Протоиерей Владимир Чувикин: Николо-Перервинская обитель

Отец Владимир, передача посвящена юбилеям, которые были совсем недавно в Николо-Перервинском монастыре: состоялись торжества в связи с престольным праздником в честь Иверской иконы Божией Матери, актового дня Перервинской духовной семинарии, 25-летию возрождения Николо-Перервинской обители и 20-летием возрождения семинарии. Первый вопрос – конечно, об истории монастыря. Расскажите, кем и когда он был основан.

– Основание Николо-Перервинского монастыря уходит в глубокую древность, так что точной даты мы не можем назвать. Митрополит Платон (Левшин), рассуждая на эту тему, приводит очень веские аргументы в пользу того, что обитель на Перерве была основана еще даже до самой Москвы. Получается так, что Перерва старше, чем Москва. Если Москва упоминается в летописи в первый раз в 1147 году, то обитель, очевидно, еще более древняя. Но письменных исторических источников на эту тему нет. Говорят, что основание монастыря было связано с Куликовской битвой, а современное ее название – Николо-Перервинская обитель – восходит к 1623 году. Митрополит Платон говорит, что до этого названия обитель именовалась Никола Старый. Я думаю, что само слово «старый» уже говорит о древности этого монастыря.

Конечно, думаю, что в самом начале, когда на высокий берег Москвы-реки приходили первые подвижники, строили небольшие избушечки, кельи, рубили храмы, часовенки и в них совершали молитвы, богослужения, это, конечно, не было той величественной обителью, которая сейчас предстает нашему взору. Современное ее название, очевидно, произошло от того исторического момента, который говорит нам, что Москва-река, протекающая недалеко от монастыря, вдруг резко прерывает свое течение и поворачивает вправо в сторону Коломенского, образуя большой остров. И вот эта местность в народе стала именоваться Перерва, от слова «перервать», а монастырь получил как бы новое наименование – Николо-Перервинский.

У обители очень большая, богатая история. Об этом и книга издана, и материалы есть, но, думаю, о начале монастыря можно сказать именно так.

Вы упомянули митрополита Платона (Левшина) – какова его роль в восстановлении монастыря?

– Да, Владыка Платон, митрополит Московский (тогда он был еще архиепископом), получив назначение на Московскую кафедру, первым делом позаботился о том, чтобы открывались духовные школы, семинарии. И сразу же написал ходатайство императрице Екатерине II об открытии семинарии в Николо-Перервинском монастыре. А одной из задач, поставленных Московским архипастырем при основании нашей семинарии, стало представление образования детям бедного сельского духовенства и сиротам.

Тем, кто не имел возможности учиться в больших семинариях?

– Да. И семинария в стенах нашего монастыря стала именоваться впоследствии Платоновской духовной школой. В течение XIX века в стенах нашей обители одно время располагалась даже Московская духовная семинария. Затем здесь было уездное приходское училище, ну а последним – Перервинское духовное училище, которое, очевидно, было закрыто в 1918 году в связи с известными событиями, произошедшими у нас в Отечестве.

В революцию – как раз недавно мы вспоминали 99-ю годовщину этого события. Монастырь закрыли в 1919 году.

– Духовное училище, как я сказал, закрыли в 1918 году, а монастырь еще существовал примерно до 1928 года, когда его упразднили, но остался приход. А приход действовал вплоть до начала Великой Отечественной войны: когда я начинал служить в обители, старожилы свидетельствовали, что приход существовал до 1941 года. Накануне Пасхи 1941 года, как всегда, было освящение куличей, пасох, готовились к ночному Пасхальному богослужению, и в это время, перед Пасхальной службой, батюшка – отец Александр (известно его имя) был арестован, и богослужения прекратились. С 1941 года вплоть до 1991 года богослужений не было. Перерыв в 50 лет.

И вот в 1990 году по милости Божией я получил указ с назначением в эту обитель – порушенную, поруганную, забытую, многие москвичи даже не знали о ней. Когда я сам учился в семинарии и академии, у нас преподавал выпускник Перервинского духовного училища Алексей Иванович Георгиевский, профессор Московской духовной академии; он преподавал у нас литургику и всякий раз, приходя на лекцию, он с гордостью подчеркивал, что он выпускник Перервинского духовного училища. А я думал: «Где это – Перервинское духовное училище?» (мне почему-то представлялось, что Перервинское духовное училище, во всяком случае, не в Москве, а где-то далеко за ее пределами). Но вот пришел 1990 год, и я получил указ о назначении восстанавливать обитель, начинать богослужения в Перерве. Это было 23 августа 1990 года.

С большим трудом доехал я от Чистого переулка до нашей обители, которая предстала передо мной в плачевном состоянии. Это была поруганная, изуродованная, искалеченная обитель. Обезглавленный Иверский собор – крестов не было, весь мрачный, стены покрашены в красный цвет. Конечно, на территории страшно что было. Если сказать одним словом – мерзость запустения царила на территории обители. И вот, войдя на эту территорию, не имея ни опыта, ни знаний, ни средств, можно было только сказать вместе с Андреем Критским, который начинает свой великий Покаянный канон словами: «Откуду начну плакати окаяннаго моего жития деяний? Кое ли положу начало, Христе, нынешнему рыданию?» Эти слова напрашивались и, очевидно, срывались с моих уст.

Когда мне с большим трудом удалось войти в Иверский собор, куда не пускали (это была опасная, запретная зона), и когда я прошел в алтарь, то мне стало страшно: там, где должен быть жертвенник, престол, святая святых, алтарь, стояли станки, воздуховоды, кузнечные прессы… Чего только не было! Страшно было даже видеть эту ужасающую картину. Самое печальное – величественный огромный собор имел три искусственно созданных этажа: перегородки, бетонные перекрытия, на которых располагались и токарный, и малярный цеха, и инструменталка, и раздевалка, и сауна, и все прочее, что бывает на обычных предприятиях. Конечно, было очень грустно: как это все объять, с чего начинать? Но все-таки была надежда, что раз Господь благословил, дал, вверил, значит, Он и поможет, и не оставит Своей помощью.

И вот мы по милости Божией прошли полугодовую подготовку к началу богослужений. Первое время ко мне приезжали певчие, которые меня не оставили, из Тихвинского храма в Алексеевском, где я служил 15 лет до Перервы. Приезжали в качестве, как теперь говорят, волонтеров: отмывали, очищали Никольский собор. Мы совершали молебны, и в феврале 1991 года на первой седмице Великого поста совершили даже уставное богослужение – Великое повечерие и чтение Покаянного канона Андрея Критского. Это была самая первая служба.

А уже 30 марта, за неделю до Пасхи, в день преподобного Алексия, человека Божия, когда была Лазарева суббота, то накануне ее было совершено уставное богослужение в Никольском соборе и утром Божественная литургия. Вот этой Литургией 30 марта 1991 года было положено начало регулярным богослужениям. С тех пор в течение 25 лет (мы сейчас уже достигли этого возраста) ни на один день не прекращалось богослужение в нашей обители – ни утром, ни вечером не было пропущено ни одной службы. Ежедневно колокольный звон возвещал о начале богослужения, созывал на него людей. Конечно, было трудно попасть в Никольский собор – вокруг был завод, мы были в кольце, можно сказать: Никольский собор был в центре, и нам приходилось обходить вдоль стены, корпусов. Со стороны Москвы-реки нам пришлось прорубить окно в монастырь: сделали из окошка входную дверь в обитель и крылечко, поставили крест при входе. И, огородив Никольский собор, мы стали попадать на богослужения.

В таком, можно сказать, вражеском кольце мы пребывали до 1994 года. Завод, который там располагался – «Станкоконструкция», – пришел к банкротству, им уже отключали и воду, и электроэнергию. И на исходе зимы он оказался без отопления, и мы вместе с ним тоже. Великий пост проходили в сугубом, можно сказать, подвиге, готовясь встретить праздник Пасхи в 1994 году. Потом пришло время, сменилось руководство, пришел новый директор, который встретился со мной и сказал: «Батюшка, однозначно нам нужно отсюда побыстрее уезжать».

С прихода уезжать?

– Да. «Вы здесь полноправный хозяин, поэтому дайте нам немного времени, и мы заберем все наше имущество – кое-что можем вам оставить – и съедем». И действительно, прошло буквально два-три месяца, и они полностью освободили монастырь. Оставили нам несколько токарных станков, компрессорную установку, с помощью которой мы потом разобрали бетонные перекрытия в Иверском соборе, освоив попутно отбойный молоток. Все осваивали новую профессию.

И Вы тоже?

– Тоже. Такая вот кратенькая история начала возрождения обители. И сразу же, когда мы начали регулярные богослужения, появились молодые юноши и девушки, которые приходили, принимали участие в пении, пономарили. Возникла необходимость создать какую-то духовную школу или курсы. И Владыка Арсений, митрополит Истринский, благословил создавать курсы, потом, может быть, училище, а со временем, возможно, и семинарию. И вот у нас начались регулярные встречи с молодежью, лекции. А потом это переросло уже в духовное училище.

Какие это годы?

– 1996 год. Наша духовная школа в 1996 году обрела уже определенные рамки, и в декабре, накануне праздника памяти святителя Филарета Московского, начало действовать Перервинское духовное училище. Оно было рассчитано на 4-летний курс, но фактически это та же семинария, как было вначале.

Как раз в те годы срок обучения и был 4 года.

– Да. Первых учащихся было всего 9 человек, с этого мы и начали семинарию. Потом начали приходить другие, и через 4 года (а первый выпуск был в 2000 году) мы уже получили статус. Нас благословил Святейший Патриарх Алексий, утвердил Священный Синод, а через год, в 2001 году, мы получили статус духовной семинарии. Таким образом, возродилась та платоновская семинария, которую основал в стенах Николо-Перервинской обители в 1775 году митрополит Платон.

А вернуть название «Платоновская» никак?..

– Вы знаете, мы себя именуем платоновцами, может быть, добавляем иногда «платоновская» к названию семинарии, но официальное название не предусматривает этого наименования.

Мы говорим, что это Николо-Перервинская обитель, – но, насколько я знаю, монахов там нет, то есть, получается, это просто приход?

– Да, у нас приход, и мы имеем статус Патриаршего подворья. Как-то возникал вопрос, почему бы не возродить обитель, чтобы были монашествующие. К нам часто приезжал Патриарх Алексий, 10 раз был у нас, совершал богослужения, и он нам говорил: у вас хорошо, у вас, может быть, даже лучше, чем в каком-нибудь монастыре. Поэтому Святейший даже нас не благословлял возрождать монашество в обители. Я думаю, что всему свое время. Может быть, придет время, и монашеские обеты будут давать и в нашей обители, монашество возродится, насельники появятся. Но все, конечно, в руках Божиих.

Я думаю, что Николо-Перервинская обитель ныне выполняет свою духовно-просветительскую миссию: во-первых, возрождена духовная семинария – 56 воспитанников на очном отделении, 50 с лишним учатся на экстернате (здесь и Камчатка, и Салехард, Подмосковье, другие епархии) плюс вечернее катехизаторское отделение, которое готовит миссионеров, преподавателей воскресных школ и так далее. Кроме того, при нашей семинарии открыты курсы повышения квалификации преподавателей «Основ православной культуры». Прошло уже 5 потоков, сейчас идет 6-й. На обучение приезжают преподаватели с юго-востока Москвы, из Печатников, Марьино, различных районов и школ. Им начитывается 72 часа лекций, потом они получают свидетельства и только после этого преподают основы православной культуры в образовательных школах. Уже более 500 преподавателей прошли обучение в нашей семинарии.

Кого все-таки выпускает духовная семинария сегодня? Обязательно ли это должен быть священник или просто хороший человек, воспитанный и образованный?

– Да, как в военном училище учащиеся именуются воспитанниками, так и в духовной семинарии студенты называются воспитанниками – думаю, потому, что на первом месте находится воспитание будущего пастыря. Каждый молодой человек, решивший поступить в семинарию, прежде всего имеет цель получить в дальнейшем, если Господь сподобит, священный сан и служить Господу. Конечно, семинарист – это будущий священнослужитель. Я думаю, что служение Церкви, служение Богу начинается уже со школьной скамьи, когда наш студент становится воспитанником. Семинаристу говорят, что он без пяти минут священник, батюшка, подчеркивая важность и значимость обучения и воспитания.

Конечно, научить знаниям, которые даются в семинариях, можно и в институте. К примеру, это Тихоновский институт, где открылся даже пастырский факультет. Но воспитать может только семинария – веками опробованная духовная школа. Как говорят, студенту необходимо покушать этой каши и потереться бок о бок со своими сверстниками: как камешки трутся на берегу моря и становятся круглыми, так и воспитанники семинарии к ее окончанию бывают совершенно неузнаваемы. Приходят совсем неподготовленными, даже думаешь: что из него получится? Но Господь помогает, сила Божия действительно совершается в немощи. И к выпуску, через 4–5 лет, мы видим достойных кандидатов на рукоположение.

Цель духовной школы – воспитать пастыря. Это в первую очередь. Пастырь должен быть образован, он должен, как говорят, отвечать на вызовы современности. Кроме того, он должен быть воспитанным, иметь идеалом пастырства Пастыреначальника Христа – это самый главный идеал, на который равняется каждый воспитанник. И Господь помогает ему в этом. Образ доброго пастыря начертан нам в Евангелии – думаю, что для каждого священника, и будущего священника тоже, это идеал, который должен осуществиться в его жизни и служении.

Говорят, в вашей семинарии настолько уютная и семейная обстановка, что ее даже называют «домашняя семинария». Как вам удалось создать ее именно такой?

– Никаких готовых рецептов у нас не было. Да и нам самим трудно оценить обстановку в семинарии, это со стороны можно увидеть. Может быть, действительно, «семейная» семинария...

Я думаю, здесь все зависит от количества семинаристов. У нас их не так много, они все на виду. Обучение – можно сказать, даже не столько обучение, сколько своего рода репетиторство. Ну и немаловажная роль принадлежит воспитанию. А воспитываются студенты на богослужении. Они регулярно посещают богослужения, участвуют в них в качестве певцов, чтецов, звонарей, пономарей и так далее: посещают седмичные, вседневные и так называемые курсовые службы, где практически постигают литургику, знакомясь с богослужебными книгами, на практике осваивая богослужение.

Не знаю, может быть, действительно у нас семейная атмосфера. У нас редки случаи исключения из семинарии. В лучшем случае мы переводим на вечернее катехизаторское отделение, а если человек и там не проявит себя должным образом, тогда он сам уходит. Но у нас довольно редки случаи, чтобы уходили или мы исключали. Слава Богу, семинаристы у нас хорошие, замечательные, радуют нас, поэтому огорчений меньше, чем радости. Сам процесс формирования будущего священника – это радостный процесс, это, конечно, особое служение Богу. И я благодарен Богу, что Он дает такую возможность – принять участие в этом святом, добром деле. Мы живем в такое время, когда удивительно: камни не разбрасываются, а собираются, строятся новые храмы. А самое главное – кто будет служить в этих храмах.

Храмы сейчас легко построить, и они строятся, а кто их наполнит, какие прихожане будут? Говорят, каков будет священник, таков будет и приход, поэтому на духовных школах, и, в частности, на нашей, лежит большая ответственность – чтобы из стен нашей духовной школы вышли будущие добрые пастыри. Выпускники нашей духовной семинарии несут служение в различных уголках нашего Отечества и за его пределами. Достаточно сказать, что даже на далеких Командорах три года совершал свое служение наш выпускник. На Чукотке, в Якутии, Забайкалье и других дальних регионах несут послушание наши выпускники. Некоторые, закончив два или три года, возвращаются, а некоторые даже остаются там. Вот один наш выпускник – отец Игорь Ткаченко остался на Камчатке, получил приход, построил храм, служит там сейчас и говорит: «Мне очень хорошо служить на Камчатке, и я не собираюсь возвращаться в центр России».

Нас радует, что наши выпускники готовы к трудностям и преодолевают их с помощью Божией, не страшатся дальности расстояний, того, что край земли, и трудно, и климатические условия… Один из наших выпускников служит сейчас на севере Иркутской области, в месте, которое называют Угрюм-река. Отец Иоанн Дегтярев живет там с семьей, с малышами. Там и приход-то маленький, совсем бедненький, но он смиренно несет свое послушание, совершает богослужение и радуется, и Господь не оставляет его и там. Вот такие примеры из жизни и служения наших выпускников.

Напоследок обратитесь, пожалуйста, к нашему молодому поколению – может быть, скажите какое-то наставление, ведь многие осуждают нас, говоря, что молодое поколение нынче равнодушное.

– Вы упомянули равнодушие. К сожалению, дух времени перестроил людей, которые были раньше церковными и имели жертвенность, дух подвижничества. Дух времени проник даже в среду церковную. К сожалению, я бы сказал, что многие прихожане стали уже не те, какие были в начале «лихих», как их называли, а я сказал бы, благодатных 90-х. Когда с амвона объявлял: «Братья и сестры, нужно собраться, надо ломать перекрытия в Иверском соборе, будет работать отбойный молоток, будут падать бетонные глыбы, нужно вытаскивать это, резать швеллеры, двутавры, вывозить этот металл…» – знаете, люди десятками приходили, и стар и млад. И старушки по 80 лет, которые трудились, как пчелки, и говорили потом: «Дома сидим – спина болит и ноги, а придешь сюда, труд физический, но все проходит, боли никакой не чувствуем». И с радостью трудились здесь.

Поэтому думаю, что задача духовной школы и Церкви в целом – не давать проникать духу потребительства, равнодушия в нашу церковную среду. Наоборот, мы, люди церковные, должны быть этим светом, которым нас призывает Господь: так да светит свет ваш перед людьми – мы должны нести этот свет миру. И, выходя за пределы храма, монастыря, не должны приспосабливаться к этому миру, а, наоборот, нести этот свет, быть солью земли и изменять мир к лучшему, чтобы люди действительно находили дорогу к храму. А найдя ее, войдя в храм, уже больше не забывали эту дорогу. Ну а молодым людям хочется пожелать, чтобы они приходили: милости просим, мы рады будем, приходите в нашу семинарию. Помните, что служение священника – самое высокое на земле, выше всех служений на земном шаре.

Спаси Господи за эту прекрасную беседу. Благословите наших телезрителей.

– Спасибо, дорогие зрители, братья и сестры. Мне было приятно сегодня с вами пообщаться. Простите, может быть, за нескладную речь изложения, но, как говорят, от избытка сердца глаголят уста. Помощи Божией всем вам желаю. Всего доброго, Бог благословит всех нас.

Записала:
Маргарита Попова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475