Священник Олег Патрикеев: Во что и в Кого мы верим?

Когда мы говорим, во что верим, разговор идет только о суевериях или здесь можно копнуть и в духовную область? И хоть все верим в Господа Иисуса Христа, но иногда верим в жену, в дочку, в удачу – во что угодно… При ответе на вопрос, в кого мы верим, тоже нет гарантии, что мы получим правильный ответ, для нас спасительный.

– Да, вопросов много. Тема очень интересная, но она для нас настолько привычна, что мы ее даже не замечаем – когда нас спрашивают: «Веришь ли ты в Бога?», то отвечаем: «Конечно, верю. У меня и крестик есть».

Сейчас мы говорим о людях, которые только думают, что верят в кого-то. Об этом поговорим чуть позже.

Наш разум может даже притвориться Самим Богом. Человек может верить в самого себя как в Бога. Была у нас религия человечества, которую мы можем тоже затронуть.

Во что мы верим? Наш мир ведь материален, и мы естественным образом верим в то, что видим. А вот апостол Павел сказал, что вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом. Символ веры как раз в этой точке: мы верим в то или в того, кого не видим – блаженны невидевшие и уверовавшие, говорит Господь апостолу Фоме.

Тогда мы должны размотать всю нашу жизненную пленку до начала и начать с творения всего мира. Мы должны увидеть весь этот процесс. Мы о нем читаем – дети, наверное, знают наизусть, что за чем возникало (я провожу уроки с детьми, и мы изучаем, что произошло на 3-й день, на 4-й, 5-й; это дает только практическую деятельность для ума – мы последовательно размышляем, что нужно для жизни человека на Земле, и начинается: нужна вода, нужна земля)… Дети берут пластилин и начинают творить мир из 6-ти процессов, его составляющих. В конце концов мы ставим человечка, который возглавляет этот мир и сделан из того же пластилина. Ребенку очень интересно поработать над мыслью: «Что нужно мне, чтобы существовать на этой земле? Во что мне верить, чтобы быть уверенным, что, во-первых, я – это я, что у меня есть семья, вода, воздух?» Так как это нас окружает, нам кажется, что это естественно, так и должно быть. А как иначе? А кто тебе это все дал, естественность твоей жизни? Когда человек задумывается о первоисточнике всей этой радости, тогда начинает размышлять и искать Писание, читать книги, философов, Библию.

С чего вообще начинается вера? Вера от слышания, а слышание от слова Божия. Значит, мы должны найти слово Бога в этом видимом пространстве.

Мы знаем, что очень много говорит о Боге сама природа. Мы знаем, что Бог оставил Свои следы в творении Своем, и они прекрасны. Он Сам об этом говорил: И был вечер, и было утро, и увидел Бог, что это хорошо. Человек вдруг захочет узнать о Нем, Кто же Он такой и для чего Ему нужно было творить всю эту красоту… Или, может быть, для него это уже не красота, он страдает, каждый его день наполнен страданиями, он хочет закрыться от этой красоты, убежать… Опять же, от кого убегать?

Тогда он должен подойти к этой точке: «Кто такой Бог?» Очень многие святые приходили к этим вопросам, говорили: «Откройся мне, Господи. Я хочу Тебя узреть хоть в чем-нибудь. Дай мне хоть какое-то знамение, чтобы мне в Тебя поверить». Сколько ходили за Христом, говорили: «Покажи нам знамение. Мы в Тебя точно поверим»? – «Что же вы Меня просите? Посмотрите: мертвого воскрешаю, больные исцеляются, слепые прозревают – что вам еще нужно?» Они все ждали знамения, чудес.

Когда кит проглотил Иону и тот три дня был во чреве, было сказано, что это знамение: как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи.

Можно сделать мирской символ веры: «Я верую, что есть планета, которую не видно в телескоп». Мы не видим и микробов, но знаем, что они есть. Ученые могут сказать, что это не вера, а простые знания. Знания преподаются людьми, которые дошли до какой-то степени и уперлись в стену: дальше знаний может быть только вера.

Вопрос телезрителя: «Некоторых людей спрашиваешь, верят ли они в Бога, и многие отвечают: да, в душе. Правильно ли это?»

– «Где Бог?» – «У меня в душе». Это уже как формула: «Дважды два четыре, а не пять и не шесть, это ясно всем». Тут надо порассуждать. Хорошо, Бог у вас в душе. А кто такой человек? Кто вы? Откуда вы взялись, появились на свет?

Мы – картины, которые висят в Русском музее, – переговариваемся: «Ты знаешь своего художника?» – «Да, а ты?» – «Он ко мне прикасался». А другая говорит: «А мой художник во мне – он в моей душе». Примерно то же самое.

Художник может быть в своей картине только своими мыслями, чувствами, красками, их он дал картине, чтобы она проповедовала о красоте Божией, но не более.

Человек и Бог – разные понятия. Бог в душе может быть, но тогда, когда уже не я живу, а живет во мне Христос. Докажи, что в тебе Бог живет. А как доказать? Если Христу не верили, Он говорил: верьте Моим делам.

Покажи мне веру твою без дел твоих, а я покажу тебе веру мою из дел моих, и мы поверим: вера без дел мертва.

В Евангелии Христос постоянно говорит перед чудом: «Веришь ли ты?» И человек говорит: «Верую, Господи! помоги моему неверию. Верю, Господи, что Ты это сделаешь». Слово «вера» ключевое – это потенциал энергии Бога в человеке, но не Сам Бог. Это откровение Бога в человеке, но не Сам Бог: это Его образ и подобие, возможно, тот, что должен раскрыться в человеке посредством церковной жизни, покаяния, добрых дел. И вот когда человек понимает, что вера – двигатель абсолютно всего пространства (мы верим, что все это существует; мы верим, что есть Бог), тогда помыслов у нас других нет; мы не думаем, что это все философия, что мир этот призрачный или что вообще мира нет и мы только спим...

Знаете, какой первый символ веры? Он прозвучал во Второзаконии. Мы знаем этот символ веры по израильской молитве – она главной молитвой и осталась: «Слушай, Израиль: Господь – Бог наш, Господь един есть!» Он похож на наш Символ веры – его повторяют, его поют православные, и в этот момент напрягаются все чувства: мы подтверждаем, в кого мы верим. То же самое у иудеев: все начинается с этой молитвы.

В чем разница? Получается, что мы верим в того же Бога: «Господь един есть». На иврите «един» – это «эхат», и это слово встречается еще несколько раз в Библии, подтверждая единство. Это единство есть в Ветхом Завете, но раскрывается только в Новом Завете. С кем Он един, как не с Сыном, как не с Духом? Святая Троица раскрывается, оказывается, еще в этой молитве.

Потому оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть: одна – «эхад», а в церковнославянском – «едина плоть». Как это – из двух в одно? Это слово подтверждает единство Бога. Есть еще много таких моментов.

После «верую во Единого Бога Отца Вседержителя» нашего Символа веры мы можем поставить точку, но только после этой точки идет откровение для христианства, начинается раскрытие: Кто же такой Бог, Христос, Дух Святой.

Эти знания должны быть как антивирусные программы: в нашей голове должен стоять антивирус «Символ веры». Веришь в черную кошку? Посмотри, в Символе веры есть что-нибудь про черную кошку? Ничего нет. Как я могу в нее верить? Верите в нечистую силу? Есть что-нибудь про нечистую силу? Нет? Не верю! «Верую во Единого Бога Отца».

Символ веры дан нам святыми отцами, чтобы мы закрепили свой ум как фундамент, на котором строится вся Православная Церковь. Без Символа веры мы не существуем: можем думать, размышлять и попадать в какие-то разногласия и даже еретические течения (столько веков мы пытаемся поправить Символ веры под себя). Символ веры и есть то, в Кого мы верим.

Мне хочется сказать: «Все, аминь», – и закончить передачу. Но когда я размышляю о том, что с нами происходит, понимаю (все, наверное, понимают), что в нас есть некая двойственность: есть плотской человек и человек, ищущий спасения, – все это в нас перемешано. У каждого свой плохой, злой человек. Он в каждом из нас есть. Мы сами понимаем: «Я не должен был этого делать, а сделал. Не должен был оскорбить – оскорбляю…». В этот момент я вдруг понимаю, что этого быть не может, но тем не менее это случается. Наверное, никто не может про себя сказать: «Какой я святой, какой молодец, во мне уже нет плотского человека…» Даже если человек по-настоящему свят, так никогда не скажет.

Очень интересный вопрос: как же разобраться, во что и в кого я верю? Должен признать, я верю в хорошего человека в себе, верю, что он победит. Но после этого вижу, что я наделал, и понимаю: вера моя – ноль. Ведь если я поступаю как антихристианин – я как «свиния в калу». Ужасно. В кого я верю, во что я верю, если во мне живут эти два человека в постоянной борьбе?

– Это трудный вопрос: на него ответить можно только своей жизнью.

В нашей жизни, человеческой природе присутствуют не просто два человека, начала: тот ветхий человек, ветхий Адам, который согрешил, хочет проснуться в человеке и еще жить в нем.

Нужна именно вера в Иисуса Христа, в то, что Он пришел меня спасти от этого ветхого Адама, нужно войти во Христа посредством Крещения, покаяния, Причастия… Все время искать Христа… У нас получается наоборот: ищу Христа только по воскресеньям, а с ветхим Адамом 6 дней.

С понедельника по субботу.

– Поэтому человеку тяжело понять, что не только воскресенье нужно отдать. Завтра праздник Обрезания – апостол Павел говорит, что оно ничто: не обрезание дает нам соединение с Богом, а обещание Богу доброй совести, что мы обрезаны от греха, от ветхого Адама, его уже нет.

Эта борьба может произойти, как у апостола Павла, за одну встречу со Христом. Но он все равно потом страдал, болел и умер, старение человеческой плоти все равно происходит – это генетика. Ген страданий, смерти вложен в нас при рождении – первородный грех.

Вопрос телезрителя Евгения из Екатеринбурга: «Глубоко верил в Бога, полностью на Него полагался, верил, что Он меня и мою семью защищает, но произошел развод в семье. После этого я потерял веру в Бога и даже крест снимал. Сейчас пытаюсь вернуться в веру, для себя верить в Бога заново, но испытываю страх наказания. У меня такой вопрос: почему вера в Бога приходит только через страдание и как вернуть веру в Бога, во Христа?»

– Спасибо большое: очень серьезный вопрос. В вашем вопросе я уже услышал несколько моментов, которые показывают то, с чего я начал передачу.

Человек говорит: «Я верю в Бога, верю, что Он меня защищает». Мы ставим Бога каким-то щитом – «чтобы у нас все было, а нам за это ничего не было» (есть такой великолепный тост). Я вас не осуждаю за то, что вы тогда ошиблись, ибо Бог непостижим – вы о Нем никогда не узнаете на земле так, как знал Его Христос: никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть.

Есть очень хорошая книга архимандрита Сахарова, там прекрасно написано, что познать Его невозможно – ты будешь страдать до такой степени, пока не умрешь... Наша плоть, здесь живущая, не познает Бога – она находится в матрице, которая не может выйти за пределы своего «я». Любая боль для вас – потеря Бога, но на самом деле именно боль – встреча с Богом. Христос показал нам, как Он снова встретился с Отцом: Он Вознесся на Небо после Своей крестной смерти, страшной смерти.

Чтобы снова обрести веру, нужно порассуждать, сходить в храм, в тишине подойти к любой иконе, которая вас позовет или которую вы увидите, и поговорить в полной тишине, когда вы будете один на один. Станьте в эту секунду «моно» – монахом – и спросите это у Господа – только возьмите с собой Евангелие. Возьмите и почитайте про Него – Того, в Которого вы хотите снова уверовать: вера от слышания, а слышание от слова Божия.

Слово Божие – все, сказанное Христом, Святым Духом для человечества. Это письмо для вас. Я просто уверен, что Господь вам откроется.

Уверовать надо через Евангелие – это самый близкий и правильный путь, он откроется прямо внутри вас. Это как закваска: есть тесто – нужна закваска. Закваска – Христос. Тебе нужно вскиснуть, не нужно быть пресным. Для этого надо принять в себя Христа через слово Божие, и вы увидите, как оно внутри вас будет раскрываться через скорбь.

Господь не хочет, чтобы мы скорбели, но мы настолько увлечены своим ego – плотью, что по-другому вы «ослика» своего не загоните обратно в стойло как только понукая его, беря палочку и поддавая в одно место, чтобы «ослик» пошел туда, куда зовет его хозяин.

Мы часто не хозяева своему телу – реклама хозяин: она говорит нам, что кушать, во что одеваться, с кем жить, как жить. Мы забываем про Евангелие, а ведь именно там написано, как жить, с кем жить и как умирать. Там все написано. Если мы не знаем Евангелие, мы не знаем Бога: вы никогда не узнаете о Боге, не прочитав о Нем.

Читая Льва Толстого, мы будем знакомиться с ним, Достоевского прочитаем – Достоевский откроется нам.

То же самое с Евангелием: читаешь Евангелие – разговариваешь со Христом. Другого варианта нет. Еще есть вариант – после смерти: когда мы все умрем (а это будет однозначно), мы встретимся с Ним… Но тогда уже будет поздно – не будет времени думать о том, чем я занимался на этой земле. (Как у одного подвижника сказано: после трех минут нашей смерти мы узнаем, как нам нужно было жить, но будет поздно.)

Действительно, кто-то приходит через скорби и страх, но кто-то приходит от радости – видя красоту этого мира. Чем старше мы становимся, чем больше скорбей имеем по здоровью телесному и духовному, тем больше приходим к мысли, что ничего без Господа не можем. И каждый раз, когда читаешь Евангелие, становится не просто легче, а понятнее, почему такое со мною происходит, и приходит утешение.

Мы не можем ничего не только без веры в Бога, но и без веры в себя. Отделите, пожалуйста, в этом вопросе веру в себя от гордыни.

– Это очень тонкий момент: практически их невозможно отличить друг от друга. Это как тщеславие – оно незаметно приходит к человеку и крадет его добрые дела, когда человек начинает гордиться, что сделал доброе дело.

В принципе, похвалить себя полезно, это нормально: мы же хвалим детей, чтобы они не унывали, – и нам нужна похвала от священника, от друзей; мы принимаем с радостью награды – это говорит, что мы на правильном пути. Любой спорт-смен работает не только чтобы получать большие зарплаты, но и чтобы достигнуть какого-то результата, получить медаль – это доказательство его работы.

Веру в себя невозможно отделить от Бога, ведь вера в Бога без веры в себя пуста. И наоборот: вера в себя без Бога превращается в себялюбие. Здесь нужно просто четко провести границу: что мне в себе нравится, во что в себе я верю (то, что мне не нравится в себе, я и так знаю). Митрополит Антоний Сурожский говорил, что мы часто приходим на Исповедь и ковыряемся в себе так долго и нудно, что у нас ум стынет, – н о при этом забываем: во мне может жить и Христос, что-то делать через меня. А если это так, то что я сегодня сделал со Христом вместе? Он может через меня действовать, – значит, я могу сделать что-то доброе. Любой добрый помысел, начиная от стакана воды, поданного нуждающемуся, уже не потеряет награды, как написано в Евангелии.

В тот момент, когда я проявляю милосердие, я становлюсь похожим на Христа. Милосердие, доброта (как характер Христа) во мне начинают жить, и я становлюсь лучше, начинаю верить в себя: что могу показать Христа в этой жизни людям – не чудеса, которые творит Христос, не гордыню, которая будет присутствовать во мне («какой я молодец!»). Все равно помысел тщеславия придет – он приходит от сатаны, который хочет забрать у нас то, к чему призывает Христос. А Он призывает нас стать Его детьми, и дети делают дела своего отца.

Помните, когда Христос сказал иудеям, что их отец дьявол, они возмутились: «мы семя Авраамово», «отец наш есть Авраам». – «Знаю, что вы семя Авраамово; однако ищете убить Меня, потому что слово Мое не вмещается в вас. Я говорю то, что видел у Отца Моего; а вы делаете то, что видели у отца вашего… ищете убить Меня, Человека, сказавшего вам истину, которую слышал от Бога: Авраам этого не делал. Раз вы хотите Меня убить, то делаете дела своего отца – ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины».

Мы должны проверять себя: «Что я делаю? Что я делаю ради Христа, чтобы Он во мне проявился?» Это очень трудно.

Мы часто пропускаем добрые помыслы, приходящие к нам: кому-то надо помочь, а мы проходим мимо, боясь своей слабости, боимся простить – нам кажется, что это будет слабостью. Меня человек обидел, а я буду прощать? Здесь таится как раз себялюбие: оно ставит человека выше других.

Записали:
Софья Горбачева
и Ирина Обухова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475