Протоиерей Василий Гелеван: Есть место в душе, которое может занять только Бог

Отец Василий, сегодня в Евангелии мы слышали известные слова Господа, что надо любить врагов. Из этого вытекает простой вопрос: как полюбить их?

− Здесь должна быть личная мотивация. Каждый из нас, конечно, ищет блага для себя самого. Очевидно, что, полюбив того, кто тебя обидел, ты его простишь и, значит, перестанешь испытывать гнев, злобу – то, что губит прежде всего тебя самого. Но здесь речь идет об отношениях людей друг с другом, а не о врагах Отечества или веры: нужно это различать.

Слово «враг» − обобщенное. Опыт нам подсказывает, что врагов нужно прощать только лично: как написано, «примирися тя опечалившим», а потом только приступай к Чаше. И еще ведь больше сказано: молитесь за врагов ваших – это Господь говорит о тех, кто нас лично обидел, а не о тех, кто напал на нашу Родину или кто не просто оскорбляет, а искажает нашу Православную веру (враги Церкви).

Есть враг рода человеческого – его невозможно любить. Прямо сказано, что, если ты находишься в состоянии вражды с сатаной, значит, находишься в состоянии мира с Богом. И наоборот: если ты дружишь с дьяволом, потакаешь своим страстям и становишься их рабом, значит, ты в состоянии вражды с Богом.

Тебе нужен Христос, Который, как сказано, воплотился, чтобы примирить человека с Богом.

О чем, по-Вашему, правильно думать, когда ближний тебя обижает? Что сказать себе, чтобы полюбить в этот момент ближнего и не обидеться?

− Может быть, прежде чем что-то говорить, нужно выдержать паузу и сказать: «Господи, помилуй». Очень полезно не спешить: все мы чувственные люди, гордые – нам хочется сразу же мстить. У детей так: прежде всего надо отомстить за себя, защититься. Как говорят, лучшая защита − нападение. Но так не надо поступать.

Мы делаем друг другу неприятное, и потом нам трудно помириться. Немногие способны сказать: «Прости» – это очень сложно. Поэтому здесь лучше все-таки остановить гнев, выдохнуть, а потом подумать, что бы Христос или святые угодники сказали – или представить себе, что бы твой духовник сказал на твоем месте. Наверное, он бы не сказал никакого слова гнева? Он бы сказал что-то с любовью и кротостью. Нужно тоже постараться сказать несколько слов с любовью и кротостью.

А если человек обижает регулярно? Вроде находишь в себе силы его прощать, любить, молиться за него, но он продолжает обижать. Как быть?

− Это зависит от того, какие отношения у этих людей, в какой степени родства они находятся. Если это посторонний – поклон, да был таков. А бывает, что это кто-то близкий: родители обижают детей или дети не чтут родителей. Бывают люди неисправимые: ты к ним с кротостью, любовью, а они на шею садятся, тебя унижают.

Отношения − это действие двоих: оба должны друг друга чувствовать, друг другу уступать, не раздражаться – как в Писании написано, друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов. А если тебе одному приходится тащить эти тяготы, то это непосильно. Можно поменьше общаться.

Вопрос: «В Евангелии описывается, что когда Христос нес Свой Крест на Голгофу, Он падал под его тяжестью. Но с Ним были распяты еще два разбойника. Они тоже должны были нести кресты. Интересно, они падали или нет? Или самый тяжелый крест был у Христа? Христос нес крест Вараввы и даже всего человечества. Может, поэтому он был такой тяжелый?»

− У слова «крест», безусловно, есть сразу несколько уровней смысла. Прежде всего это исторический смысл. Крест − орудие смерти. В этом смысле кресты были стандартны. В Евангелии не говорится, у кого сколько весил крест, но я подозреваю, что там все было стандартизировано: кресты были одинаковые.

Вы говорите, что это был крест Вараввы, человечества, − да, конечно, но это несравнимо, ведь разбойники страдали за свои грехи. Один человек сколько может нагрешить за свою жизнь? Тот же Варавва? А здесь Искуплено все человечество от Адама – и кровью, пролитой на Кресте, Искуплены грехи не только те, которыми мы уже успели согрешить, но и те, которыми мы еще успеем нагрешить. В этом смысле нравственная тяжесть Креста Христова несоизмерима с тяжестью любого креста – это один-единственный искупительный Крест.

Помните, умершего человека прикладывали к трем крестам поочередно? И лишь когда приложили его к Кресту Христову, мертвый ожил. Это был знак, что это тот самый Крест: это Животворящий Крест.

А так можно было бы сказать: этот крест большой, а эти 2 маленькие. Можно предположить, что исторически они были одинаковые.

А у нас, интересно, в духовном смысле кресты одинаковые?

− Нет, конечно. Совершенно разные. Есть потрясающий мультик на эту тему «Твой крест». В нем отразилась мысль, что у каждого свой крест, но мы склонны преувеличивать свои нагрузки, жалеть себя: нам кажется, что наш крест самый тяжелый…

Человек несет свой крест, потом берет поменьше. И в ответственный момент, когда пора перешагнуть через пропасть, ему нужно положить крест как мост, чтобы один конец креста касался одного берега, а второй – другого. А поскольку крест маленький, у него ничего не получится.

Мы просим себе крест поменьше, попроще, но Господь знает, какой нам нужен крест. Он дает крест и силы его нести. Я всегда об этом говорю, себе прежде всего. Когда кажется, что не можешь нести крест, надо довериться Богу: «Господи, Ты мне дал крест. Ты же знаешь мое сердце, знаешь мои возможности. Ты же мне поможешь, дашь силы, поэтому я верю и с верой принимаю свой крест».

Считается ли дополнительным крестом молитва за других людей?

− Совокупность действий, событий мы крестом не считаем. Надо понимать, что крест − это то, что ниспослано. Если мы берем на себя какое-то правило, вряд ли можно сказать, что это крест: скорее всего, это наше пожелание. Кто-то попросил нас – и мы взяли на себя этот труд... Кто-то пошел в больницу волонтером, кто-то в темнице помогает, – но это не крест. Это может быть даже подвиг для очищения души, покаяния или из любви к ближнему.

А крест – это наша жизнь, или, как говорят, судьба: мне не нравится это слово, которого нет в Евангелии. Но если искать его эквивалент, то это, наверное, будет слово «крест» как совокупность вызовов нашей земной жизни. И на каждый вызов надо отвечать адекватно.

Собственно, то, что ниспослано Богом, Промыслом Божиим, − это крест. Как сказано: возьми крест свой – здесь имеется в виду «да примет со смирением, покаянием то, что дает Бог». Но прежде этого да отвержется себе (то есть размышлений, самости) и только после этого: и по Мне грядет.

Вопрос телезрителя: «Мой невоцерковленный муж может вспылить и накричать на меня. Я воспринимаю это остро, до сердечной боли. Стараюсь перетерпеть, но сердце начинает покалывать. Это может быть признаком моей гордости? Ведь у некоторых же получается не реагировать и даже переводить это в шутку».

− Гордость у всех есть, наверное. Только святые угодники могли этим управлять. Но что-то мне подсказывает, что и у них тоже есть это чувство – только они сознательно избавляются от этого покаянием, молитвой, трудом. А мы не такие: у нас, конечно, есть гордость. Я нисколько не сомневаюсь, что это проявление гордости и что это грешно.

Другое дело, что это нелегкий момент, когда тебя оскорбляет тот, кто должен поддерживать и от кого ты ждешь нежности.

Женщины более склонны к сентиментальным отношениям. Они ценят, когда мужчина проявляет к ним внимание, говорит ласковые слова, помогает, жалеет. А тут, наоборот, грубый муж, который как будто только из казармы вернулся: он сознательно ведет себя по отношению к жене так, как будто находится в мужской компании. Она переживает, бедняжка.

Я думаю, здесь есть только один выход − поговорить с мужем. Нужно сказать: «Меня это обижает. Ты мог бы как-то по-другому со мной общаться?»

Второе – то, с чего мы начинали программу: всегда есть желание в ответ сказать грубое слово. Но этого не надо делать еще и потому, что мужчина к этому привычный, ему даже может это понравиться, – а вы себя израсходуете. Когда женщина так себя ведет, у нее происходит эмоциональное истощение. Это бестолково и вредно. Надо ласково – ласковые слова убедительнее.

Поэтому постарайтесь, дорогая наша телезрительница, с мужем своим поговорить. Наверняка есть еще какие-то другие проблемы в ваших семейных отношениях – они всегда решаются разговором. Как легко на душе, когда тебя поймут…

Я вспоминаю мою преподавательницу в Смоленской духовной семинарии Анну Алексеевну. Она так говорила: «Искусство состоит не в том, чтобы промолчать, а в том, чтобы правильно сказать». Здесь я бы посоветовал вам найти правильные слова, правильный тон и обязательно проговорить эту ситуацию со своим мужем.

В контексте слов Спасителя о любви к врагам понятно, что муж – не враг. Но разве справедливо, когда есть два человека и один постоянно обижает другого, а другой, руководствуясь христианским, Евангельским принципом, постоянно прощает?

– Мы все разные, у нас очень разные установки. Даже когда мы думаем, что поступаем по-Евангельски, – не факт, что это так. Может, мы занимаемся самоедством или не можем нормально выйти из психологической ситуации.

Вряд ли Богу угодно, чтобы мы мучились: Он создал нас, чтобы мы радовались, нашли решение всех житейских проблем и наконец-то вылезли из этой раковины и посмотрели на небо, порадовались Богу, церковному празднику (Рождеству Христову, Пасхе), тому, что звучит Евангелие – голос Христа, любви, радости. В Евангелии 365 раз говорится слово «радуйся» – прямо как сколько дней в году. На каждый день Христос приготовил нам повод для радости, а мы скорбим. Это первое.

Второе: когда муж оскорбляет (христианин он или думает, что христианин, и далек от христианства) – получается нахлест: мы видим жизнь так, а он эдак. В семье муж и жена помогают друг другу идти в Царствие Небесное: они, как шлифовальный камень и наждачная бумага, друг к другу притираются и становятся богоподобными – в браке очень хорошо помогает терпение, взаимоуважение, взаимопомощь. У него температура высокая – она за ним ухаживает, она болеет – он ни разу стакан воды ей не принес, не то чтобы 2 пакета с апельсинами – даже не позвонил в больницу. Но она терпит, живет: это христианство, брак и она его любит. Любовь – больше, чем апельсины принести, любовь – это самопожертвование.

Не все к этому готовы, мы все очень разные, но если не разбежимся и научимся разговаривать, не поленимся лишний раз найти слова, то Господь будет с нами. Чай заварили, положили пряник – поговорили как родные, как муж и жена: роднее никого нет. Оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть – что Бог сочетал, того человек да не разлучает, тем более какие-то человеческие страсти.

Вопрос телезрителя: «Постоянно срываюсь, не могу полностью держать пост: трудно, тяжело, устаю с маленьким ребенком. Еда – способ расслабиться. Помогите словом, замотивируйте соблюдать пост».

– Есть такое слово – «антистресс». Я, конечно, для вас не настоятель, не приходской священник или духовник, поэтому у меня нет права благословлять: вам следовало бы обратиться к священнику, который будет вас причащать, принимать Исповедь. Я думаю, батюшка услышит, что вы с маленьким ребенком.

Каждый знает, что быть с маленьким ребенком – само по себе пост. Причем такой, когда первые года 2–3 надо ночами вставать, терпеть… Кто папа и мама, тот знает, что это такое: это похлеще нашего воздержания в мясном. Поэтому я полагаю, что вам стоит благословить послабление – пусть это будет ваш антистресс.

А вы компенсируйте другим: «Пусть я не пощусь, но душа просит подвига. Материнство, кормление грудью – это у всех так, а душа просит чего-то добавить», – тогда откажитесь в среду и пятницу от чего-то ради Бога (скажем, от говядины со свининой, и ешьте только курицу или рыбу), взвесьте свои возможности с батюшкой.

Хорошо помогает и утешает Евангелие. Когда ребенок ложится спать, а душа жаждет подвига, возьмите Евангелие и читайте спокойным материнским голосом, вместо колыбельной. Поверьте, и вам будет в назидание, и ребенок будет спать с миром, слыша звучание слова Божия, и его душа будет назидаться.

Вопрос телезрителя: «Кто должен первым просить прощения, родители или дети? Дети уже взрослые, 25 лет».

– Нет такого слова «должен». Обычно просят прощения первыми младшие, ведь сказано: чти отца и матерь.

Это не только говорить «доброе утро» или «доброй ночи», но заботиться о них. И не только принести часть зарплаты на лекарство и обеспечить их старость (что само собой разумеется), но еще уважать, не обижать и бояться их обидеть, ведь младшие призваны любить и благодарить старших. Они многое претерпели, чтобы мы жили, они обеспечивали наше детство, а мы обеспечиваем их старость не только материально, но и в эмоциональном плане. Это должно быть по умолчанию: теперь пришла наша очередь чем-то пожертвовать и делать что-то для их блага.

Когда мы просим прощения, это говорит о наших нравственных качествах. Кто упрямится и не делает этого, тот поступает глупо.

Вопрос телезрителя: «Почему Библию вы называете словом Божиим, как протестанты? Православные говорят: богодухновенная Книга».

– Библию мы называем и словом Божиим, и богодухновенной Книгой.

Вопрос в том, что словом Божиим ее называют протестанты.

– Ну и пусть называют. Я с детства так говорю – и святые отцы так говорят: это так и есть – это слово Бога. Мы же веруем в Духа Святого. То есть Он взял слово, вербализировал его, написал, а мы читаем слова Божии, слова Христа. Христос – наш Бог.

Я впервые в жизни сталкиваюсь с этим: мне кажется, что это никого не должно смущать. Протестанты тоже христиане – и у них отношение к слову Божию такое, что нам еще поучиться надо у них. Они штудируют слово Божие: сразу скажут, какая глава, какой стих, расскажут комментарии к данному отрывку – кто из нас так умеет?

Я прилагаю серьезные усилия, когда готовлюсь к выступлению, проповеди, как в семинарии: слово Божие требует уважения. Чтобы это не было профанацией, я готовлюсь: читаю святых отцов, прежде чем давать комментарии. Комментарий получается на 2 минуты, а подготовка занимает час: это труд.

Я желаю, чтобы каждый из нас был к этому призван: надо изучать слово Божие, как протестанты. А мы Библию послушаем в субботу– воскресенье, и все.

Конечно, надо читать комментарии святых отцов: Иоанна Златоуста, Феофилакта Болгарского… Есть сейчас интернет-ресурсы – толкования святых отцов на Евангелие и другие книги Священного Писания можно найти без труда. Призываю вас к этому: называйте так, как хотите, но изучайте, ибо это глаголы жизни вечной.

Словом Божиим мы имеем полное право называть: даже в буквальном смысле это Книга, которая содержит слова Бога. Протестанты выжимают оттуда все что можно, – но выжимать можно сколько угодно, а она остается неисчерпаемой?

– Конечно. Меняются эпохи, меняется ментальность, появляются новые смысловые пласты, а слово Божие живет. Это удивительная Книга: человеческое слово, сказанное красиво и умно, останется печатью своей эпохи, а слово Божие живет и меняется – Христос говорит непреложно, ибо говорит о жизни вечной.

Это слово преломляется через жизнь временную, поэтому культура эпохи Христа требует изучения. Очень увлекательно изучать археологию, культурологию времен Христа.

Мы сейчас далеки от этого – мы не аграрные люди. Я, например, уже не работаю на земле. А когда-то и грядки полол, и в питомнике работал, сосны выращивал, ухаживал за коровами, свинками, птицей… Современникам Христа было все понятно. Сеятель знает: вырастет только там, где вспахано, удобрено, – и это образ человечества. А Христос сеет между всеми грешными людьми. Мы все разные – Христос идет ко всем, Он открыт для всех. В этом смысле слово Божие универсально.

Записали:
Наталья Богданова
и Ирина Обухова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475