Протоиерей Владимир Волгин: О Евхаристии

Продолжение. Начало в №21 (870) – №36 (885), №44 (893) – №45 (894) 2016, №5 (902), №17 (914) №23 (920) – №25 (922), №31 (928) 2017

Продолжаем разговор с протоиереем Владимиром Волгиным о таинстве Евхаристии. Отец Владимир, мы уже близимся к завершению разговора о Божественной литургии, но я Вам честно скажу, мне этого очень не хочется: время, которое мы с Вами провели в беседах, для меня и для очень многих наших телезрителей было хорошим уроком Божественной литургии. Многие телезрители, прихожане разных храмов, говорили мне, что стали более осознанно относиться к Божественной литургии, стали понимать, что же происходит. И сознание прихожанина, который присутствует на Божественной литургии, уже не рассеивается (ведь, в общем-то, оно рассеивается тогда, когда не понимаешь, что происходит). Так что, батюшка, еще раз Вам огромное спасибо от всех, кто смотрит нашу программу, но я надеюсь, мы будем продолжать ее еще.

– Для меня эта передача – тоже во многом открытие Божественной литургии.

Мы остановились на моменте призывания Духа Святого на Дары. После того, как священник трижды произносит тропарь третьего часа, диакон (если он служит с диаконом) обращается к предстоятелю (совершающему Божественную литургию священнослужителю): «Благослови, владыко, Святый Хлеб». Священник (предстоятель) крестообразно, как это делают священнослужители, благословляет хлеб со словами: «И сотвори убо Хлеб сей Честное Тело Христа Твоего». Диакон говорит: «Аминь».

Диакон: «Благослови, владыко, Святую Чашу». Священник: «А еже в Чаши сей Честную Кровь Христа Твоего». И накладывает крест на Чашу с вином, которое уже становится Кровью. Диакон: «Аминь».

Диакон произносит: «Благослови, владыко, обоя», то есть и дискос с Телом, и Чашу с Кровью. И священник, совершая крестное знамение уже над двумя этими литургическими сосудами, произносит: «Преложив Духом Твоим Святым». Диакон: «Аминь. Аминь. Аминь».

Наверное, в этот самый момент совершается преложение, то есть изменение хлеба в Тело Христово и вина в Кровь Христову. Хотя литургисты точного момента не называют и даже не спорят, когда именно происходит преложение хлеба в Тело Христово, а вина – в Кровь Христову, но, судя по смыслу, именно с призывом диакона: «Благослови, владыко, обоя», когда священник произносит слова: «Преложив Духом Твоим Святым», как мне кажется, совершается дивное преложение Даров.

Диакон просит у священника: «Помяни мя, святый владыко, грешнаго» (конечно, когда, как не сейчас, поминать: рядом с Господом Иисусом Христом, рядом с Его Телом, рядом с Его Кровью). Святой праведный отец Иоанн Кронштадтский не только на проскомидии молился за всех людей, которые несли и несли ему поминальные списки, не только во время сугубой ектеньи и после чтения Евангелия поминал людей, предстоящих или жаждущих его молитвы и живущих в разных городах России, часто с особым усердием и особым проникновением он вопиял о них после преложения Духом Святым Святых Даров, поминая, может быть, людей, особо отчаявшихся во время болезней или тягот, которые по попущению Божию ради нашего спасения нам предлагает жизнь.

И священник отвечает: «Да помянет тя Господь Бог во Царствии Своем всегда, ныне и присно, и во веки веков». Конечно, помянет. Почему? Да потому что этот диакон сейчас, во время Божественной Евхаристии, сослужил в Царствии Отца и Сына и Святого Духа.

По слову апостола, много бо может молитва праведнаго поспешествуема. Что это значит? Это значит, что я грешный и осознаю свои грехи, я погибаю, я болею многими страстями, и, обращаясь к другому праведнику, прошу помочь мне его молитвенными воздыханиями исцелиться от моих грехов и страстей. И тогда, если я имею намерение исправить свою жизнь, эта молитва праведника споспешествует исправлению моей греховной жизни.

Мы все нуждаемся в молитвах друг друга, тем более, в молитвах священнических, и, тем более, в молитвах священноначалия. Поэтому диакон и обращается к священнику, чтобы тот помог и ему стяжать святость, по желанию самого диакона, но по молитвам священника, предстоящего во время Божественной литургии.

После этого диалога священник произносит замечательные молитвы. Он поминает всю Вселенскую Церковь, которая как бы присутствует здесь во время Божественной Евхаристии, и тоже помогает нам, с одной стороны, в совершении Евхаристии, а с другой, может быть, помогает тем, кто уже находится в мире ином, но не стяжал спасения, облегчить их участь в загробном мире.

Священник читает молитву: «Якоже быти причащающимися во трезвение души, во оставление грехов, в приобщение Святаго Твоего Духа, во исполнение Царствия Небеснаго, в дерзновение еже к Тебе, не в суд или во осуждение». Это уже говорится о грядущем Причащении, и мы просим, чтобы оно было не в осуждение нам, но в приобщение Святого Духа и во исполнение (то есть как бы в наполнение) Царствия Небесного. Мы с дерзновением обращаемся к Богу и просим об этом.

Многие (к этим людям я и себя причисляю) часто молятся прагматично: берем молитвослов и вычитываем молитвы, как начетчики. Совершили правило – и дело с концом. А что мы там, в правиле, прочитали, участвовали ли сердцем в такой молитве – вряд ли... А Господь нас призывает молиться всем сердцем и всей глубиной своей души.

Я часто вспоминаю эпизод из Исхода, когда израильский народ был выведен из земли египетской в Землю Обетованную. Он переходит через расступившиеся воды Чермного (Красного) моря и идет как посуху. Вдруг египтяне спохватываются, фараон посылает воинов, на колесницах и вооруженных до зубов – очень мощная армия начинает преследовать израильтян, тоже входит на морское дно, спешит догнать израильтян... Моисей видит, как надвигается полчище египтян. В Библии не сказано, что он переживает, но я думаю, что, как человек, который путеводительствовал и страдал за израильский народ, он понимал, что, если их вдруг догонят, они погибнут (хотя в Священном Писании ничего такого не говорится), – и сказал Господь Моисею: что ты вопиешь ко Мне? Вот как надо молиться! Вот как надо просить Господа! Моисей вопиял всем сердцем и всем помышлением своим.

Дальше священник продолжает, произнося вторую часть этой молитвы: «Еще приносим Ти словесную сию службу о иже в вере почивших, праотцех…». Кто эти праотцы? Это, конечно, не только наши праотцы, но, в первую, очередь праотцы от Адама и Евы, праотцы тех, кто дал Господа Иисуса Христа. «...отцех, патриарсех, пророцех, апостолех, проповедницех, евангелистех, мученицех, исповедницех, воздержницех, и о всяком дусе праведнем, в вере скончавшемся». То есть вспоминаются все подвиги святости. Мы вспоминаем, приносим за них словесную службу и в то же время просим этих святых людей разных категорий помолиться о нас.

Конечно, Церковь никогда, ни в одном богослужении не забывала о Пресвятой Богородице. Каждая песнь канона (а сейчас это Евхаристический канон) заканчивается славословием Пресвятой Богородицы. И в подражание, если хотите, богослужению (в общем-то, оно одно и то же, канон богослужения один и тот же) Церковь вспоминает Виновницу этого великого торжества Евхаристии – Пресвятую Богородицу – невозможно предположить, чтобы не было Пресвятой Богородицы, ведь тогда бы не было Христа. И Церковь вспоминает и воспевает Ее как Мать Божию – Богородицу, Которая дала миру Бога, совершившего подвиг Искупления человечества от первородного греха.

Священник возглашает: «Изрядно о Пресвятей, Пречистей, Преблагословенней, Славней Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии». Хор поет песню, которую все мы слышим во время Божественной литургии: «Достойно есть яко воистину блажити Тя, Богородицу, Присноблаженную и Пренепорочную и Матерь Бога нашего. Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим, без истления Бога Слова рождшую, сущую Богородицу Тя величаем». По сути, этим заканчивается Евхаристический канон. Хотя окончание Евхаристического канона, как я сказал, совершается уже после поминания Вселенской Церкви – и тех, кто ушел из этой жизни, и тех, кто живет – самых разных людей: и о властех и воинстве, и о Патриархах, и обо всех, кто входят в состав Вселенской Церкви. Во время окончания Божественной Евхаристии мы просим, чтобы Господь помянул и город, где мы служим, и страну, в которой живем. Мы молимся о спасении всех плавающих, путешествующих, недугующих, страждущих и плененных, поминаем плодоносящих и добротворящих во святых церквах, поминаем убогих и просим Господа, чтобы Он распростер Свои милости на людей.

И дальше следует возглашение, призывание ко всеобщему, как бы единому, голосу любви, который уже напаивается Божественной Евхаристией. Еще не причащенные, мы, во всяком случае, причастились благодати Святого Духа и поэтому можем, как здесь сказано, «единеми усты и единем сердцем славити и воспевати пречестное и великолепое имя Твое, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков» за те благодеяния, которые Ты нам, человечеству, нам, верным или неверным чадам Православной Церкви, оказывал, оказываешь и будешь оказывать.

И звучат заключительные слова Евхаристического канона. Священник (предстоятель) поворачивается лицом к народу, становясь спиной к престолу и горнему месту, и произносит такое возглашение: «И да будут милости Великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа со всеми вами». А милости Его неизреченны. И если человек будет подвизаться во Христе, если будет точно исполнять Его заповеди, то он может стяжать Духа Святого, может стать чудотворцем, воскрешать, изгонять бесов, иметь дух кротости, смирения, учительства, апостольства, пророчества – в общем, все те дарования Духа Святого, которыми были преисполнены многие святые. Мы тоже можем преисполниться этими милостями от Бога.

Конечно, самая главная милость от Бога – это дарование любви, к которой мы все стремимся, потому что Бог есть любовь, потому что выше любви нет ничего на свете. Никакие дарования не сравнятся с любовью. Апостол Павел говорит: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если я имею дар пророчества, и знаю все тайны, так что могу и горы переставлять, а любви не имею, – то я ничто. И если я раздам все имение мое нищим, и отдам тело свое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы».

Поэтому будем просить у Господа милостей, а главное – дарования Божественной любви, не человеческой, а Божественной. Что значит Божественная любовь? Это значит, что наша душа, наше сердце должны стать для Бога обителью, чтобы Он пришел в них и сотворил из них для Себя обитель. (Продолжение в следующих номерах)

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475