Если я говорю, что верю Господу, но так не живу, то действительно ли я верю? Нет, конечно! Несоответствие моих дел или их отсутствие обличает неимение веры.

Я прекрасно понимаю, к чему вы клоните: это давнишняя полемика с католиками и протестантами. Первые, как указывают противокатолические катехизисы (но это не настоящее индоктринальное учение католицизма), говорят, что могут спастись делами. Протестанты утверждают: никакими делами мы спастись не можем – только вера спасительна. Наш разговор, с одной стороны, лишь о словах, а с другой − да, мы спасемся верой в Иисуса Христа, которую показываем из дел своих. Если я говорю, что верю, но не делаю, то где моя вера? Это чушь и явное лицемерие.

Вера не может существовать, если нет дел?

− Конечно. Если нет дел, нет и веры.

Получается, это пустые слова?

− Да, это пустые слова, которых в наше время очень много, мы их постоянно слышим. Я не старый человек, хотя в Церкви 30 лет, и я вижу, как проходит очередное поколение проповедников (сейчас они сменяются достаточно быстро, через каждые 5–10 лет). Мы все читали еще в начале 1990-х проповеди митрополита Антония Сурожского: насколько они наполнены верой и личным переживанием митрополита Антония! А потом эти слова стали повторять люди, которые этого не переживали, и это сразу чувствуется – слово есть, а наполнения нет. Мы видим: когда люди, читающие что-то, но не прожившие, не прочувствовавшие, это говорят, то их слова превращаются в медь звенящую и кимвал бряцающий.

Вера всегда утверждается, подтверждается и становится деятельной любовью: если ее нет, то и веры тоже нет – человек может сколько угодно себе твердить, что верит, но он сам себя обманывает. Конечно, необязательно, что он обманщик, который говорит: «Я верю», а потом дома: «Ха-ха-ха, хорошо я всех обманул, на самом деле я не верю»; он сам себя обманывает, и мы все такие.

Вопрос в том, куда мы тянемся, что стараемся делать? Я понимаю, что у меня очень мало дел и слаба моя вера. Но я с удивлением обнаруживаю, что когда находится какой-то внешний побудитель (например, встреча с человеком, близким к святости), моя вера тут же начинает укрепляться. И стоит ей укрепиться, как я сразу бросаюсь делать какие-то дела – без этого не могу: меня начинает распирать. Вера требует дела – и им же она подтверждается и усиливается, она питается делом – настолько одно в другое проникнуто. В отношении Лиц Святой Троицы Григорий Богослов писал, что стоит ему помыслить Сына, он тут же видит Отца. Так и тут – стоит мне помыслить веру, я тут же вижу дела.

Значит, настоящая вера всегда требует реализации?

− Это ее внутренняя потребность, несомненно, выливающаяся в делах. Единственное, если тебя приковали наручниками к батарее, то тогда ты никаких дел сделать не можешь. Но и то будешь молиться, и молитва превратится не во внешнее, а во внутреннее делание. Если его не будет, то очень быстро и вера «схлопнется», что мы многократно наблюдали. Сейчас столько людей постоянно жалуются на слабость веры: «У меня была вера, я так раньше молился, ходил в храм на каждую всенощную и на будничные службы. А сейчас не могу себя заставить, на воскресную Литургию еле поднимаюсь, молиться не могу – ослабел верой». Самый распространенный совет, который дает большинство священников в такой ситуации: делай что-нибудь полезное, иди в хоспис, детский дом − помоги деятельно, прояви веру. Пусть ее сейчас нет как потребности? Заставь себя сделать какой-то подвиг веры... И люди с удивлением обнаруживают реальное возрождение собственной веры.

У нас вопрос про нательный крест: «Правда ли, что он избавляет от болезни и смерти, поэтому его нельзя снимать ни при каких ситуациях?».

− Есть такая бытовая мистика: стоит начать о чем-то разговаривать (например, в рамках передачи), как эта тема снова и снова будет возвращаться.

Вот и сегодня я говорил, что Православие настолько полно, что стоит что-то еще добавить − и начинает все разливаться. Так и здесь. Безусловно, нательный крестик надо носить, но, когда мы начинаем к нему относиться, как к оберегу, это, конечно, ересь – хотя здесь очень тонкая грань.

Помню, однажды у меня был интересный разговор. Я был тогда совсем молодым человеком (священником еще не был) и с одной из своих знакомых (уже в возрасте) в июльскую жару отдыхал на берегу подмосковной речки. Мы сидели на пляже, потом пошли купаться. И эта уже немолодая женщина снимает крестик и кладет его рядом с собой. Я спрашиваю: «Зачем вы крестик снимаете?». «А вдруг он утонет?», − отвечает она. Тогда я довольно дерзко говорю: «А вдруг вы утонете?». И она сразу крестик снова надела. Конечно, мы можем так рассуждать, но когда снимаешь крест – что это значит?

Сам по себе металл или дерево не обладает силой. Крест – волшебный оберег. Есть фильм «Константин» (с Киану Ривзом в главной роли), в котором неплохо показывается, что такое католическая демонология; в Православии этого нет и в помине, это не наша история. В фильме главная героиня святыню, которая должна была ее защитить от антихриста, сняла и положила на полочку в ванной комнате. И тут же антихрист полностью приобрел над ней власть: схватил ее, а до этого не мог приблизиться.

У нас нет отношения к святыне как к некоему универсальному оберегу. Когда мы кропим помещение святой водой, то не воспринимаем это так: «попала на беса или на одержимого человека святая вода и начинает его жечь, как солнечный свет вампира», − это перегиб. Мы носим крест и не снимаем его. Я глубоко убежден, что крест снимать нельзя и не нужно ни при каких обстоятельствах, ибо крест (подчеркиваю: не как оберег, а как символ того, что я принадлежу Богу) − это знак того, что Бог со мной и я с Ним. Я не могу его снять ни при каких обстоятельствах, но для кого-то, я глубоко убежден, это вполне возможно. Существовали и до сих пор существуют вполне православные культурные пласты, где вообще нет нательного крестика. Есть христиане, которые на груди или еще где-то делают себе татуировки.

Нормально ли делать татуировки?

− Конечно, не такую, как пел Высоцкий: «А на левой груди − профиль Сталина, а на правой − Маринка анфас». Я знаю, что христиане на Ближнем Востоке, в Египте и в других странах в знак верности Христу действительно делают татуировку креста у себя на плече или предплечье – и это, подчеркиваю, не украшение. Это чтобы ты не струсил, не снял крест в той ситуации, когда тебя спросят: «Ты христианин?». Мы не знаем себя… И я не знаю, как себя поведу, если меня крюком за ребра подцепить, потащить на жаровню и начать потихонечку с меня стружку снимать или у меня на глазах мучить моих детей – не дай Бог мне узнать, как я себя поведу! А те христиане живут в этой реальности и изображают на себе крест, чтобы любому было понятно: они христиане – и чтобы у них не было вариантов сказать: «Нет, я не христианин».

Это не лишает человека свободы выбора?

− Нет, не лишает. Он заранее делает этот выбор, понимая, что может быть слаб. Слабость – это не выбор.

Я в последнее время вынужден был под влиянием некоторых людей (кстати говоря, замечательных) рассуждать: дает ли Бог крест, испытания и искушения не по силам? Есть такое утверждение, что Бог не дает креста не по силам, но я не уверен в этом: отнюдь не каждое искушение ты можешь преодолеть – иногда Бог попускает непреодолимые испытания. Тогда зубами цепляешься, ногтями хватаешься и в конце концов говоришь: «Пусть я слаб, но Ты, Господи, имей в виду: я не хочу от Тебя отрекаться, я сделал сейчас все, что мог». По-моему, это очень сильно и вовсе не отнимает моей свободы.

Зачем давать человеку искушение, которое тот не сможет преодолеть?

− Например, для смирения. Есть такое монашеское присловье: «Монаху наказание за гордыню – блуд». Что такое гордыня? Это замыкание на себе и, по сути, отказ от Бога при внешнем благочестии. Как монаха вывести из этого состояния? Мордой в грязь. Вот, смотри – ты свинья. Ты отказался от семейной жизни? Вот тебе блуд, чтобы потом о себе высоко не думал.

Это только одна из причин. Почему Господь ведет нас именно тем путем, которым Он считает нужным, – это тайна Божия, у нас на это раз и навсегда нет рационального ответа. Но иногда мы можем видеть, как Господь ведет человека через падения и искушения, которые он не может преодолеть. И я не уверен, что все те, кто пали, действительно могли не пасть.

Живя обыденной жизнью, человек, достаточно болезненно переживает подобные падения − они ломают жизнь.

− Сломать жизнь человека может как раз утверждение, что Бог не дает креста не по силам: если ты пал и понимаешь, что ты мог, а все равно отступил, это может сломать.

В произведении «Властелин колец» есть один из моих любимых литературных эпизодов, где Братство Кольца выходит из Ривенделла, чтобы бросить кольцо в пылающий Ородруин. Есть там два персонажа: эльф Леголас и гном Гимли – по сути, мифологические образы, символы людей. Гном говорит: «Давайте поклянемся, что останемся верными до конца, что бы ни произошло». На что Леголас ему отвечает: «Пускай не клянется тот, кто не знает, что может его ожидать». Гном возражает: «Но ведь клятва укрепляет слабые сердца». А эльф ему опять говорит: «Но невыполненная клятва может разрушить это сердце».

Неисполненная клятва (как и осознание, что ты пал, когда мог устоять) может повергнуть человека в пучину отчаяния: если мог и не сделал, зачем тогда вообще жить, что вообще после этого делать?

Другое дело, когда ты понимаешь, что Бог все равно с тобой, любит тебя, что бы ты ни сделал, что ты не можешь переполнить чашу Его долготерпения. Тебе нечего добавить, нечего отнять: Он уже все сделал – Он есть любовь. Тебе остается лишь принять Его, склонить голову и сказать: «Господи, Ты праведен во всем, да будет воля Твоя. Что бы я от Тебя ни принимал, это действие Твоей любви».

Человек, проходя через падения и испытания, приобретает ощущение, что смерть близкого человека, болезнь, инвалидность, бедность и любые самые страшные испытания – это Божественная любовь к нему и ко всем нам. Бывает, и сказать это страшно, ибо все люди задают рациональные вопросы: почему Бог попускает страдания невинных, почему происходит то-то, а как Он может вот это? Но когда ты принимаешь испытания как любовь Божию, тогда оказываешься настоящим христианином.

Мы поставим целью жить без гордыни – а как?

− Это будет опять разговор о словах… «Как это − жить без гордыни?». Я только сегодня разговаривал с одним очень интересным человеком, который сказал простую вещь: наши чувства и мысли живут в параллельных мирах. Я могу захотеть, например, не злиться, но это не значит, что я смогу это сделать. Или смогу ли я, если захочу, полюбить? Представьте, я молодой человек, и мне говорят: «Вот прекрасная девочка Маша, а ты Ванечка. Она тебе будет чудесной женой, полюби ее». А я отвечаю: «Не люблю ее – я Оленьку люблю (или Ларису)». Это же невозможно.

Чувства, эмоции, страсти не подчиняются нашим хотениям, мыслям, иначе не было бы невидимой брани, а борьба с гордыней − одно из самых сложных аскетических занятий. Иоанн Златоуст пишет, что гордость – как треножник: «как его ни брось, один шип все равно торчит вверх». Можно же гордиться тем, что я не горжусь, можно гордиться, что я не горжусь тем, что не горжусь. И так до бесконечности.

Отец Максим, к сожалению, наше время подходит к концу. По традиции, хотел бы попросить Вас кратко подвести итог нашей программы и пожелать что-нибудь нашим телезрителям.

− Если бы я знал, что у вас есть такие традиции (я впервые у вас сегодня на канале), я бы, наверное, заранее подумал... Я сегодня уже замечал, что у нас получился разговор о полноте Православия, когда можно сделать полшага – и все расплескаешь. Хочу пожелать не забывать размышлять, но помнить, что не мысли − главное, а то, чем и как мы живем, что наполняет наше сердце, заставляет нас жить и побуждает совершать те или иные поступки.

Записали:
Наталья Сорочайкина
и Наталья Богданова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

 

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475

Православная газета. PDF

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.

добавить на Яндекс

Православная газета. RSS

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.

добавить на Яндекс