Священник Константин Корепанов: Надо смирять свою гордыню и учиться видеть красоту других людей

Продолжение. Начало в №№ 31, 34 (2020 г.) – №№ 23, 25–29, 31–36, 38–39, 41–42 (2021 г.)

Мы продолжаем читать Слово о трезвении преподобного Исихия. Абзац 52: «Его-то, братия мои, будем проходить всеусердно. Но, чистою во Христе Иисусе мыслью паря в видениях его, будем поддерживать и зрение своих прегрешений и прежней жизни, чтобы, памятью грехов своих будучи сокрушаемы и смиряемы, имели мы в мысленной брани неотступную помощь Иисуса Христа, Бога нашего. Ибо коль скоро за гордость, или тщеславие, или самолюбие, лишимся мы помощи Иисусовой, то лишимся вместе с тем и чистоты сердечной, посредством которой дает познать Себя человеку Бог, так как по обетованию (Мф. 5, 8), первая есть причина второго (чистота сердца Боговидения)».

«Его-то, братия мои, будем проходить всеусердно» – проходить путь трезвения, подвиг трезвения, эту самую умную трезвенническую брань, о которой мы уже говорили. Именно трезвение приводит к тому, что ум очищается, сердце делается мирным, поэтому человек начинает видеть Бога или получать те или иные откровения о себе или мире: так или иначе он вступает в область откровений Божиих, очищая сердце или очищая ум.

Чтобы эти откровения, как свидетельствует здесь преподобный Исихий, не послужили для человека сетью или преткновением, нужно помнить свои грехи и осознавать свою немощь, чтобы никогда не превознестись теми откровениями, с которыми человеку удалось встретиться, которые ему удалось получить по воле и милости Божией: чтобы никогда не приписать себе чудо этих откровений.

На самом деле испорченность человека в том и состоит, что он отравлен гордостью и самомнением и мнит себя лучше других, а Бога считает своим должником. Это как бы свидетельство и корень испорченности.

Так, Адам обвинил Бога, что он согрешил: Бог должен был дать другую жену, не допустить врага – не допустить змея, сделать то-то и то-то. Бог не сделал? Значит, Он виноват.

Это каждый по себе знает и каждый слышал из уст других людей подобные слова.

Часто думают, что это трезвое рассуждение, истина. Нередко можно слышать рассуждения, что во всем виноват Бог: Он не спасает, Он не милует – люди болеют, дети погибают, там катастрофа, тут авария, тут еще что-то произошло, «люди не могут спастись, грех сильнее, зло сильнее, во всем этом виноват Бог». Но люди, думающие так, не трезвые – они просто опьянены многочисленными принятыми помыслами, собственным самомнением и собственной гордостью, хотя им кажется, что они справедливые и требуют у Бога отчета.

Изначальная испорченность человека приводит к тому, что какую милость ты ему ни окажи, какое благодеяние ни сделай, какое откровение ему ни покажи, какую встречу с Богом ни организуй, он будет считать, что он «этого достоин»: «Как же иначе? Кому еще Бог откроется, как не мне? Если Он открыл мне Себя, этим Он подтвердил, что я хорош. Кому еще давать милости, как не мне? Давая милости, Бог свидетельствует, что я хорош, что я праведен, честен. У меня есть – у тебя нет, значит, я хороший, а ты плохой. Я видел – ты не видел, я хороший, а ты плохой. Я умею молиться – ты не умеешь, я хороший, а ты плохой». Всегда и во всем грешный, не исцелившийся, не преобразившийся человек все приписывает себе, а не действию милости Божией.

Имея те или иные дары (дар непрестанной молитвы или просто ежедневного молитвенного правила, понимания слова Божия, чтения духовной литературы, умиленного молитвенного ежедневного стояния в храме, понимания службы или самой потребности в храмовой службе – можно без конца дары перечислять), человек все это приписывает себе. Не Богу милующему, а самому себе. Это неизбежно, это органично для падшего человека: все так делают, все через это проходят, никто от этого не избавлен.

Чтобы процесса этого если не избегнуть совсем, то хотя бы его остановить, замедлить, необходимо человеку всегда помнить, кто он такой есть. Память, кто я такой есть, и будет напоминанием самому себе о своих грехах, это память о совершенных преступлениях и сознание собственной немощи.

Постоянная рефлексия, кто я такой, помогает (может быть, не сразу достаточно легко, но в целом спокойно) понимать, чувствовать и исповедовать, что все, что со мной происходит, это просто милость Божия: человеку принадлежат только грехи, но Бог помиловал его, спас его, дал ему это или то просто потому, что Он щедр, – а не потому, что человек сам что-то достойное для этого сделал.

И именно память о своих прегрешениях, память о своей беде, о прежней жизни и сознание своей немощи приводят к тому, что имя Божие, призываемое нами, призывается, действует – обретает силу прогонительную, страшную для обступающих нас демонов, для борьбы с теми самыми прилогами, о которых в прошлый раз мы много говорили.

Если нет памяти о своих грехах, сердце перестает быть сокрушенным. Если нет памяти о своей прежней жизни, сердце становится несмиренным.

Если нет сознания своей немощи, мы начинаем уже не просить сострадания и милости, а требовать непременного вмешательства Бога в нашу жизнь.

Есть разница: мы подходим и просим милостыни – и совсем другое, когда подходим и говорим: «Что смотришь? Видишь, мне плохо? Дай денег!» Это разные вещи, и совершенно разную реакцию вызывают эти 2 разных действия.

Когда человек просит, сознавая, что никто ничего ему не должен, он взывает: «Мне очень плохо, я надеюсь, что ты меня не отринешь, хотя имеешь на это право». Это приводит к тому, что рука другого делается щедрой – повинную голову меч не сечет. А когда человек приходит и требует как бы своего и по закону, это рождает ожесточение, и рука дающего сжимается: любой по опыту это знает, хотя опыта смиренной просьбы и сокрушенной просьбы в нашей жизни становится все меньше и меньше.

Так вот, если мы незаметно для себя забыли о своих грехах, забыли, кто мы такие, то мы мгновенно, если мы трезвые и трезвимся, начинаем ощущать и чувствовать, что молитва иссякла. Слова мы еще произносим, мы твердим их: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного», но ни сокрушения, ни чувства, ни трепета уже не чувствуем. Мы просто твердим эти слова как некую мантру, как заговор, чтобы Бог пришел и помог, а сердце ожесточается все больше и больше.

Мы ропщем, злимся: «Почему Он не помогает? Почему не вмешивается? Сколько можно ждать, терпеть?», – и все твердим и твердим что-то, даже не понимая, что это уже не молитва, это ропот, погубивший целый народ в пустыне.

Чтобы наша молитва не превратилась в ропот, нужно постоянно помнить о своих грехах, сокрушаться и сознавать, что мы ничего не достойны, ни на что не годны: рабы неключимые суть – и просто надеемся на милость Его и к этой милости взываем.

Вот эта молитва всегда будет принята, услышана и всегда будет действенна, чтобы отогнать осаждающие нас прилоги.

Интересно эту мысль развивает преподобный Исихий в 63-м абзаце: «Поелику сокровище смиренномудрия высокотворно и Богу любезно, имеет силу истреблять всякое зло в нас и все Богу ненавистное; то сего ради не удобно стяжается. Удобно, может быть, найдешь ты в ином человеке частные некие деяния многих добродетелей, но, поискав в нем благоухание смирения, едва ли найдешь его. Потому много потребно радения и усилий, чтобы стяжать сие сокровище. Писание и дьявола называет нечистым за то, что с самого начала отверг он это благое сокровище смиренномудрия и возлюбил гордость. За это одно везде в Писании называется он нечистым духом. Ибо какую телесную нечистоту могло бы учинить существо совершенно невещественное, бесплотное и не членосоставное, чтобы ради этого называться нечистым? Явно, что за гордость и назван он нечистым и из чистого и светлого Ангела прозван скверным»…

Вот такая интересная мысль. Преподобный Исихий говорит, что сатана нечист – и нечист именно потому, что горд, у него нет смирения.

Получается, нечистота нечистого и всякого человека именно в его гордыне – в том, что он не смирился. Если мы почитаем Иоанна Лествичника, то поймем, как это правильно. Любой грех, в который мы впадаем, и есть обличение нашего самомнения, нашей гордыни: никто никогда бы не упал, никто бы никогда не согрешил, если бы не был гордым – любой грех, любое падение предваряются гордыней и самомнением. Так что вся наша нечистота, в чем бы она ни проявлялась (в теле, плоти, в чувствах, мыслях), и есть производная гордыни.

Если бы мы совершенно смирились, то были бы совершенно чисты, никакой нечистоты бы в нас не было.

Какая может быть нечистота у ангела, причем у такого совершенного ангела, каким был Денница до своего падения? Не было никакой нечистоты. Кроме того, что он возомнил, у него было мнение, он был горд.

Действительно, что нас больше всего из подвигов отличает от сатаны, как не смирение? Он ничего не ест, ничего не пьет, он совершенно не спит, он не имеет никакого тела, которое бы разжигалось похотью, он не имеет ничего телесного. И, достигая телесной чистоты, мы ничего не достигаем, мы только в борьбе за смирение достигаем свободы от его прилогов, от его силы, ненависти и зла – и Христос нам говорит именно об этом: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим (Мф. 11, 29). Это очень важное замечание, ибо именно смирение есть фундамент жизни, ответ на призыв Христа, главная добродетель и основа любви.

Если мы постимся, ничто не мешает нам превозноситься: «Я не такой, как все». Если мы молимся: «Я не такой, как все». Если мы делаем добро, милостыню творим: «Я не такой, как все». Если мы девственники, целомудренны, все богатство свое раздали, но при этом по-прежнему считаем себя не таким, как все…

Мысль, что «я не такой, как все», приводит к надмению – к тому, что человек имеет особое мнение о себе, превозносится. И главное, в чем проявляются надменность и превозношение, – в осуждении другого человека. Если я раздал все имущество и сужу богатых, я горд и сделал это из гордости. Если я день и ночь служу ближним, омывая им раны, но сужу тех, кто этого не делает, я делаю это из гордости и тщеславия. Если я молюсь сутками и осуждаю тех, кто не молится, то делаю это из гордости. Если я живу совершенно уединенно, не прикасаясь к женщине, и любые похотливые вещи воспринимаю с ненавистью и отвращением, но сужу тех, кто слаб плотью, то я горд, я делаю это из тщеславия и гордости. И, как говорит апостол Павел, нет мне в том никакой пользы: все это приводит в фарисейству, к осуждению Христом и к конечной гибели.

Даже если я мертвых воскрешаю, бесов изгоняю, пророчествую и многие чудеса творю, но нет во мне смирения и производной от смирения любви, то я чужд благодати Божией – чужд Христа. Как говорит об этом в Евангелии от Матфея Сам Христос: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный…

Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», – войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного. Многие скажут Мне в тот день: «Господи! Господи! Не от Твоего ли имени мы пророчествовали? И не Твоим ли именем бесов изгоняли? И не Твоим ли именем многие чудеса творили?». И тогда объявлю им: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие».

Борьба за смирение представляется самым важным, главным, основным, а иногда и единственным деланием, помогающим нам всем действительно стать христианами. И поэтому мы должны учиться в первую очередь именно этому – кротости и смирению.

В борьбе за смирение мы должны проходить тот подвиг, который нам назначен, дело, к которому мы призваны (будь то учительство, священство, врачество, чиновничество, работа в автосервисе, продавцом, грузчиком, служение солдата, полицейского или работа человека, который налаживает компьютерные системы) – все это нужные вещи в жизни, через все это можно научиться и должно научиться самому главному – смирению. Если нет смирения, то без этого нет ничего. А путь к смирению преподобный Исихий показывает двояким.

Только что мы читали 52-й абзац – там говорилось, что первое главное действие, помогающее человеку прийти в правильное устроение перед Богом, прийти к смирению, – помнить свои грехи и сознавать собственную нищету. Про это мы уже сказали.

В 64-м абзаце преподобный Исихий тоже повторяет, что для спасения необходимо «воспоминание согрешений – словом, делом и помышлением, и другое многое», что мы видим в себе нехорошего. А второй путь – погружение в добродетель других людей.

По естеству мы склонны не видеть добродетели других людей, кроме тех, кто к нам хорошо относится: этих мы готовы хвалить, добродетели их замечать, – а ко всем остальным мы как раз относимся так, что их добродетели склонны не замечать, а то и просто дезавуировать (всяческим образом как бы мысленно совлекать с человека одежду добродетели). Мы говорим: «Да вовсе это никакая не молитвенность – он на самом деле фарисей. Вовсе он никакой не милостивый – это он ради тщеславия делает. Вовсе он никакой не постник – он просто на диету сел». И всяческим образом этот подвиг, это качество человека, его добродетельность мы по своей греховной природе, по своему высокомерию и гордыне склонны дезавуировать – развенчивать добродетели, находить причины, которые эти добродетели объясняют.

Сравниваем себя с ними и так или иначе всегда лукавим – например: «Конечно, он постится. Но работал бы он на той работе, где работаю я, – посмотрел бы я на него»; мы как бы сказали, что его пост ничего не стоит – «я бы мог так же, если бы работал там, где он работает. Я бы, конечно, был воздержанным и щедрым, но у меня пятеро детей, поэтому я не могу этого делать». Так мы его подвиг делаем ничтожным («он всего лишь бездетный, поэтому ему легко говорить»), а себя при этом превозносим. Разным образом это делается, каждый в сердце своем это найдет. И в опыте жизни. Нет ничего более тяжелого, трудного для гордого и тщеславного человека, чем созерцание в других людях качеств, которые у него отсутствуют.

Еще того хлеще, когда человек видит качества, которые в нем присутствуют, в превосходнейшей степени открывшиеся и явленные в других: это невыносимо для нашей гордыни. Но именно по этому признаку, по этому показателю мы и можем познать, насколько мы горды.

Поэтому надо смирять свою гордыню и учиться видеть красоту других людей. Если мы не можем это делать, сознавать, как мы горды, надменны, высокомерны, испорчены, нам нужно просить Бога смирить наше сердце и научить нас радоваться успехам и хорошим качествам других людей.

Записала:
Инна Корепанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475