Священник Игорь Константинов. Можно молиться жизнью: жизнь – как молитва, предстояние перед Богом

Вопрос телезрителя: «Разъясните, пожалуйста, смысл слов из II Послания к Коринфянам: мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем. Чем мы, христиане, обладаем?»

– Помните, Христос ведь избрал для апостольского служения простых рыбаков, людей неученых – может быть, даже не самых лучших рыбаков? Не великих ученых или воинов Он избрал – простых людей, по какому-то Промыслу, о котором знал только Он. Им нужно было обладать особым знанием, видением, что Он им и откроет о Боге, о пришествии в мир Христа, Сына Божия, Второго Лица Святой Троицы: о том, что Он пришел в этот мир добровольно умереть на Кресте, а потом Воскреснуть. И потом с благой вестью, что Он Воскрес, им нужно было пройти по всей вселенной, чтобы изменить человечество.

Здесь апостол Павел коринфянам говорит, что мы, как христиане, которые узнали о Боге, имеем не просто знание о Нем, а особые отношения с Ним: что-то, чего нет ни у кого другого.

Какими бы опытными, профессиональными, талантливыми людьми мы ни были, без Бога рано или поздно любое наше качество как бы закончится, ведь оно временно… Каждый из нас приходит в эту жизнь с определенным набором качеств – тем, что нас как бы определяет: характер, способности – то, что мы делаем лучше, чем другие. Есть вещи внешнего плана, как, например, написать красивую музыку или проявить себя в спорте или в каких-то общественных отношениях. А есть вещи, которые нам кажутся очень справедливыми и правильными, и мы стараемся эту справедливость через свою жизнь провести. И теперь представьте: ведь каждый – уникальный. Он имеет что-то, чего нет у другого, и ему кажется, что его справедливость справедливее, чем у других. И проблема в том, что каждому кажется, что самый легкий способ внести в жизнь свою справедливость – это заставить других думать так же, как он. Заставить жить других по его правилам. К сожалению, в какие бы красивые лозунги это ни облекалось, это часто приводит к трагедиям. Очень много судеб может быть положено на алтарь такой идеи…

О чем говорит апостол Павел? О том, что мы знаем Христа, Который призвал нас к вечности, к жизни в Боге, о том, что Бог – любовь, что Он создал человека, который должен пребывать в любви Христа, победившего грех. И в этом смысле христиане, вне зависимости от того, какие они имеют способности, качества, интересы, опыт, обладают этим ведением, знанием. И это делает их уникальными – в каком-то смысле это делает человека святым: он как бы отделяется от общей тенденции потока общественного развития и начинает двигаться в сторону Бога. А все остальные жаждут Бога.

Вы никогда не задумывались, почему мы все так стремимся к совершенству в чем бы то ни было? Нам всегда хочется быть причастными к красоте (не важно, что это – явление, или творчество, или способности «выше, быстрее, сильнее»). Почему так? Потому, что нам кажется, что максимальная степень этих вещей как бы приближает нас к горизонту, за которым есть что-то выше, нашей жизни, времени: вечность, Бог…

Вот апостол Павел и говорит коринфянам, а через них, через Священное Писание, всем нам: не надо гнаться за человеческим – это не главное для нас. Мы знаем Христа, совершаем Евхаристию, имеем прощение и всем этим (этой причастностью к Богу) можем поделиться со всеми остальными.

Вот мы – нищие. Посмотрят: что, у них – особые административные ресурсы, способности или какая-то особая философия? Нет, никогда христианство к этому не стремилось, но при этом победило мир и продолжает быть.

По себе могу сказать: где бы ни оказался, когда начинаешь говорить о Боге, чувствуешь эту жажду во всех – все хотят Бога. Стесняются, может быть, комплексуют, сомневаются, стоит или не стоит об этом заговаривать, открываться. Но где бы ты ни оказался, говоришь о Боге, говоришь о вечности, говоришь о прощении – и люди тают: люди готовы отдаться этому новому знанию.

Конечно, ты их приглашаешь в храм поучаствовать в богослужении, Причастии, Исповеди, начать какую-то простую церковную жизнь – и люди меняются. Иногда это люди, которые в этой жизни, общественной, достигли очень высоких показателей, проявили себя так, что позавидовать можно, – но они все тоже хотят Бога.

Если прихожанин приходит в храм на Исповедь, то необязательно получать от священника какое-то напутствие, какой-то разбор, анализ?

– Нет, конечно. Исповедь – это своего рода знаменательная черта. Человек шел к этому, что-то думал, мыслил, оценивал или переоценивал, и вот он сегодня стоит у аналоя, у креста и Евангелия, перед Богом и священником как свидетелем разговора с Богом…

Раз уж человек здесь стоит, он уже понимает, что тот формат жизни или то состояние, в котором он оказался, его не устраивает: он готов к изменению, хочет что-то изменить.

Может быть, он не может до конца сформулировать, что и как. Может быть, он не готов еще слышать советы, наставления, но он уже здесь. Остается поддержать его добрым словом, молитвой, отеческим отношением. И он еще придет. А потом и вопросы появятся: что, почему? Тогда уже и будет о чем поговорить.

Вопрос телезрительницы Любови: «Можно ли каждый день читать акафисты Пресвятой Богородице и какие именно?»

– Можно. Разные. Молитвенное дело – это разговор с Богом.

Апостол Павел говорит: непрестанно молитесь. Это не только когда мы с молитвословом стоим или в храме на богослужении, можно молиться жизнью: жизнь – как молитва, предстояние перед Богом.

Есть вкус к акафисту, у кого-то к чтению Священного Писания, у кого-то к Псалтири? Пожалуйста, – только не надо делать из этого какие-то обеты: тут кроется подвох. Например, «я буду 40 дней читать акафист Сергию Радонежскому, чтобы сдать экзамены в институт»: тут уже появляется магическая составляющая.

Мы молимся Богу, святым не, чтобы заставить их выполнить нашу просьбу – как раз наоборот! Было бы здорово, чтобы мы своей церковной жизнью открыли для себя то место в Промысле Божием об этом мире, которое Он для нас предуготовил: мы же для чего-то здесь оказались! Нет большего счастья, когда человек понимает, зачем он здесь. Очень рад, что у вас есть интерес, вкус к чтению акафистов.

Если ставишь какую-то цель и для ее достижения решаешь вычитать 40 акафистов в надежде, что это поможет достигнуть цели, это определенного рода магизм. Как преодолеть в себе эти мысли? Не вычитывать сорок акафистов, чтобы достигнуть цели, а, может, поговорить с Богом своими словами, помолиться своими словами и так делать каждый день? Гораздо легче открыть книжку и прочитать уже написанный автором (или даже святым отцом) текст.

– Не знаю, что проще: прочитать чужой текст, чужие слова или найти какие-то свои слова. Разные состояния бывают у человека. Иногда нужно открыть, прочитать богослужебный текст, Псалтирь: как бы настроиться на эту волну, на этот уровень, а иногда нужно самому поговорить с Богом.

В нашей голове столько всяких мыслей – не знаешь, что главное, за что хвататься, что решать. Было бы здорово, если бы мы научились свои мысли, переживания, чувства превращать в молитву. А как? «Господи, вот так и так: Ты видишь, Ты знаешь». Иногда по-человечески это кажется тупиковой ситуацией… «Открой, покажи, научи, дай мудрости, храбрости, терпения, любви», – и Господь открывает.

У меня есть личный вопрос о молитве к Богу своими словами. Мы читаем молитвы утренние, вечерние, каноны, акафисты, кафизмы. Практически все они написаны по-церковнославянски, возвышенным языком. Когда разговариваешь с Богом своими словами, нужно ли говорить возвышенно, вспоминать какие-то обороты из молитвы, или можно говорить своими словами? Не оскорбляют ли они величие Бога?

– Нисколько не оскорбляют. Стоит научиться говорить простыми и искренними, честными словами: можно красиво завернуть, а искренности не будет, честности не будет – кому это надо? Мы же один на один перед Богом предстоим, Он и так ведает все наше.

«Господи, я себе напридумывал что-то, а на самом деле вон как выходит – и тут не могу, и тут не справляюсь, и там не получилось, но я Твой. Я хочу быть с Тобой – я хочу, чтобы Ты был в моей жизни, судьбе, семье. Я доверяюсь Тебе, я знаю, что нужно в храм пойти, на Исповедь, Причастие. Я до конца не понимаю богословских истин, глубин, но я знаю, что это путь к Тебе». Я делаю один, 2, 3 шага вперед, Он – все остальные… У каждого своя скорость, но все равно этот путь проходим.

Мы разбирали цитату из Послания к Коринфянам, говорили о видимой нищете христианства и его внутреннем богатстве: о том, что христианство дает человеку выстраивать личные взаимоотношения с Богом. Люди, которые не идут в церковь, а говорят, что Бог в душе, могут ли выстроить настоящие отношения с Ним?

– Это очень опасный путь. Есть уникальные примеры святости (Мария Египетская, например, или какие-то отшельники, святые, у которых встреча, жизнь с Богом была в пустынях, пещерах, расщелинах и так далее), но общий путь другой.

Христос пришел в этот мир, оставил нам Церковь, таинство Евхаристии. Он говорит: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем.

Он показал прямой и адекватный путь, что не зависит от обстоятельств эпохи, в которой мы живем, от политики, которая нас окружает, или еще чего-то. Самый прямой путь – это Церковь.

Стоит поостеречься особых приключений. Нет логического объяснения, почему это не работает. Представьте, я кого-то буду любить в душе, дружить в душе… Если я с кем-то дружу или кого-то люблю, то соответственно себя веду – проявляю как-то свое отношение.

Нельзя быть христианином лежа на диване. Вера без дел мертва? Мертва. Мы каждый раз веру перепроверяем делами. Иначе можно начать верить в того бога, который нам удобен, который простит наши слабости, грехи… Христианский Бог неудобный: мне нужно все время меняться – не Бога менять под себя, а мне меняться под Бога. Это большая работа.

Вопрос телезрителя: «Когда мы считаем наши дела добрыми, всегда ли наше мнение совпадает с мнением Бога? Может, Он не считает наши дела добрыми. Единственный критерий наших добрых дел, я думаю, наша жизнь в соответствии с заповедями. Но возникает проблема, ведь мы не можем прожить ни одного дня не нарушая заповеди. Тогда о каких добрых делах мы говорим? О делах напоказ?»

– Есть правильная мысль в словах, но все равно что-то придется делать: невозможно быть христианином без действия. Вопрос только, что делать?

Если мы начинаем придумывать что-то свое, можем оказаться не там. За тысячелетия христианской истории не мы первые, не мы последние этот путь проходим. Почему бы его не пройти так, как проходили наши великие предки и святые?

Если я не могу сделать доброе дело по каким-то обстоятельствам, можно помолиться за человека: молитва – колоссальное доброе дело. Не могу помолиться за человека? Хотя бы подумай о нем по-доброму… Тогда хотя бы не осуждай. Это тоже делание. Не зря же говорят, что есть духовное делание, есть физическое делание.

Как мы можем понять, благие ли наши добрые дела на самом деле? Особенно по отношению к ближним. Думаешь, что сейчас делаешь хорошее дело, а в будущем оно оказывается плохим.

– Это усложненная ситуация.

Все дело в посыле, который я вкладываю в это действие: я могу внешне делать доброе дело, ибо мне это выгодно, – а могу делать его Христа ради. Качество будет разное, хотя внешне это может выглядеть одинаково.

Если я делаю себя ради, результат будет соответствовать моему уровню, – а наш уровень часто хромает, поэтому и последствия не очень хорошие. А если я делаю Христа ради, то Бог принимает это доброе дело так, будто мы это сделали лично Ему. Он же сказал: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне.

Что, в свою очередь, ведет ко благу с большой буквы, то есть к Богу? Возьмем, например, болезни. Болезнь – проявление зла. Но Господь проводит человека через это зло, через какие-то сложные жизненные обстоятельства – и человек внутренне меняется: вчера он и думать не думал о Боге, а сегодня, оказавшись на грани жизни, совершенно по-другому на что-то смотрит. Вроде болезнь – зло, но Господь ее исправляет ко благу. Или когда родственники оказались причастными к болезни: они оказывают внимание, заботу, помощь, и их внутреннее состояние тоже исправляется ко благу.

Вопрос телезрителя: «Мама не воцерковлена и не хочет ехать со мной в Дивеево, чтобы там исцелить больные колени. Стоит ли ее заставлять?»

– Заставлять точно не надо. Даже Христос, когда хотел кого-то исцелить, всегда спрашивал: «Ты веруешь?» – «Верую. Помоги моему неверию». Только после этого ответа Господь исцелял.

По-другому всегда можно помочь. Съездите сами, помолитесь, чтобы Господь открыл человеку знания о Себе: чтобы Он открылся так, чтобы человеку это стало очевидным. Мы говорим об одном и том же Боге, но при этом мы все разные, нам нужны разные образы и разные слова: одно и то же слово в душе одного человека находит отклик, а в душе другого – нет.

Почему хорошо, когда на приходе несколько священников? Потому, что люди разные и у каждого священника есть свой круг прихожан, которые его понимают, чувствуют…. Поэтому помолиться нужно за маму, но не о больных коленях, конечно, а о душевном откровении.

Как найти правильные слова, если Господь по-разному открывается разным людям? Мама этой телезрительницы не воцерковлена. Как найти для нее правильные слова, чтобы подсказать путь к Богу?

– На это сложно ответить, не зная человека. Я могу рассказать про своего дедушку. Мой дедушка был идейным коммунистом, шахтером, настоящим трудягой. Всю жизнь он верил, что Бог – это природа… А бабушка ходила в храм и водила меня с собой. Мы с дедушкой беседовали на эти темы, было все достойно, без перекосов. Но однажды дедушка ослеп и 3 года пробыл слепым. За эти 3 года поменялось все…

До этого ему казалось, что он герой своей судьбы, а тут он оказался зависимым от бабушки, которая в силу своей религиозности и любви заботилась о нем, помогала, содержала, обеспечивала. Это заставило дедушку переосмыслить свои взгляды. Однажды мы созвонились, и я сказал: «Дедушка, пора исповедоваться». Сказал всего два слова – и услышал в ответ: «Да, хорошо».

Родственники мне потом телефон сорвали, спрашивая, что я такого сказал дедушке. Ничего особенного не сказал – просто пришло время, сложились определенные обстоятельства. В следующие 3 года, конечно, было всякое: и взлеты, и падения; через это проходят все. Но умер дедушка настоящим христианином, спокойно и с миром. Господь провел его через недуг, связанный со слепотой, но зато открыл духовные очи.

Вы молились за него, чтобы открылся ему Господь?

– Конечно. Не сутками, конечно, на камне в лесу: как обычно, на службу подаешь записку, сам служишь – частичку вынимаешь. Все обычные церковные правила поминовения о живых и усопших – ничего сверхъестественного.

Еще вспомнилось. Дедушка был таким коммунистом: каждое утро, когда ему казалось, что его никто не видит и не слышит, он читал «Отче наш» и «Богородице Дево, радуйся» на украинском языке – когда-то давно он пообещал своей матери перед ее смертью, что он будет читать эти молитвы каждое утро и молиться о родственниках. Он исполнил обет, данный своей матери. Хотя публично он всячески заявлял, что Бог – это природа, это мир, в котором мы живем, но каждое утро он просил у Бога благословения своим детям и внукам.

Слова напутствия нашим телезрителям...

– Давайте будем чувствовать, что Церковь может дать нам больше, чем наши житейские решения. Мы можем, конечно, Бога просить по поводу всяких жизненных мелочей и проблем, но когда они решаются, у нас появляются новые, и это превращается в постоянное попрошайничество у Бога. Господь отдал жизнь на Кресте и Воскрес чтобы сегодня решать наши житейские и семейные проблемы.

Надо просить о вещах, которые за горизонтом нашего бытия: «Господи, даруй мне откровение, ведение, знание о вечности, святости и Промысле Твоем!» Тогда мы по-другому будем жить и чувствовать и другие принимать решения.

Записали:
Анна Вострокнутова
и Ирина Обухова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475