Главный врач ЦКБ Святителя Алексия, Митрополита Московского, Алексей Заров: В нашей больнице для многих людей происходит встреча с Богом

Не так давно я слышал от одного врача мнение, что общество в связи с эпидемией вспомнило о врачах и стало по-другому к ним относиться. Насколько это справедливо?

– Я думаю, это справедливо.

Вы почувствовали это на себе?

– Я это чувствую, когда еду в машине, вижу социальную рекламу, когда поступают звонки: звонят знакомые, друзья, которые искренне поддерживают и превозносят нас, медиков.

А что говорят?

– Что мы – герои. Люди сейчас поддерживают докторов, и это очень заметно. Конечно, это нас радует, мотивирует и поддерживает. Особенно это приятно, ведь еще недавно врачебная корпорация чувствовала давление со стороны общественности, было недоброе отношение со стороны общественных организаций, что сильно мешало работе.

Удивительно, что мы об этом узнали (врач из большой московской больницы сказал, что люди были очень неблагодарные и зачастую, выписываясь из стационара, каждый второй мог написать жалобу по поводу и без повода – «не так кормят, лекарства не дали, на такси денег не дали»…, – и жалобы рассматривались и удовлетворялись, и наказывали врачей – я об этом не знал). Мне кажется, очень важно об этом рассказать, ведь зачастую мы не ценим то, что делают врачи.

– Да, это так. На самом деле мы поддерживаем развитие пациентских движений, когда они активно включаются, но они как раз себя ведут грамотно, относятся с уважением к медикам, а атмосфера до эпидемии была иногда перегрета СМИ. Мы знаем, что увеличилось количество следственных действий по отношению к деятельности врачей. Надеюсь, что данная ситуация нормализует положение, ведь врачи занимаются очень важным делом, ответственным. Да, они должны отвечать за свою работу, но, тем не менее, надо поддерживать врачей и понимать, как непросто выполнять врачебный долг, важно изменить отношение к врачам.

Многие критикуют действия властей, закрытие храмов – Вы, как специалист, что можете сказать? Что было бы, если бы не закрыли доступ верующим в храмы?

– Сложно критиковать людей: все мы, как я уже сказал, впервые оказались в такой ситуации – и государственные, и городские власти, и церковные власти, и мы, медики, и пациенты впервые с таким столкнулись (хотя в человеческой истории это совсем не новая ситуация, и всегда карантин – это ограничение свободы, прав людей). Сейчас появились новые технологии, которыми, безусловно, администраторы, руководители города пользуются, но в целом всегда, когда эпидемия, был карантин – было ущемление человеческой свободы. Так что меры в целом были правильные. Думаю, не нужно искать виноватых, да и героев сложно найти в этой истории. Всегда в сложных ситуациях что-то сделать можно по-другому – мы живем не в идеальном мире, и где-то возникают какие-то перегибы, где-то ошибки организационные, но в целом, я считаю, городские власти Москвы достаточно адекватно и своевременно реагировали на эту ситуацию. Мы очень надеемся, что скоро откроются храмы и мы все сможем туда прийти.

Какую помощь можно получить в больнице Святителя Алексия?

– Больница возвращается к плановой работе, и мы очень ждем пациентов. У нас есть «чистые» многопрофильные хирургии, сейчас мы предпринимаем все усилия, чтобы там оказались неинфицированные пациенты: мы всем пациентам при поступлении, вне зависимости от того, когда им делали компьютерную томографию, проводим мультиспиральную компьютерную томографию и очень внимательно изучаем анамнез, осматриваем пациентов, берем тесты. У нас задача – вернуться к плановой хирургии и обезопасить наш персонал и пациентов.

Что сейчас есть в нашей больнице, что за несколько лет, которые мы с Вами не виделись, Александр, у нас появилось? Наша больница всегда была известна своей хирургией (в первую очередь флебологией). За минувшие 5 лет к этому прибавилась урология: очень хорошие урологи – целая команда врачей, которые делают сложные операции, высокотехнологичные, малоинвазивные. Мы занимаемся мочекаменной болезнью, есть лазерное оборудование, при гиперплазии предстательной железы можно делать операции: есть традиционная и лазерная энуклеация. У нас очень хорошая гинекология – практически все операции делаются лапароскопически. 2-й год работает офтальмологический центр – делаем операции на переднем отрезке глаза. За это время появилось отделение травматологии и ортопедии, оно стало базой I медицинского университета им. И.М. Сеченова и, я считаю, это одно из лучших отделений ортопедии в Москве.

Проводятся высокотехнологичные операции и по квотам ВМП, и эндоскопия, эндопротезирование. Колопроктология появилась (тоже очень важное направление – много пациентов, которые нуждаются в помощи).

В сентябре 2016 г. мы открыли первое паллиативное отделение (больше чем на 60 коек), оно существует при федеральном софинансировании, что нам позволяет госпитализировать в него пациентов вне зависимости от регистрации места жительства. А это очень важно – паллиативная помощь так устроена, что ее и стационарную помощь могут получать люди, проживающие именно в том регионе, где находится лечебное учреждение. Фактически единственное лечебное учреждение – сейчас еще в Первом меде открылось такое Федеральное отделение паллиативное, которым руководит Диана Владимировна Невзорова, наш друг и (в какой-то степени) учитель по паллиативной помощи. Получается, в нашей больнице есть возможность получать паллиативную помощь вне зависимости от регистрации и места жительства, что очень важно: такие пациенты не имеют возможности выбирать больницу, перемещаться из одного города в другой, из одного субъекта Федерации в другой субъект Федерации – нет ни сил, ни средств. В прошлом году открыли 2-е паллиативное отделение, где паллиативную помощь получают москвичи.

Давайте поясним жителям регионов, как можно попасть, подать заявку в 1-е паллиативное отделение…

– У нас есть отдел госпитализации: через него можно подать заявку в неврологическое, терапевтическое, хирургическое отделения. Для госпитализации и получения паллиативной помощи, как в 1-е, так и во 2-е паллиативное отделение надо обратиться в кабинет паллиативной помощи: телефон есть на сайте pravbolnitsa.ru , и кабинет паллиативной помощи принимает документы – не всегда нужна очная явка, документы можно переслать.

С вами свяжутся, документы будут обработаны, собрана комиссия для признания пациента паллиативным. Если пациент признается паллиативным, планируется госпитализация.

А насколько реально не в паллиативное отделение, а на плановую госпитализацию к вам попасть из регионов?

– Как я уже сказал, я считаю, что наша больница – место, где хочется работать, где хорошо лечиться. Безусловно, есть и минусы, и недостатки. Конечно, это не рай: здесь и боль, и страдания, и наши грехи, и страсти – все имеется. Но все же наша больница некоммерческая, и помощь мы оказываем на безвозмездной основе – мы работаем в системе ОМС или из тех источников финансирования, про которые я уже сказал.

Вся медицинская помощь оказывается бесплатно, поэтому есть определенный порядок поступления за плановой медицинской помощью – обязательно надо иметь направление. За этим очень строго следит Фонд обязательного медицинского страхования, ведь именно он оплачивает лечение. Можно их понять – эта система так должна работать, поэтому здесь все открыто.

Мы открыты и для госпитализации москвичей, и для регионов, но если плановая помощь, то в настоящее время нужно направление из мест, где наш пациент проживает, от местных поликлиник. Мы работаем и на «скорой помощи». Сейчас этот поток нас выручает – когда плановый поток резко сократился с учетом эпидемиологической обстановки, по «скорой помощи» сейчас много поступает пациентов, ведь многие стационары перепрофилированы. А наша больница максимально открыта для пациентов – мы стараемся делать все для этого.

Немногие знают, какой сложный путь проходит человек, прежде чем становится врачом (может быть, поэтому мы не слишком ценим врачей?). Расскажите о своем пути, насколько он был сложным и тернистым, чтобы на Вашем примере мы поняли, что мы вас должны ценить.

– Сейчас это сложнее, чем было раньше. У меня дочка заканчивает 1-й курс медицинского института. Я был в прошлом году свидетелем того, что она пережила, и мне показалось, что нам было попроще. Это тема для серьезного разговора – может быть, даже на высоком уровне.

В мое время, чтобы поступить на лечебный факультет, нужно было сдать три экзамена на «4», набрать 12 баллов. Если ты набираешь 11 баллов, то есть получаешь одну тройку и две четверки, то поступаешь на медико-профилактический факультет и санитарно-гигиенический – он считался не очень престижным, но сейчас мы понимаем, что там должен быть, наоборот, повышенный балл: во время эпидемии санитарные врачи очень востребованы.

Сейчас, чтобы поступить в медицинский институт, нужно иметь 3 пятерки. Мне кажется, это очень большая проблема, которая нам очень скоро аукнется: мы теряем хорошистов. Я вот сдал на четверки – и поступил. Очень много людей, которые могли бы работать в медицине, сейчас не поступают в медицинский институт, потому что дальше обучение идет за плату – причем, чтобы поступить за плату, хватит троек.

То есть мы с вами получаем людей, которые сдали на пятерки (не будем рассуждать, как это можно сделать, будем считать идеальную ситуацию, что это очень сильные абитуриенты), и имеем тех, кто набрал очень низкий балл. А люди, которые бы сдали на четыре, если у них нет возможности заплатить деньги, поступить не могут. Я считаю, что это большая проблема. По уровню, который я вижу у студентов (я преподаю в 1-м Медицинском институте), понимаю, что это следствие в том числе и этой ситуации: расслоение по доходам. Для многих абитуриентов, которые не сдали на 95 – 96 баллов экзамен и не имеют средств заплатить, единственная возможность – получить целевое направление (это для тех, кто не получил 300 баллов за экзамены), но не все могут получить целевое направление. Я за это очень переживаю.

Дальше Ваш путь и специализация – расскажем (я тоже человек непосвященный), что проходит студент прежде чем стать врачом?

– Когда мы поступили в институт, было посвящение в студенты. Мне очень в голову запала мысль, которую тогда выразил, по-моему, ректор академии: «Сейчас вы все сюда пришли, а из вас врачами станет 50%».

Вокруг все были увлеченные, счастливые, что поступили в медицинский институт. Мы понимали, что только каждый второй из нас станет врачом – и не из-за того, что пришли какие-то неподготовленные, немотивированные. Это на самом деле сложный путь, и многие не становятся врачами, даже поступив в мединститут. Здесь очень много рубежей: рубеж поступления в институт сейчас тяжелый, как я уже сказал, обу-чение тоже сложное.

Медицинский институт – один из тяжелейших институтов, и многим из тех, кто обучался в других вузах, даже не понять, как сложно учиться в мединституте. У нас ведь есть еще последипломное образование – ординатура.

Я немного сегодня критично настроен, но хочется об этом сказать: мы сейчас имеем, насколько я знаю, практически стопроцентное платное последипломное медицинское образование. Хотя в некоторых развитых странах (таких, как Германия) люди, которые после медицинского института поступают для последипломного образования, получают зарплату – они учатся 5 лет, но они получают содержание, равное хорошей зарплате московского врача. Об этом тоже надо подумать: не может быть последипломное образование стопроцентно платным. Сейчас ординатура для многих малодоступна. Это опять рубеж экономический.

Давайте поясним: если человек не идет в ординатуру, кем он может быть, закончив вуз?

– С дипломом врача?

Да.

– Практически никем. Само по себе 6-летнее обучение в тяжелом вузе, куда еще трудно поступить, фактически не дает возможности работать. Нужно последипломное образование, чтобы получить сертификат: чтобы мы взяли на работу специалиста, кроме диплома, нужен сертификат. Диплом ты раз получил, а сертификат надо каждые 5 лет продлевать – сдавать определенный экзамен (сейчас есть непрерывное образование). Само по себе обучение в мединституте – еще не все: нужно последипломное образование – это тоже годы, так что это сложный, длительный путь… До финиша доходят немногие. Только за это врачей уже можно уважать, ценить, и, безусловно, оплачивать их труд высоко.

Как связаны вера и Ваша профессия? Вы пришли к вере до того как выбрали профессию, или после?

– Думаю, что с верой человек рождается как духовное существо. Духовные рецепторы есть у любого человека. Мне всегда было это интересно, а крещен я был в детстве, в 4 года, на Красной Пресне. Папа у меня был хоть и очень хороший человек, но работал в НПУ «Энергия», был начальником отдела, и, соответственно, членом партии. Он совершенно не возражал против Крещения, но это нельзя было делать открыто.

А дальше была обычная советская жизнь. Был интерес, опыт общения с протестантами, которые в начале 1990-х наводнили Москву, да и вообще, как я потом убедился, и Россию. Когда я пришел в Православную Церковь, мы вместе с молодежью Николо-Кузнецкого храма Свято-Тихоновского университета ездили в миссионерские поездки в Архангельскую область – по рекам Мезени, Пинеге – на родину отца Иоанна Кронштадтского.

Мы приезжали в места, где дорог не было (только по речке можно было добраться), собирали людей, чтобы батюшка с ними общался, потом крестили тех, кто хотел. Практически во всех этих местах до нас были протестанты или какие-то сектанты – меня это очень впечатлило. Когда мы приходили, бабушки спрашивали: «Нашенская или не нашенская? Наконец-то нашенской веры пришли». Тогда протестантские течения были очень активными, они много людей завлекли в свои сети, но, тем не менее, это тоже определенный духовный путь у этих людей. У меня с ними было просто общение. Первую Библию я купил у баптистов в Китай-городе. А в институте познакомился с сыном отца Владимира Воробьева Николаем, который стал моим другом и через которого я познакомился с храмом, у меня появилось много друзей – так я воцерковился.

Как вера помогает врачу? Иногда, думаю, верующие люди приглядываются, к какому врачу пойти. Насколько значима в оценке и при выборе врача, к которому ты хочешь обратиться, его вера?

– Профессия врача, безусловно – это знания, опыт, в первую очередь, и навыки. А вера помогает, ибо делает человека.

Но вот перед нами вековой паркет: когда мы выбирали мастеров, которые будут его реставрировать, я у них не спросил, как часто они причащаются и что у них с их духовной жизнью. Мне было важно, чтобы они выполнили работу хорошо.

И в работе врача я на первое место ставлю знания, опыт и навыки. А все, что дальше, конечно, уже зависит от того, какой человек. Если человек с тобой одной веры, одного духа – с ним проще взаимодействовать, ему проще доверять.

Как вера помогает пациентам, больным, особенно в сложной ситуации?

– Когда это спрашивают, у меня почему-то всегда образ одного священника, который сейчас лежит у нас в реанимации: известный священник, настоятель храма в центре Москвы поступил к нам с двухсторонней внебольничной пневмонией, которая вызвана, скорее всего, последним вирусом. Был очень кризисный момент в его состоянии. Он был практически уже в состоянии предкомы. Но когда к нему приходил священник (полностью в средствах индивидуальной защиты), чтобы причастить его – наш пациент сразу оживал, молился, принимал Причастие и практически до следующего Причастия (его старались причащать каждый день) находился в таком состоянии – думаю, что молился.

У нас самих было упование на Божию помощь, даже на его молитву, что Господь ему поможет. Нам казалось очень важным, чтобы, несмотря на его преклонный возраст, он выздоровел. Мы очень надеемся, что он выздоровеет. Так что да, вера помогает больному, дает силы, надежду.

Без надежды можно даже легкую болезнь не пережить. А с надеждой, с верой можно и тяжелую болезнь пережить и выздороветь.

Вы неоднократно рассказывали, что пациенты меняются в ходе болезни, во время нахождения в больнице. А Вы можете привести примеры?

– Наша больница церковная, поэтому у нас, можно сказать, больше трети сейчас – это монашествующие, священники. Миряне, часто даже нецерковные люди, оказываются в одной палате с ними. Безусловно, они начинают общаться, дружить – и для многих это является началом приобщения к вере. В больнице есть два храма, есть регулярные службы, церковное радио, поэтому в нашей больнице для многих людей происходит встреча с Богом, с Церковью. Наша задача – чтобы это была добрая, хорошая встреча, чтобы после этого они не только свое здоровье поправили, но и стали членами Церкви. Мы перед собой такую задачу непосредственно не ставим, но очень бы этого хотели.

Спасибо огромное за Ваш рассказ, за Вашу работу.

Записали:
Людмила Кедысь,
Елена Чурина

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз»:
https://tv-soyuz.ru/peredachi/plod-very63;
https://tv-soyuz.ru/peredachi/plod-very-glavnyy-vrach-bolnitsy-svt-aleksiya-mitropolita-moskovskogo-aleksey-zarov-chast-2

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475