Игумен Филарет (Пряшников): Быть готовым к христианскому подвигу

Наша жизнь очень проста – мы говорим себе: «Я не монах. Зачем мне соблюдать то-то или то-то? Все посты придуманы для монахов, Типикон – монастырский...», и так далее… Примеров искреннего подвижничества много, но я хочу порадовать наших телезрителей книгой, монографией, которая сейчас у нас в студии. Она вышла буквально несколько дней назад: очень серьезное исследование, посвященное служению на Сахалине. Отец Филарет, Вы писали ее 10 лет. Что заставило Вас трудиться над ней? О чем она? И почему так связана с ней тема готовности к христианскому подвигу?

– Я дальневосточник, и практически вся моя жизнь прошла на моей родной земле. Волей Божией и благословением Небесным в 1997 году я попал на Сахалин, где совершал разные послушания, нес служение. Но когда пришло время получить высшее образование и определить, какой тематикой я буду заниматься в дальнейшем, я захотел узнать больше о священниках, которые приезжали на Сахалин в очень непростой период развития и становления Русской Православной Церкви на этих отдаленных территориях. Более того, для меня они – собратья: и я практически 20 лет отдал служению на Сахалине. Мне всегда хотелось узнать, что же это были за люди, почему они отрывались от родной земли (многие из них были из Московской губернии, кто-то приезжал из Великороссии, Малороссии), что их заставляло приезжать туда? Мне было важно это понять и показать человеческое лицо Православия того периода.

Работая в архивах, открывая неизведанные документы, я всегда радовался, когда листок использования (в архивных документах всегда есть листок использования) был чистым и первая фамилия стояла именно моя – это означало, что до меня этот документ никто не видел, не держал в руках. Для меня это было очень интересным. Мой научный руководитель говорила мне, что если серьезно заниматься исследованиями, то без этого уже не сможешь жить, – и она была права.

Конечно, тот период был непростой, но люди были настоящими подвижниками. Мы понимаем, как сложно даже сегодня жить на самых отдаленных территориях России. Но тогда не было ни сообщения, ни нормальных условий жизни, ни инфраструктуры – учреждений, больниц, школ. И меня подвигло рассказать об этих людях. Не просто периоды становления, как что строилось, открывалось (хотя в своей книге я затрагиваю моменты образования, допустим, церковных причтов), но именно люди стали для меня героями и главным объектом исследования.

Я многократно бывал на Сахалине и видел условия, в которых там живут люди. Это не сладко. Да, лето хорошее, удивительно красивая природа, но зимы там очень суровые, резко континентальный климат. Туда 10 часов лететь на самолете – кажется, бесконечно, ведь мы привыкли жить комфортно и думаем: «Ой, 10 часов... Не полечу». Сколько времени тогда люди тратили на дорогу?

– Наверное, месяцы надо было провести в нечеловеческих условиях, чтобы на обозах, на лошадях, через тайгу добраться до моря, потом найти возможность пересесть на корабль и попасть на эту отдаленную территорию. Знаете, были волны заселения дальневосточных территорий. И правительство Российской империи тогда даже выделяло средства (подъемные и прочие). Но когда люди приезжали в тайгу, никаких подъемных не хватало, да и не нужно было.

Поэтому надо отдать должное нашим священнослужителям, духовенству Русской Церкви, которые вслед за первооткрывателями приходили туда, чтобы люди, приезжая на оторванные земли, чувствовали себя как дома. Они строили храмы, где звучал колокольный звон. Людям было привычно слушать песнопения под сводами храмов, это соединяло их с родиной, куда они впоследствии, может быть, не вернутся, а для их детей новая земля, новые территории становились родными.

Когда я в своей книге говорю о теологическом обосновании служения этих людей, я привожу слова апостола Павла: «Для всех я был всем, чтобы спасти хотя бы некоторых». Вот они были всем для всех: кому-то они были пастырями, кому-то друзьями – и сама паства была разнообразной. Думаю, мы еще обязательно затронем эту тему.

Вопрос телезрителя из Москвы: «Очень многие взрослые и даже дети совершают подвиги: помогают утопающим, спасают при пожаре, вытаскивая потерпевших из воды или огня. Но это подвиг в экстремальных ситуациях. А в чем суть христианского подвига? Откуда взялась мысль, что христианин должен его совершить? И это дано каждому или нет?».

– Апостол Павел говорит о некоей жертве. Когда мне платят жалованье или зарплату за определенное время, проведенное на предприятии, это подвигом никогда не будет считаться: я отрабатываю то, для чего меня наняли.

Подвиг – это сверх должного, если можно так выразиться. Это жертва, причем осознанная, когда я иду на что-то, понимая, что здесь, наверное, есть и опасность для моей жизни. Посмотрите на апостолов: им что-то было за их служение? Сколько сложностей и трудностей они пережили, и в конце – бесчестная смерть. А христиане первых времен? Что заставляло их идти на подвиг мученичества?

Есть нечто, что движет человеком изнутри, и это, конечно, вера, все наши дела мы со-образуем с учением Господа и Спасителя. На словах Господа «нет больше той любви, чем если кто отдаст душу за друзей своих» мы всегда останавливаемся. Ведь здесь центр – подвиг, самопожертвование. А для этого надо иметь мужество и решимость, чего часто нам не хватает. Из Священного Писания мы видим, что любой подвиг ради Бога и ближнего никогда не будет забыт в истории, в людской памяти. И примеры такие мы знаем.

Знаете, меня всегда поражали священники, которые шли вместе с первооткрывателями на кораблях – корабельные священники. Они шли буквально в никуда. Что священника заставляло отправляться в никуда? Сейчас я понимаю логически, что наверняка это должны были быть монашествующие: у них нет семьи, есть призыв Божий. Но ведь не только они отправлялись в тяжелейшие путешествия, которые длились годами...

– Это тоже христианский подвиг: люди часто шли в неизвестность. Это сегодня техника настолько ушла вперед, что можно все отследить, предугадать, есть расписание, по которому ходят суда, летают самолеты и прочее, а раньше, выходя в плавание, люди не знали, вернутся ли они вообще. И это тоже был подвиг – находиться с командой, которая выполняла важные задачи, поддерживать дух, веру в людях. Быть священнослужителем в те годы (да и всегда) – тоже подвиг.

Когда мы говорим о тех, кто уезжает далеко, ведь не всегда они едут со своей семьей – иногда призвание священника заставляет нести служение в расставании с близкими. Допустим, так это было на Сахалине: мало кто из семьи оставался с главой семьи, со священником – в те годы не было учебных заведений, нельзя было выучить детей. Поэтому священнослужители Сахалина жили на два дома, как говорится в архивных документах: были в одиночестве на Сахалине, а семья находилась где-то вдали, и только отпуск позволял им видеться. Неужели это не подвиг, когда ты не можешь быть с любимыми, понимая важность своего служения? Подвиг – всегда жертва. Жизнь христианина без жертвы невозможна.

Вопрос телезрителя из Ленинградской области: «У меня вопрос по поводу внутреннего подвига. Прощение обид, оставление ненависти – насколько важна такая работа над собой, такой христианский подвиг? И второй вопрос: если узнать, где в моем подъезде больные и немощные, и им помогать – это тоже подвиг или просто доброе дело?».

– Есть дела, которые мы, христиане, должны делать. Даже в посланиях апостола Павла говорится, что это очевидно. Если мы дышим, мы ведь не считаем, что это сверх чего-то – это наше естественное состояние. И христианин должен дышать любовью и добрыми делами.

Я в начале передачи сказал, что подвиг всегда сопряжен с самопожертвованием, когда вы что-то отрываете от себя – помогаете человеку, жертвуя своим временем, положением: в поступке должна быть доля жертвы, направленная для ближнего ради любви. Господь говорит нам любить ближнего, как самого себя. Помогая человеку, вы, с одной стороны, делаете должное, но, думаю, в очах Божиих это дело никогда не пропадет. Для христианского подвига у нас всегда есть возможность.

Подвижничество, подвиг – не хочу по этому поводу шутить, но всегда подвиг в нас воспитывался в военном смысле: подвиг человека на войне. И мне кажется, что христианское подвижничество, подвиг – это, может быть, тот способ жизни и мышления, который может привести человека к такому подвигу. Когда рассказывают, что мальчишка залез в горящий дом и спас детей, я не верю, что этот мальчишка не христианин. Мне кажется, он в обязательном порядке выполняет заповеди Христа.

– «Душа по своей природе христианка». В каждом человеке есть естественный нравственный закон: сохранение своей жизни, любовь к своим родителям и так далее. В Декалоге сказано Создателем: почитай отца и матерь – не сказано «люби отца и мать», ибо это естественно.

Христианский подвиг, подвиг исповедничества – это когда независимо от испытаний, грозящих тебе (может быть, это смертная казнь), ты идешь за веру во Христа до конца. Это наивысший подвиг. Но ведь подвиг служения людям – тоже непросто. Иногда смотришь передачи, показывают нашу глубинку, где один фельдшер на машине «скорой помощи» проезжает десятки километров, чтобы приехать к какой-то бабушке и посмотреть ее здоровье. С одной стороны, для фельдшера это работа. С другой стороны, нужно еще иметь внутреннее стремление помочь ближнему, а это основной закон.

Можно быть уверенным, что живя по Евангелию, можно дойти до совершенного состояния?

– Чтобы достичь истинного совершенства, надо, конечно, быть со Христом. Об остальном, думаю, мы не имеем права судить, ибо Единый Судья – Господь, перед Ним предстоит любой человек. Какими путями Господь приводит к Себе – великая тайна, но спасение человеческой души, как об этом говорится в Священном Писании, совершается через подвиги, через добрые дела, когда мы находимся в соединении со Христом.

Когда наши моряки прибыли на Камчатку, камчадалы, увидев людей в белой форме, приняли их за божественные существа, за ангелов: они не могли себе представить такую красоту. И проповедовали там совсем на другом языке – невозможно было объяснить людям, у которых нет хлеба, что такое хлеб насущный. Знаете ли Вы примеры, как строилась их проповедь? Менялась ли она в зависимости от того, к кому обращена, или это была некая заготовленная синодальная грамота?

– Когда читаешь отчеты священнослужителей по Тымовскому округу и другие, то видишь, насколько священники были неравнодушными.

Приведу один момент, он мне очень понравился. Помимо каторжан на этих территориях жили вольные переселенцы – из Малороссии, Великороссии: люди с семьями обосновывались, возделывали землю и прочее. Но были там еще и коренные жители Севера, которые задолго до русского населения освоили те далекие и суровые по климату места… Так вот, я хочу сказать, насколько священнослужители были небезразличны. Чтобы добраться на подводах, на собаках в отдаленные селения, где жили нивхи, ороки, эвенки, нужно было преодолеть по непроходимой тайге столько километров! А дикие звери, мошкара… И им нужны были помощники – и проводники, и переводчики. Они обращались к гражданской (тогда к тюремной) власти, – но какие были ответы? Да, какие-то средства со временем начали централизованно выделять, но первоначально власти отвечали так: «А зачем вы будете заботиться о коренных народах? Они все равно скоро вымрут». Если у чиновников было такое отношение, то у священнослужителей оно было совершенно иное: было внутреннее расположение к этим людям. Такие примеры – тоже подвиг. Идти к людям, несмотря ни на что, будучи верующим человеком, пастырем, понимая, что это твоя паства, ты не имеешь права закрыть глаза и отмахнуться от них. Это тоже подвиг их жизни.

Вопрос телезрительницы: «Услышала, что батюшка с Дальнего Востока… Я жила на Кунашире, половину жизни провела на Дальнем Востоке. Хочу сказать, что люди оттуда более предрасположены к самопожертвованию, то есть к христианскому подвигу, чем живущие здесь в комфорте, достатке, сытости. Я очень скучаю по дальневосточному народу и молюсь, чтобы наша Россия не потеряла эти земли».

– Я согласен с этим утверждением: жизнь на этих территориях действительно трудная. Я тоже бывал на Курилах, ездил туда в составе делегации с правящими архиереями. Бывало так, что мы приземлялись, выполняли все свои задачи, и срочно надо было улетать – через час закрывается аэродром и можно просидеть неделю без вылетов. Людям, живущим на Курильских островах, тяжело: если погода нелетная, туда не улететь, и люди вынуждены жить в Южно-Сахалинске неделями, когда есть циклоны (а мы знаем, что циклоны зарождаются именно над водой). Край очень нестабильный, так что оставаться на этих территориях – тоже подвиг людей. А если мы там остаемся, значит, это наша земля. Исторически так сложилось, что зачастую туда приходили именно русские первопроходцы, поднимали там российский флаг, основывали посты (военные). И обязательно всегда было православное присутствие даже через тех корабельных священников, которые вместе с военными приезжали жить на необустроенные территории.

Сахалин поражает меня еще одной чертой: он имеет столько климатических зон! Например, Южный Сахалин коренным образом отличается от Северного. Там есть и горы, и равнины, и океан...

– Я родился на Дальнем Востоке, а на Сахалине прожил практически 20 лет. Сейчас мне дали послушание быть в Санкт-Петербурге в Александро-Невской лавре, и я нахожусь здесь уже 4-й год. Но в любом случае я внутренне благодарен той земле, которая воспитала меня и дала мне очень многое. Там замечательный народ. Пусть верующих там немного, но это настоящие верующие, которые тебе помогут, всегда поддержат. Я это ощутил на себе, когда был настоятелем небольшого прихода.

Не могу не вспомнить Вашу историю, когда в храме Южно-Сахалинска погибла Ваша мама; вся страна тогда переживала в связи с этой историей. Ведь это настолько точно вмещается в понятие христианского подвига! Как это произошло? Расскажите.

– Много об этом сказано, написано и сюжетов снято. Всегда Господь дает тебе обстоятельства, где ты должен показать глубину своей веры, мужества, свою решимость. То, что произошло в 2014 году, было потрясением для всех. Как в наше мирное время может произойти такое в святом месте? Ведь люди, приходящие в храм, чувствуют себя в безопасности...

И вдруг в храме такая жестокость: расстрел людей – циничная жестокость! Был проявлен подвиг и Владимира, и моей мамы. Наверное, так распорядилась жизнь. Я еще раз хочу сказать, что в сегодняшнее время Господь призывает людей на разные подвижнические служения – в хосписах, в паллиативных отделениях, где умирают люди. Представьте, как тяжело сестрам милосердия, которые ухаживают за болящими людьми! То же – в тюремных учреждениях. А дома ребенка? И прочее, и прочее. Но ведь не принято трубить о добрых делах – и Спаситель говорит: чтобы правая рука не знала, что творит левая. Так и здесь: подвиг незаметных людей…

Но если все собрать воедино, мы видим, что в нашей Церкви есть примеры для подражания – примеры истинной любви к Богу, к своим ближним, желания послужить до конца. Я думаю, есть примеры, просто их не всегда заметишь.

А жаль! Наши средства массовой информации говорят о чем угодно, только не о поступках людей, которые могут подвигнуть других людей совсем на другую жизнь.

– К сожалению, современность учит людей совершенно иным ценностям. Жаль. И люди иногда тратят свою жизнь бесцельно. Жизнь дается один раз, и это короткий миг – как поется в песне: «Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь», и это действительно миг, в который человек должен показать глубину своей веры, любви, жертвы по отношению к другим.

Когда человек живет для себя, не знаю, может ли он быть поистине счастливым. Ведь когда-то придет конец: как говорят, впереди в нашей жизни нас ждет касса, у которой придется рассчитаться за все, что сделал, сказал, как поступил…

Дорогие братья и сестры! Как всегда, хочу пожелать, чтобы Господь хранил вас на всех путях вашей жизни.

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475