Священник Михаил Кудрявцев: О любви ко Христу

Отец Михаил, почему так звучит сегодняшняя тема?

– Начну издалека. Иногда спрашивают: «А чему нынче учат в духовных семинариях и академиях?». И говорят: «Что они там делают? Изучают всякие древние ереси. Никому это уже не нужно». Я постараюсь развеять этот миф. В середине первого тысячелетия христианства Церковь была под натиском еретиков, которых называли впоследствии монофизитами (от др.-греч. μόνος – «только один, единственный» + φύσις – «природа, естество»). О чем речь?

Мы с вами – православные. Мы исповедуем, что Иисус Христос – истинный и совершенный Бог и истинный совершенный Человек: ничто не умаляется во Христе – ни Человечество, ни Божество. Монофизиты говорили, что Божество настолько значительно по сравнению с человечеством вообще, что Человечество Иисуса Христа растворяется в Божестве – как капля меда растворяется в океане. Они говорили: «Ну да, Бог воплотился, стал Человеком, но все-таки Бог в Нем поглотил Его Человечество». К чему я все это говорю? К тому, что мы часто совершенно бессознательно приходим к такой же логике.

Когда мы обращаемся к Богу, мы обращаемся к Богу Отцу. Мы в своих молитвах обращаемся к Отцу, Сыну и Святому Духу, но мы обращаемся к Единому Богу. Пропадает разница между Отцом Вседержителем и Воплощенным Словом Божиим – Иисусом Христом. Что является парадоксом? Нам проще верить в грозного Судию, Вседержителя, как мы часто видим на иконе: Вседержитель, восседающий на троне.

Нам проще верить в такого Судию, чем верить в Иисуса Христа – Друга, ведь Господь в Евангелии от Иоанна говорит нам: «Вы – друзья Мои, если соблюдаете то, что Я вам заповедал».

Друзья – это совершенно другие отношения. Может, это наш чисто русский менталитет: судью можно задобрить, подкупить, от него можно сбежать. Судья все-таки на расстоянии и, самое главное, судья следит за законом: если я соблюдаю правила, не нарушаю законы, у судьи ко мне претензий быть не должно.

А с другом – другая ситуация: друг – это неформальные отношения. Другу мы можем сказать то, что чувствуем, без купюр, без каких-то особых формул. Но и друг нам тоже многое может сказать: «Слышишь, Миш, я думал, ты поможешь тому бродяге, мимо которого вчера прошел. Ты чего прошел-то? Чего не помог? Я же тебя просил».

Когда мы вдруг понимаем, насколько к нам близко Христос, становится страшно и чувствуешь себя ответственным за все, что происходит. Об этом часто говорят, когда вспоминают тех или иных святых. Говорят, что дружба со святыми трудная. Когда мы приближаемся к святому, это на нас налагает определенную ответственность. Трудно дружить со святыми – с преподобным преподобен будеши. А если преподобным быть не хочешь, сбежишь к строптивому, с которым развратишися. Это ключевой момент.

Почему любовь ко Христу? Мы должны с вами понять, что Христос – Друг: Он действительно рядом, Он Воскрес, и мы Его не видим потому, что нам это неполезно. Если сейчас к нам сюда зайдет Владимир Владимирович, наш президент, то мы умом понимаем, что он наш брат во Христе, тоже православный христианин, человек, тоже ночью спит, встает, зубы идет чистить (казалось бы, простые вещи), но мы робеем, ибо ему власть дана. А Христос говорит: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле». Мы даже представить себе не можем масштабов той власти, которая дана Христу и, конечно, если Он сейчас видимым образом здесь появится, мы обо всем забудем, потеряем дар речи.

Поэтому Христос от нас прячется – Он прикровенно помогает нам, поддерживает нас, Он невидимо рядом с нами. Он понимает, что для нашей пользы нам лучше Его не видеть. При этом Он остается Другом, замечательным Помощником, невидимым Спутником, и я бы даже сказал, тренером: в случае отношений со Христом, наверно, очень хорошо подойдет слово «тренер» – тренер-друг. Те, кто занимался профессионально спортом, у кого были хорошие отношения с тренером, понимали, что с тренером можно было погулять, пообщаться, позаниматься чем-то таким, что совершенно выходит за рамки тренировок, но при этом тренер будет всегда следить, чтобы его подопечный был в форме. Так и Христос: Он Друг, но Он и тренер – мы вступили в отношения Учитель – ученик.

Вопрос телезрителя: «Христос сказал: кто любит Меня, тот заповеди Мои соблюдет. Но поскольку мы не то что Заповеди блаженств, но и ветхозаветные заповеди до конца соблюсти не можем, о какой же любви ко Христу мы можем говорить?».

– Спасибо, замечательный вопрос. Тут встает ключевой вопрос: можем ли мы вообще что-то сами? В том числе любить Христа. Дилемма.

Ответ простой: мы принимаем в себя Христа и, принимая в себя Христа, начинаем любить Христа. То есть мы заражаемся благотворной инфекцией, которая нас потихонечку меняет. И чтобы начать любить Христа (такая, казалось бы, тавтология) – надо начать. Не ставить себе программу-максимум – программа-максимум придет.

Господь говорит: Царствие Божие похоже на маленькое горчичное зерно – когда оно попадает в землю, начинает расти и превращается в огромное дерево. Вот то же происходит с любовью ко Христу: хоть чуть-чуть допустить в свою душу искренней любви (только настоящей, горячей), и она потихонечку начнет распространяться, заполнять нас…

У нас много икон, на которых Господь Иисус Христос разный: «Господь Вседержитель», «Спас в Силах», «Спас Нерукотворный» – много образов и, казалось бы, это всегда разный Человек. Возникает ощущение, будто у каждого есть свой Господь Иисус Христос. Я прав или не прав?

– И да, и нет. Дети разные, и родитель по отношению к своим детям бывает разный. Один ребенок шаловливый – папе приходится быть строже, другой ласковый – приходится быть помягче. Один ребенок здоровый – даем одну нагрузку, другой больной – по-другому.

Тут, мне кажется, важно понимать один момент. Какой же все-таки Христос? Какое представление мне о Нем сложить, раз Он Человек? Христос как Человек обладает определенными качествами. Тут надо задать простой вопрос: «Знаете ли вы в своей жизни хороших людей, которые вам нравятся и с которыми вам приятно?». Почему они такие? В них отражается Христос.

«Всякое даяние благо и всяк дар совершен свыше есть» – мы слышим эту молитву в конце Литургии. Нужно понимать, что Христос – очень хороший, замечательный.

Мы читаем жития близких к нам святых – преподобного Амвросия, Силуана, Порфирия, Иоанна Кронштадтского. И хотим оказаться рядом с ними, ибо понимаем, какие они замечательные, привлекательные, как хочется их обнять, прикоснуться к ним, подержать их рясу – хоть как-то свою любовь проявить.

А представьте, какой Христос, раз святые – это те, кто к Нему в какой-то мере приблизились (не в полной мере – в полной никто никогда не приблизится)... Нам вечность дана, чтобы к этому приближаться – и все равно никто никогда не достигнет Бога: какой же Он хороший, славный – можно перечислять множество эпитетов. Мне очень нравится акафист Иисусу Сладчайшему – вот как это еще передать? Есть у Кого поучиться.

Как бы это странно ни звучало, но поучиться можно у тех, кто грешит против 2-й заповеди: «Не сотвори себе кумира». Вокруг себя мы можем найти людей, которые грешат против этой заповеди, – творят себе кумиров. Но вы посмотрите, как они обожают этих кумиров – у кого-то это певец, у кого-то актер, у кого-то политик или футбольная команда: посмотрите, с каким упоением эти люди следят за предметом своей страсти! Они покупают все, что с ними связано, обвешивают всю свою квартиру постерами, картинками, следят за новостями.

Эта любовь должна быть направлена к Богу: они грешат против Бога тем, что всю свою любовь направляют не туда – если бы они направили ее туда, то было бы дело. Проблема в том, что мы называемся православными, а не подражаем им в такой любви – мы не любим Бога так, как можно было бы это делать, как делают те, кто любит не Бога (как бы это смешно ни звучало).

Очень часто мы слышим, что любовь Христа настолько велика к нам, грешным («Христос пришел не к праведникам, а к грешным»), что Он настолько любвеобилен к нам, что я начинаю думать: «Каков бы я ни был, все равно достоин любви Христа», – и я могу спокойно, расслабленно существовать?

– Ваш ответ надо фильтровать на правильное и неправильное. Христос действительно нас всех любит, ибо Бог есть любовь (нам это открывает апостол Иоанн Богослов), – но никто из нас ни в каком состоянии не может быть достоин Его любви. Тему достоинства нам надо вообще отложить на самую дальнюю полку – мы не достойны ничего того, что для нас сделал Бог.

В первую и главнейшую очередь это Крест. Крест Христов – сделан не «для всех» как серой массы, а для каждого. Об этом часто говорили святые, и мы должны понимать: если бы на земле жил один из нас, Христос бы это сделал для одного из нас. Христос восходит на Крест не ради аморфного человечества, а исключительно и в частности – для меня, для вас, для каждого телезрителя.

Он берет не какой-то аморфный грех на Себя в Своих страданиях, а страдает за грехи каждого из нас. Поэтому святые говорили, что мы своими грехами постоянно заколачиваем гвозди в руки Христа – как тогда, 2000 лет назад.

Как может проявляться наша любовь к Христу, если не через изменение нашего сознания и покаяние? Существует другой путь?

– Наверное, нам нужно обратиться к заповеди: любовь к Богу, любовь к ближнему. И важно подчеркнуть: любовь к ближнему, как к самому себе. Любовь к себе тоже очень важный момент и связан с любовью к Христу.

Я вспоминаю, как Авраам говорил: а сколько нужно праведников, сколько?.. Может ли человек, ничего не зная о Христе, не быть христианином, но жить по законам, которые соблюдают православные христиане?

– В первую очередь обращаемся к Священному Писанию. Как говорит апостол, язычники будут судиться по закону совести – они будут не приговорены, а будут судиться по закону совести. Он не сказал, что адские муки их будут соразмерны закону совести. Нет, он говорит, что будут судиться: значит, вердикт может быть разный.

Бог Судья. Мы знаем примеры выдающихся людей, которые закончили свою жизнь формально вне Христа. Как она продолжается там, каковы их отношения с Христом там, я не знаю. Знаю только одно: что Христос любит всех.

Вопрос телезрительницы Надежды из Воронежской области: «Вопрос по апостолу Павлу. Конечно, я читала гимн любви и об отношениях его с медником Александром. И у меня не стыкуется, в чем же заключается любовь к ближнему, если он просит, чтобы Бог не то чтобы наказал, но разобрался с медником Александром? Объясните, как любить ближнего».

– Спасибо за вопрос. Мы можем всем посоветовать открыть Первое Послание к Коринфянам – гимн апостола Павла, что любовь не завидует, не мыслит злого, не превозносится: там много таких слов.

Не только с медником Александром встречаются такие ситуации. Одному из священников синедриона апостол Павел говорит: «Бог будет бить тебя, стена подбеленная! ты сидишь, чтобы судить по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня» – такие жесткие слова, тоже, казалось бы, без любви?

Надо понимать, что Бог добрый – не добренький, как говорил мой наставник приснопамятный Владыка Маркелл (Ветров). Надо быть добрыми, и любовь действительно добрая.

На приходе мы много занимаемся с зависимыми людьми, и как часто мы сталкиваемся с этой добренькой псевдолюбовью: родственники десятилетиями загоняют своих ближних в самые тяжелые стадии алкоголизма и наркомании. Если бы, когда все только начиналось, они проявили настоящую любовь… И сказали: «Господи, накажи (что значит: вразуми) моего мужа (зятя, сына). Помоги мне проявить жесткость, чтобы его вразумить».

Любовь меняет свои оттенки в зависимости от ситуации, но остается светом (как и свет преломляется и может выглядеть разным – солнце на закате красное). Так же и любовь: всегда разная, но узнается по плодам – как Господь говорит: по плодам узнаете – не собирают с терновника смоквы, плохих плодов с хорошего дерева. И наоборот. Вот так узнается любовь.

Иларион (Троицкий) говорил, что Церковь без любви подобна мертвой иве – и секира уже лежит при корне… Может ли наша нелюбовь (помните, был такой замечательный фильм «Нелюбовь»?) превратиться в любовь? И что для этого мы можем сделать?

– Главное, чтобы меня никто не обвинил, что я проповедую эгоизм или эгоцентризм. Что я хочу сказать? У нас, к сожалению, потеряно правильное представление о любви к себе.

В Евангелии мы слышим слова: врач, исцели себя сам. Чтобы начать любить кого-то, надо научиться любить себя – потому в заповеди так: возлюби ближнего, как самого себя.

Тут главное – правильно понять, что такое любить себя: это как раз любить Христа в себе – ибо мы принимаем в себя Христа. И мы начинаем чувствовать себя, как, например, водитель: представьте водителя – он едет по дороге, а на обочине голосует человек. Останавливается, открывает дверь, а в салон садится его любимый актер или какая-нибудь известная, для него очень значимая личность. И он вдруг понимает, какой он в данный момент стал значимый. У него на работе завал, беда, дома жена пилит, дети-разгильдяи – казалось бы, все плохо, но тут в машину сел «Он»! И тот едет, у него руки дрожат, потные, за руль держится и понимает: вот оно… И себя он вдруг полюбил, ведь везет «Его»!

Вот так же и мы. Подошли к Чаше, к Причастию. В себя Христа приняли, и Он – во мне. Я такой, что приличного слова не найдется, негодный, – а Он во мне. «И как мне теперь себя-то не любить? Как мне себя в порядок не привести? Да умыться бы надо, одеться приличнее и к людям быть помягче. Он со мной в машине сидит, а я подрезать кого-то буду? И позволить себе не могу!»… Это же какой риск – Его потерять – а вдруг Он скажет: «Останови, Я выйду»?

Так же и здесь: причастились – и как бы не потерять все это, не расплескать благодать… Самое главное, возможность дана – хоть каждый день подвозить (а не подводить) Христа в этих наших бренных телах до того места, куда Ему надо. Зачем мы причащаемся? Чтобы с другими поделиться. Причащаемся – мы с Ним соединились, одно целое мы, как палец, стали, а Он этим пальцем хочет, скажем, кнопку какую-то нажать: показать путь кому-то. Так все и происходит.

Если мы можем свою нелюбовь преодолеть и научиться любить, то, наверное, нам необходимо участвовать в Литургии не как человеку, который зашел на огонек, но как брачному гостю, который приглашен на пир: если мы пришли на Литургию, то, наверное, стать участниками этого пира? Нам всегда нужно быть готовыми быть причастниками Тела и Крови Христа…

– Конечно, все верно. И тут есть еще один момент. Мы сейчас, к сожалению, несколько ушли от понимания Литургии, которое было у первых христиан. У нас сейчас потребительское отношение. Наш ключевой мотиватор: мне хочется причаститься. «Топливо кончилось, загорелась красная лампочка» – надо бы пойти причаститься.

У первых христиан это было несколько иначе: они вообще не мыслили себя без этого таинства – храм для первых христиан (и достаточно продолжительное время об этом мы читаем у очень многих святых первых веков) это они сами; там, где собрались христиане, там и есть храм, там и есть Тело Христово. Это ощущение единства с самого начала.

Когда у нас начинается Литургия? Споры – «с проскомидии, с возгласа или с великого входа». Такой вопрос не стоял для первых христиан – для них было очевидно: мы собрались вместе, как клетки одного организма, и кровь пошла по организму, оздоровление. Одна клеточка пришла больная, другая здоровая – от циркуляции крови все тело сразу же поправляется.

Это было постоянное исцеление грешника. Человек приходил и, вливаясь в общину, понимал – мы Тело Христово; и без Причастия было немыслимо – оно было не просто почти магическим актом «вот я, мне нужно Причастие, получил и довольный пошел домой». Нет, для них это была кульминация. Мы собрались все вместе в любви. Вот он – богочеловеческий организм, «Христос посреди нас» таинственно. И все обнимаются, все целуют друг друга: поздравляют, что Христос посреди них. Кто может остаться в стороне?

Что же такое любовь к Христу? Если подвести итоги, в нее входят и покаяние, и смирение, и радость христианского общения, любовь к ближнему, к самому себе, ко всем, кого я вижу, молитва. Что еще можно включить?

– И всех, и вся.

И, конечно, Причастие – я буду надеяться, что мы поговорим с Вами в следующий раз о Причастии. Если мы говорим о любви к Христу, можем продолжить эту тему в размышлении о Причастии. Я видел, когда священник выходит к прихожанам и говорит: «Со страхом Божиим приступите», а никто не приступает – и он уходит с Чашей в алтарь. Подведите итоги, отче: скажите, как любить Христа?

– Искренне, по-детски. Почему говорит Господь: будьте как дети? Искренность – вот что самое главное. Не надо много слов, много лишних движений. Как говорил Владыка Маркелл, «не надо пузыриться» – надо быть настоящими: Христос любит нас такими, какие мы есть.

Дорогие друзья, встаньте перед иконой Христа и скажите Ему от всего сердца: «Господи, как же я Тебя люблю!» (и вообще положите себе за правило – не забывать говорить Христу и всем любимым людям о том, что вы их любите).

Записали:
Наталья Культяева
и Екатерина Береснёва

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475