Священник Александр Асонов: Происхождение зла

Готовясь к передаче, я понимал, что в разговоре о зле мы все эксперты – мы прекрасно знаем о зле, что творят окружающие. Мы знаем, что зло в этом мире существует, но кажется, что лично я его не творю: «Да, я грешный человек, но не злой!» Еще можно вспомнить, что существует злопамятство: мы коллекционируем зло, помним о нем и жалеем себя, любимых, подверженных злу других. Но я не погрешу против истины, если скажу, что мы имеем абсолютно умозрительное представление о том, что такое зло?

– Вы полностью правы. Мы знаем, что зло есть, но нам очень сложно его определить в контексте той или иной ситуации. Да, у нас есть какие-то определенные моральные кодексы, этические нормы, в разных культурах разные – везде по-разному эти морально-этические нормы формировались, у каждого народа свои исторические корни и традиции.

Есть что-то общее у всех нас, некоторая мировая практика, позволяющая находить общий язык, но в общем и целом эти нормы – по большей части некая законодательная форма, выработанная на протяжении длительного времени как буква закона, – которая не всегда хорошо срабатывает и определяет то или иное явление как преступление, то есть зло (для нас преступление предполагает именно совершение чего-то злого. В нашем сознании существует такая ассоциация, что преступление – это зло). Но очень часто накладывается контекст ситуации, и без этого не было бы понятий юриспруденции – адвокатуры, прокуратуры и прочего: надо еще доказать, насколько это зло, преступление. Все очень сложно.

Определить что-то как зло человеку было сложно и на протяжении веков, и до сих пор. Эта очень сложная проблема философского, социального и культурного характера.

Мы знаем, что есть зло, знаем, что есть добро. Но определить, что такое подлинное зло и подлинное добро, сложно. Есть простые примеры, но они не всегда работают. Одна и та же ситуация в определенном контексте может рассматриваться по-разному.

Яркий пример: суицид – плохо. Что такое самоубийство? Добровольный уход из жизни. Но в контексте ситуации все может выглядеть совершенно иначе. Начнем с того, что добровольный уход из жизни необязательно совершается через повешение или вскрытие вен – он может предполагать попытку защитить родных и близких. Например, перед вами вооруженный человек, который может однозначно убить кого-то из ваших родных и близких. Вы понимаете, что может произойти в следующую минуту, и кидаетесь на этого человека, осознавая, что идете на смерть, – но вы это делаете ради защиты ближнего. Вы готовы умереть, но вы самоубийца при этом – совершаете добровольный уход из жизни. В контексте ситуации – это плохо или хорошо?

А Христос – самоубийца или нет? «Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее», – говорит Спаситель.

Христос рассказывает Петру, что у Него будут страсти, страдания, страшный крестный путь. И Петр Ему говорит: «Зачем тогда туда идти? Это же самоубийство, безумие». И что ему отвечает Спаситель – человеку, которого Он только что на Фаворе назвал камнем, на котором построит Свою Церковь? «Отойди от меня, сатана».

Вопрос телезрителя из Москвы: «Как искоренить зло в себе и в мире?»

– Очень просто: начнешь с себя, и как-то вокруг начнет мир преображаться. Как искоренить? С позиции христианского вероисповедания – только через Господа Иисуса Христа и исполнение Его заповедей. Самая главная заповедь, которую Он оставил апостолам на Тайной Вечере: да любите друг друга, как Я возлюбил вас.

Мы опять возвращаемся к вопросу, «что такое хорошо и что такое плохо» – что такое зло и что такое добро. Ведь на Тайной Вечере Он говорит: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» – с одной стороны, это добровольный уход из жизни, и это плохо. Но, с другой стороны, надо знать, каков контекст (идея, цель, вектор).

Убивать человека плохо – это преступление. Но если идет война, вы должны защищать свой дом, свою землю, родных и близких. Война, несомненно, трагедия – она не присуща человеческой природе: всякий человек мужского пола, который переживал в своей жизни столкновение с насилием в отношении себя и других, с уверенностью скажет, что для его природы это был очень сильный стресс.

Другой вопрос, что потом мы к определенным вещам привыкаем – так устроен человек, мы ко всему можем привыкнуть. Есть такая поговорка: и здесь люди живут. Люди живут везде – привыкнуть можно ко всему. Но это не значит, что то, к чему привыкнешь, есть нечто хорошее.

Война – хорошо или плохо? Все зависит от контекста. В контексте политических взаимоотношений война – это плохо для агрессора: в результате поражения он должен будет понести серьезные контрибуции. Самый яркий пример – Германия времен Второй мировой войны. Почему для Германии это был полный крах, который она переживает до сих пор? Немцы до сих пор чувствуют свою очень страшную вину перед мировым сообществом. Германия до сих пор остается оккупированной территорией – там стоят американские военные базы: советские войска вывели по договоренности, а американские базы стоят. Все мировое сообщество об этом говорит очень тихим голосом, но когда вы приедете в Германию, то столкнетесь с этим – если будете внимательны и пообщаетесь с немцами.

Агрессор Второй мировой войны – Германия, поэтому потом для нее контрибуции. А для страны, которая защищалась в тот момент, война была вынужденным братоубийством, ведь все люди братья вне зависимости от национальности и языковых культур, этнических традиций: это страшная трагедия и для самих стран, ведь и с той, и с другой стороны гибнут обычные люди. Но здесь мы защищаемся – идет священная для нас война. В нашем контексте это хорошо, а в их контексте – уже плохо. Одно и то же событие – с разных сторон.

А есть еще и умозрительное зло – мы употребляем такие термины, как «вражий промысел» и прочие, отождествляя сатану, лукавого, дьявола с прародителем зла.

– Было восстание против Бога определенных Небесных сил, которых исторически называли архангелами, престолами, началами. Есть такое учение, оно имеет право на существование, но не факт, что это корректное учение. У большинства христиан взгляд на эти вещи, если говорить честно, с позиции изучения исторического христианства и древнеиранских религий, наполовину зороастрийский, наполовину гностический.

Гностицизм в христианстве как страшное явление продолжает существовать на разных уровнях: он имеет форму определенного дуализма и дихотомии – это борьба света с тьмой (то, что было и в зороастризме). В зороастризме сложная древняя богословская концепция.

Интересно отметить, что про волхвов, пришедших поклониться Младенцу Иисусу, плохо указывают, откуда они пришли: до сих пор еще ходят легенды, как их звали, откуда они пришли, кем они были. В одном из Евангелий они называются магами, а маги – это клир в древнеиранских религиях, в том числе в зороастризме.

Мы знаем, что есть в нашей жизни те или иные страсти, которые могут нас привести ко злу – сколько его сотворено из-за того, что человек не может справиться с той или иной страстью... Но, может быть, бывает, что внутреннее ощущение человека о зле соотносится с законом не юридическим, а скорее с духовным?

– В контексте христианского вероучения зло – это следствие греха, а грех – следствие свободы человеческой воли.

Но мы можем как-то узнать об этом зле, сами оценить зло в себе?

– Сам по себе человек, вследствие некоторой духовной атрофированности, не имеет способности в полной мере оценить степень своей пораженности злом.

Есть хорошие примеры из области психиатрии – больной никогда не будет считать себя больным, он сам себе диагноз не поставит. Хотя я знаю другие случаи: больные шизофренией адекватно оценивают свое состояние и в нужное время ложатся на обследование. Но это уже отдельный разговор.

Суть в том, что страдающий человек с психиатрическими отклонениями не всегда адекватно тестирует реальность и свои поступки, поэтому на него и не распространяются некоторые статьи уголовного права. Вместо того чтобы его приговорить к пребыванию в местах, не столь отдаленных, его определят в лечебницу, он там будет проходить лечение.

То же касается и духовной поврежденности человеческой природы. Мы не можем полностью адекватно оценить, насколько сильно поражены злом и являются ли те или иные наши поступки плохими или хорошими, поэтому у православных христиан в молитвах очень часто есть прошение, обращенное к Богу: «Господи, прости нам грехи, которые мы совершаем осознанно и неосознанно. Прости нам все, ведь мы сейчас, может быть, делаем плохие вещи, но этого не понимаем. Пройдет время, мы увидим и ужаснемся, что их творили. Прости нам, ведь нет ни одного праведного человека на земле – только Ты, Господи, Свят».

Всякий согрешает. И зло происходит через то глобальное повреждение Божественного образа в человеческой природе, которое случилось вследствие свободы выбора человека.

Происхождение зла связано со свободой его воли: Бог в Эдемском саду дает выбор – Господь насадил деревья и сказал, что есть древо жизни, а есть древо познания добра и зла, и велел не вкушать от одного из деревьев. Но при этом человек имел право вкусить – слова Бога носят рекомендательный характер, свобода выбора у человека остается. И тот выбирает путь – он совершает волевой акт, и начинается очень интересная история развития вообще всего. До сих пор мы пожинаем эти плоды, в том числе и в своей жизни.

Вопрос телезрителя: «Смерть – это зло или благо? Апостол Павел говорил, что смерть для него приобретение. Но никто же не радуется, когда умирает близкий человек».

– Ответ простой. Смерть – это и не хорошо, и не плохо: это неизбежность – природное явление.

Смерть мы персонифицируем, представляя ее в каком-нибудь образе дамы или скелета – занимаемся антропоморфизмом. На самом деле это закономерное и естественное природное явление, как, например, рождение.

Рождение – хорошо или плохо? Если следовать из концепции, что смерть – освобождение, то рождение – порабощение? Конечно, нет! И то, и другое – естественные природные явления, как наше постепенное жизненное отмирание – все, что с нами происходит, ведет к постепенному отмиранию. В молодости мы уверены, что будем жить вечно, что жизнь можно переписать, как с черновика, – но это невозможно.

Мы все постепенно умираем: зубы выпадают, волосы седеют и так далее – это естественные процессы, их надо воспринимать как нечто существующее в природе.

Умирание, рождение в муках и смерть имеют на себе отпечаток первородного греха – повреждения Божественного образа в человеческой природе. И, как следствие, это порождение многих искажений в природе вообще. Поэтому вся тварь совокупно стенает, писал апостол Павел.

Прекрасный мир был создан, но человек, имея свободную волю, сделал выбор…

Человек – единственное существо на земле, обладающее уникальными способностями, наука это давно доказала. Животные тоже обладают какими-то способностями – например, дельфины, кошки, – но это недоказуемо. Все попытки извлечь скальпелем какой-то ответ на это заканчивались неудачами… Как говорил архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), отвечая на вопрос чекистов, видел ли он душу: «Я много раз оперировал на мозге, но никогда не видел там ума» – мозг как материальный физический объект существует, а где там находится ум, неизвестно.

Сейчас этим занимаются нейролингвисты. Они пытаются понять, что такое мозг: это антенна, которая принимает сигналы, или сама по себе существующая реальность нашего сознания?

Существует много научных изысканий на эту тему. В свое время этим занимался Институт мозга человека имени Н.П. Бехтеревой. Под конец жизни сама Н.П. Бехтерева занялась вопросами мистического характера, пытаясь изучить необъяснимые явления.

То, что есть необъяснимые вещи в нашей жизни, – факт. И для науки они остаются темными пятнами, в том числе вопросы добра и зла. Это как обратная сторона Луны.

В религиоведении тоже разные взгляды, в каждой религии свое объяснение. Конечно, есть пересечения в отношении добра и зла – у всех религий (это мое личное мнение) есть один исторический источник. Как у нескольких языков может быть один язык-прародитель, в генетике можно доказать, что был один Адам и одна Ева, все остальное – сложные генетические вычисления. То же самое касается и религиоведческих концепций. Можно увидеть параллели между религиозными учениями, традициями и так далее: например, древние сказания о всемирном потопе есть и в иудаизме, и в древнеиранских религиях, и у австралийских аборигенов – где Австралия, а где Палестина?..

Есть такая молитва: Суда Твоего, Господи, боюсь – зло же делать не перестаю. Совершая грех, мы совершаем зло. Мы идем на Исповедь. Можем ли мы на Исповеди с помощью священника понять и оценить свою степень падения, свое зло?

– Если верующий обладает опытом Божественного откровения, у него есть свои собственные внутренние духовные возможности определять степень своих ошибок и преступлений и отвечать лично перед Богом.

Исповедь перед священнослужителем – традиционная формализацияраскаяния: до того как человек пришел на Исповедь и преклонил свою голову под епитрахиль, Бог уже видел его сокрушенное сердце. И он может ничего не говорить, сам приход – это уже акт человеческой воли.

Вопрос в том, насколько это искренне? Можно обмануть кого угодно, но обмануть свою совесть и Бога невозможно – как в стихах Николая Заболоцкого, «нет на свете печальней измены, Чем измена себе самому». Если есть опыт богообщения, все получится, ведь человек сам это чувствует.

Записали:
Елена Кузоро
и Ирина Обухова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475