Диакон Димитрий Бажанов: «Священника-духовника можно сравнить с хорошим врачом, который знает, что нам полезно, а что — противопоказано»

Духовное образование ребенка должно начинаться с самого раннего возраста. Становление личности в Церкви происходит в период от рождения до отрочества.

Это самые лучшие годы для духовного обучения и воспитания ребенка, когда он, словно губка, впитывает в себя знания, а примером для подражания должны стать его родители и учителя.

Конечно, семейное воспитание в благочестивой православной семье имеет огромное значение для становления ребенка, но немаловажную роль в этом играет и церковно-приходская школа. И чем раньше ребенок перешагнет порог такой школы, тем лучше будет для него и его окружающих.

Пожалуй, нет ни одной школы в приходах Екатеринбургской епархии, где бы в свое время не побывал бакалавр теологии, инспектор церковно-приходских школ епархии, клирик прихода во имя Святого Серафима Саровского диакон Димитрий Бажанов. Сегодня наш корреспондент беседует с отцом Димитрием о решении проблем становления личности на основе святоотеческого опыта.

– Вне всякого сомнения, ключевой фигурой в церковно-приходской школе является духовник. Если он нацелен на педагогическую деятельность и активен, то школа становится точкой роста всего храма, всей Церкви. И, связанные одним общим делом, в ней обретают путь к спасению через церковное служение не только педагоги, но и дети и родители. Так кто же такой духовник, наставник?

– Я хотел бы сказать и своими словами, но, прочитав высказывание отца Артемия Владимирова, наверное, все-таки приведу его слова. «Духовный отец… Кто это? Православный священник, пастырь Божий, батюшка. У каждого христианина рано или поздно должен появиться духовный отец. Не без участия родного или плотского отца мы входим в земную жизнь, и тем более жизнь во Христе, жизнь в Церкви требует участия и попечения со стороны отца духовного. Мало-помалу подрастает малыш, и все явственнее в телесных чертах его появляется сходство, иногда разительное с земными его родителями: та же внешность, та же осанка, те же интонации голоса. У взрослых и в примере мы учимся земной жизни, образу поведения, манере обращения с людьми, а главное, воле к жизни, настойчивости в достижении целей, умению выбирать для этого только благие и нравственные средства. Беда, если дети не могут получить никакого хорошего урока от своих родителей. Господи, так и хочется помолиться: вразуми родителей, пошли добрых людей на помощь малым чадам своим».

– Отец Димитрий, в Церковь приходят самые разные люди, все ли они могут стать наставниками и примером для детей и молодежи?

– Если иметь в виду типологию людей, приходящих в Церковь, первыми, кто приходит к покаянию, можно назвать именно детей. Поэтому можно сказать, что совершенно особую часть пастырской работы нужно вести не с теми детьми, которые уже посещают церковно-приходскую школу, а с теми, которые приходят в храм вместе со своими родителями и делают первые шаги в становлении своей личности на примере священников, с которыми они общаются.

Все священнослужители и педагоги воскресных и церковно-приходских школ хорошо понимают, что к детям нужно иметь особый подход. Дети на Исповеди – явление радостное, и, наверное, очень трудное. Радостное потому что у них еще нет таких тяжких грехов, о которых каждому священнику приходится слушать от взрослых людей. Слава Богу, наши маленькие дети не имеют еще таких сильных страстей, и нельзя оставить тот момент, когда они могут у них появиться и развиться, без нашего внимания и участия.

– В чем же может покаяться на Исповеди малолетний ребенок?

– Детские исповеди порой вызывают у священнослужителей улыбку. Например, приходит ребенок и кается, что он тяжко согрешил – не послушался свою маму, неудачно подшутил над другом, дернул кошку за хвост… После многочасовых «взрослых» исповедей, когда мне приходится слышать «страшные» слова из детских уст, приходит чувство облегчения, чувство радости за то, что у них еще такие чистые детские душу, и что, в общем-то, в принципе, все у них хорошо.

Конечно, ребенку не-льзя отказать в Исповеди, нельзя сказать ему: иди, милый, домой, тебе еще и исповедоваться-то не в чем… Нужно найти с ребенком общий язык для задушевного разговора.

– А это, наверное, для священника, да и вообще для каждого взрослого, самое трудное?

– Здесь мне хочется предостеречь родителей, педагогов и священников от типичных ошибок в обращении с детьми. Очень часто мы, взрослые, начинаем притворяться и разговаривать с ребенком на каком-то «деланно-фальшивом детском» языке. Начинаем как-то подделываться под его детскую психологию, стараемся создать таким образом какую-то иллюзию взаимопонимания. И совсем не задумываемся над тем, что дети, имея чистую душу, очень чутки к всякого рода фальши. И священника, который фальшивит при общении с ними, они не примут. Такой батюшка не внушит доверия ребенку, или, что еще хуже, создаст в его душе образ чего-то совершенно неправильного, лживого, опасного и вредного.

Священник должен быть всегда простым в общении, должен быть самим собой со всеми людьми, но с детьми – в особенности. Он должен не подделываться под какого-то товарища ребенка, не заигрывать с маленькими, как это часто бывает во время детских игр. Он должен быть совершенно серьезным, он должен говорить с ребенком понятными, но в то же время умными словами. Только тогда ребенок примет батюшку, только тогда священник для него станет любимым существом, к которому он всегда захочет прийти и сказать все, что он сделал плохого, рассказать ему обо всех своих переживаниях, бедах и проблемах своей семьи, которые ребенок точно также очень глубоко переживает.

Может быть, умом своим ребенок еще не все осознает в этой жизни, но он все прекрасно чувствует сердцем. Только тогда ребенок будет каяться со слезами, исправлять свои ошибки, трудиться, стремиться к тому, чтобы к его душе прикоснулся Господь Своей теплой любящей рукой.

В таком случае с ребенком будет гораздо проще общаться, чем со взрослыми. Если есть настоящая любовь, не нужно ничего долго объяснять. Если же нет любви, если у священника нет возможности войти в жизнь ребенка – ничего не выйдет. Тогда Исповедь будет напрасной, тогда маленький человек почувствует, что в храме от него требуется только какой-то формализм. Он будет относиться к батюшке так же, как порой в школе некоторые дети относятся к какой-нибудь особенно надоедливой учительнице. Ну, сделает он домашнее задание по той же математике, ответит урок… Но если ребенок увидит, что он сам не нужен этой учительнице, то он не примет ни педагога, ни его науку.

По моему глубокому убеждению, священник, духовник – это тот человек, который помогает ребенку как раз в становлении его личности, помогает ему сделать первые, очень нужные и правильные шаги. Образно говоря, священник должен поставить ребенка, как вагончик, на нужные и верные рельсы.

– Батюшка, имея огромный опыт работы, что Вы можете сказать о трудностях, которые чаще всего возникают у священнослужителей при общении с детьми?

– Чаще всего трудности общения священнослужителей с детьми возникают потому, что к ним нередко приходят ребята из неверующих семей. То есть их родители были в свое время крещены, но так и остались невоцерковленными. Поэтому имеется некая пропасть в отношении родителей и детей собственно в семье и в отношении детей со священником. Если ребенок с рождения воспитывался без веры в Бога, духовнику нужно научить его всему заново.

– Отец Димитрий, обучение детей в церковно-приходской школе рассчитано на две ступени. Ребята какого возраста могут обучаться на первой ступени, а какого на второй?

– Разделение учеников первой и второй ступени по возрасту в церковно-приходской школе – понятие относительное. Потому что дети, которые делают первые шаги в школе и вообще в церковной жизни, могут быть и 7–10, и 14–16 лет. И независимо от общего развития, их можно объединить в один класс, потому что и тех, и других приходится учить совершенно элементарным вещам, к которым они должны апеллировать и обладать которыми в своей собственной семье давно должны быть научены своими родителями. Но в семье он не может ничего ни у кого спросить, ничего узнать…

А когда ребенок подрастает и входит в церковную жизнь, начинают верить в Бога и его родители. Сейчас такое бывает очень часто, и Владыка неоднократно отмечал на наших собраниях, что мы имеем такую благодатную возможность через нравственное воспитание детей, становление их духовной личности влиять и на их родителей. Сейчас мы идем от обратного: не родители приводят в храм своих детей, а дети родителей. Они, зная, что их ребенок занимается в церковно-приходской школе или каких-то кружках при храме, из любопытства приходят в Церковь делать первые шаги в своем воцерковлении.

И такого ребенка, который несет слово Божие в свою семью, священник должен укрепить. Зачастую ко мне приходят дети и со слезами говорят о том, что у них в общеобразовательной школе многие учителя не только заявляют о том, что «Бога нет», но даже ставят под сомнение исторические факты, не обладая при этом определенными знаниями. И ребенку приходится доказывать свою правоту, приходится вступать в полемику со взрослым человеком.

От священника во многом зависит, как ребенок устоит перед взрослым человеком, перед авторитетом педагогов и родителей, как он отстоит свою веру, убеждения, которые принес в семью и школу из Церкви. Если духовник его поддержит, войдет в его жизнь, даст ему силу и необходимый авторитет, если он внушит ему доверие и веру, то ребенок в любом случае может сказать своим оппонентам: «Нет, вы этого не знаете, а батюшка лучше вас это знает». Вот если он это почувствует и поймет, тогда он выдержит. Поэтому, еще раз повторюсь, священник должен помочь ребенку в этом своей верой, своим поведением, своей любовью.

– А с детьми, которые приходят в Церковь из верующих семей, таких проблем не бывает?

– Проблемы есть, и они гораздо сложнее. Я пока еще даже и не знаю, как с ними справиться. Это, наверное, самое трудное и актуальное на сегодняшний день. Детям, воспитывающимся в верующих семьях, со временем надоедает то, что предлагают им родители. Родители и священник всегда должны быть к этому в принципе готовы. Привыкнув ко всему церковному как к обычному и обыденному, как к тому, что навязывает им старший наравне со многим другим, что, может быть, делать неприятно, неинтересно, но нужно, они начинают вполне охотно это отвергать. У таких детей начинает проявляться какая-то центробежная сила или энергия, если можно так сказать, и они хотят для себя чего-то нового. Они хотят постичь какие-то неизведанные им еще способы жизни, а то, что им говорят мама или бабушка, или даже священник, кажется для них чем-то пресным.

Такие дети очень легко находят какие-то недостатки и у церковных людей, и у священнослужителей, которые начинают им казаться ханжами и скучными моралистами. А очень часто они не видят ничего светлого и в самой церковной жизни. Такой вектор, такая направленность делает их по существу неспособными воспринять благодать Божию. Участвуя в церковных таинствах, даже причащении Святых Христовых Таин, они по существу уже ничего не переживают. Подростки и молодые люди оказываются, как ни странно, в детском возрасте малоспособными переживать причащение Святых Христовых Таин как единение с Богом, как встречу с Богом.

– В чем Вы видите причину такого меняющегося поведения воцерковленных детей?

– Для них посещение праздничной или воскресной службы, Причащение – событие, которое они уже переживали много раз, и в этом для них нет ничего нового. Они могут во время службы встретиться со своими друзьями, о чем-то интересном поговорить, церковь для некоторых ребят становится, к сожалению, неким клубом по интересам. А после окончания службы они сломя голову вместе бегут от духовника и от родителей в окружающий мир.

Иногда бывает еще хуже. Многим, особенно маленьким детям, очень нравится ходить в церковь: большое пространство, красивый каменный пол. Бывает, что дети, окруженные в храме терпением и большой любовью прихожан, ведут себя недостойно. Некоторые маленькие дети чувствуют себя в храме «профессионалами»; может быть, они действительно знают больше, чем люди, которые приходят сюда делать свои первые шаги к Богу, но это не дает им право на какое-то превосходство над другими людьми.

Определенный детский цинизм не «помешает» детям первыми стать к Чаше на Причастие. А нужно бы пропустить вперед пожилых и взрослых людей, маленьких детей… Да и в момент причащения самих Христовых Таин они не ощущают уже великой святости от этого. Да, любому священнику легко научить детей быть внешне православными: регулярно ходить на службы, подходить к Чаше, и делать все это очень хорошо. Приятно видеть воспитанных детей, но это совершенно не означает, что при этом они живут духовной церковной жизнью, что они по-настоящему молятся Богу, что они ищут общения с Богом.

Соответственно, в таком образе жизни у детей возникают трудности и в отношении с Богом, и в становлении их личности, и трудности, которые они испытывают на Исповеди. Ребенок, который с малолетнего возраста регулярно приходит на Исповедь, причащается очень часто как бы по традиции. В нашем храме, например, очень много детей причащается после каждой Божественной литургии.

– Разве это плохо?

– Тут можно судить по-разному. Исповедь для ребенка должна быть интересной, вожделенной, стать определенным присоединением к взрослой жизни. Ребенок рассуждает приблизительно так: «Взрослые исповедуются, и я, наконец, повзрослел и достоин того, чтобы прийти на Исповедь». И пятилетний ребенок очень хочет исповедаться, а значит, быстрее вырасти.

– Батюшка, по своим личным наблюдениям Вы можете сказать, насколько первые исповеди детей отличаются от последующих?

– Первые исповеди бывают очень серьезными. Ребенок раскаивается в том, что он не слушал маму, побил свою сестренку, в том, что не выучил уроки или плохо помолился Богу, не читал «Отче наш» перед вкушением пищи. Постепенно ребенок привыкает из года в год произносить одни и те же слова: не слушался, грублю иногда… И такой набор обычных коротких грехов, весьма обобщенный, он мгновенно «вываливает» священнику и привыкает к этому.

По своей работе знаю, что для таких детей уже становится непонятным, что они должны как-то работать над собой, испытывать настоящее чувство покаяния на Исповеди, стараться изменить свое дальнейшее поведение. Для него не составляет никакого труда сказать, что он сделал что-то плохое, он легко говорит об этом.

Для сравнения скажу так. Если первый раз привести ребенка в поликлинику, к незнакомому врачу, да еще и попросить его раздеться, он испытывает чувство какой-то неловкости. А если мы находимся в больнице на стационарном лечении, и нам каждый день предлагается это делать для того, например, чтобы ставить уколы, мы относимся к этому как-то обыденно.

– Дети чаще всего сами приходят на Исповедь, или их приводят родители?

– Бывают яркие примеры, когда ребенок не просто не слушается, а постоянно обижает младших, в школе начинает безобразничать, мешает на уроках всему классу, своим поведением терроризирует всю семью. Таких детей приводят чаще всего мамы, с просьбой к священнику повлиять на их поведение, объяснить им, как нужно себя вести.

Таким образом, все начинается с малого, дети начинают общаться в безобразном обществе, и у них появляются грехи, совершенно необычные для церковной семьи. Нередко священник даже не знает, как таких ребят привести в чувство. Он пытается с ним говорить, пытается ему объяснить, что он ведет себя плохо. Ребенок чаще всего соглашается с батюшкой, но не всегда говорит о том, что он осознал свое поведение, что он исправится. И не потому, что он не хочет этого делать, а потому что он не привык трудиться над своим воспитанием как личности.

А когда священник понимает, что он не может достучаться до такого ребенка, что тот его просто не слышит, батюшка сам начинает нервничать, начинает в строгости взывать к этому ребенку. А ребенок только еще больше замыкается в себе. Мне как священнику известно, что многие дети затем говорят своим родителям следующие слова: «Батюшка ругается, по каждому поводу объясняет мне, что я нехороший. Я не хочу к нему больше идти. Вы меня дома ругаете, да еще в храме ругает священник».

Вот тут нам всем вместе надо искать золотую середину взаимоотношений с детьми и подростками. Проблема становления личности ребенка, наверное, одна из самых главных. Нужно крепко подумать, чего требуется достичь, и как-то не унифицировано подходить ко всем детям, а использовать индивидуальные программы в работе с каждым отдельным ребенком.

На Исповеди духовнику нужно общаться с ребенком с большей любовью, стараться донести до него, что он его понимает, понимает все его трудности. И должен ему сказать: все это, конечно, так, действительно, тебе трудно, действительно, ты не со всем справляешься. Но что это означает? А то, что ребенку, может быть, не стоит еженедельно приходить на исповеди, а исповедаться хотя бы раз в месяц… Чтобы у ребенка было время и возможность исправиться, чтобы для него принятие Тела и Крови Господней было воистину радостным праздником.

Очень важно, чтобы одинаковые цели были у священника и родителей детей. Бывает, что приходит мама и просит наказать сына за то, что он дерется в школе. Спрашиваешь мальчишку: за что ты дрался? А он отвечает: за правду! Заступился за тех, кого обижали, у кого что-то отнимали. Может быть, в школе он и не имел на это право, но нам нельзя забывать, что он – личность, он – будущий мужчина. И батюшка может сказать: иди с Богом! За правду драться можно и нужно.

А когда ребенок приходит и говорит об этом родителям, они в шоке – это православный священник благословляет ребенка на непослушание! А когда маме объясняешь, что она скоро станет старой, и сын должен уметь защитить ее как православный человек, как личность, как добропорядочный гражданин, она зачастую с этим соглашается.

– Отец Димитрий, давайте подведем итог нашей столь длительной и интересной беседы.

– Для священника всегда бывает большой радостью, когда к нему на Исповедь приходит какой-то грешник или грешница, пережившие какое-то личное несчастье или катастрофу… Мы знаем, что только тот человек, который пережил личностную внутреннюю борьбу, достоин понимания и прощения. Мы знаем слова великих святых отцов наших о таких грешниках, но – кающихся грешниках. И когда приходят маленькие дети и подростки, которые пережили свою личностную трагедию, они более доступны, больше сравнимы с пластилином, из которого можно правильно вылепить ту личность, о которой мы с вами говорили.

Так и родители в жизни должны озаботиться воспитанием собственных детей, памятуя о том, что их постоянно искушает наше современное общество. И какой бы замечательных духовник ни приходил в дом ваш, ни был бы вашим желанным гостем, ни говорил бы евангельские слова, слова Спасителя, если мы с вами не являемся образом Божиим для своих детей, если мы не является для них наставниками в своих собственных семьях, то никакой священник не поможет.

Можно регулярно ходить в храм Божий, причащаться, исповедоваться, и как-то абсолютно тихо, без духовной борьбы прожить всю оставшуюся жизнь. Но у нас всегда должны быть некие духовные силы, такие же духовные силы мы должны заложить и в наших детей, чтобы они были чувствительны, невосприимчивы ко злу, так же плакали о своих грехах, как плачут о новом испорченном платье, так же переживали о своей собственной душе, как переживают о своей одежде или здоровье.

Таким человек может вырасти только тогда, когда с ним рядом будет настоящий наставник, духовник. Такого священника можно сравнить с хорошим врачом, который знает всю «историю нашей болезни», знает, что нам полезно и необходимо, а что нам противопоказано.

В заключение мне хотелось бы привести слова святого праведного Иоанна Кронштадтского, который подчеркивал главные свойства педагога: «Духом не угашайте, – пишет он, цитируя слова апостола Павла, – помните, помни это всякий христианин, особенно священник, наставник детей: править человеком, по мнению святителя Григория Богослова, есть искусство из искусств и наука из наук». Поэтому ключевая фигура в храме – священник, духовник наших детей. У приходского священника немало возможностей для религиозного воспитания детей и взрослых: его внимательно слушают во время воскресной проповеди, более тесное духовное общение происходит во время общей Исповеди. И вся приходская жизнь, богослужения и совместная работа требует участия и наших детей. Поэтому основная цель церковно-приходских школ, руководимых священниками, заключается в раскрытии перед детьми и молодежью всей полноты церковной жизни.

Беседовала Лидия Ежкова

© При использовании информации ссылка на СМИ
«Информационное агентство Екатеринбургской Епархии»
(свидетельство о регистрации ИА №11–1492 от 29.05.2003) ОБЯЗАТЕЛЬНА.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475