Протоиерей Александр Рябков: Как научиться Исповеди

Сегодня мы будем говорить на очень интересную тему – «Как научиться Исповеди». Не как правильно исповедоваться, но именно как научиться Исповеди.

Понятно, что человек может быть совсем не готов к Исповеди, если не очень способен осознать свои собственные грехи. А если я их осознаю, они кричат во мне, и я прихожу на Исповедь, зная свои грехи. Вопрос: как научиться Исповеди тем, кто всегда приходит на нее как в первый раз?

– Наверное, необходимо начать разговор с того, для чего необходима исповедь, какую важную нишу она занимает в нашей духовной жизни. Исповедь как покаяние в грехах – это устранение средостения, разделяющего нас с Богом. Разумеется, наше грехопадение, наша греховность, нечестивость отдаляют нас от благодати. Духовных даров, которых ожидает наша душа для развития, духовного преображения, мы не получаем именно потому, что не очищены, в том числе покаянием. Покаяние – это работа над ошибками, это прощение от Бога и, конечно, исцеление.

Здесь могут возникать разные сомнения. Первое сомнение – даже воцерковленные люди иногда задаются вопросом: «А зачем мне исповедоваться, если я не исправляюсь, не меняюсь? У меня одни и те же грехи на каждой исповеди. Каждое воскресенье, приходя на таинство Причастия и проходя Исповедь, я каюсь в одном и том же».

На этот вопрос мне приходилось отвечать... Почти у каждого есть огород или приусадебный участок, и мы постоянно делаем на нем прополку. Сорняки – одни и те же, но если их не выпалывать, не вырастут ни картошка, ни репка, ни свекла. Мы же не говорим: «Опять одни и те же сорняки!». А чего мы ждали? Что там розы вырастут сами по себе? Нет, там не вырастут розы, вырастут сорняки (осот или крапива), и их надо выдергивать, пропалывать. Мы же не говорим: «Я вчера пропалывал, а сегодня – опять сорняки». Если мы не будем их пропалывать, что будет на огороде? Будет пустырь или заросли сорняков.

Поэтому не надо унывать. Слава Богу, что мы «выдергиваем» свои грехи и даже на уровне помыслов в них признаемся. Оправдывать какие-то свои помыслы, желания, говоря себе, что это пока еще не дела, не надо. Если мы будем дожидаться дел греховных, тогда будет тяжелее. Потому не надо унывать, что у нас одни и те же поступки или помыслы, в них надо каяться, не давая им нарастать, как снежному кому.

Иногда действительно бывает такая ошибка: человек думает, что стоит каяться только тогда, когда совершен серьезный грех. Дожидаться этого ни в коем случае не нужно. Постоянно надо быть внимательным к своей душевной и духовной жизни, наблюдая, какие духовные паразиты в ней развиваются, чтобы вытаскивать их на каждой исповеди. Это первый и очень важный момент.

Мы должны понимать, что исповедь – это духовная гигиена, которую можно сравнить не только с прополкой огорода, но и с мытьем рук, с телесной гигиеной. Несмотря на то, что мы сегодня утром приняли душ, наверное, будет неплохо, если мы следующим утром тоже примем душ или хотя бы умоем лицо и почистим зубы. Мы же не можем сказать себе: «Я чистил зубы в прошлую субботу, теперь можно и не чистить». (Или не причесываться.) Нет, надо умываться, причесываться, принимать душ.

Так и с душой: она тоже требует постоянной духовной гигиены, вычищения того, что наслаивается на душу от впечатлений этого мира, от каких-то встреч, а порой от нашей внутренней природы, еще не исцеленной. Это действительно духовная гигиена. Грех – не только наше личное преступление, это еще и болезнь, которую мы постоянно лечим. Надо признать, что в Церкви мы постоянно находимся на лечении, и курс лечения не прекращается никогда. Можно сказать, что грех – болезнь хроническая, и лечить ее нужно постоянной исповедью.

Еще один очень важный момент. Современному человеку это может показаться странным, но в исповеди, в покаянии возвращается личностное самостояние. Сегодня есть такая тенденция – не признавать своих недостатков, не признавать какие-то грехи, какие-то ошибки, потому что это повредит твоей самооценке, твоему самосознанию.

В христианстве взгляд совсем другой. Если я буду говорить, что это не мой грех, оправдывать свой поступок временем, местом работы, своим воспитанием, семьей, получается, я уже вроде как и не согрешил, вроде все хорошо. Нет, все очень плохо – значит, меня как личности не существует, я не принимаю никакого решения, за меня все решения приняты моей семьей, моим окружением, моими коллегами, эпохой, в которой я живу.

Только Исповедь возвращает мне понимание того, что я – личность, у меня есть свободная воля. Но я свободную волю, к сожалению, иногда направляю на зло, на грех или на какую-то пошлость, которая меня в моих же глазах унизила. По сути, исповедь – это возвращение мне моего образа Божия, очищение.

Человек – образ и подобие Божие, икона. Исповедь – реставрация (еще один аспект исповеди) закопченной нашей греховностью иконы. Не только моей личной, но и той, которая окружает меня в моей эпохе, в моем быту. Все это ко мне прилипает. Кто-то другой грешит рядом со мной, и на мне это оседает как копоть.

Если я нахожусь (вынужденно) в среде грешников и не буду исповедоваться, что мне пришел помысел от окружения (какое-то влияние оно оказывает), мыслями склоняюсь к стилю поведения моего окружения, то рано или поздно склонюсь и к делам. Апостол предупреждает: Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы. Одно дело, если я по своему желанию, своему волеизъявлению пошел в худое сообщество (чего делать не нужно), и совсем другое дело, когда мне приходится с такими людьми общаться: кто-то может работать с трудными людьми (например, правоохранительные органы), кто-то вынужден работать в коллективе, где превалирует совсем не христианская норма поведения. Тогда исповедь позволяет очиститься.

И, конечно, суетливость, алчность, жадность (мои личные) тоже оседают на мне пылью. Поэтому исповедь необходима. Исповедь – это возвращение мне личностного самосознания: я – не щепка, не мусор, который мутный поток жизни несет по лицу земли. А если я оправдываюсь и говорю, что это не я, это общество виновато, воспитание, мои коллеги, эпоха, время (с волками жить – по-волчьи выть), – меня как личности не существует: я растворился в этих сторонах бытия, меня затмили эти аспекты бытия, и некий поток несет меня по жизни. Куда несет? В тартар, аид? Не знаю, но куда-то несет. Тогда я собой не руковожу. В исповеди я возвращаю себе свою волю, которую с помощью Духа Святого обязуюсь направить на добро. И это очень важный момент.

Мы на всенощном бдении слышим слова из песнопения: научи меня, Господи, оправданием Твоим. Повторюсь, мы легко можем себя оправдать: виновата эпоха, время, работа, семья, воспитание... Все, я себя оправдал. Но пользы от оправдания никакой. Что же такое оправдание Божие? Это значит, мы просим Бога заместить, заменить наш грех добрым поступком. Если я злой, прошу Бога научить, как мне, злому, гневливому, не очень воздержанному на слова, сказать доброе слово, улыбнуться, проявить сострадание, милосердие. Если я человек беспокойный, суетливый – прошу Бога научить, как мне внести куда-то покой, мир, умиротворение. Не панику, не истерику, а, наоборот, успокоение. Например, в семье, среди своих близких, вместо того чтобы еще больше нагнетать тьму, беспокойство и панику, успокоить, привести доводы, что не все так страшно, что впереди только хорошее, светлое. Если, например, я не очень воздержан в пище, питии или развлечениях, прошу у Бога вытеснить невоздержание из моей жизни ущемлением моих страстей, воздержанием. Вот что это такое. Если мы кого-то обидели, то нужно принести не только словесное покаяние, но и покаяние действенное, деятельное.

Исповедь – это не только констатация факта. Это было бы очень просто и легко: пришел на исповедь – и все: я чистенький. Зачем нужна исповедь? Вернуть себе в какой-то мере звание христианина. Исповедь – это, с одной стороны, исцеление (мы пришли во врачебницу), но это еще и примирение себя с Богом и с самим собой. Мне возвращается звание христианина, возвращается достоинство. При этом не скажу, что это просто. Признать что-то нелицеприятное в себе – трудно, и многие отказываются именно потому, что перед свидетелем, священником, трудно признаться, что ты – грешник. Ведь грехи иногда бывают очень некрасивые. Но именно болезненное признание того, что ты – грешник, возвращает тебе звание христианина и звание человека. Тогда ты понимаешь, что ты – не какой-то элемент мироздания, а все-таки личность, которая имеет самосознание, волю к управлению собой.

Так что в исповеди есть и аспект исцеления, и аспект возвращения достоинства, и аспект очищения. Вот для этого исповедь и нужна. Это гигиена духовная, избавление от духовных паразитов, «прополка» и «дезинфекция» души. Без дезинфекции мы покроемся коростой, и поле души покроется сорняками.

Телезрительница спрашивает, может ли священник отказать в Исповеди и, соответственно, не допустить до Причастия.

– Священник не может отказать в Исповеди. Другое дело, что священник может констатировать факт: исповедь не получилась, ее нет как таковой. Священник может столкнуться с тем, что человек не собирается каяться в грехах, но собирается перечислять грехи своего окружения. Тогда, конечно же, исповеди не получается. Или человек объясняет тот или иной свой поступок тем, что было, например, время не то, воспитание не то, место жизни не то, что виноват тесть (теща, свекровь или муж). Конечно же, тогда исповедь не получилась – и человек не готов к Причастию.

Телезрительница спрашивает, что делать, когда не знаешь, в чем каяться.

– Здесь можно себя проверить по пунктам. Любовь к Богу, вера в Бога. Вера в Бога – это всегда любовь к Богу. Вера в Бога – не отвлеченные знания, не абстрактная теория, это не партийность: я крещеный, православный – значит, уже спасен. Нет, дорогие. Мы спасены, по слову апостола Павла, в надежде. Надо еще дать плоды покаяния.

И вот тогда мы себя спрашиваем: люблю ли я Бога? Хорошо, я кого-то люблю или в кого-то влюбился. Если есть такая любовь, такие чувства к человеку, я хочу с ним общаться, знать его желания, предугадывать и исполнять их. Я хочу его слышать, адресовать ему свои словеса. Хорошо. А есть ли у меня постоянное желание молиться Богу? Есть ли в моей молитве неформальные, искренние чувства? Не всегда. Вот уже то, в чем надо каяться.

Любовь к Богу очень часто не обретается в полной мере. Есть любовь к человеку, вещам, каким-то ощущениям, удовольствиям, славе, к мирскому почету, к аплодисментам в мой адрес. К Богу такой любви нет. Даже к человеку есть большая любовь, если есть возлюбленный, какой-то герой или иногда даже идол, а к Богу такой любви нет. Есть ли у меня желание слышать Бога? Как я могу Его слышать? Конечно же, чтением Библии. Я обращаюсь к Богу с желанием, чтобы Он меня наставил. Наставления получаю через чтение слова Божия. Как я его читаю? Ой, это так скучно и неинтересно... Трудно и непонятно. Вот проверка моей любви к Богу.

Упускаем из виду какие-то наши недочеты, приготовления к таинствам и все остальное. К ближнему какое у меня отношение? Говорю ли я неправду? Бывает, говорю. Лицемерю ли я? Лицемерю. Притворяюсь ли иногда? Притворяюсь.

Ценим ли мы Царствие Небесное так, что готовы поступиться царством земным? А иногда бывает, что мы строим царство земное любой ценой, готовы соперничать, соревноваться, даже готовы через кого-то переступить, лишь бы достичь земного результата. Потому что бывает земное царство и благополучие важнее, чем благополучие нашей души. Опять проверка.

Мы сейчас постимся. Помним чудесные святоотеческие слова: послушание выше поста и молитвы. Есть ли у нас послушание, смирение, всегда ли мы этим обладаем? Тоже можем увидеть, что не всегда. Даже смирения перед Богом у нас нет. Я молюсь Богу: да будет, Господи, воля Твоя. А в голове только одно: чтобы моя воля исполнилась. У меня есть план, а то, что я говорю в молитве Господней, – формальность. Я должен признать и признаю, что зачастую это формальность. Потому что у меня огромное, горячее желание, чтобы для меня исполнялась не воля Божия, потому что она может быть иногда крестоношением для меня. Этого я не хочу. Я хочу, чтобы моя воля исполнялась, потому что она все комфортное мне предписала и предполагает, что у меня путь будет устлан не шипами, а лепестками роз. И, конечно же, только здесь я жду воли Божией…

Когда я всматриваюсь в свою душу, в свои отношения с Богом, есть ли у меня к Нему доверие, смирение перед Ним? Есть ли страх Божий, который закрывает мои уши, язык мой останавливает перед словом греховным, праздным, пустым, злым? Находится многое из того, что надо сказать на исповеди.

Есть еще один вопрос. Его могут задать очень многие. Что делать, если стыдно каяться в некоторых грехах?

– Я думаю, хорошо, что стыдно. Значит, покаяние будет действенным, исцеляющим. Иначе и исповеди никакой нет, эффект духовный равен нулю. Я не говорю о том, что надо совершить какой-то грех. Плохо, что не стыдно каяться в том, что осуждаю. Должно быть всегда стыдно, даже если у тебя был греховный помысел и ты кого-то осудил, кому-то позавидовал.

Не надо дожидаться падения, связанного с невоздержанием плотским, будь то винопитие или хуже того – блуд. Ладно, если грех и такой. Плохо, если за него уже не стыдно. Это начало омертвения души, это уже кричи: «Караул!». Хотя уже и не закричит тот, кто не испытывает чувства стыда, он смирился. Поэтому хорошо, что стыдно, дорогие. Значит, когда вы с этим придете на исповедь и стыд преодолеете, эффект духовного возрождения наступит величайший. Те крылья, которые исповедь даст после покаяния вашей душе, будут мощными. Вы взлетите сразу. Это надо понимать.

Ощущается эффект духовного обновления, когда я переступаю через стыд, причем каюсь перед знакомым священником. Никогда не применяйте к себе эту легкую формулу: уйти в другой храм, к незнакомому духовнику и покаяться в постыдном грехе. Исцеления не будет, лишь быстрое возвращение к этому греху, более разрушительное, и тогда на самом деле приобретете привыкание бегать по храмам к незнакомым батюшкам. Вы найдете ложное противоядие, а исцеление не наступит.

Идите к знакомому священнику, к вашему духовному отцу, и перед ним нелживо покайтесь в своем падении. Обновление будет. А главное – в душе появится величайшее ощущение свободы: оковы, кандалы с души сняты. Если же вы слукавите, или не пойдете на исповедь, или выберете незнакомого духовника, а к знакомому явитесь уже как бы чистеньким – это будет ложное ощущение. Исповедь не состоялась, то есть не состоялось исцеление, обновление, освобождение...

У нас осталось очень мало времени, потому я бы хотел, чтобы Вы в двух словах все-таки сказали: чтобы научиться исповеди, что нужно сделать?

– Самое главное – нужна духовная честность перед самим собой. Ни в коем случае свои грехи не оправдывать ничем внешним. Всегда помнить, что «я» – это личность, которая награждена, одарена свободной волей, и свободную волю свою я направляю или на добро, или на зло. Когда есть честность и вдумчивость – не поверхностная, тогда исповедь состоится, и она будет действенной, исцеляющей и освобождающей.

Спасибо большое, отец Александр. Я бы очень хотел, чтобы Вы благословили наших телезрителей.

– Дорогие, желаю, по слову святого Ефрема Сирина, видеть собственные грехи и не осуждать брата своего. Помощи всем Божией, духовного и благоприятного поста.

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475