Главный врач Центральной клинической больницы Святителя Алексия, Митрополита Московского, Алексей Заров: Наша больница открыта для всех

Ваша больница уникальна не только для Москвы, но и для всей России. Это церковная больница. В чем ее специфика? И правильно ли некоторые понимают, что в ней могут лечиться только священнослужители?

– Мы – Центральная клиническая больница Святителя Алексия и при этом единственная больница Русской Православной Церкви. Специфика нашей больницы – административная принадлежность к Русской Православной Церкви, Московскому Патриархату. Председатель нашего Попечительского совета – Святейший Патриарх Московский Кирилл, заместитель его – Преосвященный епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон. Больница управляется Владыкой, так что в ней два храма – Алексия, Митрополита Московского, и Тихвинской Иконы Божией Матери. Еще есть часовня Козельщанской Иконы Божией Матери; происходят регулярные богослужения, молебны. У нас созданы оптимальные условия для нахождения в ней монахов, монахинь и священнослужителей. Тем не менее, наша больница открыта для всех москвичей и жителей регионов – не только клириков, но и мирян вне зависимости от вероисповедания.

Лечение платное или бесплатное?

– Наша больница полностью находится в программе обязательного медицинского страхования, и все медицинские услуги (как сейчас принято говорить) бесплатны, в рамках системы ОМС.

Каков профиль больницы, с какими заболеваниями к вам обращаются?

– Наша больница многопрофильная. Есть консультативно-диагностический центр – по сути, амбулаторное звено, два хирургических, два неврологических, терапевтическое отделения – это основные клинические отделения. Есть отделение восстановительного лечения, где пациенты проходят реабилитацию – исторически сложилось, что это в основном пациенты хирургического, терапевтического и неврологического профилей.

У нас есть травматология, ортопедия, есть урология, колопроктология. В плане хирургии мы стремимся к многопрофильному хирургическому стационару, чтобы удовлетворить все нужды наших пациентов.

Насколько я понимаю, диагностический центр, о котором Вы сказали, – по сути, та же поликлиника, которая есть в каждом районе. Чем для наших зрителей может быть привлекательность обращения в вашу поликлинику?

– Так как центр консультативно-диагностический, в нем консультируют сотрудники нашей больницы, представители кафедр, доценты, профессора, ассистенты кафедр. Очень важно, что наш центр принимает пациентов не по территориальному принципу, а всех москвичей и жителей регионов. Единственное, что в настоящее время москвичам для амбулаторного обслуживания надо прикрепиться к нашей больнице. В случае стационарного лечения прикрепления не требуется.

Всех коснулась реформа медицины – как она отразилась на Вас, в чем плюсы, в чем минусы, и как Вы планируете развивать свою деятельность?

– От того, что мы находимся относительно изолированно от системы городского здравоохранения, эта реформа в меньшей степени отразилась на нас – или, скажем так, с некоторым опозданием. Есть некоторые сложности с введением подушевого финансирования, когда мы, к сожалению, не можем оказывать амбулаторную помощь москвичам, не прикрепившимся к нашему лечебному учреждению. Тем не менее, нам приходится это делать, особенно нашему прикрепленному контингенту, а это священники, семьи священнослужителей, сотрудники храмов, отделов Московской Патриархии и других ее учреждений. Вне зависимости от того, москвичи они или нет, все равно мы помогаем, обслуживаем, но просим, чтобы они прикреплялись к нам, чтобы больница имела какое-то финансирование.

В противном случае Вы людей лечите, но никакого финансирования за это не получаете?

– Да. А сейчас все стоит денег – любые исследования, анализы, любые реактивы, к сожалению, часто импортные, поэтому для нас это не бесплатно.

Вы затронули тему медицинских кадров. Вы сказали, что это сотрудники кафедр… Насколько я знаю, Вы тесно сотрудничаете с медицинскими вузами. В чем это выражается и как практически воплощается?

– Исторически сложилось так, еще с 20-х годов прошлого столетия, что больница Святителя Алексея, тогда 5-я советская больница, – это кафедра 2-го медицинского института, сейчас университета. В настоящий момент на базе нашей больницы располагаются кафедры хирургии и неврологии. Это давняя история сотрудничества, которая, мы верим, продолжится в дальнейшем.

То есть не только практики, но и теоретики с большим опытом участвуют в осмотрах?

– Да, это обычное взаимоотношение между клинической больницей и вузом. Больница, где кроме лечебного процесса идут обучение студентов, научный процесс, то есть присутствуют кафедры, и называется клинической.

Не только в нашей, но и во всех клинических больницах, существует сложившийся опыт взаимодействия, когда кафедра руководит лечебным процессом: профессора кафедр участвуют в обходах, определении тактики лечения, особенно тяжелых пациентов, в консилиумах. Самое главное, сотрудники кафедры – это дополнительная рабочая сила больницы. Мы благодарны им за это.

Давайте расскажем немного об истории создания больницы. Кто стоял у истоков и почему она получила такой профиль?

– Наша больница берет свои истоки из того прекрасного времени, которое можно назвать «золотым веком русской благотворительности». Это конец XIX – начало XX века. Мы благодарны семье купцов Медведниковых – Александре и ее мужу Ивану. Они происходили из Иркутска, переехали в Москву и были известными московскими благотворителями. Интересно, что в Москве сохранилось три их «социальных проекта», как мы теперь говорим, – две больницы и одна гимназия. В Москве они реализовали три таких крупных проекта, и все они сохранились до сих пор. Это гимназия на Арбате, ее выпускники до сих пор называют ее Медведниковской. Интересно, что ее выпускниками были известные друзья нашей больницы – отец Александр Салтыков, отец Владимир Воробьев, ректор Свято-Тихвинского университета.

Сохранились и две больницы. Одна из них – это очень известная больница Алексеева, которая находится близ Канатчиковой дачи, больница для душевнобольных. Она сохранила свой профиль. И наша больница, которая удивительным образом сохраняет свое предназначение и профиль, который закладывали ее создатели – купцы Медведниковы.

Я прочитал, что и открытие больницы, и освящение храмов было событием для Москвы. На освящении присутствовали Великая княгиня Елисавета Феодоровна и Великий князь Сергей Александрович.

– Открытие больницы состоялось 17 декабря 1903 года. На нем были градоначальник Сергей Александрович Романов, его супруга Елисавета Феодоровна, будущая святая великомученица. Освящал храмы тогда Козельщанской Иконы Божией Матери и Тихвинской иконы Божией Матери тоже будущий святой – тогда митрополит Московский Владимир (Богоявленский).

Удивительна архитектура здания больницы. Кто разрабатывал проект, почему был выбран такой стиль?

– Мы благодарны Богу, что архитектурный облик сохранился практически в первозданном виде, за исключением часовни, которая перестраивалась. А в целом, изначальный архитектурный ансамбль сохранился до сих пор. Его автором был Сергей Устинович Соловьев, академик архитектуры, видный архитектор того времени.

Наша больница выполнена в неорусском стиле, и, что интересно, она была построена на самом высоком тогдашнем техническом уровне: в то время это было свойственно всему, что строилось в Москве, – уровень был европейский и даже превышавший его. В больнице были все современные системы коммуникаций – и канализация, и водопровод, и вентиляция были совершенны.

Каких пациентов больница принимала в первые годы? На кого она была ориентирована?

– Больница предназначалась для неизлечимых и тяжело больных пациентов христианского вероисповедания, вне зависимости от звания, пола и возраста. И сейчас мы можем прочитать об этом на мемориальной доске при входе в больницу.

Один из корпусов архитектурного ансамбля был богадельней на 60 коек, второй, побольше, – больницей на 150 коек. Кроме того, был квартирный корпус, в котором мы с вами сейчас находимся. Здесь располагались квартиры врачей, их тогда было немного. Первым главным врачом был Степан Яковлевич Попов, у него было два помощника ординатора, 25 сиделок, которых сейчас мы бы назвали младшими медсестрами, 6 надзирательниц, аптекарь. На территории больницы сохранился ледник. Мы очень любим нашу больницу в разное время года, в разное время суток любуемся ею.

Вы сказали о неизлечимо больных. Сейчас, насколько я знаю, в больнице активно развивается паллиативная служба. Получается, что истоки хосписного движения, паллиативной службы, которая сейчас развивается как бы заново, были заложены еще в начале XX века?

– В этом году мы решили открыть в больнице паллиативную службу – мы получили лицензию на паллиативную помощь наших двух корпусов, и недавно открылось паллиативное отделение, мы получаем под это федеральное финансирование. Поэтому основными пациентами в этих отделениях в текущем году будут нуждающиеся в паллиативной помощи пациенты из регионов. В следующем году надеемся подключить московскую программу, тогда сможем оказывать помощь и москвичам, и региональным пациентам.

Когда я готовился к передаче, обратил внимание на такой интересный момент, что у меня даже мурашки пошли. Распределение коечного фонда, заложенного создателями, было 150 коек больницы и 60 коек – богадельники (30 коек для мужчин и 30 для женщин). Совершенно удивительным образом, видимо, по молитвам купцов Медведниковых, сейчас мы получили точно такую же цифру. Поэтому наде-емся, что с Божией помощью и молитвами создателей нашей больницы, молитвами Елисаветы Феодоровны и Сергея Александровича, митрополита Владимира и всех, кто здесь потрудился, у нас получится сделать эту службу достойной.

Давайте расскажем, в чем особенность паллиативной службы, поскольку она еще не так сильно развита.

– Сам термин появился в России только в 2011 году, когда в Федеральном законе «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21.11.2011 № 323-ФЗ паллиативную помощь прописали как отдельный вид медицинской помощи. Сейчас это только формируется. В Москве есть хосписы, центры паллиативной медицины, с которыми мы сотрудничаем.

Пациенты паллиативной помощи – это люди, вылечить которых медицина уже не может, а может только помочь – улучшить качество их жизни. Это не всегда те, кто находится совсем при смерти. Существует ряд заболеваний, при которых медицина не может, к сожалению, улучшить прогноз, но улучшить качество жизни может. В нашей больнице, где есть священник, думаю, будут созданы оптимальные условия для паллиативной медицины. В общем-то, это та же самая богадельня для неизлечимых пациентов, которую в свое время построили купцы Медведниковы.

То есть, помимо медицинской помощи, будет при необходимости оказываться и духовная?

– Она оказывается и сейчас, просто у нас будет больше таких пациентов и, наверное, это будет соответствовать миссии нашей больницы.

Когда я читал историю больницы, меня заинтересовали так называемые именные койки. Что это, и можно ли возродить эту традицию сейчас?

– Сейчас есть термин, как и многие другие, пришедший из-за границы: фандрайзинг – это привлечение благотворительных средств, когда содержание койки брали на себя какие-то люди, это могли быть люди разных сословий, которые хотели сделать доброе дело и помочь пациентам. Мы тоже знаем эту историю и планируем в какой-то степени реализовать ее в настоящее время для паллиативных пациентов.

Какова была судьба больницы в советское время?

– В первые 4–5 лет после революции она была перестроена в туберкулезную больницу, а богадельню закрыли. Тогда была большая проблема с туберкулезом. В дальнейшем, в 20-х годах, она стала развиваться как клиническая больница и уже тогда стала базой 2-го медицинского института. До войны здесь уже была кафедра терапии, ее возглавлял профессор М.П. Кончаловский. Во время Великой Отечественной войны здесь был эвакуационный госпиталь, принявший тысячи раненых и больных москвичей. После Москвы больница продолжила свою историю как клиническая, в то время она называлась «5-я советская больница», а в 70-е годы ее уже назвали «5-я городская больница». Тогда тоже были известные профессора – известнейший профессор хирургии В.С. Маят, кафедру пропедевтики внутренних болезней возглавлял тоже очень известный профессор – В.В. Мурашко.

И вот наступили 90-е годы. Как принималось решение о передаче больницы Церкви и как это было воспринято медицинским сообществом?

– Мы все знаем, что 90-е годы были материально тяжелыми для людей, но, с другой стороны, это был и духовный подъем, многое из происходившего тогда и сейчас определяет нашу жизнь.

В 1992 году Правительство Москвы по согласованию со Святейшим Патриархом Алексием приняло решение передать больницу в ведение Московской Патриархии. 26 мая приказ был подписан, и с этого времени больница ведет свою историю как Центральная клиническая больница Святителя Алексия, Митрополита Московского, Русской Православной Церкви.

Что изменилось?

– Это были сложные времена, и переход был сложный. И понятно, что к этому не были готовы и в Русской Православной Церкви: не было такого опыта. В 90-х годах у больницы был сложный период – трудности с финансированием, кадрами. И в 2005 году Патриарх Алексий благословил тогда еще протоиерея Аркадия Шатова, чтобы он занялся больницей. Наверное, с того времени мы и можем говорить о расцвете больницы. Это совпало с улучшением экономической ситуации в стране, что позволило больнице возродиться.

Как строится духовная жизнь в больнице? Есть ли прикрепленный священник и как он работает с пациентами?

– Как я уже сказал, у нас два храма, которые являются Патриаршим подворьем. Настоятель храмов отец Александр Доколин – замечательный священник, полностью посвящает свою жизнь служению нашим больным. Он регулярно служит молебны. Мы, конечно, почитаем хирурга и святителя Луку (Войно-Ясенецкого), у нас есть частица его мощей, и с определенной периодичностью отец Александр служит по всем отделениям молебны святителю Луке. Два-три раза в неделю совершаются Литургии, после которых отец Александр причащает пациентов, изъявивших такое желание, в том числе тяжелобольных.

У нас есть миссионерская служба. Практически еженедельно православные люди проводят концерты. Демонстрируются православные фильмы, есть, конечно, и телеканал «Союз». Существует больничное радио, около койки пациента есть наушники, в эфире постоянно идут передачи религиозного характера. Это значительная миссионерская функция. Если поговорить об этом с отцом Александром, он может рассказать подробнее. Каждый год в больнице крестятся люди, как тяжело больные, так и не очень, всем отрадно это наблюдать.

Как врачи участвуют в духовной жизни?

– Надо сказать, что большинство наших врачей – христиане. Есть более воцерковленные, есть менее. Врачи, проработавшие в больнице много лет, конечно, хорошо знают священников, знают, что можно спросить и что нельзя. И это важно для священнослужителей.

На богослужениях причащаются до ста человек, и среди них достаточная доля медицинских сестер, врачей. Люди, приходящие к нам в больницу, слава Богу, воцерковляются. Например, сейчас один из врачей находится в огласительном периоде, беседует с нашим батюшкой и планирует креститься, что нас очень радует.

Алексей Юрьевич, как давно Вы работаете больнице?

– Я пришел в больницу в 2009 году – получается, 7-й год.

Что Вам дала работа именно в этой больнице? Почему Вы не пошли в обычную, нецерковную больницу?

– Мое воцерковление началось в медицинском институте. Учась в нем, я работал в реанимации 1-й городской больницы, где было создано училище сестер милосердия Царевича Димитрия – в то время протоиереем Аркадием Шатовым. Здесь был открыт один из первых городских больничных храмов. С того времени стало возрождаться такое явление, как храм в больнице. Одним из тех, кто это начинал, был протоиерей Аркадий Шатов, ныне епископ Пантелеимон Орехово-Зуевский. Мне посчастливилось тогда работать в православном отделении реанимации (надо сказать, что там я познакомился и со своей супругой Екатериной, она была сестрой милосердия). (Окончание следует)

Записала:
Ксения Сосновская

Полную версию беседы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475