Священник Олег Герасимов: Как обрести радость?

Каждый раз мы ждем праздник и уже по-другому себя ощущаем. Приходит праздник – радуемся, уходит – и непонятно почему радость уходит, хотя мы слышим от Самого Спасителя: Радуйтесь… ибо велика ваша награда на Небесах (Мф. 5:12). Как обрести радость и сохранить ее в жизни, как вернуть потерянную радость и можно ли быть радостным всегда?

– Очень хорошая тема. Очень бы хотелось радоваться и по слову Спасителя, которое вы процитировали, и по слову апостола Павла, который говорит: радуйтеся: и паки реку: радуйтеся.

Казалось бы, если в таком повелительном наклонении нас побуждают радоваться, значит, мы можем этим состоянием управлять сами. Но жизнь показывает, что человек бывает грустным. Когда спросишь такого, почему он грустный, то выясняется, что особых поводов для радости и нет. Всякое происходит: и в семье нехорошо, и на работе… Вот радость куда-то и ушла.

Но, наверное, когда Господь и апостол Павел говорили о радости, они имели в виду не то, что под радостью понимаем мы. Мы ждем праздник как некое преддверие радости и думаем: вот он сейчас придет – и мы исполнимся восторгом, блаженством, и эта радость от нас никуда не уйдет. Но слишком часто, к сожалению, наши ожидания не оправдываются. Оглядываешься и думаешь: а была ли она, радость?

В этом смысле очень показателен праздник Рождества Христова, а больше всего – Пасха. Радость этих праздников – самый яркий пример того, какой должна быть радость. Я практически не встречал людей, которые, побывав на ночной Пасхальной службе, не испытали прилива теплой и глубокой радости. Эта радость не восторженная, не брызжущая, а приходящая откуда-то изнутри. Ты даже не понимаешь ее источника, она просто есть, она тебя всего окутывает и обволакивает, она греет. Эту радость хочется сохранить.

Уставом церковным на Пасхальные праздники отводится Светлая Седмица, а потом еще 40 дней до Вознесения мы приветствуем друг друга: «Христос Воскресе!» Вроде бы у нас есть все основания для того, чтобы радость сохранить на 40 дней. Но по собственному опыту и опыту людей, с которыми приходится общаться, мы видим, что она достаточно быстро куда-то утекает. Уже к концу Светлой Седмицы радость совсем не такая, как в Пасхальную ночь. Куда она вытекает? Вот вопрос! Когда начинаешь над этим размышлять, то склоняешься к тому, что печаль и радость – это как тьма и свет. У святых отцов есть мысль о том, что тьма – это всего лишь отсутствие света.

Печаль – это когда солнце заволакивают тучи. Было солнце – было ярко, хорошо, светло и радостно. А потом появляются тучи. Они закрывают солнце, и наступает тьма. У тьмы собственной сущности нет. Это просто отсутствие солнца. Соответственно, если из души уходит радость, надо искать, откуда взялись тучи и почему ты их допустил в твою душу.

Я читал у святых отцов о том, что уныние постигает нас по разным причинам. Вплоть до того, что Господь может его попускать как испытание, то есть оно может быть безосновательным. Вроде все делаешь правильно, хорошо, не о чем горевать – и вдруг приходит обвальное уныние. Но этот случай мы не берем. Чаще всего уныние приходит, когда ты сделал что-то не так: с кем-то поссорился, кого-то обидел, обманул, кому-то позавидовал. У святых отцов я нашел интересную метафору. Надо найти калиточку, через которую уныние проникло в душу. Надо эту калиточку найти и закрыть. И если вы ее закроете, то уныние потихоньку выветрится – и опять выйдет солнышко. А потом надо очень внимательно следить за тем, чтобы эта калиточка больше не открывалась. Беда в том, что таких калиток, к сожалению, достаточно много. В этом смысле наша душа похожа больше на дырявое решето, чем на цельную посуду. Но что поделать? Господь очень премудро устраивает, что всякий раз нам очередную дырочку очень явственно показывает. Вот здесь посмотри, вот здесь тебе надо немножко над собой поработать и эту дырочку замазать.

Замазываем потихоньку дырочку за дырочкой и приходим к тому, что Господь воцаряется в нашей душе, и тепло и свет уже никуда не уходят. Пасхальная радость – квинтэссенция радости. Испытав ее, так хочется ее не упустить, но все равно упускаешь.

Есть такое определение радости, которое я, честно говоря, никак не могу объяснить, хотя в душе понимаю: тихая радость. На Рождество мы ощущаем чувство удивительно тихой радости. Младенец, ясли, снег… А какие стихи писали все великие поэты о Рождестве!.. Не бывает разнузданного праздника Рождества.

– В последнее время, к сожалению, бывает. Сейчас у нас Рождество все больше начинает праздноваться на западный манер.

На Западе Рождество называют не Christmas, а именно Xmas, потому что это уже просто праздник.

– Вот такое Рождество непонятно кого и выливается в яркие, шумные мероприятия, с которыми у большинства нецерковных людей, к сожалению, Рождество и ассоциируется. Но ведь Рождество – очень глубокий личный праздник, когда рождается на свет Тот, Кто спасет лично меня. И это тонкое и глубокое соприкосновение. В Евангелии мы читаем, как Богородица складывала в сердце Свое то, что говорили Ей пастухи. Она уже тогда понимала: что-то произошло очень необычное, такое, что никогда не происходило. Она слышала откровение, которое пришло от ангелов простым пастухам, и потихоньку наполняла им Свое сердце.

Такое откровение в этот день приходит каждому из нас. Именно оно и дает нам возможность ощутить тихую радость. Я даже больше скажу. Если говорить о противоречивых вещах в православном мировоззрении, то гораздо больше меня, например, заставляет удивиться и задуматься то, как можно совместить в нашем понимании, в нашем мировоззрении покаянные чувства, плач и радость. С одной стороны, надо всегда плакать о своих грехах. С другой стороны – «непрестанно радуйтесь». Парадокс. Такого не может быть. Либо ты плачешь и убиваешься (тогда какая может быть радость?), либо радуешься (значит, какой тут плач?). У святых отцов есть замечательные слова – «радостотворный плач». Выстраданные, прочувствованные и до нас донесенные. И если кому-то из нас посчастливится радостотворный плач ощутить, то вопросов уже не возникнет, здесь нет противоречия, все очень логично и глубоко.

Радостотворный плач приносит в душу тепло, умиление и такую радость, которая не сравнится ни с какой радостью от приобретения вещи, завоеванного титула, от пройденного важного этапа. Радостотворный плач – это всепоглощающее ощущение того, что Господь рядом, несмотря на то что ты такой грешник, что клейма негде ставить. А Господь тебя все равно любит. И любит так, как невозможно себе представить в этом мире, потому что это всепоглощающая любовь, полная отдача Себя.

В одном из своих Посланий апостол Павел говорит: для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение (Флп. 1:21). И из смысла этого Послания понятно, что он не просто жаждет смерти как приобретения потому что ему эта жизнь надоела: все плохо, бьют, гонят и так далее. Нет, он настолько отдает себя Христу, что ему уже не так важно, каким образом он проповедует: он может ходить и рассказывать о Христе, живя в этом теле, но если для того, чтобы лучше показать Христа, надо будет умереть, он примет и смерть. Потому что для него важно, когда во всем Христос.

Мне кажется, говоря: радуйтеся всегда о Господе: и паки реку: радуйтеся (Флп. 4:4), – апостол Павел опытно знал, о чем говорит. Это не просто фигура речи или гипербола. Знаете, есть такие, мягко говоря, не очень душевно здоровые люди, которые ходят и улыбаются. Кто знает, может быть, они улыбаются потому что понимают что-то такое, чего не понимаем мы. Понятно, что мы не хотим быть такими, потому что надо все-таки быть вовлеченными в эту жизнь, что-то делать в этой жизни. Но при этом надо понимать, что радость можно увидеть во всем.

Очень хороший пример – маленькие дети. Идет маленькая девочка, видит какой-то цветочек, останавливается – и у нее такое восхищение! Мама тоже останавливается рядом, кажется, начинает что-то понимать, но тут слышен грозный голос папы: «Пошли! Что вы остановились? Нам надо спешить...». Вот момент скомканной радости. Эти пять минут ничего не изменили бы, но у нас, взрослых, есть установка: мы должны в такое-то время быть в такой-то точке, а если мы вдруг этой установке не следуем, мир рушится.

Вспоминается мультфильм «Паровозик из Ромашкова».

– «Если мы не остановимся и не увидим первых ландышей, то опоздаем на всю весну». В этом смысле, мне кажется, очень полезно понаблюдать за детьми. Понятно, что дети бывают всякие. Когда ребенок топает ножкой, хлопает дверью и начинает хамить, это он нас копирует, и я не про это. А вот когда ребенок заметил листочек или лучик солнца, который сверкнул на капельке воды, и замер в изумлении – это дорогого стоит, и хочется так же уметь. Бывает, видишь красивый горный пейзаж – красота необыкновенная! Но ты взглянул, подумал: «Красиво», – и пошел дальше. А остановиться, подумать?..

Или, например, у нас много красивых храмов. У меня был такой опыт: я зашел в один из храмов и вдруг увидел на фреске глаза Спасителя. Смотришь на часы, надо куда-то идти. Стоп, не надо никуда идти: все самое главное происходит здесь и сейчас. И если ты сейчас выйдешь, то, наверное, куда-то успеешь, но, как показывает опыт, потом оказывается, что вполне можно было и позже прийти.

Нужно уметь расслышать это внутри себя: «Остановись, не спеши, самое главное происходит прямо сейчас». Из этого, мне кажется, и ткется умение радоваться. Но все это теория...

Как же теория? Получается, и практика.

– Теория в том смысле, что я не могу сказать: «Смотрите на меня, я вот такой, учитесь у меня». Как апостол Павел говорил: подражайте мне, как я Христу (1 Кор. 4:16). Я так сказать не могу, я могу только поделиться такими точечными примерами.

Наверняка каждый из наших зрителей чувствовал такое очень благодатное состояние, когда Господь рядом. И так хочется, чтобы это состояние никуда не уходило! Как говорил Петр во время преображения Господа: «Хорошо нам здесь быть. Давайте сделаем здесь три кущи...». Но Господь говорит: нет, надо идти дальше. И мы с сожалением начинаем ощущать, как радость уходит, и идем дальше.

Мне нравится одна метафора. Нашу жизнь можно уподобить восхождению на вершину очень высокой горы (например, восхождению на Эверест). Вот ты идешь, у тебя большая поклажа, и тебе надо добраться до самой вершины. Ты понимаешь, что дойти до самой вершины невозможно, но идешь. Ты уже изможден, устал, и вдруг – плато, Господь говорит: привал. И тебя накрывает блаженство. Но потом привал заканчивается, Господь напоминает: «Не забывай, нам еще высоко. Передохнул – пошли дальше». Между привалами тяжело, грустно, всякое бывает, но ты знаешь, что скоро будет привал. И в конце, когда ты дойдешь, если не до вершины, то до своей крайней точки, которая тебе уготована, будет привал, который уже не закончится. Вот так мы и идем. Так что радуйтесь...

Мы часто встречаем людей в беде: у кого-то нет жилья, кому-то не на что поесть. И так далее. Есть люди, у которых есть жилье и еда, но они все равно нуждаются в чем-то, не ощущая, не осознавая этого; просто так устроена их жизнь. Мы, в особенности во время рождественских праздников, призваны делать как можно больше добра. В этот период мы вдруг начинаем творить дела милосердия, а потом перестаем это делать. Получается, в праздники мы становимся немножко христианами, а потом перестаем ими быть, опять начинается бытовая жизнь. Возникает вопрос: можем ли мы воспитывать в себе радость? Можем ли мы ее беречь?

– Если бы я был самым радостным на свете человеком, я бы говорил исходя из собственного опыта. Но я могу исходить только из каких-то небольших прозрений, которые бывают в жизни, и опираться на рассказы людей. У меня сложилось стойкое убеждение, что эти периоды, когда мы вроде как обязаны делать добрые дела и делиться радостью, – это воспитательный момент, премудро устроенный Церковью, чтобы через это мы научались замечать поводы для доброделания уже вне зависимости от времени, будь то праздник или будни. Просто в такие яркие периоды это можно сделать, что называется, образцово-показательно, а дальше этому нужно учиться.

Это как ребенка учат: говорят, как надо делать, а потом он выходит в жизнь и то, что понял, усвоил, пытается претворить в жизнь. Это точно так же, как мы каждое воскресенье приходим в храм на Литургию и становимся православными. Но надо умудриться выйти из храма, а храм оставить в себе. И пусть эта Литургия будет продолжаться до тех пор, пока мы снова не вернемся в храм, чтобы перевести дух и набраться сил.

Поэтому такие воспитательные моменты обязательно должны присутствовать. Сначала мы во время праздника делимся радостью, просто потому что так принято. Но потом, почувствовав отдачу, начинаем понимать, что давать-то, оказывается, гораздо радостнее, чем принимать. И потихонечку начинаем это делать в любое время, а не только в праздничное. И Господь очень премудро на нашем пути создает такие случаи.

Я слышал о некоем священнике (или даже епископе), который взял на себя такое послушание: соглашаться со всем, куда его зовут, какие бы планы у него ни были. Например, идешь куда-то, и вдруг встречается человек, которому что-то надо, и, нисколько не сомневаясь, идешь за этим человеком, даже если шел по важному делу... И были чудесные случаи. Оказывается, люди, которые встречаются на пути, какими бы странными ни казались их просьбы, посланы тебе Господом в качестве дара.

Нужно уметь видеть в обстоятельствах, явно не вписывающихся в твои планы, что Господь через это ведет к тому, чтобы ты принял радость наиболее полно, научился полностью себя посвящать Богу, доверял не своим логическим умозаключениям, а следовал тому, что предлагает Господь.

Тонкое чувствование, что Господь хочет от нас именно этого, мне кажется, приведет к тому, что мы будем видеть нуждающихся всегда, а не только в то время, в которое положено совершать добрые поступки, и будем готовы помочь, когда действительно требуется помощь, даже если это не вписывается в наши планы. Попросил человек – и важно услышать в этом призыв Божий.

На каждой Литургии мы слышим заповеди блаженств. Первая заповедь: блаженны нищие духом. Что это значит? Представляется человек, который стоит, просит и не ждет хорошего к себе отношения. Отбросим сейчас разговоры о том, что люди собирают на выпивку. Представим человека, понимающего, что он ниже всех...

Понимает свое падение.

– И он ничего не требует, ничего не ждет. Он просит. По сути, от милости проходящих мимо людей зависит, будет ли он сытым. Это пример того, что мы не должны надеяться на деньги, связи, какие-то сбережения. «Господи, я нищий и, кроме Тебя, ни на кого не могу положиться. Если Ты дашь, я буду в этот день сыт; если не дашь – значит, так надо. Ты лучше знаешь, что мне сейчас нужно». Нищие духом – это когда надежда только на Господа. И, как это ни парадоксально, это действительно приводит к радости.

Начинаешь надеяться на людей – они вдруг обманывают. Надеешься на деньги – они стремительно теряют ценность. Понадеялся на связи, тебе кто-то что-то пообещал – его сняли с должности, и ниточка оборвалась. И ты в постоянном беспокойстве. А когда надеешься на Бога, Он никогда не изменяет, никогда не обманывает.

В мире бизнеса люди друг друга оценивают в качестве надежных контрагентов: смотрят, можно ли с этим партнером иметь дело, обманывал ли он кого-то раньше, были ли те, кто на него жаловался. В этом смысле Господь – самый надежный Партнер, потому что Он никогда никого не обманул.

Но мы Его – постоянно.

– Мы же думаем, что мы такие умные: мол, заповеди – это для других, а нас Господь пожалеет и простит... В этом смысле надежда на Бога – самая надежная. Вот такая тавтология.

Благословите наших телезрителей.

– Бог благословит! Как сказал апостол Павел: радуйтеся всегда о Господе: и паки реку: радуйтеся.

Записали:
Наталья Титова
и Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475