Иерей Константин Корепанов: Как бороться с соблазнами, искушениями современного мира?

Сегодня посвятим нашу беседу тому, как быть в нашем современном мире искушаемым, но не искушенным. В мире, нас окружающем, очень много соблазнов – каких только ни придумано уловок, чтобы пробудить в человеке самые низменные чувства. Как бороться с тем, что может привести нашу душу к погибели?

– Соблазны, искушения – явление амбивалентное. Христос говорит, что надобно прийти соблазнам. И тут же говорит: горе миру от соблазнов. То есть это плохо, но они должны быть.

Самое первое искушение Адама в раю должно было быть, чтобы Адам получил славу, вошел в уготованное ему Царство, вошел в более близкое общение с Богом и в праведности своей стал непоколебим. Этого не произошло. Но Бог не запретил змею ползать по раю, ибо этот змей сделал другое дело: он показал, что во вполне процветающем Адаме, вполне святом, замечательном, сотворенном без порока человеке, завелась червоточина. Она вышла наружу, обличилась, стала ведомой Адаму в первую очередь, и начался очень долгий путь возвращения его к Богу.

Если бы это было однозначно плохо, то змей никогда не нашел бы Адама. Бог допустил змея. Если бы Адам любил Бога, эта любовь обнаружилась бы. Адам делал вид, что любит Бога, но обнаружилось, что он не любит Его. Так разве это плохо? Человек думает, что он любит Бога, но случаются обстоятельства, которые показывают: нет, ты Бога не любишь. И человек задумывается: «Значит, я должен Его любить». Вот и все.

Сама суть, онтология соблазна – в том, чтобы человек узнал о себе то, чего он иначе узнать не может. Когда я беседую с людьми на определенную тему, скажем, в отношении покаяния или любви, рассказываю такой эпизод. Человек живет со своей женой 20 лет. У них замечательные, хорошие отношения. И он говорит: «Я люблю свою жену». На каком основании ты решил, что любишь свою жену? Ты ради нее страдал, терпел? Ты ради нее боролся с чем-то самостным, эгоистичным? С чего ты решил, что любишь? Может, ты сохраняешь эти отношения просто потому, что тебе хорошо, приятно? Вовсе необязательно, что должна прийти женщина, которая попытается тебя соблазнить. Может произойти что угодно – например жена заболеет. Ты будешь за ней ухаживать, когда она будет немощной? Или если у нее случится пароксизм какой-то страсти, ты будешь ее так же любить?

Любое искушение испытывает нас на предмет верности – долгу, своему пути, своему слову и Богу. Сталкиваясь с искушением, мы узнаем о себе правду, узнаем, какие мы на самом деле. И в силу этого мы можем принести покаяние. Соблазн, с которым я боролся и который победил (или боролся и проиграл), показывает мне меня самого, и у меня есть возможность покаяться – исправиться, возлюбить и взыскать любящего меня Бога.

Поэтому, с одной стороны, горе миру от соблазнов – они соблазняют людей. С другой стороны, надобно прийти соблазнам: они помогают понять себя. Это общий абрис ситуации, это про амбивалентность соблазна.

Иоанн Лествичник говорил, что лучше грешник кающийся, чем праведник, не имеющий нужды в покаянии. Праведник никогда не падал, он не знает себя, подлинных соблазнов не встречал, стало быть, неизвестно, что в нем, ибо он не испытан. Или другие слова: «неискушенный» – не искусен. То есть опыт приобретается именно тогда, когда ты борешься с соблазном. Если сидишь на печи, с тобой ничего не происходит: ты никуда не падаешь, но никуда и не идешь. Ты не обретаешь Бога, не живешь с Богом, не познал Божию любовь, потому что Он тебе, строго говоря, не нужен – у тебя и так все хорошо.

Сущностная характеристика соблазна тем не менее важна в отношении христианина, твердо стоящего на ногах. Когда воин посылается в бой, встречаясь со своими противниками он познает, насколько он могучий воин, познает свои слабые места. Либо гибнет как герой, либо возвращается посрамленным и приобретает некий опыт борьбы. Это одно дело. И совсем другое дело, когда в бой бросают крестьянина от сохи, или мальчишку, которому 5 лет, или женщину, которая никогда ничего не держала в руках, кроме кухонного ножа, и говорят: идите и сражайтесь, если погибнете – значит, плохие воины. Это же будет дикость! Это будет совершенно бесчеловечно, это будет зло, ведь в бой посылают людей, о которых заведомо известно, что к бою они не готовы.

В этом смысле в том и состоит общественная роль Церкви – и не только Церкви: нормальное, здоровое общество на том и должно стоять, что в мире много искушений и соблазнов, но мы должны оградить от них немощных, слабых людей. А сейчас говорят: пусть сам выбирает. Ну давайте загрузим на детский портал игры или порносайты – мол, нормальный, хорошо воспитанный человек справится. Ну а если невоспитанный, не справился – что ж теперь... Так нельзя делать!

Родители, отцы, духовники, Церковь, гражданские институты общества и в целом государство всегда стоят на страже, на защите немощных людей, еще не окрепших, не научившихся сопротивляться злу, соблазну, коварству, хитрости: мы их защищаем. Охранительная функция Церкви имеет непреходящую ценность. Церковь всегда стоит на защите немощных членов общества от соблазнов: она понимает, что должны прийти соблазны, они придут к каждому в свою меру и в своем возрасте, – но мы должны оградить тех, кто к встрече со злом, ложью, лукавством не готов. Мы купируем развитие лжи, лукавства, разврата, злобы человеческой, чтобы этого не произошло.

В наше время остро стоит проблема, как бороться с соблазном: на человека обрушивается такое количество соблазнов и искушений, что даже бывалому, опытному, искушенному справиться очень и очень непросто. С одной стороны, надо бороться. Но, с другой стороны, ты один против огромного количества соблазнов, ты не чувствуешь поддержки брата, не чувствуешь поддержки общества, тебе не на кого опереться. Ты видишь вокруг только совращенных, упавших, лежащих под гнетом, не устоявших перед соблазном людей.

Древние отцы, говоря о людях будущих времен, говорили: они награду получат большую, чем мы, – хотя мы справились со всеми соблазнами, а они не справятся ни с одним, но награду получат большую. Они осознавали, что нам бороться с соблазнами значительно легче – нас защищает от них огромное количество общественных и церковных институтов и просто большое количество сражающихся людей.

Я своим студентам всегда рассказываю один и тот же эпизод (меня это поразило в свое время) из воспоминаний Вениамина (Федченкова). Он, сын священника, приехал в Курск поступать в гимназию, и произошла какая-то неувязочка с документами (заявление заранее не подано, с возрастом проблемы, надо было некоторые вещи утрясти). Он подал заявление, но сказали, что надо заручиться поддержкой, сходить в собор, в консисторию. Короче, нужно было собрать какие-то бумажки, что занимает 2–3 часа. И он описывает, что за эти 2–3 часа на улицах маленького Курска второй половины XIX века он встретил 5 святых людей: то юродивый какой-то ему что-то предсказал, то бабушка благословила, сказала, что он будет архиереем, соборный протопоп за него помолился, благословил, – и молодой Федченков весь растаял от благодати. Еще где-то кто-то за него помолился, к монаху, старцу какому-то зашел. И все это походя, пока 2–3 часа бегал по Курску: он не специально куда-то заходил, а просто на улицах, на перекрестках встречал этих людей. Бабушка идет и говорит: «Стой, иди сюда. Ты поповский сын, я же вижу. Архиереем будешь, только вот этого не делай…».

Вот такой был русский город второй половины XIX века. Какие были монастыри! Какие были священники, которые потом пойдут на голгофу! Вениамин (Федченков) стал архимандритом в 20 с небольшим. Сейчас бы засмеялись: мол, посмотрим, что с тобой будет. Ничего особенного. Он стал нормальным святителем в самое тяжелое время, ибо у него была база. А у нас ее нет. Поэтому нам труднее сопротивляться. Но тем дороже наша борьба оценивается Богом, тем выше наша борьба в Его глазах.

Что касается вопроса, как бороться с соблазнами, здесь очень важен один момент. Исаак Сирин пишет, что всякий человек, который не осуждает и омывает ноги братьям своим, никогда благодатью не будет оставлен: соблазны есть, но благодать тебя не оставляет с ними наедине, ведь мы же молимся Богу «не введи нас во искушение» – не дай соблазну быть соблазнительным в наших глазах.

Я семинаристам всегда говорю (ведь это определенная опасность), что девушка наглая и бесстыдная может совратить кого угодно. Но мы надеемся, что она не придет к нам, минует нас, ведь нормальный человек не способен сопротивляться бесстыдству, ему очень трудно. И мы молимся Богу: «Не введи нас во искушение», чтобы Он не дал соблазну иметь над нами власть, чтобы те соблазны, коих мы боимся, к нам не пришли.

Если мы при этом будем омывать ноги братьям (семинаристам в семинарии, священникам), не в буквальном смысле слова, а жалеть, утешать, помогать, заботиться об окружающих нас братьях и сестрах и никого при этом не осуждать, Бог не отдаст нас тем врагам, которых мы боимся, тем соблазнам, которых страшимся.

Второй совет. В 1991 году я прочитал книгу, и мне на всю жизнь запал этот совет, я никогда не разочаровался в его силе. Преподобный Пимен Великий сказал: «Если человек во всяком обстоятельстве будет обвинять себя самого, то везде устоит». Если случилось с тобой что-то нехорошее (поскользнулся, соблазнился, что-то с тобой сделалось), обвини себя сам – скажи: «Да, я виноват, я слабый, немощный – не надо было этого делать, не надо было сюда идти, вестись на это. Я виноват». Ты упал, но дальше не катишься.

Все мы грешники, все грешим, стало быть, поддаемся на соблазны. Важно, чтобы этот соблазн не покатил тебя вниз по наклонной плоскости, когда уже не за что ухватиться, зацепиться и ты падаешь все ниже, ниже и ниже и не знаешь, как остановить этот процесс. Ты упал – обвини себя: «Я виноват – не она меня соблазнила, не правительство, которое публикует такие рекламы, не сосед, включивший звук на полную мощь. Никто другой не виноват, я виноват: я слабый, немощный – я соблазняюсь». Вот и все. Ты упал, лежишь, но можешь встать и пойти дальше, не катишься вниз.

Это совет преподобного. Меня всегда умиляет, что отцы на самом деле знают греховную природу человека так, как мы ее не знаем. Они не просто пришли в монастырь и стали святыми (Пимен, Антоний или Макарий) – они боролись со всеми этими соблазнами, причем боролись в самом сердце зла: боролись с тем, кто стоит за всеми этими соблазнами. Они знают, как враг действует и как соблазняет. И знают, как вставать после падения, что делать, чтобы не падать, чтобы враг не одерживал над тобой победу.

Если мы эти советы хотя бы запомним, они нам очень помогут.

Главное в борьбе со всеми страстями, уловками, как мне кажется, – научиться доверять и доверяться Богу. Как этому научиться? Очень часто, когда что-то случается, тебя обуревают чувства – и ты не думаешь о молитве, думаешь о чем-то другом...

– Если бы человек научился этому деланию, никакой трагедии не было бы – мы жили бы в другом мире.

В том-то и беда, что делать этого мы не умеем: мы родились в мире, где не было веры. Не то чтобы вообще не было, но вокруг нас ее почти не было, нам неоткуда черпать опыт – мы не этому учились в садике и школе, мы не этому учились даже когда переступили порог храма. Кому-то повезло – он увидел святого молящегося священника. А кому-то (и таких большинство) не повезло, они не встретили таких людей и не знают, как сопротивляться соблазнам. Человек верит фактам.

Например, был пост, молодой человек зашел случайно к другу. У того вечеринка, и он просит остаться. Отказывать вроде некрасиво, нехорошо. Налили стопку, другую. Колбаса, закуски, девушки: все закрутилось-завертелось... До самых страшных грехов не дошло, но человек страдает, что все так произошло: напился, наелся, не смог соблюсти пост. Он страшно мучается от этого, и ему кажется, что Бог его оставил.

Если бы Бог оставил, он бы там не только в блуд впал, но сделал гораздо больше зла. В том-то и дело, что Бог его не оставил: Бог просто показал ему его немощь, слабость. Но человек этого не знает – ему кажется, что Бог на него разгневался и оставил его. Так думает каждый после падения: у него нет опыта – он не знает, что Бог не бросает человека только за то, что тот съел мяса или на кого-то накричал. Отец не бросает своего ребенка среди бандитов только потому, что ребенок съел колбасу в неурочный час. Но опыта жизни с Богом у человека нет, он не жил среди святых и этого не знает.

Все искусство в том и состоит (и об этом писали святые), как сохранить доверительные отношения с Богом, когда кажется, что все разрушилось. Этот опыт необходим человеку.

В сущности, все дело в мысли. У каждого есть какой-то опыт общения с Богом, иначе бы он не находился в Церкви, не каялся иногда, не плакал и не молился. Человек знает, что Бог его любит, и знает, что Бог ему помогает, – у него есть этот опыт. Но потом происходит нечто: скорбь, уныние, падение. И человек из этой пучины отчаяния и уныния должен помыслить: «Бог был со мной? Был. Он мне помогал? Помогал. Он любит? Любит. Пришел грешников спасти? Да. Он никогда не отвергнет грядущего к Нему? Нет. Господь сказал: Я с вами во все дни до скончания века. Все. Какие вопросы? Он со мной». И уныние проходит, печаль отходит, и ты снова стоишь в вере.

Простое действие мысли, но это и называется стоянием веры – это и есть вера. А мы сразу раскисаем, унываем и позволяем мыслям говорить: «Нет, я Ему не нужен, Он меня забыл, Он от меня отвернулся, Он меня не любит, буду жить один, что ж теперь сделаешь – насильно мил не будешь»... То есть человек позволяет мыслям, порожденным ветхим человеком или откровенно внушенным сатаной, который по жизни клеветник, овладеть собой, увлечь себя в плен. Стоит только сказать себе: «Подожди! Бог сказал и обещал совсем другое – Он был со мной, Он меня вытащил, когда я был грешником. Нет, Он меня не бросил», – и все, ты стоишь на ногах, вся пыль вокруг тебя рассыпалась, ты плачешь и идешь к Богу, зная, что Он тебя не отвергнет, ведь Он это обещал.

Вот навык борьбы. Сама суть борьбы должна быть прежде молитвы, раньше покаяния, когда мы, упав (потому что забыли о Боге или понадеялись на себя), встаем и говорим: ну и что?..

Если я веду ребенка за руку, и он споткнулся и упал, я же не бросаю его в грязи, но поднимаю его. Если я, лукавый и плохой отец, так делаю, так неужели Бог не делает так?

Просто мы не верим и протянутую руку не принимаем, мы позволяем мрачным мыслям ввергнуть нас в мрачное настроение. Если бы мы всегда возвращали себя к вере!.. Ведь это просто сделать, ведь благодать от нас не ушла: мы видим это по Давиду, который совершил страшные грехи, но благодать его не покинула – он как был с Богом, так и остается. И слова 50-го псалма мы постоянно твердим – это исповедание нашей веры: «Не отвергни меня от лица Твоего и Духа Твоего Святого не отними от меня» – это говорит Давид, согрешивший в сто раз хуже, чем мы. Тем не менее Бог его не оставил.

Бог ждет, когда человек осознает это и покается.

Просто мы, люди обездоленные, выросшие в обездоленное время, среди обездоленных семей, не имеем опыта любви. Если бы у нас был опыт безусловной любви!.. Например, у меня во всех местах, куда обычно падает взгляд, висят фотографии моего отца. Он умер 3 года назад. Я знаю любовь своего отца. Я знаю, что, если приду к своему земному отцу и скажу: «Пап, слушай, я накосячил. Такое сотворил!», он скажет: «Ладно, всякое бывает. Давай решать, что будем делать». Так если мой отец, обыкновенный человек, не святой, поможет, не оттолкнет, то неужели Небесный Отец оттолкнет? От этой мысли я чувствую, как внутри все сразу встает на места: я правильно подумал о Боге.

Но, знаю, не у всех есть опыт безусловной любви отца и матери – не все испытали этот опыт. А о безусловной любви Бога они только читали и вовремя эти слова вспомнить не могут. Некогда Сергей Иосифович Фудель написал, что надо заучивать короткие фрагменты Нового Завета наизусть. Он пишет, что в лагере ими жил: молиться трудно – начинаешь по памяти воспроизводить обетования Христа из Евангелия и чувствуешь, как выпрямляется душа и ты можешь молиться: ты снова веришь, – но не во тьму, тебя окружающую, а в Бога, Который везде с тобой.

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475