Светлана Девятова. «Святые старцы и подвижники XX–XXI столетий». Свет мира

«Вы – свет мира. Не может укрыться город, стоящий на вершине горы» (Мф. 5, 14). Эти слова из Евангелия от Матфея относятся и к жизни старцев последних времен. В годы безверия люди тянулись к старцам как к источникам живой воды. По их молитвам страждущие исцелялись, обретали «духовную радость и свободу о Господе». Для духовных детей старец становился непосредственным проводником воли Божией. Благодатных даров – прозорливости и молитвенного предстательства за духовных чад – старцы удостаивались за великую веру, смирение, самоуничижение... Много ли мы знаем о старчестве? Думаю, нет. Собрав данные о жизни старцев и их высказывания, современный писатель Светлана Девятова изложила их в очерках, вошедших в указанный сборник.

Следует отметить, пишет автор, что в некоторых очерках намеренно приведено много воспоминаний духовных чад старцев, ведь эмоционально окрашенные воспоминания свидетелей, как правило, не вызывают сомнений в искренности рассказчиков.

В предисловии автор приводит отрывок из книги Ивана Михайловича Концевича «Оптина пустынь и ее время». «Благодатное старчество, – пишет он, – есть одно из высочайших достижений духовной жизни Церкви, это ее цвет, это венец духовных подвигов, плод безмолвия и Богосозерцания. Оно органически связано с иноческим внутренним подвигом, имеющим цель достижения бесстрастия, а потому и возникает одновременно с монашеством на заре христианства. Но в беге времен старчество процветает местами, достигая апогея своего развития, потом ослабевает, приходит в упадок и даже совсем забывается, чтобы, может быть, снова возродиться, подобно волнообразной кривой, то вздымающейся, то падающей и снова восстающей. …Старчество не есть иерархическая степень в Церкви, это особый род святости, а потому может быть присущ всякому. Старцем мог быть монах без всяких духовных степеней, каким был вначале отец Варнава Гефсиманский. Старцем может быть и епископ, например, святители Игнатий (Брянчанинов) или Антоний Воронежский. Из иереев назовем святого Иоанна Кронштадтского, отца Егора Чекряковского. Наконец, старчествовать может и женщина, как, например, прозорливая блаженная Прасковья Ивановна, во Христе юродивая Дивеевская, без совета которой ничего не делалось в монастыре.

Истинное старчество есть особое благодатное дарование – харизма, непосредственное водительство Духом Святым. В то время как церковной власти обязаны подчиняться все члены Церкви, старческая власть не является принудительной ни для кого. Старец никогда никому не навязывается, подчинение ему всегда добровольно, но, найдя истинного, благодатного старца и подчинившись ему, ученик должен уже беспрекословно повиноваться во всем старцу, через последнего открывается непосредственно воля Божия».

Всего в этот сборник вошло 75 жизнеописаний, которые сопровождают воспоминания современников, поучения подвижников, их подвиги и чудеса, молитвы к ним.

Один из примеров – жизнь преподобного Анатолия Оптинского. В миру старца звали Александр Алексеевич Потапов. Родился он 15 февраля 1855 года в городе Москве, в купеческой семье. С юных лет мальчик стремился к духовной жизни, но мать не отпускала его в монастырь. Спустя 30 лет, вскоре после смерти матери, Александр пришел в Оптину пустынь и со временем стал келейником у старца Амвросия. Монашеский постриг состоялся 3 июня 1895 года. После кончины старцев Иосифа и Варсонофия отец Анатолий вместе с отцом Нектарием стал продолжателем Оптинского старчества. Если к старцу Нектарию стремились попасть братия и интеллигенция, то к старцу Анатолию шел простой люд.

«Всегда смиренный и никогда не унывающий»…. В народе его ласково называли «утешителем», а еще – «вторым Серафимом»... Батюшка принимал всех без ограничения времени, несмотря на мучительные болезни.

После закрытия Оптиной к старцу пришли с обыском, за обыском последовал арест. Больного старца повезли в тюрьму, но по дороге его состояние ухудшилось, и он оказался в больнице, его по ошибке приняли за тифозного больного, тут же остригли волосы и бороду. Когда же диагноз не подтвердился, его отпустили.

29 июля 1922 года в монастырь вновь нагрянула комиссия ГПУ. Начались допросы. Готовили к аресту и умирающего старца. Праведник попросил себе отсрочки только на сутки, чтобы приготовиться. Ночью ему стало худо. Позвали доктора, но тот не нашел ничего угрожающего жизни. Под утро келейник отец Варнава нашел старца стоящим на коленях. Войдя в келию через несколько минут, он понял, что старец Анатолий уже отошел ко Господу. Наутро приехала комиссия. Вышли из машины, спрашивают: «Старец готов?» – «Да, готов», – ответил отец Варнава. И впустил их в келию, где находился почивший старец. Господь принял Своего раба в ночь на 12 августа 1922 года.

«Положись на волю Господню, и Господь не посрамит тебя... Пред кончиною своею будешь благодарить Бога не за радости и счастье, а за горе и страдания, и чем больше их было в твоей жизни, тем легче будешь умирать, тем легче будет душа твоя возноситься к Богу»», – так учил своих чад старец Анатолий.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475