Фотохудожник Наталья Батраева: Мы сильны, когда мы вместе

Наш собеседник – Наталья Батраева, замечательный фотохудожник, общественный деятель, автор фотоальбомов и выставок о Южной Осетии, Косове и Метохии.

– Давайте начнем с последнего Вашего достижения – издания фотоальбома о Южной Осетии. Как получилось, что только сейчас издали альбом? Ведь с тех пор как Вы побывали в Южной Осетии, прошло четыре года?

– Эта книга рождена в очень больших муках. Помимо того, что несколько лет заняла работа, трудно было найти средства на издание. Я исчерпала все возможные способы – обращалась в органы государственной власти, к меценатам, к председателям осетинских общин. Мне казалось, что после всего того, что мы увидели, что-то должно измениться, мы должны встать на защиту информационной безопасности нашей страны.

По прошествии времени шумиха поутихла. В августе мы вспоминаем об этом событии, но выводов, по-моему, до сих пор не сделали. Суть этой работы заключается именно в попытке духовного анализа произошедших событий. Здесь собраны свидетельства людей, которые встали перед лицом смерти. Это верующие люди. Есть, например, рассказ женщины, которая пролежала девять часов на линии огня в канаве, притворившись мертвой. За несколько часов у нее произошел перелом мировоззрения, переоценка ценностей. Она говорила о себе, как об умершем человеке, и постепенно понимала, что спасена.

– Вы беседовали с ней по прошествии нескольких недель?

– Да. Первый раз я поехала туда через две недели после трагедии. Но там есть один нюанс, я написала об этом в книге, – очень тяжело психологически работать в таких местах, уж очень сильна ненависть к недавним нападающим, захватчикам. Больше двух недель я не могла выдержать.

Эта книга – небольшие рассказы о людях, которые не предполагали, что с ними может случиться то, что случилось. Ценно именно свидетельство человека, поставленного в экстремальные условия. То, о чем говорили эти люди, чрезвычайно важно сегодня для нас. Мы несколько расслаблены. У нас мирное время.

– Давайте несколько вернемся назад – к первому Вашему фотоальбоме о Косово и Метохии. Как получилось, что Вы вообще оказались в этом крае, где страшно, трудно не только женщинам, но и мужчинам?

– Это не так страшно, как кажется за тысячи километров. Я понимаю, что это глубокий промысел. Мы поехали туда с подругой. Решение было спонтанное. До этого мне рассказали о Сербии, о том, как там любят русских. Это было в 2005 году. И почему-то, когда зашла моя подруга, которая собиралась ехать на Соловки, я сказала ей, что нужно ехать в Сербию. У нас не было ничего: денег, визы. Она сказала: давай поедем. И уехала в Москву. И пока она ехала в Москву, мы получили визы. У нас было 100 с чем-то долларов на двоих, поэтому поехали автостопом. Я сейчас понимаю, что Господь нам помог, чтобы мы увидели это. Потом, работая над другими проектами, я сталкивалась с чем-то подобным.

– Как Вы попали в Косово и Метохию?

– Мы не предполагали туда ехать. Когда я планировала маршрут, то пошла к человеку, который был в Косове, и спросила, можно ли туда попасть и какие святыни посетить. Он сказал, что самые значимые православные святыни находятся в Косове. Но предупредил: даже не думайте туда попасть – это невозможно. Когда мы заехали в Сербию, нас принимали с распростертыми объятиями, когда узнавали, что мы русские. Мы попали на съезд сербской молодежи в монастыре и просто мимоходом сказали, что хотели бы попасть в Косово, но понимаем, что это невозможно. Девушка, которой мы это говорили, позвонила настоятелю двух монастырей, который сказал, что через два дня за нами заедет.

Мы ничего не знали о Косове. Когда из цветущей Сербии въехали в Косово, почувствовали всем существом власть инфернальных темных сил. Я помню свои чувства, когда мы первый раз увидели взорванный православный древний храм. Мы так же переживали, когда бомбили Югославию. Но то, что там происходит на самом деле, мы не знали. В этом взорванном храме через несколько дней было венчание украинки с сербом. Сейчас храм восстановлен. После 2004 года, когда прокатилась волна убийств, изгнаний сербов из Косово, мы ездили только под охраной. Это нужно пережить на себе, что чувствуют эти люди.

– Итогом этой поездки стал фотоальбом, посвященный Косово...

– Тогда хотелось рассказать о сербах, о том, что в наше время возможно жить и так. Хотелось донести, что это может случиться с нами. Не надо думать, что это никогда не коснется. И Южная Осетия показала, что события подошли очень близко к нашим границам. Мы возили иконы косовским сербам. У нас было мистическое путешествие. Это не моя инициатива. Мы сделали это вдвоем с русской женщиной, тоже матерью троих детей. Она из Москвы. Русские люди себя потрясающе проявили – их отклик беспрецедентен.

– Куда были переданы эти иконы? Я понимаю, что это были большие иконы для иконостасов.

– Нет, это были писаные иконы. Всего повезли одиннадцать икон. Мы вышли на МИД РФ, запросили помощи государства, какую-то экспертизу делало министерство культуры, и мы их поставили перед свершившемся фактом. Если русские женщины решили что-то сделать, то остановить их практически невозможно.

Мы поехали в самое неудачное время, когда Сербию завалило снегом. Да и с политической стороны время было не самое удачное – проходил референдум. Мы повезли иконы вдвоем. Они все были в киотах и под стеклом.

Мне кажется, что сейчас время вот таких свидетельств. Не нужно думать, что это нас никогда не коснется. Мне очень жаль этих людей. Но если я скажу, что делаю это только для них – это будет неправда. Это моя страна и мои люди, я не хочу, чтобы это повторилось у нас.

Все зависит от нас. От того, обратимся ли мы к Богу, положим ли свою жизнь на служение своей Родине и Господу. В книге очень ценно свидетельство монахини, которая сидела в подвале, и все молились, там не было атеистов.

– Вы рассказывали о чудесном событии, когда танки грузинские не вошли в Цхинвал.

– Когда я работала над этой книгой, на меня выходили люди, рассказывали о том, чему были свидетелями, и книга получилась о чудесах в православии. Если мы проанализируем глубинные причины и последствия непрерывной трехдневной бомбардировки, не может быть триста погибших. Разрушения были больше. Там – прямое вмешательство свыше. Один христианский народ напал на другой христианский народ. Оказались замешаны все христианские народы Кавказа – осетины, грузины, абхазы и русские. Это очень большая и хитрая уловка дьявола. Там было непосредственное вмешательство свыше. Другого объяснения нет.

Один из фактов. Поклонный крест, который находится на въезде в Цхинвал, единственный поклонный крест, который был установлен до этих событий. По сводкам прессы мы знаем, что там наступление осуществлялось с трех сторон. С двух сторон грузинские подразделения успешно вошли в город, но дальше креста они пройти не могли. Это обыкновенный металлический Поклонный крест, который стоял над городом на восточном въезде, и как рассказали свидетели, с восточной стороны стояла очень большая танковая колонна. А танковая колонна – это не только танки. Это сопровождающие машины БМП. По протяженности это было больше двух километров. Наблюдатель находился на высотном здании, и когда его спросили о координатах цели, он сказал, что можно бомбить до Гори. То есть это была очень большая военная сила, которую остановило то, о чем мы можем только догадываться.

Свидетельства людей, которые мне удалось собрать, говорят, что грузины в первый раз завели моторы, доехали до креста и внезапно остановились. Осетины, защищавшие эту часть города, говорят, что у них не было даже серьезного орудия. Только несколько гранатометов, дорога была не заминирована. Они постреляли и увидели пехоту. Вдруг неожиданно для них колонна встала. Я беседовала с командиром батальона, объяснить он этого не мог. Они постояли, развернулись у креста и поехали обратно.

Затем пошли танки захватчиков. Стрельба из автоматов по танкам – смешна. То есть объективных причин для остановки колонны не было, но танки дошли до креста и встали. Потом колонна дала задний ход и отошла на какое-то расстояние. Тут защитники города начали готовиться более серьезно, заминировали дорогу, опять приготовились. Там была очень сложная ситуация, люди затрудняются сказать, когда был третий штурм. В тот момент, когда они услышали шум моторов, командиру батальона позвонили с российской авиабазы и попросили дать координаты цели. А у него был наблюдатель на высотном доме, он сказал, какова протяженность колонны, и голову ее разбили. Дальше креста она не пошла.

Есть предположение, что на грузинской частоте по рации слышали, как пытались принудить командира, который сидел в головном танке, идти дальше. Защитники Цхинвала слышали брань командиров и ответ грузинов, что они увидели нечто в небе над Цхинвалом. То ли явление святого Георгия, то ли Небесного воинства. Что-то их остановило.

– В Вашей книги собраны уникальные свидетельства о судьбах. Вы рассказывали о женщине, которая потеряла всю семью. Если можно, об этом трагическом случае расскажите.

– С этой женщиной мы познакомились в Цхинвале, пошли к ней в гости. Постепенно я узнала о ее судьбе. Удивительная история. У нее на глазах была расстреляна и сгорела вся ее семья – муж и двое детей – четырнадцати и двенадцати лет. Когда они пытались спастись, их машину расстреляли. Нелли и ее родственницу с ребенком вытащили люди, которые находились рядом, затащили их в подвал. А машина вспыхнула, начала гореть. Один свидетель, крупный мужчина, говорит, что не может вспоминать о том, как она рвалась к своей горящей семье, отшвыривала мужчин, которые ее держали. Если бы они ее не удержали, то она бы кинулась туда и сгорела. Мне она говорила, что не хочет жить, а хочет умереть. Вся ее семья не была крещена.

Господь являл Себя: это металлический крест, это семья, которой было явление Божией Матери, а семья не была крещена. Но они были очень благочестивы внутренне, то есть они жили по-христиански. У этой истории есть чудесное продолжение. Нелли ни с кем не шла на контакт. Но как-то удалось матушке Серафиме ее расположить. Оказалось, что Нелли ждала ребенка. В начале августа у нее были первые дни беременности. А ее муж очень хотел иметь еще одного сына. Им было уже под сорок лет. Нелли родила сына Александра, который удивительно похож на своего погибшего отца. Человек, переживший такое, по идее, выносить ребенка не может. Стрессом это нельзя назвать, это глубочайшее жизненное потрясение, граничащее со смертью. Потом они покрестились. При Крещении Александр вел себя нетипично для ребенка. Его мать что-то почувствовала. Они ходят в церковь, причащаются. Ни слова ропота не было у этой семьи на Бога. Сейчас Александру более трех лет. Это очень живой ребенок.

– Дай Бог, чтобы следующие работы были еще более яркими.

– Очень важно, чтобы мы вместе делали одно дело и поддерживали друг друга.

Смотрите программу «Плод веры» на телеканале «Союз»: понедельник 01.30, вторник 19.00, среда 15.00. Время Екатеринбурга (+ 2 часа к московскому)

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475