Архимандрит Мелхиседек (Артюхин): О молитве

Сегодня телезрители прислали множество вопросов по теме. Первый: «Раньше муж молился много и постоянно, сейчас перестал, молиться категорически не хочет. Как я могу помочь ему вернуться в прежнее состояние? Прошу его хотя бы маленькие, краткие молитвы читать, но он и этого не хочет – лень и нет интереса».

– Прежде чем начать нашу тему, хотел сделать два объявления, одно очень и очень важное. Хотел, чтобы все мы вместе сегодняшним вечером особенно помолились о Святейшем Патриархе Кирилле (вчера вся Церковь отмечала 11-летие его интронизации) и пожелали ему крепости сил, помощи Божией, укрепления в нелегком патриаршем служении. И мы как чада Церкви вознесем молитву о его здравии и спасении. Пусть Господь хранит его на многая и благая лета право править слово истины. И пусть его молитва тоже покрывает нашу Церковь. Непростые времена, поэтому особо нужны молитвы о нашем Предстоятеле – Святейшем Патриархе Кирилле. И второе объявление: всех зову в Покровский храм в Ясенево – увидите Новый Иерусалим в Москве.

А почему мы выбрали эту тему? Когда Денис позвонил, пригласил, я листал книгу Антония Великого – один из его учеников, ставший священником, спросил: «А что самое главное в моем священническом служении?». И тот сказал: научи народ правой вере, чистой жизни и непрестанной молитве – и спасутся, ибо молитва – дыхание души. Иоанн Лествичник об этом и говорит: первый признак помрачения ума, помрачения души есть леность к службе и к молитве. Просветление ума, его преображение как раз и есть усердие к молитве и богослужению.

Отвечая на этот вопрос, скажу, что муж и жена – сообщающиеся сосуды. Духовные искушения выбивают человека из строя, лукавый лишает его двух основных добродетелей – о них еще Серафим Саровский в начале XIX века сказал, что сейчас брань дьявола с людьми идет за целомудрие и молитву, так как знает лукавый: как только лишит одного и другого – вот и нет никакого человека (насчет целомудрия – что сейчас творится, вы сами знаете). И сейчас он добивается последнего: чтобы у православных христиан не было молитвы. Почему? Исаак Сирин однажды сказал: праздный ум – седалище дьявола, делает что угодно, лишь бы не молиться.

Ваш подвиг (вы – сообщающиеся сосуды), ваша усердная молитва, ваше двойное усердие – за себя и за мужа, может быть, принесут свои плоды. Но долбить нельзя: можно лошадь привести к водопою, но пить ее не заставишь. Когда у человека что-то случилось в жизни, надо бы поговорить: что, почему, какие искушения? Может быть, он просил Бога, а у нас часто получается так: если нет ответа, то и просить у Бога не буду – может, Его нет, раз никак не достучишься.

Надо разобраться, какая была причина к этому – может быть, какие-то грехи: человек же понимает, что как-то неудобно, когда столько натворил, на молитву вставать, хотя как раз молитва и есть средство, чтобы прийти в себя.

Кстати, старец Силуан вспоминал про себя. Однажды, еще до монастыря, он ехал в поезде, и с ним в одном купе ехал купец. Был разговор о том, о сем, и вдруг тот достает портсигар и предлагает Силуану закурить. Силуан говорит: «Я верующий человек, это не принято». А купец говорит: «Да? А я вот балуюсь. А с другой стороны, чувствую, что надо отстать от этой привычки. Какой совет дадите?». – «Если захочешь в следующий раз закурить, прочитай молитву „Отче наш”». Вдруг купец говорит: «Да как-то не идет молитва перед курением». – «Да, вот и всякое дело, которое после молитвы не идет, делать не надо». Здесь может быть и обратная связь.

Молитва – всеобъемлющая добродетель, о которой отцы сказали когда-то очень смело: молись – и делай что хочешь. Как это? А тот, кто молится, не может чего-то плохого в этот момент сделать, сказать, подумать: память Божия с ним.

Следующий вопрос: «Как молиться в сложных жизненных обстоятельствах, когда проблем множество и дома, и на работе?».

– Ну как? Слава Богу, сейчас в Москве и Московской области и в центральных регионах льда нет на реках. Его нет даже на Валааме. Мы встретились с наместником Валаамского монастыря епископом Панкратием, давним другом, он сказал: «Вообще такого не помнит история, чтобы на Ладоге льда не было». Но были трагические случаи, когда люди проваливались. Как человек тогда будет себя вести? «Помогите, спасите!», – кричать будет, а не просто так: «Слушайте, может быть, кто-нибудь подойдет, может, руку протянете?». Когда люди тонут, они кричат.

В таких обстоятельствах молитва – это крик души к Богу, возношение ума и сердца к Богу. Вот говорят: «Были бы такие обстоятельства, условия: тишина, спокойствие, никто бы не беспокоил… Были бы книги, лампадка, уголок, было бы настроение, тогда б я молился…». Все это нужно, необходимо? Нет, для молитвы не надо почти ничего – нужна только воля. Молитва – возношение ума и сердца к Богу. Что для этого надо? Ничего – только любить Того, с Кем хочешь общаться.

А иной говорит: «Если бы мы так боялись Бога, как боимся темноты, разбойников или собак, тогда все было бы иначе и гораздо серьезнее, правильнее». Старец Паисий говорит, что все очень просто: любишь – молишься, не любишь – не молишься (не разговариваешь, не общаешься, ум к Небу не возносишь). Все очень просто, смотри: юноша полюбил девушку, девушка полюбила юношу. Он просыпается – думает о ней, завтракает – думает о ней...

Старец Паисий жил, когда еще никаких IРad΄ов и Iphone΄ов не было. А сейчас юноша не только думает о своей девушке – он тут же начинает с ней переписываться: просыпается, хватает из-под подушки телефон, начинает смотреть, какие сообщения были, – первая мысль о том, кого любит. На лекциях думает о ней, а когда заканчиваются занятия, бежит скорее на встречу – ему (и ей) никакие жизненные обстоятельства не мешают, даже когда, казалось бы, ум должен быть сосредоточен на том, что слышишь, что воспринимаешь, чем занимаешься: ничто не мешает одновременно и слушать лекцию, и думать о любимом человеке.

Так и мы можем думать о Господе. Самые краткие молитвы: «Господи, помоги», «вразуми, Господи», «не оставь». Почему? Мне так надо делать и своему уму давать пищу, давать работу, ибо праздный ум (как говорит Исаак Сирин) – седалище дьявола.

Следующий вопрос: «Как правильно обращаться к Богу? На службах в храмах читают молитвы очень быстро – не успеваешь быть внимательным к каждому слову. Или не стоит вкладывать в каждое слово излишние эмоции в молитве? Не хочется переходить просто на вычитывание, но излишняя внимательность делает правило очень продолжительным по времени».

– Давайте по порядку. Конечно, в храме мы не всякое слово можем слышать, тем более понимать. И для этого нам святые отцы заповедали, что параллельно богослужению должна идти еще и внутренняя молитва. Мы черпаем силы для внутренней молитвы из богослужений, даже если нам что-то не слышно, если не поняли богослужебные стихиры, что-то из псалмов…

Святитель Василий Великий дает нам некий алгоритм пребывания во время молитвы в храме – он говорит, с чего должна начинаться наша молитва (это его совет, не догмат, не инструкция, от которой нельзя отступить): начинать надо со славословия и благодарности Богу.

И всенощное, и вечернее богослужение начинается с предначинательного псалма: «Благослови, душе моя, Господа… Господи, Боже мой, возвеличился еси зело...». И Литургия начинается тоже с хвалитных псалмов: «Благослови, душе моя, Господа». Поблагодари Бога в течение нескольких минут за то, что было, что есть, что имеешь (пусть это будет любая продолжительность по времени – это твое дело, – пока не кончится мысль относительно благодарности).

А потом принеси Исповедь: что не получилось в течение недели, если это воскресный день (ты что-то Богу обещал в течение недели, но не получилось). Исповедуйся и скажи: «Господи, опять у меня раздражение, гнев, тщеславие, пустая и ненужная болтовня, бесконечное сидение перед телевизором (исключение – телеканалы „Союз”, „Спас” и радиостанции „Радонеж” и „Вера” ) – безумная трата времени на пустое…», и другие разные эмоции относительно своего окаянства...

А потом только – прошения: прежде всего спасения себе, родным, близким, чтобы грехов было поменьше, а добродетелей побольше, ведь мало не делать чего-то плохого. В псалмах есть такие слова: «Уклонись от зла и сотвори благо». Это немного, если ты не делаешь плохого: надо быть деревом плодоносящим, а всякое дерево, не приносящее доброго плода, бывает посекаемо и ввергаемо в огонь. Если так будет молиться человек (немного поблагодарил, исповедовался, попросил) – глядишь, и богослужение незаметно подошло к концу и стало более понятным (ведь благодать будет действовать изнутри).

А теперь относительно эмоций в домашней молитве. В храме мы свои эмоции не выражаем, нам отцы советуют: если ты в монастыре или храме, не выделяйся ничем среди других людей, стой без всяких воздыханий – как молятся люди, так и ты молись, чтобы не обращать на себя внимания. Есть такие, которые так молятся или плачут, что полхрама на них обращает внимание, уже думают: «Может, у человека случилось что-то физическое, а не только духовное?». Так делать не надо.

А о домашней молитве святитель Феофан Затворник нас учит: разумевай читаемое (то есть понимай), пусть ум разумеет и понимает читаемое, а сердце откликается на понимаемое. Говоришь «благодарю» – говори это от души, говоришь «каюсь, Господи» – пусть это будет на самом деле, и добавить сюда именно чувство покаяния. И если прошение, то: «Господи, подай исцеление, вразумление, наставление, спасение» – пусть это тоже будет от души.

Однажды я был свидетелем безэмоционального чтения. Мы были у кого-то дома, читали утренние молитвы, и вдруг человек читает: «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей…». Я говорю: «Подожди, ты разговариваешь с Господом. Что ты тараторишь? Если бы я сейчас так говорил с тобой?». Он: «А как же надо?». – «Как разговор: и с эмоциями, и с выражением. Надо свое сердце, ум, мозги, душу, тело будить. Бубнить – так никому не нужно. Это в храме читают без эмоций: если каждый чтец будет выражать свои эмоции, тогда это будет довольно “интересно”. Поэтому в церкви ровное, безэмоциональное чтение, но дома такого быть не должно – и воздетые руки, и коленопреклонение, и эмоции должны быть».

Был такой вопрос: «Как не рассеиваться в домашней молитве?Ум улетает, мысли рассеиваются». Потому и рассеиваются, что нет сосредоточенности, нет погружения в эти 5–10 минут домашней молитвы, а их-то и надо провести со вниманием и эмоциями, если есть такая возможность (иногда мы не одни, иногда негде даже колена преклонить). Но если мы одни или хотя бы с нами единомысленные (муж, жена, дети или бабушка, дедушка, мама, папа – близкие люди), тогда читаем с эмоциями: мы все перед живым Богом – перед Ним не может быть бубнения, так что читаем от всей души и со всеми возможными эмоциями, что дает возможность сосредоточиться на словах молитвы.

Вопрос: «Хотелось бы узнать Ваше мнение о прослушивании аудиомолитв. Утром я везу ребенка на машине в садик – и мы с ним слушаем утренние молитвы. Мысленно пребываю в молитве и словесно присоединяюсь к молитвам, которые знаю наизусть. Вечером, укладывая ребенка спать, включаю вечерние молитвы. Слушать получается со вниманием, легкостью и радостью. А когда сама читаю – ум рассеян, чтение дается тяжело, не от сердца».

– Замечательный вопрос! Попробуйте уловить разницу. Можно ли во время работы молиться, как вы думаете? Конечно! Во время чего бы то ни было можно и нужно молиться. А когда молишься, можно ли в это время работать? Нет. Когда молишься, работать нельзя.

Вы слушаете молитвы в процессе вашей повседневной жизни: в садик – из садика, во время приготовления овсяной каши, которую мы должны есть по утрам (в среду-пятницу – на воде, а в остальные дни – на молоке). В это время можно и аудио послушать, и вслух почитать, и по памяти. Это все замечательно.

Но обязательно следует выделять время специально для молитвы. Ничто (никакие правила, утренние молитвы, которые мы слушаем по дороге) не может заменить хотя бы краткого, но своего личного (в специально выделенное для этого время) обращения к Господу. Вы делаете правильно, наполняя время молитвой, но если вы не выделяете время специально для молитвы, это неправильно.

Многие говорят: «У меня нет времени». Нет не времени – желания.

Простой совет. Если вам надо встать в 7 часов утра (с 7-ми до 8-ми вы успеваете сделать завтрак, собрать детей, мужа, и вы прекрасно знаете, что этого вам хватает), встаньте на 15 минут раньше и посвятите их только душе, молитве. Не растяните, не потратьте бездарно время. Вы же с 7-ми успевали? Успевали. А теперь вскакивайте в 6.45 – и (конечно, когда умылись, привели себя в порядок) посвящайте это время молитве.

Спрашивается, можно ли в 24 часах, дарованных нам Господом, найти 15 минут для молитвы? Что для этого надо? Только одно – желание; иначе мы никогда не найдем времени. Это только самообман, который лишний раз подчеркивает, что самое тяжелое духовное занятие – молитва. Наш великий русский писатель Лев Николаевич Толстой это зафиксировал и дал оценку.

Почему мы упоминаем Толстого? Мы помним слова древних греков: «И во врагах достойное похвалы надо хвалить». Однажды он приехал в Шамордино (этот ныне действующий замечательный женский монастырь, основанный преподобным Амвросием Оптинским, находится в 17 км от Оптиной пустыни), чтобы навестить свою родную сестру Марию Николаевну Толстую, которая там подвизалась. Толстой уже был отлучен от Церкви, которая только засвидетельствовала его отпадение: он сам себя отлучил от нее своей жизнью, убеждениями. И вдруг в беседе с сестрой он сказал: «Машка! Ты знаешь, я бы сейчас пошел в Оптину пустынь, согласился бы стать там простым послушником и делать любую простую работу. Но только при одном условии». – «Левушка, при каком условии?». – «Чтобы монахи не заставляли меня молиться!».

Показал, какой же это невероятный труд – труд молитвы. Представляете? Что угодно согласен был бы делать! Помните его хождение из Ясной Поляны в Оптину пустынь в простой рубахе, когда он проповедовал простой образ жизни? Пришел чуть ли не в лаптях, поселился в простой гостинице (у него был такой период жизни), но когда наступило время расплачиваться (это есть в летописи Оптиной пустыни), он спросил: «Сколько за гостиницу?». – «40 копеек». Толстой достает из портов огромный бумажник со сторублевыми ассигнациями, а не 40 копеек. Тогда поняли, что не простой крестьянин…

Такая была с Толстым история, которая показала, что самое тяжелое – молитвенный духовный труд.

Вопрос: «Если молитва не идет, все отвлекает, надо ли понуждать себя к ней или ждать, когда придет нужное состояние души?».

– Если у нас разрядился телефон, мы не дожидаемся какого-то приключения, когда он будет очень-очень нужен. Стараемся всегда держать его в подзаряженном состоянии и следим за этим (во всяком случае, я так делаю и надеюсь, что так делают многие, ведь телефон – средство коммуникации).

Придет время вечерних молитв, а ты скажешь, смотря в свое сердце: «Интересно, у меня сейчас есть настроение или нет, в духе я или не в духе?». Так в конце концов никогда не будешь молиться.

Иногда, добираясь из одного места в другое, ловлю такси. За рулем бывают ребята не только русской национальности. Я разговорился с одним водителем. Спрашиваю: «Ты же мусульманин?». – «Да, конечно». – «Вы как молитесь: надо вообще 7 раз помолиться (в общей сложности) или по определенному расписанию?». Он говорит: «Да ты что! Меня разве Бог ждать будет?» – у него такое понятие, что Бог слышит молитвы только по расписанию.

Мы счастливые люди: у нас нет расписания. А у мусульман есть расписание молитв: в 6, 9,12,15 часов, на заходе солнца и в полночь – поэтому он и говорит: «Меня разве Бог ждать будет?». У них есть определенная духовная молитвенная дисциплина, которой нам бы тоже следовало придерживаться, брать с них пример.

Надо руководствоваться не своим хотением, а внутренним и внешним расписанием. Как в монастырях: в одно и то же время начинаются утренние и вечерние богослужения, обед, монастырское правило. Никто не дожидается: «Братия, у вас есть сейчас настроение или нет? У клироса есть настроение?». – «Есть!». – «А у первого тенора?». – «Нет». – «У первого тенора нет». (Смеется.) Мы же так не делаем.

Заведите определенный распорядок. Утром надо вставать в одно и то же время. И вечером в одно и то же время надо стараться читать вечерние молитвы и ложиться (кстати, вечерние молитвы называются не ночными, а вечерними; советую вам, дорогие телезрители, читать их сразу после ужина. Так делали, делают и будут делать до Второго Пришествия во всех духовных семинариях: я учился в Троице-Сергиевой лавре – так делали у нас в лавре, так делали в Оптиной пустыни). Почему после ужина? Открою вам один секрет: потому, что семья уже собралась на ужин. Что вы делаете во время ужина? Вы ничего не делаете, только едите, беседуете, отдыхаете – ничего плохого, душевредного. Не надо откладывать молитву на ночь, сразу после ужина начните читать хотя бы маленькое правило (полное или неполное – это уже решаете вы с духовником), ведь потом не соберетесь. Муж скажет: «У меня еще звонки…», жена скажет: «Вот посуда…», потом уроки у детей проверить, постирать, убрать – до бесконечности. Нет! Сразу: вы уже привязаны к столу, друг к другу.

Когда мама была жива, мы делали так: после ужина сразу читали (чтобы немножко настроиться) главу Евангелия, а потом – вечерние молитвы: Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них. Вы же не ищете настроения, вдохновения, впечатления для того, чтобы поужинать? Нет, летим на кухню при любой погоде, любых новостях, раскладах – никто ужин не пропускает. Если бы мы, православные христиане, не пропускали своего молитвенного правила, то давным-давно были бы святыми!

Записали:
Елена Кузоро
и Светлана Волкова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475