Стучите, и вам откроют

Написать собирался давно. Но то настроение проходило, то затягивала повседневная текучка.

Окончательным толчком послужила мысль в одной из статей «Православной газеты», которую читаю достаточно регулярно. Дословно процитировать не смогу, но основная мысль такова: любовь — есть Дар Божий и нельзя таить его в себе. Необходимо изливать, показывать, каким-то образом сообщать о ней миру.

Мне сейчас около 40 лет. К Церкви и вере шел сначала сам, без подсказок и поводыря (Господь вел, я думаю сейчас). В 70–80-е годы информации такой было преступно мало, поэтому просто ездил сам в Ивановскую церковь (Иоанно-Предтеченский собор ныне), осматривал иконы, с любопытством прислушивался, замирая, к церковным песнопениям.

Мне было тогда лет 14–15, и прихожанами в основном были одни старушки. О подростках и речи не веду, даже людей средних лет видел редко. Заходили, словно украдкой ставили свечу-другую и исчезали. А бабушки с удовольствием шепотом объясняли мне, где какая икона, с чем связана, чему-кому поможет, если помолиться и поставить свечу.

Выходил из храма всегда не по годам задумчивым и спокойным.

В 25 лет сам (Господь привел) дозрел до Крещения. Лишь на 35-м году пошел (перед Великим постом) на первую исповедь в Михайловскую церковь. Порядков, естественно, не знал тогда совсем. Служительницы объяснили, что пришел поздно (около 11 часов было), а нужно-де, с утра, к 8 часам, но указали на проходящего мимо настоятеля: «Обратись к нему, может, в неурочное время что-нибудь получится!» Я подошел, собрался с духом и твердо выпалил, что очень хочу исповедаться, но правил не знал и опоздал. Настоятель внимательно посмотрел на меня и спокойным, ровным голосом сказал: «Подожди здесь, сейчас батюшку пришлю».

Им оказался совсем молодой мужчина, почти мой ровесник, с окладистой черной бородой и ясными, вдумчивыми глазами. Мирской нрав и склонность к оценке происходящего никуда не денешь, и я невольно отметил: «Надо же, какой уверенный, умный и добрый взгляд у него». Отец Александр (так его зовут) «воцерковлял» меня больше двух часов. Он терпеливо (это, пожалуй, было самым непривычным — в жизни, ведь любые консультации даются быстро, ибо все везде регламентировано!) объяснил, какие молитвы и когда нужно читать ежедневно, как правильно готовиться к исповеди и причастию, отвечал на все мои житейские вопросы. Пофилософствовали о справедливости, честности, истинной вере.

Те грехи, в которых я хотел покаяться, отец Александр отпустил, но посоветовал прийти завтра натощак, помолившись, как положено, постоять на службе, Литургии и, перед тем, как впервые принять Причастие Святых Тайн, еще раз исповедаться. Что я с удовольствием сделал на следующий день.

Не от большого ума своего я абсолютно дословно воспринял слова отца Александра: «… вкус первого Причастия ты должен сохранять как можно дольше…»

Просидел без еды и воды почти три дня (резко, с непривычки!).

Может, продержался бы и больше, но слабость моя передалась бы пациентам (в те дни делал лечебный массаж группе детей-инвалидов), поэтому в конце третьего дня попил-таки подслащенной воды и съел кусок хлеба. Много позже, в этой же газете, прочитал (чтоб я, темный, без нее знал!), что подобные ограничения нужно делать разумно, в соответствии с той работой, которую выполняешь в данное время. Так я начинал поститься.

В период третьего моего Великого поста довелось встретиться с протестантами (по работе мне нужно было участвовать в конференции, на которой присутствовал пастор из США (штат Флорида) и пастор Екатеринбургской протестантской церкви. Честно скажу, что оба произвели очень приятное впечатление).

Встреча происходила в доме у переводчицы, которая сопровождала в нашем городе американского миссионера. Не собираюсь лезть глубоко в политику, но твердо убежден, что, увы, многое из богатств нашей страны уже продано, основные отрасли — в долговых ямах, и долги эти растут, культура нещадно глушится боевиками, эротикой, триллерами всех мастей, детские мозги забиваются мультфильмами о терминаторах, роботах, зомбируются компьютерными играми… И, похоже, единственное, что осталось от великой когда-то державы, с которой считался весь мир — эта Православная вера.

Так неужели предки зря гибли со словами: «За Русь, за землю нашу, за Веру Православную?!»

Но это — лирико-политическое отступление.

Так вот, удивило меня то, что стол был накрыт явно скоромными блюдами (мясо, колбаса и т. п.). А шла, меж тем, Страстная неделя. Поразился, конечно, но промолчал, так как цель встречи с заморским гостем вопросов религии не касалась, разговор должен был быть чисто научным, медицинским. Видит Бог, что привлекать к себе внимание соблюдением поста я не собирался. А напротив сидела журналистка шведского радио, наблюдавшая за тем, как я вежливо отклонял угощения хозяйки дома. И когда мои тихие «спасибо, не хочу, я сыт, благодарю…» не усмирили рвения гостеприимной хозяйки, с которой я достаточно хорошо был знаком и не раз говорил на религиозные темы, я жалобно прошептал: «Правда, не могу -Великий пост, Страстная неделя!» Не знаю, зачем, но все было тут же переведено на английский язык, гости дружно уставились на меня, и я невольно стал вдруг центром внимания. Вопросы сыпались градом. Но, раз уж на то пошло, спросил и я о том, почему протестанты не соблюдают пост. Оказалось, что посты — один из тех моментов, которые они считают излишними, но живо заинтересовались тем, как я себя чувствую. Не солгав ни единым словом, я честно признался, что первый мой пост проходил достаточно тяжело. Осложнялось все еще и тем, что в своем окружении постящимся был я один. Реагировал, конечно, на запахи, на витрины в магазинах, сложно было в гостях и т. п.

А сейчас, в третий пост, ощущаю себя просто великолепно. Вся энергия ума и тела направлена только на работу, молитвы, самоконтроль (ибо — отчаяние, раздражение, разочарование, осуждение других, гордыня — грех). И нет заботы о насыщении чрева чем-то вкусным. Еда — уже просто пища для существования и, надо сказать, ее оказалось не так уж много и надо для нормального, здорового самочувствия. (А я — самый настоящий чревоугодник, что ни на есть!). В заключение я добавил, что мне по-доброму жаль их, протестантов (надеюсь, не обиделись), лишивших себя возможности посредством поста очистить душу и тело. Про исповедь сам бы промолчал (разговор-то совсем ушел от намеченной темы, и я чувствовал себя виновным перед устроителями сего сбора), но пасторы живо заинтересовались этим вопросом сами. Умолчать, коли спрашивают, я счел грехом и охотно рассказал о том, что уже три года являюсь прихожанином Крестовоздвиженского монастыря, нашел («ищущий да обрящет…») духовного наставника — отца Владимира Михеева. А это действительно изумительный священник (переведен теперь в Иоанно-Предтеченский собор). Не могу знать, насколько хорошо он справляет службу — я в этом совсем не заток — но дар исповедника у него, бесспорно, исключительный. Пастор сказал, что рад тому, что у Православной Церкви есть такие приверженцы, а я был доволен тем, что честно ответил на все вопросы.

Что касается отца Владимира, то благодарю Бога за то, что свел меня с этим необыкновенным человеком. Вот уж, где исповедник!

Какие бы сомнения ни терзали душу, каким бы тоскливым ни было настроение — стоит только голос его услышать — и утихают страсти, обретается настроение здоровое.

Как-то ждал отца Владимира, чтобы исповедаться, и наблюдал за тем, как он легко общается с людьми. Пожилая женщина с мальчуганом лет 9–10 что-то спрашивали у него. Отвечая, отец Владимир сделал замечание пареньку, что нельзя, разговаривая, держать руки в карманах, да еще раскачиваться при этом.

Мальчишка принял к сведению, но через какое-то время забылся. Тогда священник сказал ему, прервав беседу: «Смотри, здорово будет, если и я так же встану?» — при этом сунул руки в складки рясы и стал качаться из сторо ны в сторону. Рассмеялись все трое, заулыбался и я. Парень конфузливо опустил голову. Думаю, такой наглядный урок должен запомниться.

Поражает в отце Владимире то, как неформально он принимает исповедь.

Впервые был у него еще в Крестовоздвиженском, на той самой Страстной неделе. Очередь к нему отстоял часа три. Одновременно, понятно, молился с верующими. Для несведущих скажу, что молитвы в Великий пост особые тем, что только на колени вставать нужно несчетное количество раз. С непривычки спина болела, ныло все тело. А смотрел на бабушек и удивлялся: «Эк, у них лихо, натренированно все получается!» И поглядывал на отца Владимира. Отходил он от исповедующегося только на особые слова молитвы, кланялся и снова исповедовал. Подолгу, внимательно вслушиваясь. Некоторым говорил: «Вы не готовы, я не имею права отпускать вам грехи, если хотите, подождите меня, я освобожусь и все вам объясню». Я стоял и думал: «Вот где он, образец терпения…». Когда пришла моя очередь, я понял, что исповедь — действительно «баня для души». Ну и чехвостил же он меня. Но настолько это было умно, тактично, по-доброму, что не обида — радость была на сердце.

Четвертый год я встречаюсь с отцом Владимиром, он сам говорит мне: «Приходи с вопросами, проблемами, спрашивай — посоветую».

В жизни много сложностей, путаниц. Были и личные неурядицы. И много дров наломал бы, не будь этого мудрого, воистину Богом данного пастыря моего.

Благодарен за него Господу, пусть пошлет ему здоровья и долгих лет, ведь сколько, должно быть, у него паствы заблудшей, которую выводит на путь истинный, дает силы, утешает, поддерживает, учит.

Не удивлялся бы я отцу Владимиру, будь он священником потомственным, которого с детства учат в семье Закону Божиему, но с его же слов знаю, что Церкви служит он около 10 лет. Вот это, наверное, и есть дар Божий.

Недавно думал о том, что любим мы «изобретать велосипеды», а все гениальное, как всегда, просто и близко.

Сеансы у астрологов, экстрасенсов, психологов, психотерапевтов за приличные суммы, либо нервные срывы, стрессы, суициды… Да идите вы в церковь, поговорите о проблемах со священником (не один же отец Владимир такой умный и понимающий!), подготовьтесь к исповеди, Причастию. Так очевидны становятся вопросы о нашей гордыне (главный грех наш), о недостатке в нас самих добра и смирения. Подходишь со скрещенными руками к Святому Причастию и забываешь все на свете. Ощущение — не предать словами: «Мысль изреченная есть ложь».

Вот она, Благодать Божия! И все повседневные переживания такой мелочной суетой кажутся (а как они жить мешали!). После — выходишь из храма — и «слезки на колесках», и душа светится от счастья, в теле — легкость (а ведь только спина от поклонов раскалывалась!). Это нужно испытать…

Реклама против ожирения в прессе и по телевидению надоела до изжоги. Какие проблемы? Посты решают их значительно дешевле, чем самые-самые суперсжигатели жира, и никакие виртуозные диеты с ними не сравнятся. Все «зайцы» наповал сразу, а не только два известных. Очищаются душа и тело, притупляются лишние плотские страсти. С медицинской точки зрения — чистка организма просто великолепная (пост — это то же знаменитое раздельное питание, так как можно все растительное, без добавок животного происхождения и часто — рыбопродуктов). Ведь подобным лечением занимаются стационарные центры нетрадиционных методов лечения, где 40 дней больные питаются кашами на воде, пьют травяные отвары, сопровождаются сеансы религиозными беседами. Но это все — платно. Кто же мешает заняться этим самому? Пусть понемногу, постепенно. Я вот сам четыре года держал Великий пост, ныне дошел до Успенского (а они — самые строгие), соблюдаю постные дни по средам и пятницам. Жена приобщилась, мама. Знакомым рекомендую.

Да, напоследок хочу предупредить тех, кто может столкнуться со следующим явлением. Сейчас, увы, чрезвычайно много весьма подкованных, красиво и грамотно говорящих молодых людей, которые подходят прямо на улице и заводят душевным голосом беседы на религиозные темы. Они убедительно, предельно вежливо приглашают посетить лекции «Белой Церкви», «Путь Христа» и др., все названия — с именем Божиим (сразу всех и не запомнишь). Помните, православные, слова Господа нашего: «… и многие назовутся Именем Моим…»

Делюсь опытом. Мы читаем «центральную» молитву «Символ Веры», где четко сказано: «Верую во Единую, Святую, Апостольскую Церковь…», то есть никаких других церквей Православие не признает и пусть сектантские краснобаи оставят свою агитацию при себе.

В конце одной из моих исповедей отец Владимир спросил меня, прищурившись и по-доброму усмехнувшись в свою окладистую курчавую бороду:

— Скажи честно, вот ты считаешь себя христианином?

На секунду задумавшись, я ответил:

— Нет, пока я только иду к этому.

— Правильно, молодец, — сказал священник и, согласно ритуалу, возложил на мою грешную голову епитрахиль.

Раб Божий Юлий
Екатеринбург

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475