Священник Михаил Котов: Для чего нужно молиться за Первосвятителя

Для начала вводный вопрос о смысле Патриаршества – что это, в чем заключается его смысл?

– Действительно, мы сегодня коснемся Новейшего периода – неоднозначного и очень многосложного, но в то же время мы просто обязаны осмыслить его, чтобы дальше продолжать свое служение Матери Церкви.

Здесь хочется сказать, что служение Патриарха – служение иерархическое. Мы знаем о том, что иерархия – это свойство Небесных Сил: на духовном Небе нет анархии. Поэтому, прежде всего, Патриарх – это духовно-нравственный эталон своего народа, тот человек, который несет на себе удивительно тяжелый крест ответственности за народ, за его духовно-нравственное состояние. И когда мы говорим о Патриархе, говорим не просто о созидании духовной культуры народа, но еще и о большом вкладе наших Патриархов в дело государственности. Так было исторически. И начинается этот Новейший период, XX век, с того, что на Поместном Соборе после двухсотлетнего перерыва было восстановлено Патриаршество. Это, конечно, уникальное, удивительное событие, к которому готовились очень долгое время.

Мы с вами сегодня поговорим о шести Патриархах Московских и всея Руси. Самый первый – святитель Тихон (Белавин), из шести Патриархов он причислен к лику святых. Это настоящий новомученик – исповедник Церкви Русской, как мы сегодня называем этих людей.

Он встал в авангарде церковного строительства в то время, когда Церковь убивали. Мы с вами знаем, что после известных событий февральской, и особенно октябрьской революций 1917 года были в открытую объявлены гонения на Церковь… Как сказано, из трех кандидатов Патриарх избирался именно по жребию (этого не предполагалось вообще, но такие были исключительные условия, поэтому тянули жребий). Были, действительно, очень умный кандидат на Патриарший престол Антоний (Храповицкий), очень строгий Арсений (Стадницкий) и очень добрый – святитель Тихон (Белавин). И вот Господь судил самому доброму человеку в это очень злое и очень непростое время возглавить корабль нашей Церкви.

По замечанию Ключевского, история – это не учительница, а надзирательница: она ничему не учит, но сурово наказывает за незнание уроков. Поэтому эти исторические уроки очень важно для себя переосмысливать и давать на них правильные ответы.

Сегодня в публичном пространстве многие деятели нашей культуры, маститые режиссеры, перед которыми действительно можно снять шляпу за их жертвенный труд на ниве возрождения нашей культуры, иногда позволяют себе очень сомнительные высказывания. Например, совсем недавно в публичном пространстве появилось мнение, что в гражданскую войну Церковь так и не стала тем посредником, которым она обязана была стать. Но как же не стала? Начиная с 90-х годов, открыты многие документы. Сегодня, рассматривая историю XX века, мы можем совсем по-другому смотреть на нее, чем тогда. Сегодня открыты все послания святителя Тихона – Патриарх просто анафематствовал людей (и не только большевиков), которые брали в руки оружие, когда брат убивал брата. Ведь мы сегодня иногда даже забываем о том, что Деникин подходил к Москве и что Белая армия вначале имела огромный успех. И было испрошено благословение: Патриарх благословит или нет? Не благословил – не благословил убивать своих братьев. Поэтому он очень мудро и в то же самое время очень жерт-венно возглавил этот период нашей церковной истории. И его оценка, мне кажется, удивительно правдива и честна.

Сегодня можно встретить мнение, что виноваты кто-то там, со стороны: вот был заговор, вот иностранная разведка, вот масоны и так далее. Но посмотрите, о чем говорит святитель Тихон: «Затмились в совести народной христианские начала строительства государственного и общественного; ослабла и сама вера, неистовствует безбожный дух мира сего». То есть, как ни крути, во многих бедах, которые свалились на нашу страну в начале XX века, виноват сам народ, который отступил в массе своей от Православия, от сознательной церковной жизни. И, конечно, Церковь, как Матерь своего народа, все эти тяготы со своим народом разделила. Отсюда этот сложный и непростой период нашей церковной истории.

Патриарх Тихон, приняв на себя крест Патриаршества, действительно тяжелый, смог его понести. Когда мы в духовной академии изучали церковную историю, я всегда удивлялся: как у человека хватало сил не сломаться, не умереть от инфаркта, например, во время очередного потрясения, которые одно за другим, как волна, накатывались на святого Патриарха Тихона...

И далее мы видим, что советская власть усугубляла и усугубляла свои гонения на Церковь, и в этот период благословение управлять ею получил (сначала место Патриаршего местоблюстителя, а впоследствии Патриарха) митрополит Сергий (Страгородский). О нем, конечно, тоже стоит сказать – конечно, не уместить в передачу большие размышления, но хотя бы несколько слов о нем, в том числе как о богослове: если спорят по поводу его личности, то все отмечают и соглашаются по крайней мере, в том, что это был очень сильный, мощный богослов. И у него есть свои богословские труды, о которых стоит сказать.

– Сегодня есть и такая точка зрения, что Святейшего Патриарха Тихона убили. Его лечили. Как лечили? Было достаточно много пятен, и есть такая точка зрения, что просто «залечили». Надо сказать, что проститься со Святейшим Патриархом пришло полтора миллиона человек. Это ведь удивительно; настоящая совесть народная уходила от народа. И это гораздо больше, чем пришло проститься с известной одиозной личностью Владимиром Лениным. Поэтому духовный пастырь и народ, толпа и кумир – разные вещи.

Святитель Тихон умирает, оставляет после себя завещание. Он понимает, что свободно не дадут провести заседание Священного Синода, поэтому оставляет после себя несколько своих заместителей. Но все-таки он предвидел ситуацию, она и воплотилась: не дали им войти, что называется, в русло управления кораблем Церкви. Поэтому заместителем Патриаршего местоблюстителя (очень сложный термин, но, по сути, это человек, который возглавил Русскую Церковь), несмотря на то что он был еще в сане митрополита, а не Патриарха, был митрополит Сергий (Страгородский).

И здесь я хотел бы сказать еще об одном. Почему именно митрополит Сергий? Ведь мы же с вами понимаем, что управляет Церковью даже не Патриарх: Глава Церкви – это Христос. И, как ни крути, Промысл Божий поставляет определенных Патриархов в конкретный промежуток времени. И если святитель Тихон – это плоть народная, это человек, что называется, из низов, то митрополит Сергий – это действительно епископ-богослов, незаурядный богослов, который оказал очень большое влияние на богословскую науку XX века. Как его уважал Лосский, об этом можно очень долго рассказывать, и какие у них были теплые отношения, они переписывались… Его труд – книга «Православное учение о спасении» (когда-то это была кандидатская диссертация еще архимандрита Сергия) вошла в золотую сокровищницу богословской мысли. Потому что на смену «теории сатисфакции» (удовлетворения праведному гневу Божию), на смену добрым делам, милосердию, на смену заслугам приходит православное (правильное) учение о нашем спасении, во главу угла которого положено прежде всего духовное преображение, борьба человека со страстями, обожение. Не просто юридическая теория, что Христос простил нам грехи, а именно теория исцеления нашей природы.

Поэтому я бы сейчас коснулся еще одного периода святительства митрополита Сергия – его служение на выборгской земле с 1905 по 1917 год. 10 августа исполнилось ровно 100 лет, как митрополит Сергий покинул Выборгскую кафедру. Это был действительно самый последний иерарх на Выборгской земле. Каково было молиться тогда на выборгской земле православным христианам? Ситуация складывалась таким образом, что хотя епархия тогда была очень большая (и Валаам, и Коневец, и весь Карельский перешеек, и сама Карелия, о которой сегодня мы говорим, что это самостоятельная епархия, и Финляндия – тогда Великое княжество Финляндское входило в состав Российской империи), но православных было меньшинство.

Выборг – это же несколько десятков верст от столицы, ведь тогда столица была в Петербурге, а не в Москве. Казалось бы, православные должны были там чувствовать себя как сыр в масле, но исторические документы говорят нам об обратном. На хулиганов, которые высмеивали похоронную процессию (иногда даже кидали грязью в нее), освистывали крестные ходы, потом подавалось дело в судопроизводство – и их оправдывали. Закон Божий преподавали православным детям люди, как тогда говорили, господствующего вероисповедания, то есть лютеране. Работодатели-лютеране могли заставлять (и имели в принципе юридическое право на это) православных людей работать в церковные праздники.

Ситуация 1905–1917 годов на выборгской земле напоминает нам ту ситуацию, которая потом будет на всей Русской земле. Потому что уже тогда Владыка Сергий оказался в стесненных условиях, и это в православной империи… Престол православного Государя был в нескольких десятках верст, и в то же самое время ему не могли помочь решить эту проблему: губернатор считал, что надо сохранять стабильность в регионе и идти на поводу у большинства.

Поэтому, мне кажется, действительно митрополит Сергий оказался наиболее подготовленным иерархом, который смог уже в большом объеме возглавить нашу Церковь, когда уже в открытую было объявлено, что это не просто православное меньшинство, а что вообще их быть не должно.

И сегодня могут существовать разные точки зрения, даже появились направления: сергианство и антисергианство. Но мы с вами должны понимать другое, и сам митрополит об этом очень часто говорил: «Мне не важно, как будут обо мне отзываться в истории, мне очень важно хотя бы сохранить церковный корабль». Мы видим сегодня, что благодаря его трудам, благодаря его жертвенному служению Русская Церковь сохранена. И это отмечает и ныне здравствующий Патриарх Кирилл. В своем слове на память Александра Невского он отметил: а что было бы с нами, кто бы сегодня здесь руководил, если бы не подвиг Патриарха Сергия? Патриархом он был совсем немного, всего несколько месяцев, хотя заместителем Патриаршего местоблюстителя был достаточно большое количество лет. Известно его патриотическое пламенное воззвание 22 июня 1941 года: после Литургии он садится за машинку и печатает это воззвание – Сталин еще молчит (намного позже вождь народа обратится к народу русскому и ко многим народам, населяющим тогда СССР), а митрополит сделал это прямо в день начала войны.

Поэтому, конечно, мы сегодня с благодарностью вспоминаем этого святителя земли Русской и просим Господа об упокоении его бессмертной души. И самое важное – видеть в Декларации (хотя правильно было бы назвать это не декларацией, а посланием) митрополита Сергия в 1927 году то, что мы, русские люди, видим в Советском Союзе ту же самую Родину; для нас не важно, как она будет называться: Российская империя или Советский Союз – это наши поля, наши леса, наша земля, наша вера. И радости Родины – это наши радости, мы – не враги. Тогда было очень важно показать, что если со стороны государства Церковь рассматривается как враг на территории государства, то Церковь как раз в государстве врага не видит, для нее это действительно Родина.

Что касается периода после Второй мировой войны, у нас начинается новая история, новый этап – Патриарх Алексий (Симанский), расскажите, пожалуйста, что сделал он для нашего Отечества, нашей Церкви.

– Действительно, на Патриарший престол возводится удивительный человек, который прожил почти целый век (Господь судил ему прожить на этой земле 92 года).

Отношение к этому Патриарху тоже может быть разное, но прежде всего мы хотим отметить аристократизм его духа... Родители его были очень набожные. Сам он поначалу окончил Московский университет, получил замечательное юридическое образование, написал ученую работу под руководством известного философа и мыслителя Трубецкого. И то, что он получил уже в семье, конечно, ему очень сильно помогло в дальнейшем его служении.

Во-первых, был такой эпизод, связанный с его мамой, когда на девочку Ольгу вдруг ни с того ни с сего надел свою панагию святитель Филарет Московский. Тогда было непонятно, почему на девочку, а оказалось, что она станет матерью святителя и Патриарха. Сам он очень сильно любил сердце Святой Руси – Троице-Сергиеву лавру, очень уважал Филарета Московского и писал по нему ученые труды.

Это был удивительный дипломат. Он возглавил наш церковный корабль при тотальной диктатуре коммунизма, большевизма. И потом он больше всех из Патриархов служил нашей Матери Церкви в XX веке – 25 лет – во время хрущевских гонений. В исторической литературе иногда можно встретить такой термин «хрущевская оттепель». Но мы-то с вами знаем, какая это была зима: уже, конечно, не убивали, не расстреливали духовенство, но в лагеря сажали и церкви взрывали, и даже в 70-е годы еще происходили страшные вещи...

Патриарха Алексия I иногда называют соглашателем: он не шел наперекор властям, все, что ему говорили, он делал. Знаете, однажды, на одной конференции, где был полный зал высших советских чиновников, он говорит о выдающейся роли Русской Православной Церкви, которая «с момента своего возникновения воспитывала в людях чувство ответственности и долга, создала замечательные памятники, обогатившие русскую культуру и доныне являющиеся национальной гордостью нашего народа. Словом, это та самая Православная Церковь, которая на протяжении веков служила прежде всего нравственному становлению нашего народа, а в прошлом – и его государственному устройству».

Та самая Церковь... Очень важно было показать Патриарху, что вот эта гонимая, разрушаемая Церковь – это святыня, это душа, это совесть русского народа. И он сам очень часто говорил, что в русской культуре есть как бы два мощных направления: если культурную литературную традицию возглавляет Пушкин, то богословскую – конечно, Филарет Московский. А мы же знаем, что у них есть переписка, причем в стихах. Когда Пушкин говорит: «Дар напрасный, дар случайный, жизнь – зачем ты мне дана?», ему отвечает Филарет Московский (единственный из всей Церкви) тем же самым размером и слогом. Это же замечательно!

Патриарх Алексий был глубоко убежден, что корни нашей замечательной культуры в Православии, корни нашей сильной государственности – в Православии. И 25 лет Господь судил ему возглавлять корабль Русской Церкви, это говорит, что не просто так и не случайно он был посажен на Патриарший престол.

Стоит отметить еще один удивительный факт. Он же был очень долгое время (с 1932 года) митрополитом Ленинградским и Новгородским. Блокаду Ленинграда он встретил в самом Ленинграде, все 900 дней жил на колокольне Николо-Богоявленского собора. Это же самое удобное место для попадания снаряда! И каждый вечер он служил акафист святителю Николаю, с иконой обходил собор. Деньги собирал. Вдуматься только, какая удивительная цифра: больше 13 000 000 было собрано с митрополии вообще с 1941 по 1944 год – это же удивительные деньги! Это когда самим-то есть нечего, когда люди не поднимают уже ушедших людей только потому, что сами боятся упасть… «Все для фронта! Все для Победы», в том числе эти последние, жалкие грошики... Это говорит прежде всего о стойкости духа, о силе молитвы, о силе веры нашего святителя.

При Патриархе Алексии для Церкви произошло значимое событие – открытие духовных школ: и Санкт-Петербургская духовная академия вновь была открыта, и Московская духовная академия... Лавра возвращена. Мало того, стоял очень твердо вопрос, что надо закрыть Киево-Печерскую лавру. И Патриарх прямо сказал, что тогда он уйдет с поста: «Закрывайте! Но я не могу находиться на посту Патриарха, если лавра будет закрыта». И тогда, в тех непростых условиях, нашли компромисс: лавра осталась музеем, но тем не менее все удивительное достояние было сохранено, разорению не подверглось. И хоть и с экскурсией, но люди имели возможность посещать пещеры Ближние и Дальние. (Окончание в следующем номере)

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475