Протоиерей Геннадий Никитин: Зачем нам нужен Крест?

Тема, которую мы обсуждаем, звучит так: для чего нам нужен крест – не только крест в храме, но и тот, что каждый носит на груди. Как нам понять всю великую глубину, радость от осознания того, что такое крест и зачем он нужен?

– Благодарю вас за такой важный вопрос. Ответить на него очень легко. Мы знаем ответ. Когда принимаем Крещение, совершается чудо: происходит рождение святого – буквально безгрешного человека, которому вручается крест как иная духовная одежда. Этот крест становится для нас началом пути в Царствие Небесное, и другого пути нет.

Это наше чудо, о котором мы часто забываем. Мы забываем, когда и кто нас крестил и зачем. Хотя я видел некрещеных людей, которые носят крест, и надо засвидетельствовать, что это своеобразное чудо Божие. Но мы, к сожалению, к крестикам привыкаем. Особенно в России: это естественно, все носят крестики – и я ношу. Все относятся к этому как к делу естественному.

Для нас крест имеет огромное значение. Я могу свидетельствовать об этом своей личной жизнью. Богословски, духовно говорили о Кресте все святые – начиная с апостолов. Все Евангелие о нем. Что можно добавить к словам Спасителя: «Аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе и возмет крест свой, и по Мне грядет»?

Мы умом осознаем его значение в нашей повседневной жизни, но мы можем не понимать и даже не чувствовать силу креста, его значимость не просто как святого предмета, который нам дан от Бога, а именно его духовную силу. Для меня это открылось не сразу: я, как и все нормальные люди, медленно, но верно пришел к Богу – не сразу, не прямым путем, хотя и крещен от рождения в Никольском соборе. Наши крестики хранились в иконе Божией Матери. В советское время их нельзя было надевать в школу – выгнали бы из пионеров, комсомола, то есть путь в институт был бы закрыт.

Есть исповедники и даже священники, которые, слава Богу, даже в армию брали крест с собой. Но это редкий случай. А так даже в сознательном возрасте крестики мы хранили. Только бабушка рассказывала, что нас крестили. Но значение креста осознаешь уже тогда, когда находишься не просто на каком-то важном жизненном пути, а на духовном.

Этот путь начинается с испытания в вере: кто ты – христианин или нет? И на этом пути крест становится очень важным. Первый крестик мне подарили люди, можно сказать, неверующие, но они приняли этот крестик от своих родственников и передали мне. Этот крестик от священника, расстрелянного в 1930 году. Крестик отдали одной женщине вместе с часами.

Мы дружили. Ее дочь уехала в Америку, там и живет. Так получилось, что я уже шел к Богу, был чтецом в храме. Им не нужен был этот крестик. Я был поражен, что мне дают такой крестик, который я не могу носить, – мне было страшно. А до этого я ходил к протоиерею Михаилу (Царствие ему Небесное), который говорил: «Дорогой, можешь вообще никакой не носить. На сердце у себя напиши крестик. Я был на войне, там у нас были такие кресты, что мало не покажется: стреляли и убивали... Поэтому не надо особо выбирать. Какой есть (хоть деревянный), такой и носи». И вот такой мне крестик дали, я был удивлен: «Зачем?». Я же тогда просто чтецом был.

Вскоре я понял, что произошло и почему. Отец Павел дал рекомендацию, благословил на священство, и рукополагали меня в священный сан диакона на Крестовоздвижение. Я не знал – зачем, почему, только потом понял... И когда почивший Владыка Никон вручал мне облачение, я почувствовал, что этот крест меня уже как бы осеняет. И этот крест не какой-то простой, а дан от Бога. Если снимешь – считай, что умер: конец жизни. Уже потом, когда меня рукоположили в священники и я поехал в паломничество в Почаевскую лавру, надел священнический крест. Я прошел мимо одной рабы Божией, которая попросила: «Батюшка, помоги». А я был молодой, неопытный.

Там служба, старцы молятся, всенощное бдение, было какое-то значимое событие. Мы приехали с паломниками. И она меня просит. Я подошел, как всегда, с доверием. Беру свой наперсный крестик и перекрещиваю ее. А она как ударит ногой... Рядом стоящий человек говорит мне: «Батюшка, будь осторожен». – «А что?». – «Вы видите, мы ее к стулу приковали наручниками. Мы ее держим. Она же бесноватая». Я тогда почувствовал: «Вот это да... Мой крест вызывает такую реакцию». Мне было не по себе. Я думал: «Крест и крест – наденем, снимем…». А тут, оказывается, он обладает таким чудодейственным свойством.

Мне хочется сказать телезрителям: наш маленький крестик – частица Креста Господня, которая нам дана. За маленький алюминиевый крестик, который, казалось бы, никакой силы не имеет, воину Евгению Родионову в день его рождения ваххабиты за отказ снять его отрезали голову. Его мама Валентина нашла могилку сына по этому крестику. Если бы не было крестика, она бы его не нашла. Она стала верующей. Она поняла, что он ее привел ко Христу.

В связи с теми испытаниями, которые происходят, запретили прихожанам посещать храмы. Для людей сейчас тяжелое испытание, и наша телезрительница спрашивает, что делать: «Очень хочется прийти на богослужение. Соблюдать предписания или все-таки пойти на богослужение?».

– Конкретно что-то рекомендовать я бы не стал, тем более – людям, которых не знаю. Своим прихожанам сказал бы, что делать. Это зависит от ситуации и от человека. Выходить на улицы нам никто не запрещает. В магазин же мы пойдем за хлебом? Кто может запретить сходить в аптеку за лекарством? Будут работать все медицинские учреждения, все поликлиники – лечиться ведь надо. Это же не конец света, как говорят в народе.

Надо подумать о другом: как мы живем. Это хорошее испытание в пост. Когда наши прихожане узнали об этом, порадовались: наконец-то мы помолимся. Дети наши вообще в радости: наконец-то каникулы. Мы не могли мечтать об этом. Я смотрю на детей – они бегают, радуются и не понимают, о чем говорят дяди и тети. Я спросил у них, что это за коронавирус, а они говорят: «Это какой-то королевский вирус».

Есть разные прихожане: есть такие, которые вообще не смотрят телевизор, компьютер, не знают, что происходит. Я их спрашиваю, а они не ведают, что вирус на Земле какой-то. Приходят молиться, особенно старушки.

Мне их отлавливать, что ли, говорить, что нельзя ходить в храм? Я ж не буду полицейского приглашать и ставить при входе. Помните, в советское время милиционеры не пускали в храм? Были такие случаи. Мы в другое время живем, слава Богу, и, я думаю, надо, наоборот, сейчас веру укреплять. Если человек болящий, страждущий, надо причастить его. Я хожу сейчас по больницам и не буду сидеть и ждать, пока карантин закончится.

На этой неделе у нас есть возможность посидеть дома и почитать...

– Хорошая возможность. Нужно обязательно и молиться, и совершать земные поклоны: неделя – Крестопоклонная. Еще мы знаем, что есть поклонные кресты, которые ставят при въезде, при входе в селение. Перед городами их всегда ставили или где-то на возвышенных и важных местах как напоминание о когда-то стоявших тут святых храмах и часовнях.

Так вот, мы должны поклоняться Кресту везде. И дома, конечно же, обязательно. Крест – напоминание, что это путь. Вот наш батюшка Иоанн Кронштадтский в предсмертном дневнике пишет очень важные для нас слова: «Путь к святости и вечному Царствию тесен, полон скорбей, страданий, лишений, болезней, путь мученический, ибо того-то и требует Правда Божия, ожидающая от нас покаяния, веру, смирение, терпение, послушание Правде Божией, которую мы отринули, предавшись неправдам всяческим. Путь к Царствию и жизни вечной есть путь Креста».

Мы должны осознать: а какой наш крест, в чем он заключается? О Кресте Христовом я не могу говорить – говорю о человеческих крестах, это для нас понятнее, ближе. Не забывайте: есть еще два креста на Голгофе – благоразумного разбойника и безумного. Один ведь покаялся и попал в рай, а другой похулил Христа.

Мы тоже пригвождены к своему кресту. Что это такое? Наши условия жизни: родители, семья, родина, где мы родились, наше служение или работа.

Крест – то, к чему мы прибиты, от чего не оторваться: с мясом только можно, извините за выражение. Есть некоторые чудаки-шатуны, без определенного места жительства, которые ходят и не знают, куда им прибиться. Они хотели бы уйти от креста своего, но все равно к нему вернутся и будут в страданиях умирать. Так вот, путь несчастий – это же путь скольких людей сейчас, у кого есть скорби, болезни! Я не говорю о коронавирусе – это особый крест. Не забывайте, что в наше время умирают миллионы людей от онкологии – не десятки тысяч, а миллионы по всему миру. Если говорить о раковых заболеваниях, то это очень тяжелый крест на самом деле: умирание медленное, но верное.

Батюшка Иоанн Кронштадтский в дневнике пишет, каким страданиям он подвергался от этого заболевания в 79 лет. Рекомендую всем почитать последний, предсмертный дневник отца Иоанна, где он изливает свою душу. Он сострадал людям. Крест – это ведь и сострадание, нужно за кого-то пострадать. Это обязательно для христианина.

Но главное – другое: мы не можем оторваться от жизненного креста, с которым ходим и даже не осознаем его смысл, потому что он заложен в нас с нашей жизнью и душой. Только когда мы умрем, сможем осознать, какой путь прошли. Это так называемая судьба: суд Божий и есть крест. Всегда задавайте себе вопрос о сущностном, очень важном в жизни, а не о том, что можно или нельзя.

У нас вопрос от Евгения, опять-таки о кресте: «На Кресте Христос распят. Что же есть крест: благословение или наказание?».

– Так вот и два пути: один – благословение, другой – наказание, но наказание самого себя. Вот о наших недавних предках (я знаю по отцу и бабушкам): наказание или нет? Немцы подошли в 1941 году к Ленинграду – и мои родные оказались в Никольском. Наша бабушка – одна с четырьмя детьми. Куда деваться? Папа рассказывал, что они копали картошку, а над ними свистели пули… Надо уходить, а куда? И вот бабушка повела их за тысячу километров – пешком, одна с четырьмя детьми, младшему 3 годика. Саночки у них, еще машинка «Зингер», чтобы что-то заработать на хлеб… Пешком, с маленьким крестиком и четырьмя детьми: этот путь – благословение или наказание?

Так вот, когда она его прошла, было такое благословение, что, наверное, даже мы, внуки, сейчас чувствуем это. Мой отец тогда был еще пацаном.

Такое испытание, дай Бог, каждому можно было бы пройти в жизни, чтобы потом не забывать, что твой жизненный путь и есть судьба, которую ты не выбираешь. Выбирать там нечего, по большому счету – не было выбора: там останешься – тебя убьют, война все-таки, а если не туда попадешь – умрешь с голоду. Кто тебя спасать будет в этой ситуации? Немцы угоняли детей, хотели даже на станции Невель увезти. Их спас староста – посадил на лошадь, отвез в лес за 25 километров и сказал: если они не уедут ночью, то завтра их погрузят в вагоны, детей отберут и – в Германию.

Очень страшное испытание, и я думаю, теоретически такие вопросы нельзя задавать – это или то. Мы же не можем разделить себя пополам: одна половина святая, другая – грешная, грешная наказывает нас, а святая благословляет.

Господь благословляет нас целиком, но при этом, дай Бог помощи, надо понимать, что благословение тогда происходит, когда мы принимаем его, когда смиряемся, что будем жить в тех условиях, что Бог дал, и действуем так, как надо: по совести, по заповедям Божиим. Вот тогда будет благословение. А не тогда, когда пойдешь против своей совести и против Бога (хотя бы немножко, скажешь: ну не хочется, не нравится мне болеть, поеду в Америку, там меня вылечат). Помните, Савелий Крамаров уехал – умер. Не удалось уйти от креста. А Зиновий Гердт, который здесь остался, прожил большую жизнь. Как он умирал? С радостью.

В окружении друзей и почитателей, и главное, он даже не мог какие-то деньги себе собрать – все раздавал, и дом был полон гостей каждый день, с утра до вечера: его жизнь была благословением не только для него, но и для всех окружающих. Даже малознакомые ему люди, не артисты, когда с ним сталкивались, понимали, что от него исходит благословение.

Я с ним был знаком и могу засвидетельствовать: действительно, очень радостный был человек, несмотря на то, что получил ранение во время войны, что всегда у него болела нога – как жало в плоти. И я его вспоминаю с удивительным чувством – каждый раз улыбаюсь.

Проезжая, проходя по городу, мы видим кресты на наших церквах – купола, как свечечки, блестят на солнышке, горят как жар и мы чувствуем удивительную радость...

– Откуда она? Каждый раз на ночь мы совершаем великую молитву: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его...». Это Пасхальная песнь Кресту – о Пасхе, о Воскресении Христовом. И ежедневно на ночь мы совершаем крестопоклонение. Великая молитва Кресту... По сути, можно беса изгонять такой молитвой, настолько она сильна и значима для нас.

Почему предпасхальная радость? Когда мы видим крест, сразу же видим Голгофу, и оттуда Господь к нам взывает – Сам Воскрес и нас воскрешает уже сейчас. И мы становимся на этот путь, как бы проходим (даже протестанты пишут об этом) над пропастью по кресту от нашего несвятого жития к святой, радостной и вечной жизни. Поэтому Пасха и Крест соединены неразрывно: нельзя Пасху с Крестом разделить – это так же ненормально, как разделить душу и тело.

Крест для нас – свидетельство радости не только вечного спасения, но и воскресения из мертвых. На могилах есть крест, нельзя без креста умирать. Петр Мамонов вспоминает: когда он в фильме ложился в гроб, каждый раз «умирал» с крестом на груди, не мог просто лежать. Представьте: ящик – и ты в нем умираешь. Все, никто тебе не поможет, только Бог. Твой крестик – как якоречек, за который ты взялся, и ты уже с Богом. Вот чудо Божие. И в конце фильма он плывет с крестом по воде. Прекрасный вид: это же символ нашей жизни – мы все на корабле.

Бог любит всех – не только православных, даже безбожников… Страшно другое – мы с вами можем увлекаться своими, человеческими, ценностями и хотим, например, как в рулетке, выиграть, получить удачу…

Тот же Зиновий Гердт говорил: «Я не знаю, что такое удача. В рулетку я не играю. У меня каждый день удача». Это был бы абсурд, понимаете? Бог дает все: жизнь, радость, здоровье, вечную жизнь всем людям, даже некрещеным. Поэтому мы должны бы не спрашивать о крестике, а интересоваться: «Смысл своей жизни я знаю? Цель какую-нибудь поставил? Или не знаю вообще, куда иду?». Понимаете, о чем надо задуматься? Если мы с вами говорим о кресте, то это – смысл и цель человеческой жизни, и жизнь святого человека об этом свидетельствует.

А если нет? Тогда, даже если ты крещеный, носишь крест, можешь это делать просто по традиции. И в конце концов, когда будешь умирать, начнешь страдать так, будто тебя привязали ко кресту. Помните, отца Александра в фильме «Русский крест» привязали веревками и расстреливают? И при этом ты не можешь сойти... Только героя фильма спас крестик: осколок пули попал в него – и человек остался жив. Это чудо Божие. А вообще-то чудес таких в жизни мало бывает, и помирать придется от болезней и страданий, от своих осколков в сердце. Тех людей, которые не понимают, не знают креста, мне жалко. Христос их больше любит, чем нас, потому что они же погибающие: у них в сердце не крест, а застрял, может, дьявольский осколок – металл сидит… Это люди болящие, страждущие.

Помните, чем заканчивается вечернее правило? «Пречестный и Животворящий Кресте Господень, прогоняяй бесы силою на тебе пропятаго Господа нашего Иисуса Христа, во ад сшедшаго и поправшаго силу диаволю и даровавшаго нам тебе Крест Свой Честный на прогнание всякаго супостата» – вот чем мы можем спастись от этих вирусов. Вирусы боятся креста, а человека не боятся, правильно? И Бог управляет всем, поэтому мы не боимся, должны радоваться. Дорогие братья и сестры, прошу вас, не надо уныния, печали, надо радоваться на посту, с радостью поклоняться Господу и каяться, чтобы радость была.

Замечательно Вы сейчас сказали: на посту… Говоря о кресте, Вы вспоминали вечернее правило. И когда мы крестим ложе свое, говорим: «В руце Твои предаю дух мой»...

– Практически мы умираем, чтобы воскреснуть утром.

Да, поэтому если крест с Господом, то и вся наша жизнь благословлена, и тогда крест наш действительно – истина, путь и жизнь.

– Это жизнь. Крест – путь жизни, нам только остается благодарить Бога за судьбу, которую Он нам даровал, какая бы трудная она ни была. Любая – будь то болезнь, страдания – дар Божий, который, дорогие братья и сестры, надо принять с благодарностью. Тогда это будет настоящее благословение Божие нам, и не только в этой жизни...

Когда мы приходим в церковь, у нас, если понаблюдать, кресты везде. Мы входим в храм – крест, в притвор – везде кресты, пишем записочки – там обязательно крест, складываем руки на благословение – крест, складываем руки перед Причастием – крест, на фелони у батюшки – кресты...

– Как говорил Иоанн Кронштадтский, мы – крестоносцы.

Да. И если мы пропускаем мимо себя эти кресты, не замечаем их, то это не значит, что их нет. Просто их нет в нашей жизни...

– Главное, чтобы они были еще и в душе, как у Игнатия Богоносца: «Имя Христово написано на сердце». И у нас всегда Иисус Христос – NIKA – на всем, везде: и на Небе, и на просфорах, и на сердце. Дай Бог, чтобы мы этот крест воспринимали как печать Божию, печать ангельскую. Господь говорил: «Не радуйтесь, что вам бесы повинуются, а радуйтесь, что ваши имена написаны на небесах».

Наше имя без креста ничего не значит – это же наше крестовое имя, поэтому мы с ним идем по жизни и никогда не унываем: оно для нас будет в Царствии Небесном как светоч, путеводитель.

Господь наш Иисус Христос, наверное, от каждого из нас ждет, чтобы мы полюбили Его страдающим. Православие – именно животворящий, живой Господь. Мы к Нему прикладываемся, мы любим Его страдания за нас и свои страдания тоже должны воспринимать как часть страданий Христовых. И обязательно страдать за других. Без сострадания никакого креста не может быть вообще (Христова, имею в виду). Так что дай Бог, чтобы мы за всех молились сейчас – за болящих, страждущих во всем мире. Помоги, Господи, благослови нас на долгие благие и хорошие лета, чтобы мы трудились во славу Божию. Аминь.

Записала:
Наталья Культяева

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475