Протоиерей Александр Агейкин: Христианские добродетели

Сегодня в рамках нашей передачи мы подготовили для вас новый проект, он будет называться «Христианские добродетели». И для вас этот проект, эти программы будет вести протоиерей Александр Агейкин, настоятель знаменитого Богоявленского собора в Елохове г. Москвы.

Отец Александр, я очень рада, что мы начинаем такой цикл программ – христианские добродетели. Вы знаете, в современном мире, мне кажется, добродетель – такое слово, такое понятие, которое не очень, может быть, в чести, если так можно выразиться светским языком. Зачем нужны добродетели? Они просто мешают жить, что называется, некоторым людям. Куда проще без добродетелей, куда проще, наверное, быть человеком беспринципным – так легко решать какие-то свои дела. Поэтому то, о чем мы будем говорить, актуально для современного мира.

– Для сегодняшнего дня особо актуально, потому что сейчас отовсюду раздаются голоса, что мы находимся в кризисе веры. И это касается не только простых людей, но даже и духовенства. Появился термин «выгорание», когда мы говорим о том, что многие молодые священники покидают свое пастырское служение по причине выгорания – какого-то такого непонятного состояния. И вот непонимание добродетели как таковой, наверное, является главной причиной этого недоразумения, которое сейчас происходит.

С одной стороны, мы живем в очень интересном мире, когда информация доступна как никогда. Издаются сотни новых книг, в том числе издают новые переводы святых отцов, различные богословские трактаты и так далее и тому подобное. Но это не свидетельствует о расцвете духовной жизни, а наоборот, получается, это свидетельствует о подтверждении этого кризиса. Потому что мы много читаем, но это ничего не меняет в нашей жизни. То есть человек находится в постоянном поиске, он еще не определился, чего он хочет и куда он идет.

Отец Александр, само слово «добродетель» вообще-то переводится на русский язык достаточно просто – доброе дело. Да? Кстати, сейчас мы употребляем слово «волонтер», а я думаю, почему не заменить его простым, понятным русским словом «доброволец»? Мы смотрели прекрасный фильм советского времени «Добровольцы». Наверное, может быть, оттуда прилипло определенное отношение, но слово-то позитивное, очень хорошее: доброволец – добрая воля. То есть человек по своей доброй воле идет и творит добро.

– Волонтер – это просто западная калька. У нас очень тяжело обстояло с этим делом. И кто сейчас у нас занимается организацией волонтерского движения? Опять же, специалисты, которых привлекают с Запада (Европы, Англии, Америки), где не прерывалась эта традиция. Но эта традиция протестантская, и нельзя об этом забывать. Потому что чистая калька с той традиции, которую мы сейчас перенимаем, не всегда приживается на нашей почве. У нас и деревья-то в нашем климате не все приживаются. А тем более такие социальные проекты.

Так как все-таки Вы бы определили: только лишь добрым делом ограничивается добродетель? Вообще, что такое добродетель в христианском классическом смысле?

– Добродетель, если мы действительно говорим дословно, – это делание добра, добрых дел. Мы все прекрасно знаем, для нас это уже как бы некий девиз, что «вера без дел мертва есть» – апостольские слова. Значит, наша настоящая вера должна побуждать к деланию чего-то, вера должна быть деятельной. То есть человек должен делать в соответствии со своим внутренним убеждением, со своей верой. Вот в первую очередь нужно, наверное, разобраться с верой. Почему у нас проблемы с добродетелями? Потому что у нас проблемы с верой. А вера – это тоже одна из добродетелей. Если речь идет об основных христианских добродетелях, то апостол Павел говорит, что в настоящее время есть вера, надежда, любовь, но любовь из них больше. Поэтому мы возьмем начальную добродетель – веру. Вот если в этой начальной ступени есть проблемы, то все остальное соответственно уже не может развиваться. Потому что начальная ступень веры должна быть правильная. Поэтому мы должны понять, что такое вера.

Что такое вера, батюшка? Вот лично мой опыт прихода в Церковь: мне уже было за тридцать. То есть тридцатилетний опыт моей жизни – это опыт атеистический абсолютно. Потому что в школе нас воспитывали, что Бога нет. Естественно, потом мы пришли в университет – там то же самое. Я училась на страшно идеологическом факультете – факультете журналистики МГУ. Он относился к разряду идеологических факультетов, поэтому мы изучали классиков марксизма-ленинизма просто на каждом предмете: что бы ни было, сначала – классики марксизма-ленинизма об этом предмете. То есть пять лет нас учили, что Бога нет и мы должны быть активными атеистами.

И когда вдруг мы оказались в Церкви (кто-то скажет: чисто случайно, а кто-то скажет: Промыслом Божиим), то, в общем-то, оказались в сложный жизненный период, когда более тридцати лет были, что называется, сознательными атеистами, а потом, совершенно неожиданно для окружающих и самих себя, пришли в Церковь.

– Ну, я тоже был таким же. Потому что я пришел к таинству Крещения только в восемнадцать лет, когда мне это было уже позволено родителями, которые были потомственными офицерами. Мой дед, и прадед, и отец – они все были военными и, соответственно, очень идеологизированными. Поэтому, когда мне исполнилось восемнадцать лет, отец сказал: «Ты должен сам решить, как ты будешь дальше жить и к чему ты стремишься». И вот некая перспектива духовной жизни, которая тогда открывалась (это был 1988 год, когда праздновалось Тысячелетие Крещения Руси), затмила все остальное. Потому что я увидел некий свет, к которому пошел, к которому стремился. И я ни минуты не пожалел об этом, что именно пошел на этот свет.

Поэтому понятие веры очень важно, какая вера в человеке. Ведь сейчас, по статистике, у нас практически все верующие люди.

Едва ли не девяносто пять процентов.

– Да. Сейчас ставят вопрос: кто из них практикующий, кто – непрактикующий; воцерковленный – невоцерковленный… Нужно разобраться, что такое вера. Вот если человек говорит: «Я верующий», что он подразумевает под этим термином?

Мы не будем сейчас вдаваться в какие-то определения катехизиса, но апостол Павел очень четко сказал: «Вера – это осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом». То есть мы чего-то должны ожидать, в чем-то должны быть уверены. Для апостола Павла это было понятно. Но это изменилось в его жизни после того, как ему был явлен Христос: Он явился Савлу, яростному гонителю, и через это явление Савл изменился – стал яростным апостолом, яростным проповедником истины. Он знал, был убежден в этой истине, вся жизнь его была сосредоточена на этом. Он же после этого говорил: «Не я теперь живу, но живет во мне Христос».

Вот вера и должна быть той добродетелью, которая тебя ведет ко Христу. Если человек говорит: «Я верующий» – и вообще ничего не может сказать о Христе, в чем тогда его вера? Вера в то, что есть Бог? А к чему она тебя обязывает? Вот отсюда и проблема воцерковленности – невоцерковленности. Тогда проще говорить, что я не верующий, а я согласный: согласный с тем, что меня убедили, что Бог есть, и все. А дальше? Дальше начинается путь. Жизнь – это путь; и нам, христианам, это понятно. Если человек говорит, что он верит во Христа, значит, это его к чему-то обязывает. Поэтому нужно разграничивать понятия: верующий, или сочувствующий, или согласный, или убежденный. Вот человека убедили, что Христос есть Бог, – хорошо, я согласен.

Так даже Зюганов говорит, что Христос все же был, была такая историческая личность. Он как-то об этом публично сказал. И ведь даже в храм он ходит, и иногда даже крестится, как показывают камеры.

– Так вот, вера может быть добродетельной, а может быть никакой. Росток веры тебе дан, он взошел, ты над ним не потрудился – он засох. Вера исчезла, испарилась, выгорела, потому что она не была изначально той, которая должна была быть, то есть началом пути. Человек делает добрые дела, он хороший, он добрый, он благочестивый, но вера в нем в нулевом состоянии. И это самая главная катастрофа. Поэтому начальная добродетель – это вера, которая тебя побуждает что-то изменить в своей жизни.

Опять же книги, которые мы читаем, должны нас побуждать изменять что-то в себе, в своей жизни. Мы восхищаемся подвигами святых, мы восхищаемся стойкостью мучеников, мы удивляемся мудрости отцов – но это как кинематограф, если мы ничего не меняем ни в себе, ни в своей жизни. Значит, получается, мы стоим на месте. Это не вера, это не добродетель. Вот нужно стремиться именно к добродетели, чтобы наша вера и то, что мы делаем, сочетались, была гармония. Есть понятие «целомудрие»: вот это и есть целомудрие, когда твои знания сочетаются с твоей верой и сочетаются с тем, что ты говоришь, и с тем, что ты делаешь. Тогда наступает гармония, человек обретает целомудрие, и это начинает развиваться. Человек получает опыт, начинает жить по-настоящему.

Что такое жизнь? Для христианина жизнь, как, я уже упомянул, апостол Павел говорил: «Уже не я живу, но живет Христос». А Христос очень четко сказал в Евангелии, что «Я есть Жизнь, Я есть Путь, и Я есть Истина». Почему святой праведный Иоанн Кронштадтский свои дневники озаглавил – «Моя жизнь во Христе»? Подобно Павлу, не он жил, а он жил во Христе, и для него Христос была жизнь, был путь, именно путь к Богу, путь домой. Ведь не секрет, если человек открывает Священное Писание, хотя бы первые странички прочитает о том, как был сотворен мир, о том, как произошла катастрофа, отпадение человека от Бога, и начался путь человечества, то он понимает, что это все был исход – исход от Бога. А мы сейчас призваны к возврату, к тому, чтобы вернуться к Богу. И вот этот путь есть во Христе. Потому что никто не прошел этого пути обратно в человеческом естестве, кроме Христа. «Никто не знает Отца, кроме Сына, – говорит Христос, – или кому Сын откроет». Он нам, христианам, открывает этот путь, а идем мы по нему или нет – зависит от нас. И вот тот, кто идет (спотыкается, падает, ползет, может быть, какой-то этап своей жизни), – тот добродетелен: он делает, он стремится. А другой человек недобродетельный, потому что он остается на месте, для него Христос – это не Путь, не Жизнь; он не получает жизненного опыта.

Есть замечательное чтение, которое всегда читается в память преподобных. В субботу мы праздновали память преподобного и богоносного отца нашего Сергия, игумена Радонежского, и всегда на этом богослужении читается отрывок из послания апостола Павла, в котором как раз перечисляются плоды этой жизни, плоды этого доброделания. И если мы их перечислим, то все нам становится очень даже понятно. Я процитирую:
Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона (Гал. 5, 22–23).

То есть законом или какими-то правилами человека невозможно побудить делать вот эти дела: быть кротким, быть воздержанным, любить, долготерпеть. Это человек может делать только через веру; веру, которая дает человеку некоторую надежду (тоже одна из добродетелей), и это все возрастает в любовь. Почему апостол Павел и говорил, что любовь из них больше. Но до нее нужно дойти непростым путем. Нельзя взять и сказать: «Господи, дай мне любви», а завтра ты встал и всех любишь. Это труд.

И почему читается этот отрывок на дни памяти преподобных? Потому что преподобные – труженики, которые этого достигли. И по их жизни мы видим эти плоды: они были кроткими, смиренными, любвеобильными, долготерпеливыми, радостными.

Да, вспомним Серафима Саровского...

– Конечно. Но вот интересно, в этом же Послании к Галатам, чуть-чуть выше, очень четко прописано, что получает человек, если он следует не путем веры, а путем плоти. Прошло больше двух тысяч лет – ничего не изменилось. Если мы сейчас это перечислим из Послания апостола Павла к Галатам, то поймем, что мы живем как раз среди всего этого:
Дела плоти известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, (соблазны,) ереси, ненависть, убийства, пьянство, бесчинство и тому подобное… поступающие так Царствия Божия не наследуют (Гал. 5, 19–21).

Это написано несколькими строчками выше того, что читается на день памяти преподобных отцов. Обратим внимание: это все нас окружает, мы в этом живем, мы в этом варимся. Мы этому должны противостоять как христиане, а многие не противостоят.

Сейчас даже появился термин: в связи с тем, что Святейший Патриарх очень четко обозначил позицию отношения к абортам, появились многие возражающие именно даже среди христиан, которые себя называют «умеренными» христианами.

Как умеренная позиция.

– Что такое умеренный христианин? Вот какой мерой это измеряется, каким прибором эту меру можно измерить, я не понимаю. Потому что Христос сказал: «да» или «нет». Ты со Христом или не со Христом?

Раньше говорили: продвинутые...

– А теперь есть умеренные – вот такой смешной термин. Я в сознательном возрасте пришел ко Крещению, и я помню, как это таинство совершалось. И я давал четкие ответы на вопросы: отрицаешься ли сатаны? Сочетаешься ли Христу? То есть ты либо сочетался со Христом, либо нет.

А что значит умеренное христианство? Мне это непонятно. Но вот от этой умеренности вся проблема: и проблема выгорания, и проблема потери веры, и проблема того, что человек топчется на месте, он разочаровывается во всем, он постоянно чего-то ищет, потому что не знает, что сокровище рядом. Человек оторвался от Предания, он потерял ключи от этой двери, за которой действительно богатство, настоящая сокровищница – это Предание Святой Церкви. Мы говорим, что Православная Церковь зиждется на двух столпах – это Священное Писание и Священное Предание. Вот добродетельная жизнь, опыт доброделания – это есть часть Предания. Мы ее потеряли, поэтому у нас и начались такие проблемы. Мы не понимаем, что такое хорошо и что такое плохо. Это извечный вопрос. В Ветхом Завете есть четкое определение. Бог никогда не насилует человека, Он говорит человеку (часто через пророков): «Вот, Я показал тебе добро и зло, показал тебе жизнь и смерть, и Я хочу, чтобы ты выбрал жизнь». Бог ждет, любит, Он хочет, чтобы ты выбрал жизнь. Но мы еще не знаем, чего мы хотим; мы не знаем, куда мы идем; мы не знаем, что мы делаем. Мы вообще не знаем, что нас ведет в Царство Божие, а что не ведет в Царство Божие. У нас в сегодняшнем современном человечестве совершенно размытые понятия между добром и злом. Потому что то, что вчера считалось явным злом, сегодня...

...умеренно.

– Да: ну, может быть, умеренно, возможно… «Человек же свободен, почему Церковь так давит на нас?» Не давит Церковь. Мы имеем определенные понятия, сформулированные Самим Богом и данные нам. Поэтому человек либо выбирает, либо не выбирает; либо «да», либо «нет»; либо идет, либо стоит, либо идет в противоположную сторону.

Вот добродетель – это то, что ведет к Богу; то, что ведет домой; то, что ведет к примирению с Творцом; то, что очищает в человеке образ Божий. Вот в чем ценность добродетели. Это работа над собой в первую очередь. Но мы же хотим менять мир очень простыми методами: я приду в храм, мне ничего не нужно, я поставлю свечку подороже – и мир вокруг меня изменится, потому что я попросил Бога. Бог не ответил. Значит, пойду, поищу где-нибудь в другом месте. Так в большинстве случаев строится наше отношение к духовности, к духовной жизни.

Поэтому нужно обратить внимание именно на то, что добродетель – это труд, это работа. Вера – она деятельная. Человек должен иметь такую веру, которая не дает ему сидеть спокойно. Ведь блаженный Августин говорил очень просто: «Полюби Бога и делай все, что хочешь». Как: вообще все? Да, вообще все. Но если ты любишь Бога и ты добродетелен, то ты живешь по духу, и у тебя плоды такие, как мы сейчас перечислили из Послания к Галатам. А если ты живешь по плоти, значит, ты Бога не любишь. Соответственно, ты – не Божий, и ты – не верующий. Да, ты убежденный, ты согласный, но не верующий.

Потому что, возвращаясь опять же к начальному понятию, что такое вера? Проще сказать, что вера – это плод свободного выбора человека: я с Богом, я знаю, что Бог есть, что Он меня любит, я к Нему готов идти, и я иду к Нему. Вот тогда вера побуждает к тому, чтобы делать добрые дела, которые соотносятся в некой гармонии, в целомудрии с внутренним миром человека. Тогда не происходит выгорания, какого-то умаления, потери веры, потери ориентиров: что можно потерять, если ты видишь Бога перед собой? Он здесь, с тобой; ты идешь к Нему, ты Его видишь, ты молишься. Что такое молитва? Это тоже труд, который дает возможность увеличивать эти добродетели, взращивать их. Потому что молитва – это основа жизни каждого человека.

Отец Александр, большое спасибо. У нас, к сожалению, программа подходит к концу. И я хотела бы спросить Вас, что такое стояние в вере, стойкость в вере? Мы очень часто употребляем такое выражение, что тот или иной человек был стоек в вере. И как научиться этой стойкости? Но, увы, сегодня, конечно, мы об этом поговорить не сможем.

– Но мы можем поговорить об этом в следующей программе.

Да, мы поговорим об этом в следующей передаче обязательно. Сердечно Вас благодарю за то, что были сегодня с нами, за то, что согласились начать такой новый цикл наших программ на телеканале «Союз». Спасибо Вам! Благословите телезрителей.

– Храни вас всех Господь! И подвизайтесь в доброделании. (Продолжение следует)

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию беседы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475