Мощь ГПУ против мощей

Симеон Праведный возвращался домой в свое Верхотурье длинным извилистым путем. По маленьким и большим екатеринбургским улицам пронесли его святые мощи и мимо нынешнего «Совкино», в далеком 1920-м году называемом кинематографом «Лоранж». Но в то время там крутились не только редкие еще фильмы. На потеху люмпенизированной, не верящей ни в Бога ни в черта послереволюционной публике, именно у размалеванной афиши агентство УралРОСТа выставило на специальном стенде сенсационные, как считалось тогда, снимки. Они запечатлели верхотурское бесовское действо — принародное, уж чекисты и местные активисты расстарались, вскрытие священной раки с мощами святого, которому доселе поклонялись, находя душевное, моральное успокоение, а то и физическое исцеление, тысячи и тысячи людей. Старый газетчик Геннадий Лисин, к сожалению, уже покойный, непосредственный очевидец тех событий рассказывал автору этих строк следующее: «Разоблачители, как на грех, выбрали «Симеонов день», который издавна особенно почитался верующими. Стол с гробом — серебряной, искусно выполненной ракой вынесли из Крестовоздвиженского собора и нарочито установили на самом видном холмистом месте. Богомольный народ испуганно крестился, священники наотрез отказались сами вскрывать прямоугольный ящик. Зато это с легкостью сделали приезжие люди в кожаных тужурках из ЧК, безжалостно вытряхнув содержимое наружу и похваляясь тем, что никакой гром, де, небесный не грянул, не покарал «смельчаков». Главные из святотатцев конечно же, находились в Москве. Лишь сравнительно недавно в связи с раскрытием разных спецхранов выявились подробности о деяниях так называемой антирелигиозной комиссии при ЦК РКП(б), председателем которой был небезызвестный «трибун и глашатай» Емельян Ярославский (Губельман), а секретарем хорошо известный кое-кому в уральских «компетентных органах Евгений Тучков, недаром же носивший этакую конспиративную кличку — «Игумен». Именно этот деятель, начавший управделами штаба уфимского комбатальона, ставший в тридцатых годах в Свердловске особоуполномоченным страшного НКВД по Среднему Уралу, подписывал и форсировал дело № 374 об убийстве пионера Павлика Морозова, в котором до сих пор много неясностей. Больно уж выдаются наружу грубые швы, непременно наталкивающие на один-единственный вывод о преступной кулацкой руке с умыслом расправившейся с юным защитником колхозного строя.

Но то случилось позднее. А в двадцатых, на заре советской власти товарищ секретарь тайной, нигде не проходимой организации поистине уподоблялся самому страшному великому инквизитору, немало преуспел в кровавом преследовании верующих, в конфискации, разрушении, уничтожении их имущества, в надругательстве над памятью народной. Волосы дыбом встают, когда перебираешь «заслуги» дьявольских тучковских подручных. Их жертвы просто вопиют. Судите сами. В ту пору архиепископа Пермского и Кунгурского Андроника, до этого несшего слово Божие и в чужие страны, бросили в реку, предварительно выколов глаза и отрезав уши. Пермского же викария Феофана, пытавшегося расследовать безсудную казнь Владыки, тоже схватили и расстреляли. Свияжского отца Амвросия убили, привязав к хвосту скачущей лошади. Гермогена Тобольского, облегчавшего судьбу сосланного царского семейства, замучили пытками. Самарского Исидора посадили на кол.

А прижизненные мучения Патриарха всея Руси Тихона, осмелившегося прилюдно осудить не только расстрел Николая II и его близких («наша христианская совесть не может согласиться с этим, пусть за это нас называют контрреволюционерами»), но и преступное вскрытие рак и гробниц, что нарушало даже государственный декрет об отделении церкви от государства и конституцию РСФСР… В письме председателю ВЦИК Михаилу Калинину он втолковывал следующее: «Почитание Святых и их останков (мощей) и приношение Богу жертвы путем возжигания восковой свечи являются древними обрядами Православной и Римско-Католической церквей, непосредственно относящимися к области культа. Если же допустить возможность гонения на него, то как же это можно согласиться со статьей 21, предоставляющей в России «право убежища за религиозные преступления?» Увы, это послание, как и многие другие с мест, «Всесоюзному батраку», то бишь «старосте», получило лишь характерную, высочайшую отметку «оставить без последствий».

Отсюда и дальнейший, поистине крестный путь ревизованной уральскими «государственниками» частицы церковных ценностей, о коем поведала бывший главный хранитель краеведческого музея Надежда Пахомова, много лет занимавшаяся этой историей и сама за «излишний интерес» страдавшая от командно-административной партийной системы. «После «разоблачения» мощей Симеона Праведного те хранились в Нижнетагильском окружном музее, — объясняла она. — Но поскольку тот постоянно держался на грани закрытия, то их «перебросили» в Свердловск. В УМР — Уральском музее революции — святые мощи в духе времени использовались для атеистической работы. Затем, когда стало идеологически невыгодно показывать Ипатьевский особняк, не то что располагавшиеся там революционные экспозиции, реликвию верующих упекли под настоящий арест. Нет, даже не в фонды нашего краеведческого из Зеленой рощи, а в этакий музейный спецхран. Я действительно несколько взысканий получила за то, что кое-кому неосторожно их показывала. С перестройкой и гласностью отношение к этим арестованным экспонатам, слава Богу, изменилось. Мы так или иначе демонстрировали их на выставке, посвященной 1000-летию принятия Христианства на Руси. Затем по просьбе архиепископа Екатеринбургского и Курганского Мелхисидека передали мощи епархии, и они до возвращения на родину находились в храме Всемилостивого Спаса поселка Елизавет».

Любопытно, что опытный специалист музейного дела напомнила и об еще одной немаловажной детали. Оказывается, сбережена была музейщиками и вторая часть святых останков — лучевая кость Симеона Праведного, хранившаяся раньше в Екатерининском соборе (на теперешней площади Труда), пока его не снесли. Кажется весьма символичным, что как раз оттуда по милостивому разрешению главного конвоира, «расстрельщика и похоронщика Якова Юровского протоиерей Сторожев и дьякон Буймиров дважды в 1917-м году совершали службы для томящейся в доме (доме особого назначения) царской семьи. Ну и, думается, всем нам — патриотам России не безразлична судьба верхотурских памятников, куда вернулась после стольких лет отсутствия главная реликвия.

У упомянутого ветерана сохранилась редкая 76-летней давности фотография екатеринбуржской безбожной выставки у кинотеатра, которую он передал автору этих строк. На ней, разумеется, фигурировали и строения Свято-Николаевского мужского монастыря, Кремль, Троицкий собор, согласно международной конвенции попавший в число значительнейших архитектурных творений мира.

Да и само Верхотурье, напомним, включено в списки исторических городов России. С прискорбием приходится лишь молвить, что все эти строения тогда разделяли судьбу мощей, находясь в забытьи, без должного присмотра, а то и тоже под своеобразным арестом за решеткой и колючей проволокой. Ну как же иначе назовешь долгую оккупацию монастырских помещений и даже «дома для почетных гостей» колонией для несовершеннолетних преступников? Довелось некогда побывать в той монастырской тюрьме как раз после того, как заключенные-подростки «обстреляли» камнями со стен богомольных старушек на улице. Сейчас по милицейским сводкам в старинном Верхотурье стало на удивленье меньше преступлений. Может, в этом заслуга и возвратившегося сюда праведника?

Валентин ЗАЙЦЕВ,
журналист

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475