Священник Николай Святченко: Современность и актуальность христианства

Говоря об актуальности христианства, мы сразу ответим на многие вопросы, задаваемые нам разными людьми – и теми, кто стоит еще не в церковной ограде и, может быть, смотрит на Церковь с осуждением («Православная Церковь – это Церковь либо фанатиков, либо пожилых людей», «Зачем нам нужна Церковь? Если я верю в Бога, я могу в Него верить самостоятельно, без посредников», и т. д.). Мы знаем, таких позиций много… Поэтому вопрос такой: все же в чем современность христианства?

– Спасибо, очень интересная тема. С одной стороны, каждый воцерковленный человек, участвующий в таинствах, знает, что Христос и Церковь нужны для спасения души и тела, обретения жизни вечной. Мы это знаем, ибо переживаем на опыте. Часто воцерковленный человек, уже много лет участвующий в духовной жизни, в Евхаристии, может это знать из опыта, но не может передать его другим, поскольку опыт этот индивидуальный, внутренний – то, чем очень сложно делиться, и в этом есть очень серьезный «стоп» в отношении миссионерской деятельности христианства и Православия.

С другой стороны, есть все изменения, что претерпели современное общество и конкретный человек – и человек нам представляет себя как того, кому нужен Христос: Христос становится для него актуальным и необходимым, когда человек начинает искренне задумываться о себе, кто он такой, когда появляются размышления о самоидентификации, когда человек начинает воспринимать жизнь как дар, как чудо – чудо прежде всего в том, что есть «я» как некая потрясающая личность, индивидуальность (это не просто набор винтиков и болтиков в этом материальном мире, а что-то неуловимое, уникальное, что мы называем «я», то, что отличает нас друг от друга: наша личность говоря религиозным языком, душа).

То есть человек в какой-то момент начинает осознавать, что вся его жизнь не сводится к тому, чтобы просто набить живот или совершить определенный механический ряд всем известных действий, что его сознание и индивидуальность не ограничиваются работой мозга – мозг, как и любой другой наш орган, однажды ляжет в могилу и там же исчезнет. Но уникальное самосознание, что мы имеем какую-то частицу Божественного (переживание жизни как чуда), способно современного человека (как кажется, абсолютно оторванного от религиозной жизни) привлечь к Богу.

Кроме того, человеку очень тяжело долго оставаться в рамках материализма и неверия: он имеет различные суждения, ищет справедливости, оценивает ситуации, насколько все вокруг справедливо или несправедливо (красиво – уродливо, хорошо – плохо). Все эти константы мы не найдем в материальном мире – они не имеют никакого отношения к материи, и мы не можем никоим образом их оттуда вычленить. Это то, что, как говорил Иммануил Кант, вложено в наше сознание как некие ячейки, Богом данные, которые мы в течение жизни наполняем различной информацией, соизмеряем справедливость и ложь, хороший поступок и плохой, красоту и ужас. И, даже оставаясь подчас внешне неверующим, атеистом, человек ведет такую активную духовную жизнь…

Вопрос телезрителя: «Проблема христианства состоит в том, что у христиан нет четкого понимания своей веры? Что Вы об этом думаете?».

– Христианство – среди всех известных религий самая философски и догматически структурированная религия, вера, которая дошла до предела в своем богословии, писавшемся на протяжении 2 000 лет (особенно последних полутора тысяч лет).

Есть несколько тысяч, как мы бы сейчас сказали, докторских работ, практически на каждое слово Писания написано по нескольку трактатов отцов, учителей Церкви, современных профессоров, докторов наук. И, конечно, христианство в этом смысле – самое богословски развитое вероучение. Поэтому я считаю, что здесь упрек необоснованный. Может быть, вопрос касался чего-то другого?

Может быть. Но изучать свою веру мы обязаны?

– Конечно, это необходимо. Тем более сейчас, поверьте, это делать гораздо проще и легче, чем христианам III, VI или VIII века: сейчас у нас есть огромные возможности добраться до любого информационного источника, до церковной истории, до различных богословских эпизодов, споров Вселенских Соборов – информации просто сотни тысяч или миллионы терабайтов.

Другое дело, что нам привычнее и приятнее листать что-то в телефоне, смотреть какие-то вещи, которые нам нравятся больше, нежели познание собственной веры или хотя бы того минимума, который есть у христианина, – Священного Писания.

Вопрос телезрительницы из Воронежской области: «Я часто разговариваю с молодежью, хотя бы и со внуками. Мне кажется, они просто боятся вечной жизни: есть все-таки ад и рай, у нас грехи, и они никак не поймут, что нужно только одно желание исправиться – и Господь услышит. Вот в этом, мне кажется, вся проблема. Как Вы думаете?».

– Один из знакомых мне миссионеров, которые участвовали и сейчас участвуют в миссии в Индии, рассказывал, что одна из трудностей проповеди там христианства и Православия, в частности заключается в проповеди о единственной жизни: индуистское сознание, миросозерцание таково – душа человека перемещается из одного тела в другое в результате вращения колеса сансары, вовлекающего его в очередной круг перевоплощений, и мысль, что эта жизнь единственная, а твои поступки, совершенные здесь, имеют реальность, которая может разрушить не только эту жизнь или оказать определенное влияние на весь ее ход и судьбу, но и на жизнь вечную, людям кажется безумной и даже богохульной.

Для меня это было даже в определенной мере открытие с миссионерской стороны, что есть такая проблема.

По поводу вопроса… Мне кажется, человек с самого детства подсознательно знает, что он живет вечно. Если мы спросим ребенка 3-х, 4-х, 5-ти лет, будет ли он всегда существовать, он твердо скажет об этом: он не знает смерти, его опыт пока что не соприкоснулся со смертью. Когда дети начинают видеть, что люди реально умирают и какие-то родственники уходят в мир иной, тогда детское сознание, не поврежденное грехом, сталкивается с реальностью, что смерть господствует, что она есть.

С одной стороны, в подростковом возрасте молодые переживают различные кризисы взросления, перестройки организма, в том числе и духовные кризисы осознания конечности собственной жизни и мысли, что вроде бы не так мир и прост, как кажется: современный секулярный мир убеждает, что жизнь закончится гробом, и к Церкви мы видим внешнее отношение только лишь потребительское. А молодой человек ищет ответы на вопросы – он пытается соприкоснуться с духовной реальностью, он часто через бунт, через дерзновенные вопросы или заявления пытается нам сказать: «Что вы мне противопоставите? Почему я этого не чувствую? Я тоже хочу в это поверить, тоже хочу быть причастником жизни вечной». Но пока что вся реальность ему говорит, что он всего лишь животное, окруженное различными социальными надстройками, что ничего более высокого из себя в этом смысле он не представляет.

Когда человек приходит к переживанию, к осознанию собственного «я» как личности, он совершает какой-то прыжок в вере, и у него именно в этот момент начинается религиозная жизнь. Это происходит иногда и в молодом возрасте, поэтому здесь важно, насколько возможно, помочь им: попытаться показать, что жизнь и правда шире, глубже, краше, что человек и жизнь – это дар, чудо, уходящее в вечность.

Чувство обреченности и трагичности, которое возникает в человеческой душе, это наш современный союзник, можно сказать (я имею в виду тех, кто занимается миссией или просветительством среди маловерующих или нецерковных людей). Ощущение человеком богооставленности формулируется по-другому; его очень важно помочь человеку хотя бы сформулировать, чтобы он сам для себя мог сказать: да, я жажду Бога, жажду жизни вечной, я не согласен с тем, что мне повсюду говорят, что я только лишь таракан или собачка и мое существование ограничено лишь определенными рамками и той клеткой, в которой я оказался с самого детства.

Помню, однажды на Пасху (это был 1975 или, может быть, 1977 год) люди выходили из храма (или шли в него), и у них были удивительно радостные лица; я понимаю, сейчас нам тоже говорят, что «белые платочки» спасли Церковь в свое время… Возможно ли представить ситуацию, когда прихожан уже не будет? Что произойдет? Я имею в виду именно ситуацию 1970-х годов. И почему Церковь не умерла?

– Где двое или трое соединяются вместе во имя Мое, там и Я посреди них, так что Церковь, по обещанию Христа, пребудет до конца времен. Никогда в Церкви не может не остаться прихожан.

Во всяком случае, Церковь современна всегда. Она была современной 2000 лет назад...

– Она может быть малочисленной, но она всегда будет, она может состоять даже из 2-х или 3-х человек. А как было в дни потопа при Ное? Церковь практически из одной семьи. Или в дни Авраама и других праведников?

Если почитать Иоанна Златоуста, то он писал о том, что и священники не такие хорошие, какими должны быть, и миряне, и монашествующие – в какой-то момент он видел лишь упадок, и какая-то грусть была у него на сердце. Но прошел какой-то исторический виток, и Церковь вновь воспрянула, и мы видим, что, наверное, существуют какие-то определенные циклы в жизни общества – и в жизни Церкви они тоже повторяются: это неизбежно ее касается, поскольку Церковь состоит из людей, а людям свойственно повторять ошибки.

Вопрос телезрителя: «Христианство – это не одна конфессия: есть католицизм, протестантизм и Православие. Католики, как я вижу по последним данным, приспосабливаются к современности, протестанты всегда были гибкие в этом деле, и только мы, православные, как 300 лет застряли, зацементировались, так и с места не сдвигаемся. А молодежь боится не вечности – она боится неопределенности за гробом. Вспомним слова апостола Павла: если Христос не воскрес, наша вера тщетна».

– Я понимаю вопрос. Вспоминается фраза известного поэта, музыканта: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир…». Православная Церковь, несущая истину, пытается сохранить в своих недрах, в Священном Предании, во внешних институциях или рамках духовной жизни самое сущностное, самое сокровенное, что нам досталось от апостолов, и лучшее из духовного опыта святых людей.

Мода и современность имеют тенденцию к постоянному изменению – каждые 20–30 лет меняются вкусы. А сейчас жизнь ускоряется еще больше: проходит 2–3 года, и люди уже меняют стили поведения, одежду, очень быстро меняется лексикон.

У Церкви никогда не стояла задача успевать за модой, за современностью, с одной стороны. Как говорил апостол Павел, мы проповедуем Христа распятого не в мудрости слова, а в простоте – не совершая максимум усилий, чтобы привлечь человека различными методиками, может, даже самыми вредоносными для человеческого сознания, делающими его рабским и изменяющимся (мы знаем, как это практикуют некоторые современные тоталитарные культы – они становятся очень актуальными и современными внешне, даже очень привлекательными, в особенности для молодежи, ибо смотрят на молодых людей как на материал определенного рода).

С одной стороны, в Церкви никогда не было ориентации на это. Но, с другой стороны, заповедь о проповеди Евангелия, о миссии в Церкви имеется: она сказана Христом перед Его Вознесением.

Церковь, может быть, не всегда со всей силой и рвением эту заповедь реализует, поскольку есть много внешних, очень ограничивающих эти вещи обстоятельств. Но Церковь все же, смотря на изменения общества в результате исторических процессов, оставаясь в недрах апостольской истины, какие-то внешние формы постепенно меняет: мы видим, меняются храмовая архитектура, богослужебные тексты (мы этого не замечаем, но они претерпевают изменения – так или иначе становятся более русифицированными и понятными для людей), какие-то внешние формы, благодаря которым священники проповедуют (мы знаем, что много проповедников имеют множество слушателей, подписчиков через современные средства информации).

Есть и встречи священников в больших концертных залах.

– Да, и встречаются часто противоборствующие мнения. С одной стороны, некоторые рукоплещут, когда церковные представители максимально проявляют себя во внешней общественной жизни и отдают дань той или иной моде. Но есть и очень консервативное крыло, которое всячески возмущается тем, как Церковь может становиться такой либеральной и выходить из берегов – начинаются возгласы, что Церковь теряет собственное лицо и т. д. (хотя смотришь на этих людей и видишь порой, что они никакого отношения к познанию учения Церкви или богословию не имеют, но многие себя считают хранителями подлинного Православия и создают очень много шума, от которого страдают некоторые современные проповедники; поэтому так непросто современным проповедникам и просветителям бросаться в очередной модный поток, чтобы быть максимально понятными какой-то части населения: другая часть или собственные прихожане могут воспринять это крайне негативно).

Сейчас ведется очень серьезная полемика по поводу церковнославянского языка – разговор идет именно о совершении Литургии на разговорном русском языке (как в свое время говорил отец Всеволод Чаплин, на «языке smsок»): нас часто очень многие упрекают именно в том, что мы говорим на непонятном людям языке. Ваше мнение?

– Я считаю, что все же Божественная литургия – вершина духовной жизни. И саму Литургию было бы неправильно делать моментом привлечения людей (те, кто выступает за позицию абсолютного перевода ее на русский язык, используют аргумент, что русский язык будет понятен людям и пришедшие в церковь «захожане» будут активнее участвовать в литургической жизни Церкви).

Я вижу нестыковку в том, что человек первоначально должен своим сознанием и познанием веры дойти до Евхаристии, до Литургии, узнать, что это такое, чтобы понимать те же тексты Священного Писания, основные идеи Божественной литургии. И в этом процессе, при изучении церковнославянского языка хотя бы на литургическом уровне, неизбежно Литургия будет очень понятна, ибо станет частью жизни человека уже навсегда.

Поэтому, считаю, очень осторожно надо подходить к этому моменту. Сейчас есть благословение Священноначалия в разных епархиях служить на русском языке, но это – в качестве экспериментов. Если Священноначалие решило, что так можно, значит, для этих людей это оказывается благом или как-то организует жизнь.

В чем же все-таки современность и актуальность христианства сегодня – в этот день, во времена, когда у нас какие-то очень сложные испытания, в том числе духовные?

– Современность и актуальность христианства сегодня (как и на протяжении всех веков) остается той же: человек предназначен для счастья, для радости, для жизни вечной. И каждый, кто чувствует в себе, что он не только от мира сего, но еще и чадо Божие, в этой жизни Господа находит. Я в этом убежден…

И если мы приходим в церковь и чувствуем эту необходимость, то Церковь как была современной 2 000 лет назад, так же современна, актуальна и сегодня. И слава Богу, что у нас она есть.

Записала:
Елена Кузоро

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475