Диакон Павел Сержантов: Ключевые темы церковной догматики

Продолжение. Начало в №8 (857)

Диакон Павел Сержантов, кандидат философских наук, доцент кафедры систематического богословия и патрологии ПСТГУ, г. Москва: – Мы называем одного из евангелистов Богословом – это святой Иоанн Богослов. Почему мы его так называем? Откроем Евангелие и начнем читать первые стихи: «В начале было Слово, и Слово было у Бога…» Это – богословие? Безусловно! О каких богословских истинах здесь говорится? Это триадология – учение о Святой Троице: «Вначале было Слово…» – Бог Сын – Слово; и Слово было у Бога – Отца. Бог Сын и Бог Отец – два Лица Святой Троицы, а третье Лицо – Святой Дух. То есть это учение о Троице, выраженное в такой почти стихотворной, ритмической форме; это богословие о Троице и о Христе. Дальше говорится о Боговоплощении – Слово стало плотью, то есть это уже тема христологии. Мы видим, что богословие присутствует уже на первых страницах Нового Завета, с самого начала апостольского времени. У апостола Павла есть богословие? Конечно! Например, когда апостол Павел называет Церковь Телом Христовым – это очень важное, очень мощное богословское понятие; из него потом будет развиваться учение о Церкви. Церковь – это Тело Христово; Христос – ее Глава. В Церкви существуют разные члены, как и у тела – голова, руки, ноги… У каждого – свое место в Церкви. Это целое учение о нашей церковной жизни: одно место у епископа, другое – у священника, третье – у диакона, четвертое – у монахов, пятое – у мирян и так далее. У всех членов Церкви свое место и свое назначение. Мы можем совершенно спокойно обозначить Книги Нового Завета как новозаветное богословие. После написания последней Книги Библии на смену апостолам приходит следующее поколение – так называемые мужи апостольские, непосредственные апостольские ученики, оставившие нам свое учение. Затем, во II веке, возникает очень мощная христианско-богословская литература – апологетов, то есть защитников христианского учения. Да, христианское учение надо было защищать, потому что античный мир не принял христианство с распростертыми объятиями. Для античного человека, человека античной культуры некоторые христианские учения были просто неприемлемыми. Например, учение о воскресении из мертвых: как только апостол Павел заговорил об этом в Ареопаге, ему сразу сказали: «Об этом мы послушаем тебя в другой раз». То есть для других это был такой абсурд, на который не стоило тратить свое время. Труды отцов-апологетов – это самый ранний слой святоотеческой мысли, вплотную примыкающий к новозаветному Откровению. У отцов-апологетов была, в частности, и эта тема, они пытались объяснить людям, что учение о воскресении неунизительно для человека, наоборот, оно возвышает человека, дает ему надежду, через Христа возвещает ему полноту жизни.

Что потом? Каких, может быть, отдельных авторов или группу авторов мы можем назвать? До великих отцов-каппадокийцев – это уже IV век, эпоха Вселенских Соборов – мы можем вспомнить Оригена. Почему именно его? Потому что с его именем связана целая богословская школа – Александрийская. Александрия являлась одним из центров тогдашнего мира (сейчас это маленький городок в Египте; может быть, не такой уж и маленький, но малозаметный). Александрия в те времена была очень мощным культурным центром, названным в честь знаменитого Александра Македонского. В этом городе было много христиан, и богословие там вышло на уровень школы. Разница велика! Одно дело – какой-то один автор со своим учеником, тоже что-то написавшим, и другое дело – образование преемственности, школы, которая будет существовать не одно десятилетие: один умер, другой является его преемником, и все это передается дальше. Ориген был одним из представителей такой школы.

Фигура, скажем мягко и дипломатично, неоднозначная. Ориген был осужден как еретик, но в то же время оказал очень существенное влияние на православное богословие. У него есть некоторые доктрины, с Православием никак не совместимые (они отвержены и анафематствованы), но есть у него и заслуги, которые признавались не только обычными богословами, но и самими отцами-каппадокийцами. Представляет интерес большой богословский труд Оригена «О началах» (классическое для античности название, то есть – о самом главном), который может быть назван первым учебником догматического богословия. Могут возникнуть вопросы: неужели до Оригена никто не писал на догматические темы? Писали, конечно, и очень хорошо писали, все написанное мы храним и всячески почитаем. Например, один из апологетов мученик Иустин Философ написал трактат «Диалог с Трифоном-иудеем», где он отстаивает божественную истину о Святой Троице, опирается на повествование Книги Бытия о том, как три ангела явились Аврааму, – важная тема? Безусловно! Но каждый раз это ответ на какие-то вопросы, которые ставит сама жизнь: возникает полемика по одному вопросу – апологет на нее отвечает, возникает по другому – апологет снова реагирует ответом. Мы не увидим такой книги, где апологетом был бы сделан обзор всего христианского учения, это будет произведение, написанное по какому-то конкретному поводу. Но трактат «О началах» написан не в полемике с кем-то; автор попытался дать обзор православного богословия – систематически, методически поднял все темы без исключения. Кроме Оригена (чтобы не оставлять некий «привкус» – еретика упомянули, а больше никого и не было?) из Александрийской школы можно вспомнить таких замечательных святых отцов, как Кирилл Александрийский, проявивший себя в непростую эпоху споров с несторианской ересью, и святителя Афанасия Александрийского, сражавшегося в эпоху арианских споров. Заслугой святителя Афанасия явилось то, что слово «единосущный» попало в наш Символ веры, и теперь мы исповедуем, что Господь Иисус Христос единосущен Богу Отцу. (Продолжение следует)

Расшифровка:
Наталья Коваль

Полную версию беседы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475