Священник Михаил Проходцев: Почему происходит «расцерковление»?

Отец Михаил, тема волнующая: тут есть очень интересный момент. Я читал свидетельства людей, которые разочаровались в вере, и возникает вопрос, кто виноват: Церковь, ибо не сумела помочь человеку в его проблемах, или он сам? Люди говорят, что в нашей церкви часто происходит осуждение: какая-нибудь бабушка делает такое замечание, что хочется уйти и больше не приходить… В общем, очень много проблем.

«Расцерковление» и «разочарование» могут быть словами-синонимами? Вы сталкивались с людьми, которые потеряли этот огонек?

– Да, сталкивался. И продолжаю сталкиваться. Таких людей на самом деле очень много, но мне всегда важно понять как священнику две вещи. Первое – мотив, почему человек оказался в Церкви, то есть стал частью Тела Христова, частью верных, Глава которых Господь наш Иисус Христос. И второе – причины, почему он начал остывать.

Зачастую (на моей памяти, по крайней мере) это происходит после периода так называемого неофитства, когда человек пришел в Церковь, стал ее членом, крестился, начал жить во Христе и действительно ощущал горение, полет: «Я летал, как на крыльях» – все отмечали, что полет есть. А потом это прекратилось…

Современные церковные публицисты даже обозначили период, когда может произойти некоторое охлаждение, – 10 лет. Иногда это происходит раньше, но не позже чем через 10 лет у пришедшего в Церковь случаются первые кризисы, когда он вдруг оказывается чем-то недоволен или не понимает что-то настолько, что, например, ему кажется, что Бог замолчал и не собеседует с ним больше, то есть не отвечает на его молитвы. Или все ему приелось, все не так: недовольство священником на приходе или священниками в целом, или Священноначалием. Недовольство еще чем-то – например, тем, что Церковь не участвует активно в политической деятельности, и масса других вопросов: возникают соблазны, на которые человек раньше не обращал внимания, закрывал глаза, говорил, что это для него не проблема вообще.

Мне кажется, сначала Господь дает человеку некую фору, чтобы тот набрал скорость и чтобы потом сделать успешного атлета из того, кто захотел упражняться в духовности и стать причастником Царства Христова, Царства Божия. Сначала дается возможность от Господа – сильная мотивация, радость, но потом, памятуя об этой радости, обо всех тех дарах, что дал Господь на этом пути, нужно включать собственные ресурсы, чтобы идти вперед.

Здесь уже много нужно сил приложить самостоятельно. Далеко не все к этому готовы, далеко не все это понимают, далеко не каждый хочет или может совершить это усилие. И происходят сходы с дистанции.

И вот мы видим, что так называемое небывалое церковное возрождение 1990-х сегодня приводит к тому, что, во-первых, дети тех, кто воцерковился в 1990-е, в большинстве своем вне Церкви. Во-вторых, очень много разочарованных из тех, кто как раз в это время воцерковлялся, священников и мирян…

Значит, какой-то кризис не удалось преодолеть. Значит, где-то человек споткнулся. И в этот момент, если священник видит сие происходящее, важно помолиться с тем, кто находится в процессе ухода из Церкви, пообщаться с ним, понять его мотивы, причины, постараться утешить его и мотивировать его тем, что Господь никуда не ушел от него: Господь по-прежнему рядом с ним, по-прежнему желает для этого человека одного – спасения.

Наш уход от Господа часто бывает по нашим страстям: страстью мы замещаем имя Господа. Если мы только сумеем вернуться на путь поиска и разговора с Господом, то и пьянство исчезнет… Разочарование, как нам кажется, происходит по объективным причинам. Известен случай, когда один священник оставил свои обеты потому, что полюбил. Но неужели любовь может человека отвратить от Церкви?

– Если это действительно любовь, а Бог есть любовь, то настоящая любовь не отвращает от Бога – наоборот, дает возможность быть с Ним.

Не берусь судить такие поступки священников. Я так понимаю, это был либо целибат, либо человек был монахом. Дело в том, что все равно этот священник, если он женился, уже не может священствовать. Факт того, что он оставил монашеские обеты, вступил на новую дорогу своей жизни, лишает его сана: не какие-то бумаги, расписки – он сам своим действием оставил себя без священства, без той благодати, что ему была дана. Ему можно запретить служение и лишить его сана, но никто не может его за это действие выгнать из Церкви – он может остаться мирянином. Впоследствии, может, даже что-то осознает, в чем-то покается, но, по крайней мере, в Церкви, как член Церкви Христовой, он сможет остаться.

Хуже, когда человек вроде как полюбил, но оставил не только то, что ему было доверено Богом и Церковью – сан, служение, паству и свой приход, но еще и Христа: выбрал что-то другое вместо Христа. Тогда это уже отречение, – что печально. Если Бог дает дней жизни, то каждый день – как дар и как возможность вернуться в Отчий дом.

Один человек, имеющий религиозное образование и всю жизни занимающийся серьезными проблемами, преподаватель, сказал, что он сам не приходил в Церковь – его привели.

Действительно, многих приводили в Церковь. Сложность в том, что нас приводят к Господу, и мы не понимаем, что с нами произошло. Тем не менее нас же нельзя раскрестить, так сказать: мы уже крещены... Что делать? Человек говорит: я не сам пришел – меня привели, я не выбирал христианскую Церковь и не виноват, что ушел из нее...

– Было такое видео в интернете: в одной из западных Церквей человек оказался на службе без маски. Священник сделал ему замечание, и он пошел в алтарь выяснять отношения со священником. Прихожане собрались и вышвырнули его на улицу из храма…

Можно поступить так, но это не приведет ни к чему хорошему. Церковь – дом Божий. Даже если человека привели к Богу, это уже благо для этого человека. Это первое.

К Богу или в Церковь?

– К Богу: Церковь – это синоним прихода к Богу. Господь создал Церковь не чтобы она существовала автономно от Него. Если Церковь существует автономно от Бога, то это не Церковь, а какая-то организация, которая в конце концов сама себя уничтожит.

Церковь – это Тело Христово, это собрание верующих вокруг Христа. Любая другая цель, преследуемая в Церкви, – это нехорошо. Хорошо, если человек пришел в Церковь, чтобы общаться с Богом и с теми, кто в Боге, видеть тех, кто в Боге. А кто в Боге? Святые. Каждый из нас приходит в храм и что видит в первую очередь, когда никого нет? Вокруг – тишина и святость, и мы видим лики святых: преподобных, апостолов, святителей – мы вошли в собрание святых, мы окружены ими, и Церковь Божия готова нас принять.

Если в человеке что-то шевельнулось, и он услышал призыв Господа в своем сердце, то следующим шагом будет Крещение, а потом – полноценная жизнь во Христе. Или он забыл, а потом что-то шевельнулось в сердце – и он вспомнил, что когда-то был крещен…

Пребывание в собрании – очень важный процесс: он может даже у человека, считающего, что его туда привели, вдруг в какой-то момент умилить сердце, растопить лед или разбить камень, которым сердце обросло по той или иной причине, и дать возможность обновить свои отношения с Богом.

Мне кажется, если человек говорит, что его привели в Церковь и хочет уйти, надо его отпустить – мы же не насильники какие-нибудь. Ведь Сам Господь нам рассказывает притчу о блудном сыне, потребовавшем от отца часть имения своего (какое оскорбление было нанесено отцу: сын потребовал наследство, как будто отец умер) и ушел на страну далече. Но мы видим, что блудный сын все-таки возвращается. У всех есть шанс вернуться из страны далече, и это очень хорошо.

Время перед революцией: люди вдруг перестали ходить в церковь… Отменено обязательное Причастие военнослужащих, они превратили полковые храмы в места, где они просто спали и справляли нужду. Можно вспомнить и наше время: начался ковид, и люди перестали ходить в церковь. Снова разрешили посещать храмы, а больше половины людей перестали в них ходить – приходы уменьшились. Может быть, это испытание? Что происходит?..

– Мне кажется, в такие моменты нужно каждому заглянуть в себя и задать себе вопрос: «На что я готов, чтобы пребывать в Церкви, даже когда у меня нет видимой возможности?», – или: «На что я готов, если мне придется защищать Церковь?», – или: «На что я был бы готов, если бы мне сказали, что ты в церковь больше никогда не попадешь?» Представьте, нам говорят: «Знаете, у нас локдаун не на неделю, а навсегда, и церкви закрываются». Что мы будем делать? Я не знаю. Будем собираться и молиться в катакомбах, как ранние христиане…

Возможность, которая была у людей во время предыдущего локдауна, когда все сидели по домам, быть причастными Литургии пусть даже по телевизору, – это все равно возможность оставаться человеком литургическим, что для нас крайне важно. Если мы перестанем быть людьми литургическими, мы себя потеряем – и это будет очень плохо дня нас.

Мы буквально вчера обсуждали вопрос расцерковления с моим другом. Он говорит: «Я не могу сказать, что во мне есть огонек, но умом понимаю, что без Церкви не могу, мне нужно молиться, быть на Литургии». Вопрос: иногда мы, может быть, переходим из момента какого-то детского горения в понимание умное? Путь разума хуже, обречен на какое-то неправильное бытие в Церкви? Или он – один из путей, что может быть спасительным для думающих, что потеряли огонечек?

– Для мужчин этот путь действительно спасителен. Не надо меня обвинять в сексизме: просто это больше мужская тема – усиленное размышление над тем, кто я в Церкви сегодня, что для меня Церковь, в каких я отношениях со Христом и так далее. Женщине больше свойственно восприятие эмоциональное, чувственное, умиление перед образами Пресвятой Богородицы, Господа, святых, радость или, наоборот, покаянные слезы.

Я наблюдаю в нашем храме, как народ переживает Литургию. Не знаю, как люди переживают ее внутренне, но вижу, что внешне мужчины довольно сосредоточенные. Не могу сказать, что у нас угрюмые мужчины в приходе, но иной раз человек стоит с угрюмым лицом, и я понимаю, что он всеми силами старается сосредоточиться на том, чтобы переживать Литургию, а не какие-то свои неудачи или удачи за прошедшую неделю. У женщин на лице другие эмоции.

И путь сердца, и путь разума, если они ведут ко Христу, помогают оставаться в Боге. Это правильно. Знаю, есть люди книжные, они много читают, что-то постигают, соотносят. У одного моего однокурсника голова готова была лопнуть от чтения наших религиозных философов, он все не мог сопоставить какие-то моменты, умом пытался понять, думал – бывало, молчал несколько дней. И он стал хорошим диаконом.

Было бы счастьем, если бы мы все время могли пребывать в общении с Господом: мы, наверное, не уходили бы из храма. Но огромную часть нашей жизни занимает быт. О него разбивается очень многое, в том числе молитвенное предстояние. Может быть, имеет смысл все же больше заниматься Церковью?

– Тогда Господь сказал бы: семь дней молись, а один день работай. На самом деле Господь премудр и с самого начала сотворения мира расставил все по местам. У нас для быта, для нашей суеты достаточно времени.

Не нужно унывать, что у меня мало времени на дом Божий?

– Хуже, когда человек бездельничает, пребывая в церкви (такое тоже бывает), дома у него совершенный кавардак, а он говорит: «Я забочусь больше о духовном». Святитель Иоанн Златоуст осуждает таких людей, вразумляет: мол, наведите сначала порядок дома, а потом приходите в храм.

Вопрос телезрительницы: «У нас в поселке 15 лет назад открылась церковь, и мы с сестрой ходили в эту церковь постоянно и батюшку очень любили. А потом у нас поменяли батюшку, пришел молодой священник. На Исповеди он однажды очень грубо разговаривал с сестрой, и после этого она перестала ходить в церковь. Я ее убеждаю, что нельзя не ходить: мы ходим не к батюшке, а к Богу. Она вроде дома молится, читает утреннее и вечернее правило, к Господу обращается, когда ей тяжело, но в церковь не ходит. Как ее убедить поменять свое мнение?»

– Такое бывает, к сожалению. В нашем приходе есть прихожане, которые могут, например, подойти ко мне и сказать: «Знаете, батюшка, Ваши слова меня задели, они показались мне странными. Можно по этому поводу с Вами побеседовать?» Я считаю, это очень хорошо.

Не надо носить в себе что-то и мучиться. Нужно прийти с сестрой в храм, встретиться с батюшкой и, может быть, за чашечкой чая обсудить эту ситуацию. Уверен, что, когда батюшка узнает, что его слова так повлияли на сестру, может попросить прощения и сказать: «Давайте жить дружно».

У нас зачастую возникают проблемы и в семьях, и в храме, и в коллективах на работе из-за того, что люди не хотят друг с другом разговаривать. Я как-то был в православном детском лагере вожатым, и там у нас был час искренности: раз в неделю, в пятницу, в течение часа все могли друг другу сказать все, что они думают. Это было потрясающе и решало очень много проблем. Искренность – очень серьезное орудие для нашего доброго отношения друг к другу.

Хорошие слова: мы приходим к Богу, а не к священнику... Здесь задета еще одна важная проблема – наше представление о священниках. В нашем понимании священник должен быть святым, он не может заниматься какими-то другими делами. И мы начинаем ходить по храмам и искать своего, что называется, батюшку, свой храм. Это позволяет нам сохранить веру, или мы становимся своего рода туристами?

– Все может быть. Реально бывает такое, что человек не может находиться в определенном месте, его там все может раздражать. Я, например, молодой священник (служу всего 3 года) и могу предположить, что мое восприятие жизни, или мой аккаунт в социальных сетях, или моя проповедь, с которой я во имя Отца и Сына и Святого Духа обращаюсь к приходу, вполне могут кому-то не нравиться. Они могут не нравиться большинству прихожан – такое тоже может быть: предположим, они привыкли слушать, что говорит настоятель. Я считаю, что это абсолютно нормальная ситуация.

В других приходах может быть один священник, и люди к нему идут и из других храмов, чтобы с ним пообщаться, получить его духовное наставление.

Кто-то едет в храм через весь город, кто-то ходит в храм рядом с домом: мне кажется, возможность свободно выбирать свою общину – это хорошо, главное, чтобы человек ее нашел. Очень важно переживание общины. Когда люди просто пришли и ушли, нет переживания общности, а она так важна во Христе.

Поэтому я желаю всем найти свою общину. Если вам не нравится в приходе рядом с домом, идите в другой храм: ничего страшного – спокойнее будете, перестанете осуждать батюшку, а в другом храме вам будет радостно и хорошо. Желаю, чтобы и отцам, и народу Божию, и клирикам было хорошо во Христе Иисусе. Для этого нужно найти свое место.

Подведем итоги. Что бы Вы сказали человеку, который начал сомневаться?

– Я предложил бы продолжить путь даже когда непонятно, куда идти. Господь нам сказал, куда идти, сказал, где есть путь и истина и жизнь: в Нем.

Если очень трудно делать эти шаги, то в первую очередь нужно поговорить с Богом: «Знаешь, Господи, мне трудно идти за Тобой». Или, может быть, сказать: «Мне не хочется больше идти за Тобой. Что мне делать?» – и подождать ответа от Господа. Уверен, что Он не оставит Своих верных. Потому что и сомневающихся Он тоже очень любит, как и всех людей.

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475