К чудотворной

Она шла очень медленно, мелко перебирая больными ногами и помогая себе костыльками-палочками. Сгорбленная. Немощная. Убогая. За плечами маленький рюкзачок с булкой хлеба. Поношенная курточка неопределенного цвета. Вязаные носки. Увидев голубые маковки храма с позолоченными крестами, она истово крестится, творя молитву: Господи, Иисусе Христе Сыне Божий! Пом-ми-луй меня, грешную! Помилуй немощную. Помилуй страждущую. Помилуй, как Отец. Говорят, что с Украины привезли икону Божией Матери, именуемую «Почаевская».

Говорят, что многим она уже даровала исцеление от болезней. Многим облегчила страдания. Помогла в житейских невзгодах. Утешила. Ободрила и поддержала духом. Утешь и меня, Матерь Божия. Утешь страдалицу. Утешь плачущую. Утри слезы мои. Облегчи боль душевную. Ничего не прошу, но прошу лишь прощение грехов. Помолись за меня. Попроси за меня. Попроси Сына. Он много выстрадал от нас в свое время. Много вытерпел, но не ожесточился. Его проклинали, а Он благословлял. Его избивали, а Он молился за всех: «Прости им, Отче, ибо не ведают что творят». Они — слабые. Они — немощные. Они — дети. Разве можно их ненавидеть? Разве можно предавать проклятию? Враг ослепил их. Помрачил разум, исполнив сердце злобой и ненавистью. Прости им, Отче!

Прости и меня, Господи, как прощал всех грешников. Прощал блудниц. Прощал разбойников. Я, Господи, подобна им. Грязная. Мерзкая. Страшная. Ты наказал меня в свое время. Наказал правильно. Наказал праведно. Не погубил и не предал смерти, но лишь наказал сурово. Наказал для того, чтобы спасти от вечной погибели. Чтобы спасти мою душу, которая для Тебя ценней и дороже всех земных сокровищ. Я — чадо Твое. Я — дочь Твоя. Я — овца Твоя. Я заблудилась и отстала, но Ты не оставил меня. Следил за мной. Ободрял. Помогал и утешал. Я чувствовала это. Чувствовала всегда. Чувствую и теперь. Чувствую, что слышишь меня. Чувствую, что видишь едва ползущую.

Долгих двенадцать лет я страдаю, Господи. Но если будет угодно воле Твоей, буду страдать до конца. Потому как знаю, что только претерпевый до конца спасен будет, знаю, что здесь сеющий слезами, в той жизни пожнет веселье и радость. Познает сладость плодов райских. Познает радость вечного спасения.

Прости меня, Господи! Ты — милостив. Ты — праведен. Ты -бездна щедрот.Ты знаешь и ведаешь, что каждому из нас полезно в данный момент. Одному даришь радость, другому слезы. Одного наказываешь, а другого милуешь. Одного целуешь и благословляешь, а другого отвергаешь и наказываешь. Все в Твоей власти и воле. Ты создал небо и землю. Создал всех тварей. Всем и каждому определил свое бытие и назначение. Ты — Всевидящий и Всезнающий. Призри на меня, земную блоху. Призри на муравья.

Призри на тваринку Твою. На пылинку. Былинку. Песчинку. Все славят и благословляют Тебя. Песнословят и восхвалют. Славлю и я, познавшая Тебя в болезни.

Если бы не скорби, я бы осталась равнодушной к Тебе. Ушла бы от Тебя, подобно многим. Оставила бы в пренебрежении, потому как не нуждалась бы в Тебе. Не нуждалась бы в Твоих заботах. Твоей охране. Твоей помощи. А теперь, познав, полюбила. Познала и предалась воле Твоей. И, если будет на то воля Твоя, имиже весть судьбами, исцели меня молитвами Твоей Матери, Которая просит за меня. Не откажи Ей, Господи! Не откажи как Сын, давший всем заповедь: «Чти родителей твоих», но внемли просьбе Ее. Предаюсь, Господи, воле Твоей. Буди на все воля Твоя. Буди имя Твое благословенно отныне и до века.

Мария медленно осенила себя широким крестным знамением и вновь засеменила к храму, помогая себе костыльками. Вот и ворота ограды храма. Ряд нищих. Множество людей, идущих приложиться к образу Чудотворной. Вместе со всеми шла и Мария, подавая нищим скудную милостыню. Одному луковицу. Другому копеечку. Давала то, что сама имела. Вот и крутые ступеньки храма. Вот она уже в дверях храма. Слышит песнопение певчих. Слышит голос дьякона, читающего акафист Божией Матери. Видит лучезарный блеск иконы в глубине храма. В душе ее начинает происходить что-то непонятное. Мысли сбиваются. Слезятся глаза.

Взгляд ее прикован к Чудотворной. И видит она исходящий от иконы какой-то особенный свет и блеск. От нее исходит лучезарное сияние. Исходят как бы лучи солнца. От нее ощутимо веет благодатным теплом. Да что же это такое? Может быть, мне все это снится? Может быть, это наваждение вражие? Икона-то — играет! Сверкает. Сияет. Радуется.

Очередь движется медленно, но Мария терпеливо ждет. Ждет с надеждой. Ждет с радостью. Вот она уже возле иконы. Переложила костылек из правой руки в левую. Осенила себя крестом. Приложилась сначала к «стопочке» Богородицы. Затем приподнялась на цыпочки, чтобы дотянуться до иконы. В этот момент в спине что-то хрустнуло, и она выпрямилась. И уже без труда дотянулась до руки Богоматери, держащей Младенца. И приложилась, еще не понимая и не сознавая, что стоит прямо. Исчезла ноющая боль в пояснице. Пропала дрожь в ногах и коленях. Окрепло тело.

Мария в удивлении смотрит на монаха, бесстрасно стоящего у иконы. Вновь обращает взор к лику Пресвятой Богородицы и вновь замирает. От главы Матери исходит дивное сияние. Лик Ее светится, подобно солнцу. В глазах блеск. На щеках и губах румянец. Мария в страхе переступает с ноги на ногу. Она не верит самой себе. Не может постигнуть умом. Не может принять это за реальность, но считает за происходящее в сонном видении.

В этот момент она слышит легкое подталкивание в спину сзади стоящего и медленно отходит в сторону. И только лишь тогда доходит до ее сознания, что она находится в прямом положении. Что ей не нужны палочки. Что она уже крепко стоит на ногах. Но она еще не может поверить в это. Она уже настолько привыкла к своему полусогнутому положению, что вновь оперлась на костыль, в котором уже не нуждалась. Теперь ей все виделось и сознавалось совсем иначе. Люди уже не казались великанами в сравнении с ней. Не казались злыми и надменными, но добрыми и предупредительными.

Заметив свободное место на скамейке, она присела на краешек. Она молчала. Не смела открыть кому-либо о своем исцелении. Боялась потерять. Она вновь устремила взор к Чудотворной. И вновь увидела исходящие от главы Божией Матери солнцеподобные лучи. Но теперь они как бы играли, подобно всполохам северного сияния. Светились зеленовато-сияющим блеском. Вспыхивали и медленно угасали. И вновь вспыхивали, блистая всеми цветами радуги. И вновь угасали, как бы уходя в глубь иконы.

Глаза Марии увлажнились. Она безотрывно взирает на лик Божией Матери. Взирает ненасытно. Взирает с упоением. Ужели этого никто не видит? Ужели не чувствуют благодатного тепла? Не осязают и не ощущают? На лицах каждого обычное выражение. Ни радости, ни ожидания чего-либо. Для них все обыденно. Привычно и просто. Они не болящие. Не страждущие. Не скорбящие. Они не познали страха бессонных ночей. Не познали одиночества. Не познали отчаяния. Они — равнодушны. Для них это обычная икона. Для них она — не Чудотворная.

Но, может быть, я нахожусь во сне? Проснусь — и все исчезнет? Но нет же! Вот молодая женщина с ребенком. Вот мужчина средних лет. Слышу голоса певчих, тянущих «аллилуиа». Вижу священника с крестом. Диакона в черном одеянии. На стенах образы святых. Вот Николай Чудотворец. Симеон Верхотурский в сиянии Божией славы. Икона Екатерины великомученицы. Но кто я, чтобы удостоиться такой чести? Кто я, чтобы удостоиться дара исцеления? Приехавшая из глухой деревни. В такой одежде, что и посмотреть людям в глаза стыдно. Грязные ботинки. Носки. Рюкзак. Мне ли такой подарок? Мне ли иметь такую милость Божию? В груди моей все ликует. Сердце, будто горящий факел. Оно плавится. Тает. Горит пламенем любви к Богомладенцу и Самой Матери.

Мария не отрывает взора от Чудотворной. Слезы тихо струятся по ее щекам, капая с подбородка на колени. Она вся собрана духовно. Вся — внимание. Вся — слух и око. И слышит она в душе проникновенно-тихий голос: «О, женщина! Велика вера твоя. Прощаются тебе грехи твои. Иди с миром и будь здрава».

Мария тихо опускается со скамейки на колени. Голова ее склоняется к подножию иконы. Плечи ее сотрясаются от плохо сдерживаемых рыданий. От невыразимой радости. От страха потерять милость Божию. Потерять дар Его. Она мысленно благодарит Господа. Благодарит Матерь Божию. Благодарит святых угодников. Благодарит всех. Затем, утерев концом платка слезы, легко поднимается с пола, забыв свои костыльки-палочки. Она легко сбегает по ступенькам храма. Она бежит. Она летит, подобно птице. Вот в воротах мелькнула курточка неопределенного цвета. Старенький рюкзак с несколькими заплатками. Клетчатый платок, повязанный узелком под подбородком. И — все…

Георгий Звонарь
г. Екатеринбург

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475