Протоиерей Александр Рябков: Как научиться молитве?

Прежде чем начать говорить, как научиться молитве, спрошу Вас, что же такое молитва.

– Многие из наших телезрителей помнят определение из Катехизиса, а любой священник, изучая богословский курс еще в семинарии, помнит: молитва – это разговор с Богом, вознесение ума и сердца к Богу. Истина очень простая, но глубокая и требует пояснения. Разговор предполагает общение двух сторон, то есть не только вопрос, но и ответ.

Этот разговор, конечно, несколько иной, нежели в обычной нашей жизни – здесь разговор происходит именно в душе и сердце: если мы даже словесно произносим молитвы, то ответ получаем не через свой телесный слух, не через барабанные перепонки, а в сердце, в душе – можно сказать, в нашем разуме, который раскрылся в молитве к Богу. Как этот ответ получается?

С одной стороны, даже во время молитвы человек уже может ощущать присутствие и приход благодати. Но если молитва вошла в плоть и кровь человека, то ответы он получает и в своей жизни: во встречах, впечатлениях, при чтении Священного Писания, творений святых отцов. Мы знаем: есть понятие молитвенного чтения Священного Писания. Речь идет не о гадании на Священном Писании, что иногда случается. Кощунственный перекос иногда имеет место. Речь о том, что, если мы сделали свою жизнь молитвой, тогда каждая строчка Священного Писания (к которому мы должны обращаться постоянно и регулярно, изо дня в день) открывает нам наставления, указания, которые Господь хочет сегодня нам передать в ответ на нашу молитву.

Кроме этого, повторюсь, даже жизненные перипетии, взлеты и падения тоже становятся ответом на наши вопросы и наши молитвы. Встреча с человеком может стать ответом… Мы вдруг ретроспективно в конце дня ощущаем, что то или иное событие было ответом на нашу молитву.

Я уже сказал и хочу снова эту тему развить: молитва – это не только вечернее и утреннее правило, но вся жизнь – постоянное обращение к Богу. Оно может быть названо таким известным для верующих выражением, как хождение перед очами Божиими, когда молитва и жизнь неразрывны и каждое дело, которое я совершаю, должно стать молитвой.

Мы знаем, что перед любым делом надо помолиться. Визуально это не будет открыто нашему окружению (да это и не нужно), но внутри себя, в своем сердце перед любым дело должно к Богу обратиться. Даже само дело, которое я делаю, должно быть молитвой, то есть жертвой, принесенной Творцу. Чтобы Творец наделил меня творческими силами, надо свою жизнедеятельность, свой труд, свою работу делать жертвой, принесенной Творцу Богу.

Каждый шаг нашей жизни может быть пронизан, пропитан молитвой: когда мы идем, едем или делаем механическую работу, нельзя оставлять свое сознание без молитвы.

Это ошибочное мнение, что молитва должна занимать только определенное время, место, а между утренним и вечерним правилом можно не молиться. Нам апостол прямо говорит: непрестанно молитесь – апостол Павел настаивает на этом, как раз и говорит о том, что вся наша жизнь должна стать молитвой, обращенностью к Богу.

К сожалению, в течение дня мы оставляем свое сознание, свой ум и свою душу без молитвы, а значит – без защиты. Речь не о защите нашего телесного благополучия, нашей успешности, нашего земного преуспеяния, но о благополучии нашей души: если мы оставили свою душу праздной, не защищенной молитвой, то, как мы помним по Евангелию, туда входит семь злейших бесов. Когда наше внимание рассеивается на впечатления этого мира (интернет, социальные сети, телевидение), то наша душа нараспашку и в нее входят абсолютно ненужные, лишние впечатления. Это становится еще и большим препятствием для молитвы.

Мы задаемся вопросом, как научиться молиться? Надо сначала задаться другим вопросом: как сделать так, чтобы молитва не разрушалась, чтобы в нашем сердце был фундамент для нее – чтобы в нашем сердце было чистое пространство и Бог мог туда прийти и занять полагающееся Ему место? Если сознание загрязнено ненужными образами, впечатлениями, молитве негде укорениться. И второй момент – телесное воздержание, связанное с воображением. Если нет воздержания, то нет и молитвы.

Вопрос телезрителя из Москвы: «В лекциях профессора и богослова Алексея Ильича Осипова говорится, что мы неправильно молимся, так как просим земных благ. А нужно молиться и просить избавления от грехов, и только когда избавимся от грехов, Бог нам даст необходимое. Не получится ли замкнутый круг?».

– Тут не получится никакого замкнутого круга. Эти слова профессора Осипова, по сути, прекрасная иллюстрация известной Евангельской максимы: Ищите прежде Царствия Небесного, все остальное приложится вам. О Царствии Небесном мы слышим в храме и другие Евангельские слова: что Царствие Божие уже пришло в силе. Эти слова иногда упираются в наш земной ум, который не может их раскусить, они для нас недосягаемы, непроницаемы.

Царствие Божие внутрь вас есть, поясняет Господь в Евангелии. И самая главная цель молитвы – создание, устроение Царствия Божия внутри себя, внутри своей личности.

Что такое Царствие Божие? Мы уже об этом говорили. Это мир, тишина, покой в Духе Святом; и сначала надо просить именно этого.

Ничего ценного в материальном земном плане, по-настоящему неразрушимого, мы не можем создать, если нет в душе мира, тишины, покоя, умиротворения в Духе Святом: все наши создания и творения будут ущербными или уродливыми, все творения наших рук или нашей головы могут быть добром антихристовым (есть такое понятие у Владимира Соловьева, известного русского философа).

Может быть, мы и делаем что-то ценное (как нам кажется), но неосвященное молитвой оно зачастую идет во вред и нам, и нашему окружению. Если мы делаем что-то без молитвы, без смирения, это лишено духовной пользы, а иногда даже наполнено вредом телесным, разрушительным по отношению к нашей жизни, когда горделивый, обезбоженный ум созидает страшные, разрушительные вещи, хотя первоначально это выглядело полезным и было пронизано благими желаниями.

Как мы знаем, дорога к тартару вымощена благими намерениями. Если благие намерения не освящены молитвой, покаянием и смирением, плоды могут быть горькими.

Вернемся к нашей теме. Иногда телесное невоздержание может быть причиной отсутствия молитвы в душе. Более того, наша устремленность к земным благам, к земным удовольствиям может быть важнейшей причиной отсутствия молитвы. Особенно когда молитва только и устремлена к земному, ощутимому результату. Тогда Царствия Небесного, пришедшего в силе в душу каждого человека, не устраивается, не созидается, актуальность Божией благодати не приходит в наше сознание – мы не ощущаем этого и, какие бы земные блага мы ни получали, это не греет, не созидает счастья, ведь счастье – это радость. В нашем христианском понимании счастье – не «часть» и не «сейчас»: это вне времени – это радость о Христе Иисусе, Господе нашем.

Молитва должна быть пронизана смирением, доверием Богу. Смирение здесь заключается в том, что мы обращаемся к нашему Отцу Небесному известными словами: «Как хочешь и как знаешь, спаси меня и помилуй». Обычно мы задаем Богу некие задачки, уроки, планы, которые Он должен в точности исполнить, а если Он их в точности не исполняет, мы впадаем в ропот на Него. Здесь нас вразумляют и обличают слова молитвы Господней: да будет воля Твоя.

Нельзя сомневаться, что моя воля, воля человека – страстная, часто слепая, неразумная. А мы настаиваем на исполнении только лишь своей воли, хотя иногда не видим дальше своего носа, не видим перспективы, во что выльется наше прошение и желание. Господь же обладает волей доброй, благой, пропитанной любовью, и надо Его воле доверять.

Вопрос телезрителя из Белгорода: «К примеру, человек молится за близкого, чтобы тот был здоров, чтобы у него было благополучие; не думаю, что за своего близкого, который дорог, человек будет молиться неискренне, но после молитвы происходит трагическая смерть этого человека, он погибает. Получается, Бог молитву услышал, но поступил так, как считал нужным. Тогда какой смысл в этой молитве?».

– Смысл в этой молитве есть. Мы молимся с желанием блага человеку, только в нашем понимании благо – это жизнь на земле. Получается, жизнь на Небесах не считается благом? Конечно, мы телесны, мы живем в этом мире, но молитва за здоровье ближнего, за его многие и благие лета – это молитва не только за данного человека, а, скорее, за себя: чтобы я мог ежедневно наслаждаться общением с этим человеком – здесь присутствует любовь к ближнему, но здесь также много любви и к самому себе. И это нельзя упускать из виду.

Господь знает, что сегодня полезно и мне как молящемуся, и тому, за кого я молюсь, и надо с этим смиряться и это принимать.

«Да будет воля Твоя».

– Да. И, повторюсь, в молитве за близкого человека, без сомнения, присутствует доля (разумная или неразумная) своеобразного эгоизма.

Что касается слов «вся исполняяй», неправильно понятых вашим знакомым, растолкуем эти слова, чтобы их никто превратно не понимал: «Исполняяй» – то есть «все наполняющий Собой».

Это молитва Духу Святому: Он наполняет Собой все, весь мир, в том числе и меня, мое сознание, мое сердце, мою душу. Что касается слов «просите, и дано будет вам», если не ошибаюсь, у апостола Луки есть важнейшее добавление: Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец Небесный даст Духа Святаго просящим у Него – не автомобиль, не загородный дом, не кресло начальника или генерального директора, а Духа Святого, благодати даст вам. Просите – и даст вам благодати.

Еще это натолкнуло меня на такую мысль. Есть Евангельские слова: если у кого-то есть вера с горчичное зерно и он будет молиться, то гора сдвинется с места и ввергнется в море. Они тоже требуют истолкования: у нас никто до сих пор горы не сдвигал. О чем здесь идет речь? Я хочу эти слова сопоставить с известным призывом, который звучал из уст Предтечи, чтобы мы сделали пути ровными для Бога: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему; всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими; и узрит всякая плоть спасение Божие.

Все слова Евангелия должны нами из Евангелия и растолковываться. Как их понимать? Если в тебе есть хоть капля веры, то ты гору греховного мусора, который есть в тебе или лежит на твоем сердце, сдвинешь молитвой, обращенной к Богу.

Если ты будешь просить у Бога, чтобы Господь помог тебе открыть твое сердце, твою душу для Него, сделать ровными пути в твое сердце, – Господь тебе в этом поможет. Ну а если ты будешь молиться только о том, что сегодня тебе кажется актуальным и важным, упуская из виду Царствие Небесное, то не получишь ни того, ни другого и гора греховного мусора так и останется курганом на сердце – и ты никогда не увидишь света Божия: подлинного света, который видится духовными очами. Вот это очень важно понимать. Хотя бы с горчичное зерно веры надо, чтобы приблизить себя к Богу.

Мы знаем, что просимое не получаем и потому, что не прощаем должников своих. Слова из молитвы Господней нас обличают: прости нам грехи наши, как и мы прощаем должникам нашим. На этих словах молитвы многие духовники советовали устыдиться, вспомнить, что мы не прощаем какие-то обиды, недоразумения, которые были в отношениях с нашими ближними или дальними; если мы желаем, чтобы Бог вошел в наше сердце, необходимо иметь прощение своего ближнего в сердце.

В этом тоже препон (большое препятствие) для молитвы: если во мне сидит ненависть к кому-то, я не могу молиться. Если во мне сидит ненависть к кому-то, то всегда перед моими мысленными очами стоит образ этого человека – даже на молитве (на вечернем или утреннем правиле, которое я по своему долгу исполняю) у меня в голове стоит не образ Христа, не образ Богородицы, а образ моего обидчика. Святые отцы говорят, что такая молитва не христианская, а языческая – это идолопоклонство: тот, кто молится Богу Христу, но при этом в голове держит обиду, тот идолопоклонник. Чтобы молитва потекла из сердца, необходимо простить человека.

Прощение – тема отдельного разговора. Как простить человека? Постараться понять, принять его как крест: это наш крест – жить рядом с каким-то человеком. Видя его недостатки, мы можем спроецировать это на себя (что никогда не хотим делать); нам легче дается прощение, если мы увидели в другом человеке себя как в зеркале.

Вопрос телезрительницы из Воронежской области: «Я вам приведу один пример. Перед моим забором лежит куча земли. Соседка подходит и берет эту землю укутать свои розы, а у меня вдруг разгорается жадность. Я молюсь Господу: “Господи, помоги”; или произношу Иисусову молитву, но меня жадность распирает из-за этой земли… Иногда так страсть нападает, что никакая молитва не помогает. И получается, что я молюсь губами, но не душой. Может быть, поэтому меня Бог не слышит? Я стараюсь, но остановить себя не могу. Иногда и целые сутки мне это вспоминается. Что такое происходит?».

– Этот эпизод говорит нам, что молитва неразрывна с покаянием.

Если мы хотим просто встать на молитву и прочитать молитвы святых, а внутри нас кипят абсолютно несвятые настроения, то молитва не получится. Если мы хотим ощущать себя христианами, но при этом не дали себе труда осмыслить свой внутренний мир, свое поведение, то молитвы не будет.

Молитва должна начинаться покаянием, признанием перед Богом своих недостатков. Мы не просто должны молиться: «Господи, отыми от меня жадность» – этого мало. Надо сначала в жадности признаться, что это – мое второе «я». А это страшно; нам представляется, что это не часть моего «я», а наваждение, и в этом большая ошибка.

Если мы относимся к своим страстям как к наваждению, как к облакам, которые нашли на солнце (когда изменится погода, они уйдут), – это неправильно. Это вышло из меня: это есть во мне. Это как хроническая болезнь – она может находиться в затаенном состоянии и в благоприятный момент вдруг выскочить наружу. Вот так к этому надо относиться.

Прежде всего надо признаться, что во мне это есть: не просто искушение нашло со стороны.

Это сложно признать – сложно себя уничижить. Легче сказать себе, что это искушение, внешнее для меня, для моей чистой, кристальной души. Когда же я признаюсь, что моя душа далеко не кристальна, не чиста и мои страсти есть хронические духовные болезни, я прошу у Бога исцелить меня или хотя бы понизить градус той страстности, той духовной болезненности, которая во мне существует.

Вот с этого надо начинать. Тут есть и смирение, и покаяние, а не просто так: «Господи, сделай лучше духовную погоду в моем сердце» – нет, этим мы не обойдемся. Требуется глубокое покаяние и глубокое признание своей греховности как поврежденности.

Что касается «горизонтальной» (земной) молитвы – без всякого сомнения, молитва «Отче наш» разрешает нам молиться о земном. Какие это слова? Очень нам известные: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Но надо вдумываться в эту фразу. «Насущный хлеб» – дневное пропитание, и Господь нам всем подает дневное пропитание. Надо признать еще такую важную вещь, искажающую нашу духовную жизнь: мы понятие насущного слишком широко растягиваем до невозможности – загружаем все, что только можно, и говорим, что у всех разные потребности: «У меня такая насущная потребность (или такой масштаб насущного) – туда много чего входит». И если Господь что-то не исполняет, я готов засомневаться и в молитве, и в Самом Боге, и в пользе духовной жизни: мой масштаб насущного не был полностью Богом исполнен. Так что здесь нужна честность.

В духовной жизни нужны честность и строгость. Опять же, причина неустроенности нашей души в молитве – когда нет честности. Как советовал Владыка Антоний Сурожский, прежде чем прочитать ту или иную молитву (Макария Великого или Василия Великого), надо обратиться к святому с краткими словами. Например: «Святителю отче Василие, я сейчас буду молиться твоими святыми словами, которые очень мало созвучны моей духовной жизни. Помоги мне помолиться твоими словами, чтобы хоть немного это стало созвучно моей жизни». То есть смиренное признание совершенной своей удаленности от опыта святых тоже необходимо.

И даже перед вечерним или утренним правилом будет нелишним обратиться к Богу, чтобы Господь помог помолиться, – а то мы прямо от экрана телевизора, от вечернего сериала вдруг встаем перед киотом или иконой и хотим помолиться. Сначала надо признаться Богу, как мы прожили этот день, признать свои ошибки, недостатки и изъяны, которые в нас есть, и грехи, которые мы сегодня допустили. Так просто встать и молиться словами святых невозможно, если у нас сегодня было слишком много не всегда святых и благочестивых образов, впечатлений. Если сегодня были поступки, связанные с гневом, раздражением, злобой, соперничеством, каким-то соревнованием, завистью, то пока мы не признаем этого, молиться нельзя: молитва не получится ни в коем случае.

Она не состоится, она будет формальной: это будет именно звучание кимвала – пустое сотрясение воздуха, не более того. Поэтому здесь этот момент ни в коем случае нельзя упускать. Это касается домашней молитвы.

Что касается церковной молитвы, конечно же, оба эти аспекта духовной жизни стоят очень близко. Нельзя ограничивать себя ни тем, ни другим. Не может быть только домашней молитвы без участия в церковной жизни, в церковном богослужении, в церковных таинствах – и не может быть участия в церковных таинствах без домашней молитвы, келейного правила.

Сейчас есть тенденция, что мы все больше и больше сокращаем свои приготовления к таинствам: к сожалению, нарастает такая тенденция, что мы не только начинаем отвергать говение перед Причастием или молитвенное правило, но даже уже начинаем сомневаться в важности Исповеди, покаяния как очищения, приготовления своей души для принятия благодати. Здесь одно с другим взаимосвязано очень плотно.

Записали:
Нина Кирсанова
и Елена Кузоро

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475