Протоиерей Василий Гелеван: Нужно быть честным с самим собой

Начну с вопросов, которые нам присылали раньше, но мы не успели на них ответить. Первый: «Как избавиться от самооправдания?».

– Нужно быть искренним с самим собой. Что такое самооправдание? Это дитя гордыни, когда тебе хочется выглядеть и в лице окружающих получше, и в собственных глазах приподняться. Ты начинаешь фантазировать. Нужно помнить, что это путь в никуда.

Оправдывающий себя не самокритичен, – но нам, христианам, нужно всегда внутри анализировать себя, откровенно говорить себе: вот здесь у тебя недостаток, тут ты не прав, совершил ошибку – тебе нужно ее исправить. Это очень сложно, на самом деле; для этого нужно набраться решимости и быть честным с самим собой.

Вопрос телезрителя: «Способны ли измениться люди под воздействием доброго к ним отношения? В частности, нищие. Они же все равно не уйдут с улицы».

– Разумеется, добро не умирает, оно всегда дает свой плод.

Господь призывает нас всегда быть милостивыми. И речь здесь не только о милостыне – любое доброе дело непременно влечет за собой добро. Люди сознательно делают добрые дела, зная, что в итоге хорошо и тому, кого ты облагодетельствовал, и тебе самому. Ведь как приятно на душе, когда что-то сделаешь...

Мы сейчас во времени поста. В последний день перед Великим постом (в прошлый раз это было весной) мы слышим Евангелие (параллель очень ясная: и там 40 дней поста, и здесь), и оно говорит идти в темницу – утешить страждущего узника, идти в больницу – помочь нуждающемуся человеку (там жатвы много), утешить кого-то, может, напоить, накормить, что-то пожертвовать: чем-то помочь своему ближнему, дальнему. Но всякий раз, когда делаешь что-то доброе, тебе самому это отзывается, у тебя хорошее настроение.

Следующий вопрос: «Моя мама часто заставляет меня молиться. Надо ли слушаться или делать по-своему? Дарья, 13 лет».

– Это возраст протеста, глубоких сомнений и исканий. В этом возрасте пора найти весомую аргументацию, чтобы самой молиться (не из-под палки, не по принуждению, а самой). Мама не права: невольник – не богомольник. А в таком возрасте это особенно остро чувствуется.

Ни в коем случае уже нельзя детей понуждать, нужно подавать добрый пример, самим молиться – тогда дети, взирая на родителей, может быть, тоже станут когда-нибудь молиться; а пока нужно молиться самим.

Вам, Дарья, очень хочу посоветовать, чтобы вы внимательно смотрели на себя, чтобы вы, когда будете думать об этом, нашли для себя аргументацию. И когда в вас откликнется, что Господь слышит, Он жив, а вы молитесь Ему (хотя бы 2 – 3 минуты), то Господь не замедлит – обязательно отзовется.

Следующий вопрос: «Очень люблю молитву святителя Филарета Московского. Как понять фразу: „Приношу себя в жертву Тебе?”».

– Вся наша жизнь – жертва Богу, от самого рождения, но чтобы эту жертву осуществить, человеку необходимо действовать всегда перед Лицом Бога: не только когда он стоит на вечерних, утренних молитвах, на Литургии, а даже когда говорит, думает, приносит жертву ради другого человека. Это уже жертва ради Бога.

Вся наша жизнь – сплошная жертва. Что такое любовь? Настоящая любовь – когда жертвуешь, отдаешь любимому человеку. Здесь Любимый – Бог. Это существенно больше. Но это не какой-то фрагментарный подвиг («вот, принес себя в жертву») – это путь: жертва Богу – целый путь от самого рождения и до последнего вздоха.

Вопрос телезрителя: «Почему Господь не прощает грешников в аду?».

– Хороший, но сложный вопрос, чтобы человек мог ответить на него. Мы не можем однозначно сказать, что это так,– мы научены из слова Божия, что Бог как раз прощает. Скажу вам больше – Бог дает нам здесь, на земле, возможность покаяться: каждый батюшка имеет право накрыть вас епитрахилью и властью, данной ему Богом, либо простить, либо не простить – Господь говорит: «Примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» – подчеркиваю: здесь, на земле; там уже никто не исповедуется, никто не сможет никакую жертву принести – там ничего вообще нельзя изменить.

Для нас это важно как призыв, чтобы мы здесь, на земле, стремились что-то изменить, что-то улучшить, в чем-то исповедоваться, в чем-то покаяться. Не то чтобы Господь не прощает – Божие милосердие беспредельно, но у нас там не будет возможности принести покаяние. Вот в чем дело.

Следующий вопрос: «Каждый день смотрю ваш канал, когда занимаюсь домашними делами. И вдруг начинается передача, когда читается Евангелие и Апостол. В храме мы стоим, опустив голову. А дома как надо себя вести? Оставить все дела и стоять, как в храме? Или можно продолжать свои дела, слушая Евангелие?».

– Момент чтения Евангелия все-таки сакральный. Я глубоко убежден, что в этот момент стоит сосредоточиться, оставить все попечения и несколько минут постоять, послушать – необязательно становиться на колени, свечки зажигать, но остановиться из уважения к Евангелию стоит.

Кстати, вспомнился сейчас пример. Был такой архиепископ Михаил (Мудьюгин). Он в свое время пострадал за веру, был в темнице. И Владыка рассказывал, что как-то в камере он достал Священное Писание и стал его читать лежа, а рядом был человек – он встал на колени и говорит: «Что же ты делаешь, человече? Это слово нужно читать на коленях!». Ему стало так стыдно, что он на всю жизнь для себя запомнил этот момент.

А мы что делаем? Мы целуем Евангелие, но мы его на самом деле не изучаем. Если из чьих-то уст звучит слово Божие, значит, сейчас стоит ввериться Богу: «Господи, войди в мое сердце, оставь там неизгладимый след». Даже невообразимо, как можно в эти минуты копошиться, что-то еще делать. Я могу понять, когда мы что-то делаем во время чтения Псалтири, акафиста, но Евангелие – слово, выходящее непосредственно из уст Христовых. Поэтому, конечно, стоит прерваться и отложить всякое попечение.

Часто встречающийся вопрос: «Как нужно вести себя на домашней молитве?» – есть ли какие-то правила?

– Домашняя молитва мало чем отличается от обыкновенной молитвы – скажем, как мы в семинарии молились или как молимся в храме... Единственное, может быть, это более индивидуальная молитва: чаще все-таки ты сам стоишь на молитве и сам общаешься с Богом. Например, в многодетной семье такое редко возможно – одновременно хочется и самому пообщаться с Богом, и своих детей к этому привлечь. А лучший способ научить их молиться – постоять с ними рядом на молитве, чтобы они какими-то своими детскими словами что-то сказали бы, поклончики вместе с тобой поделали за тех, кто заповедовал тебе помолиться о них (о живых, усопших), воспеть Бога детскими голосами. Это так трогает, когда детишки поют Матери Божией, тропари святым угодникам Божиим…

Для меня лично это твердое убеждение, что детские молитвы Господь слышит очень хорошо: я даже считаю, что лучше, чем наши – мы уже взрослые, мы отягощены своими страстями, немощами, а ребенок в них не погряз еще, сердечко его чисто, он воистину дитя, – а Бог же сказал, и слово Его неложно: пустите ко Мне детей, ибо таковых есть Царство Небесное; еще сказано: блаженны чистые сердцем, ибо те Бога узрят. То, что видит ребенок, не видит ни один взрослый, посему и качество молитвы лучше – пусть она наивная, простецкая, но качество и искренность вызывают симпатию.

Хочется же и самому помолиться, хочется этот момент дидактически реализовать, поэтому здесь компромисс. К примеру, утро, сейчас в школу, тебе тоже куда-то надо, но хочется детей покормить. Необязательно надо подражать отцу Василию, но мой опыт таков, что я выучил наизусть эти молитвы, еще когда был молод. Я молюсь, и мне ничто не мешает – я в это время готовлю омлет, режу хлеб, поставлю чайник… У меня иконы прямо на кухне – небольшой иконостас, лампадочка светится; мне ничто не мешает, поскольку я один на кухне… Я за детьми ухаживаю, что-то им помогаю. Иногда с детьми встанешь и правило полное вычитаешь. Конечно, ребятам утомительно, но это тоже полезно.

Знаете, чего надо избегать? Суеты. Можно даже стоять на молитве, а голова будет где-то там – за этим надо следить.

Но не надо забывать, что послушание в монастыре – не суета. На приходах мы провели специальные кабели, микрофон, на другом конце динамик, и это вообще на другом конце здания (там у нас трапезная). В трапезной женщина готовит обед, чтобы и батюшки, и певчие, и алтарники могли сразу после Литургии прийти и пообедать. Она же не может стоять вместе с нами на Литургии, но она слышит все. Какие-то особо важные молитвы – она остановится, перекрестится, дальше продолжит. И это ее послушание.

В данном случае на завтраке я воспринимаю себя тоже послушником, который что-то немножко делает, и всегда слежу за тем, чтобы не было суеты: даже руками что-то делаешь, но следишь за молитвой, своими устами ее произносишь.

Вопрос телезрителя: «Каждый раз с вашим каналом слушаю утреннее и вечернее правило, но у меня больные ноги – и я службу с вами читаю сидя. Услышала: „Лучше сидя думать о Боге, чем стоя о ногах” – кто это сказал?».

– Не могу сказать, кто: это летучая фраза и, на мой взгляд, очень справедливая, и можно ее только расширить – когда сидишь, слушаешь Псалтирь, кафизмы (кафизма вообще буквально переводится как «сидеть»), а акафист всегда стоя читается – в этом и задумка.

Ну, сидишь (спина болит, нога болит – лучше все-таки так, чем ничего), но стоя люди это как-то по-особому воспринимают. Во-первых, на духовном уровне, эмоциональном воспринимаешь, что с уважением стоишь перед Тем, к Кому обращаешься. Во-вторых, что тоже существенно (врачи меня сейчас услышат – подтвердят), что-то происходит с нашим кровообращением – мы более способны сосредоточиться, голова лучше соображает, когда стоишь. Понимаете? И на эмоциональном, и на физиологическом уровне лучше стоя, если есть возможность, но если нет – тогда уж сидя (это все-таки лучше, чем ничего).

Мне редактор подсказывает – сказал это митрополит Московский Филарет (Дроздов): «Лучше сидя думать о молитве, чем стоя о ногах». Даже больным, если они в силах, во время чтения Евангелия лучше стоять.

– Вот сегодня был тяжко больной человек, я ему разрешил сидеть (он все таинство сидел), мы крестили его полным чином, что довольно редко бывает в «скорой помощи», но он более или менее в силах (даже слово такое не скажешь – «в силах», но более или менее), поэтому он иногда вставал (например, помажу его, говорю: «Садись» – он кашляет, задыхается, сел. Говорю: «Встань» – встал. Повернулся к нему: «Послушай Евангелие от Матфея до самой последней строчки – послушай, что заповедовал нам Христос». Послушал. «Теперь посиди» – я вижу, у него даже виски надулись от того, что он стоит, но он все равно превозмог себя, постоял, миром помазался и даже сегодня трижды обошел вокруг купели) – все было по-настоящему.

Вопрос телезрителя: «В моем молитвословии есть молитва преподобного Силуана Афонского – она короткая: „Господи Милостивый, Духом Святым научи нас смирению Твоему. Господи, не дай мне возмечтать о себе как о лучшем из людей, но думать как о худшем всех и никого не осуждать, а судить строго” – как ее понять? „Не осуждать” я понимаю, а что значит „судить строго”»?

– Мы, конечно, не святые угодники Божии, мы немощные, но святой Силуан нам оставил наставление, и, исходя из этого опыта общения, своего личного скудного опыта, можно понимать, что здесь не случайно поставлены разные слова. «Не осуждать» – безусловно, речь идет о ближнем: это как в молитве Ефрема Сирина, чтобы не осуждали чужого или брата своего. А «судить строго» – здесь, по всей вероятности, речь идет только о себе самом – о самокритике. Судить строго можно только себя, ибо мы не имеем права судить кого-то другого.

Любой, кроме тебя, раб Божий, и только Бог может его судить: Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он или падает, но к себе надо быть строгим; в этом смысле «судить строго» – следить за собой, своими речами, словами, поступками и быть строгим к себе самому.

Вопрос достаточно сложный, но важный, как раз в продолжение беседы: «Молодая женщина начала воцерковляться, исповедовалась в грехе незарегистрированного брака, батюшка к Причастию по этой причине не пускал. Около полугода назад она умерла. Ее желание причаститься уже пользы никакой не принесет или хоть как-то зачтется?».

– Понимаете, говоря строго, мы не можем допустить к Причастию человека, который находится в таком состоянии: это не просто невенчанный брак, это незаконные отношения даже по земным меркам. Есть очень много причин, особенно сейчас, когда распался, например, Советский Союз, и чтобы заключить брак с гражданином какой-то суверенной республики, надо пройти целые мытарства.

Когда такая ситуация появляется, мы обговариваем это с людьми – с конкретным человеком, с конкретной парой. Я знаю конкретные случаи, когда батюшка благословляет, ведь люди пришли и выразили твердую готовность, решимость жить вместе и законно, но в силу земных препятствий они сейчас не имеют возможности. Есть даже просто квитанция – вы пошли, подали запрос в иммиграционную службу, вам уже напишут первый документ, что вы сделали этот шаг: понимаете, это уже решимость – она показана.

Естественно, мы не можем повенчать в это время, но мы вполне уже можем причащать человека, ибо семья уже налицо – у них уже дети есть общие, это не блуд уже в известном смысле, это настоящая семья, только этой семье не хватает бумаги в ЗАГСе.

Я очень серьезно говорю: есть люди, что со страхом Божиим и с верой желают причаститься. Нам всем желательно иметь чувство страха Божия, трепета к Причастию, поэтому мы, священники, не должны быть такими фарисеями строгими – «все по букве Закона»; мы не бухгалтеры, не нотариусы, мы – пастыри Церкви христианской, п оэтому в каждом случае батюшке следует внимательно смотреть в душу человека. Есть такие моменты, когда батюшка не имеет в чем-то права, не имеет компетенции, для этого есть епископ, и нужно людей отправить тогда к Владыке – епископ может тут благословить. В каждом отдельном случае нужно человека отправлять к епископу.

Даже если брак невенчанный?

– Да. Но ты видишь, что есть польза в этом Причастии, человек жаждет причаститься, а уж если это страха ради смертного – тогда вообще не должно быть никакого места буквоедству: здесь нужна любовь. Но батюшка не имеет такой компетенции, не имеет права это решать… Вот мы сидим тут в креслах и размышляем, а чтобы понять эту ситуацию, нужно встретиться с конкретным человеком и долго с ним говорить: все обговорить, увидеть душу человека.

В вопросах зачастую можно увидеть маленькую трагедию того или иного человека: эти маленькие истории даже в двух строчках приходят к нам – иногда очень больно читать эти вопросы, иногда даже непонятно: уже тысячу раз отвечали… Но это очень важно.

– Очень мне не хочется, чтобы Церковь превратилась в такую структуру, в эдакий бухучет. Есть справочка, бумажечка – замечательно все будет… Все-таки хочется, чтобы мы сохранили дух Евангельской любви – дух человечности, если хотите…

Очень много разных вопросов, и это в будущей передаче: время сегодня у нас уже вышло.

– Спасибо большое, дорогие братья и сестры. Хочется пожелать всем нам, чтобы к 7 января все мы вошли в праздник Рождества немножко лучшими с Божией помощью.

Записала:
Елена Кузоро

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475