Протоиерей Сергий Баранов: Молитва

Отец Сергий, посмотрев несколько бесед с Вашим участием, я понял, что чаще всего Вы в них рассуждаете о молитве, – и предлагаю от этой традиции не отходить. Вы говорили, что молитва всегда должна быть сосредоточенной, что ум во время молитвы нужно отключать, оставлять не занятым житейскими думами. Но начиная это практиковать, сталкиваешься с колоссальными трудностями: ум все время куда-то уходит. Хочется, чтобы Вы дали совет людям, которые только начинают практиковать сосредоточенную молитву.

– Молитву святые отцы называют наукой из наук, искусством из искусств. Если говорить о любой земной науке, искусстве, сразу предполагается огромный труд, стабильность и продолжительное время. Чтобы научиться игре на фортепиано, даже семи лет в музыкальной школе будет недостаточно, если хотите достичь больших высот. Еще одна деталь: когда входишь в пространство искусства или науки, происходит некая ненасытность – хочется большего и большего.

Примерно то же самое происходит и с искусством молитвы. Тем, кто хочет заняться молитвой, нужно сразу учесть, что этим нужно заниматься всю жизнь: как только останавливаешься, скатываешься назад. Это предполагает труд, стабильность, усердие. Поэтому тех, кто хочет быстрого результата, думаю, эта тема разочарует.

Если мы говорим о сосредоточенности в молитве, то невозможно ее достичь просто через понимание. Например, мы прочитали, что должны быть сосредоточенными, наше сердце откликнулось на это – и мы стали сосредоточенными. Этим святые отцы занимались всю жизнь и умирали с именем Иисуса Христа на устах. На Афоне есть хорошее выражение «занимаюсь трезвением ума». Современный человек очень рассеян в своих мыслях. Святые отцы были сосредоточены на главном.

Когда меня спрашивают, как научиться Иисусовой молитве, я говорю: этому просто нужно учиться. Как? Это просто нужно делать. Когда будешь этим заниматься, ты будешь искать средства, прилагать усилия, искать людей, от которых можешь почерпнуть не теоретические знания, а то, что пройдено опытом жизни. Это могут быть люди даже необразованные: Силуан Афонский не только академию, но и семинарию не заканчивал, а сейчас его академисты изучают. Это немножко другая область человеческого бытия.

Вы сейчас сказали, что у современного человека ум особенно рассеянный. Молодой человек смотрит ролики на YouTube или кино, какое-то время может сосредоточиваться, а дальше теряется – молодому человеку вообще недоступна сосредоточенная молитва?

– Я вообще не люблю такого шаблонного, категоричного мышления. Думаю, до конца времен останутся святые, не прекратится практика умной молитвы, в том числе Иисусовой. Если обратиться к истории, то были периоды (даже в истории Горы Афон), когда молитва почти затихала, и казалось, что это конец. А потом вдруг появлялась личность – и снова молитва вспыхивала с такой силой! В XX в., например, на Афоне появился Иосиф Исихаст – и от него загорелся пламень этой традиции.

Современное информационное поле таково, что информация подается в очень разжеванном виде – не надо трудиться, просто проглатывай. А раньше, чтобы получить информацию, предполагалось усилие. Информация, которую ты должен добывать и трудиться при этом, тренирует силы души, способность быть сосредоточенным, стабильным.

Так с научными работами: когда пишешь дипломную работу или диссертацию, много времени работаешь в архивах, вечерами и ночами – и чувствуется вдохновение...

– В советское время было такое выражение: радость труда. Вроде бы труд утомляет, иногда даже надрывает, и в то же время чувствуешь радость, что ты что-то выполнил, что-то преодолел, чего-то достиг.

Расскажите, как Вы для себя открыли силу Иисусовой молитвы. Именно практический аспект...

– Иисусову молитву нельзя открыть «теоретически» – можно прочитать все Добротолюбие и ничего не понять. Даже будет хуже, если ты все поймешь теоретически, а на практике будет совершенно по-другому.

Слава Богу, что у меня есть отношения с Афоном, куда я много ездил и как паломник, и как иконописец, и какое-то время я живу отчасти как один из них. Святая Гора этим живет, этим дышит – для афонских монахов это естественный ход жизни.

Но нельзя жить только чужим опытом – это несерьезно. Некоторые говорят: мы живем опытом святых отцов. Но если ты не имеешь своего опыта, если не подражаешь святым отцам – ты их неправильно поймешь. Святых отцов нельзя понять теоретически, нужно войти в их делание и понять только опытом.

Пытаясь заниматься Иисусовой молитвой, на практике начинаешь видеть, что это сокровище, этого хочется больше и больше. Я не буду говорить о других, но лично у меня никак не получалось обуздать помыслы без Иисусовой молитвы – они просто меня не слушались: ты можешь читать «Отче наш», а ум блуждает где-то.

Нужен навык, чтобы остановить ум от его подвижности. Ум – как эфир: он настолько легок, настолько подвижен… Как воздух ловить руками трудно, так и ум уловить без практики и без помощи Иисуса очень тяжело. Но все происходит постепенно. Сначала происходит просто устная молитва через понуждение, даже через противление, – но ты просто это делаешь, делаешь и делаешь: не имеешь еще никаких результатов, и кажется, что ничего не происходит, но ты просто не оставляешь этого. Потом начинаешь получать маленький результат. Оказывается, есть средство отчасти обуздать ум (этого непривязанного коня, который скачет куда хочет): святые отцы могли это сделать в большей мере, мы – в меньшей. Там столько глубин – и о них можно говорить бесконечно.

Много говорят об Иисусовой молитве в формате борьбы с помыслами: я редко встречаю, когда говорят об Иисусовой молитве как о другой форме бытия. Подвижник, который занимается Иисусовой молитвой, выходит отчасти из области логики и входит в область сердца. Логическое мышление – сложное, а Бог прост, и Он переживается очень простым и четким переживанием.

Почему в Иисусовой молитве области сердца уделяется много внимания? Это не только чтобы остановить ум в какой-то точке, чтобы он не бродил. Можно и на свечу смотреть, но почему-то именно о сердце говорят святые отцы. Сердце живет иначе: если уму нужен анализ, который предполагает процесс, то сердце иногда выхватывает саму суть мгновенно, без сопутствующего материала. Сердце так живет. Я сразу сделаю оговорку, чтобы все поняли правильно: я говорю о сердце не как о центре чувств и эмоций человека, – я говорю о духовном сердце. Некоторые люди путают сердце с центром эмоций, страстей – конечно, не здесь происходит молитва и встреча с Богом. Я говорю о духовном сердце, которое глубоко, как говорит Священное Писание.

И это сердце, наверное, нужно открыть и совершенствовать всю жизнь.

– Знаете, человек даже в Иисусовой молитве занимается сначала устной молитвой, навыкает в ней, и она из чего-то непривычного переходит в формат привычного. В какой-то момент такая молитва уже не удовлетворяет человека в полной мере, он начинает понимать, что дальше еще что-то есть.

К устной молитве он начинает прилагать свой ум, понимание, и в какой-то момент у него отчасти и это получается. А работая в области внимания, человек, занимающийся Иисусовой молитвой, как раз приходит к тому, что нельзя сосредоточить внимание на короткой формуле в области головы – нужно уйти из области головы: она будет постоянно рождать помыслы – это ее суть, ее природа. Поэтому святые сначала занимались устной молитвой, потом искали умной молитвы и находили, что умная молитва возможна только в другом состоянии – не в рассудке, а в сердце.

Можно ли сказать, что Иисусова молитва – универсальная? Например, на работе все вокруг раздражает, какое-то плохое состояние – и ты начинаешь читать про себя Иисусову молитву...

– Да, она очень помогает, но она не должна происходить просто как заклинание, в котором нет тебя самого. Это индуисты могут так молиться или язычники, твердя какую-то мантру, как заклинание, или колдуны. В Иисусовой молитве вы должны присутствовать сами, поэтому она предполагает переход из устной формы – она должна соединиться с умом и сердцем. Когда у человека немножко выстроился навык к умной молитве, тогда у него есть навык уходить умом от сиюминутной негативной, отрицательной проблемы в то место, где Христос: это самое положительное и самое светлое. И сердце сразу согревается, утешается, даже не преодолев внешней проблемы. Проблема остается, а отношение к ней изменяется: внутри тебя поддерживает Христос.

Важно, наверное, подчеркнуть, что молитва сразу такой совершенной, глубокой, сердечной быть не может? Эти ступеньки нужно преодолевать.

– Избави Бог. У Адама все было даром, и он легко все потерял. И даже в нем родилась гордость. Ведь причиной первого греха была гордость. Дело было не в яблоке, а в искушении «станете как боги»: нельзя стать богом без Бога. А Адам купился на это – захотел стать богом без Бога.

В семинарии я услышал совет, что семинаристу четками лучше не пользоваться: он мирянин, а четки – это оружие монаха, он всегда должен быть с ними. Как Вы считаете, мирянин и четки совместимы?

– Все относительно. У меня большой опыт тюремного служения: там четки крутят на пальце – нервы успокаивают.

Важно отношение к этому. Это же не просто: надел подрясник, отрастил маленькую бородку, взял четки – и все. Это несерьезно. Если семинарист действительно спрашивает совета, пытается это практиковать – ради Бога.

По поводу разделения на монашествующих и мирян. У нас нет Евангелия монашеского и мирского – у нас одно Евангелие, и Господь заповеди дает одинаково для всех. Мне кажется, печально так категорично разделять монашество и мирян. Цель у всех одна – Христос. И в Иисусовой молитве самая главная цель – не духовные дарования, не какие-то состояния. Главное – постоянное обращение к Иисусу: Иисусе, Иисусе, Иисусе... Это главное и для монаха, и для мирянина.

Апостол Павел сказал: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь», – но не сказал, что это только для монашествующих; он сказал это для всех людей Церкви.

Первые христиане так и жили. Ведь монашество стало больше расцветать в IV в. (хотя и раньше были анахореты). Но всегда люди стремились к одному – к Иисусу.

Иногда в храме пытаешься молиться за богослужением, но подходят люди и спрашивают, какому святому помолиться с той или иной бедой, проблемой. Может быть, Вы дадите какой-то универсальный совет, как им объяснить, чтобы их не обидеть, что нет для каждой житейской беды персонального святого?

– Я думаю, это процесс воспитания. У нас много образованных, но совершенно невоспитанных людей. Мне очень нравится, как Паисий Афонский разделил понятия «благочестие» и «благоговение». Он сравнил благочестие с душистым дорогим одеколоном, а благоговение – с Божественным фимиамом. Так вот, благочестие многие христиане имеют, а благоговение – это редкий дар.

Я думаю, если мы будем стремиться к благоговению, в нас все будет естественно, наши ответы будут лаконичными и деликатными – и человек будет все понимать не через ум, а через сердце. Я думаю, это нужно воспитать. Нельзя сказать человеку, что это так-то и так-то – и он сразу все поймет. Может, и поймет, но не примет, потому что он это не пережил. Поэтому в Церкви в первую очередь нужно воспитывать. Конечно, образовывать тоже нужно, но в первую очередь – воспитывать.

Слышал, что когда практикуешь «вычитывание правил», со временем начинаешь к этому привыкать и читать уже без должного усердия. Некоторые богословы, архиереи говорят об этом, что лучше помолиться своей какой-то душевной молитвой, вкладывая в нее свой ум, свои размышления. Как Вы к этому относитесь? Вычитка правила должна быть строго соблюдена? Или его можно заменить своей молитвой?

– Мы относимся к этому очень просто. Я понимаю, и мои сестры через меня понимают (кто-то уже имеет свой опыт), что фундаментом молитвы должно стать терпение, причем долготерпение.

Если молитва не идет, если она сухая и тебе кажется, что ничего не происходит, ты все равно это практикуешь и практикуешь. Это не значит, что нужно легкомысленно перестать пытаться сосредоточиться на молитве.

Это как Господь говорит про дом, основанный на камне или на песке. Молитва, основанная на песке, стоит в хорошую погоду, а как только пришли искушения – и молитвы нет. Куда она делась? Искушения заслонили ее, разрушили. А тот, кто приучен к терпению, сможет – и в добром настроении – молиться, и в благополучные времена, и во времена скорби, тяготы, когда, казалось бы, нет никаких условий для молитвы.

На Афоне до сих пор сохранилась традиция бдения. Например, на престольный праздник может быть бдение 12–14 часов. Я сомневаюсь, что многие способны 12–14 часов молиться внимательно, но почему-то афониты держат эту традицию. Они практикуют науку терпения, оно – фундамент молитвы.

Поэтому понуждаем себя к вниманию, терпим и делаем. Даже если все молитвенное правило прошло и не получилось сосредоточить внимание, в это время мы практикуем терпение, чтобы не опустить руки. Это хороший задел, хороший фундамент.

Нужно сначала этот навык наработать.

– Да, это практика, которая предполагает пот и кровь. Как святые отцы говорят, дай пот, дай кровь – получишь дух.

Как выпускник семинарии и теперь ее сотрудник знаю, что часто студенты сталкиваются с проблемой выбора жизненного пути: избрать монашество или белое духовенство, женитьбу? Есть универсальный совет, как двигаться такому человеку, в каком направлении идти? Обращаются к старшим наставникам, и чаще всего ответ бывает такой: молись. Молиться важно и нужно, но и самому важно не оплошать...

– Я не очень люблю универсальные советы: жизнь – более сложная, нельзя жить шаблонами. Я дал бы совет не спешить и пробовать: нельзя выдумать так или так, нужно пробовать. Пробуйте.

Если какая-то часть вас желает монашества – посещайте монастыри, но не просто как паломник, а оставайтесь там трудником, поживите среди монахов. Если это не ваше – пробуйте другое. Только не спешите: часто бывает трагедия, когда человек поспешил, в каком-то восторге выбрал монашество, а потом оказалось, что это не его.

Такое действительно часто бывает.

– Просто получил какой-то однозначный совет, тоже поспешный.

Наступает время долгожданных каникул, отпусков. У людей будет больше свободного времени. Что Вы посоветовали бы нашим зрителям разных возрастов почитать? Или, может быть, что-то посмотреть?

– Не знаю. Все мне позволительно, но не все полезно. Смотрите по пользе: что дает вам духа кротости, мира, трудолюбия, послушания, тем и пользуйтесь – хоть «Винни-Пуха» смотрите, если это делает вас лучше. Я, конечно, шучу.

Можно взять какую-то книгу не по зубам и в итоге потерять время. Смотрите по пользе: должна быть духовная польза.

Дружите с теми, с кем полезно, – с кем вы становитесь лучше. Будьте в местах, которые делают вас лучше, духовно богаче. Читайте то, что вам понятно, ложится на сердце, но не просто для развлечения: вы должны вынести из этого какую-то пользу.

Все люди разные. Одному человеку какая-то книга перевернет жизнь, а другой останется к ней совершенно равнодушным. Момент поиска – это хорошо, когда человек ищет именно Христа, а не радости жизни. Тогда он найдет свое.

Люди очень часто говорят: «Зачем я буду заниматься вопросами своего спасения, сосредоточенной молитвой? Я живу как живу, спокойно – я же не Серафим Саровский, не Сергий Радонежский»... И часто приходится людей убеждать, что и они тоже были обычными людьми: чтобы стать Сергием Радонежским, нужно было что-то претерпеть, пройти какой-то путь. Потенциально любой человек может таковым стать.

– Плохо, когда в людях это есть, но еще хуже, когда духовники это поощряют, говоря о какой-то чрезмерной осторожности. Я думаю, самая опасная прелесть – чрезмерная боязнь прелести. Евангельская притча о талантах об этом: человек, который закопал талант, был чрезмерно осторожен. И что сказал ему Господь?..

Конечно, осторожность должна быть, но чрезмерная осторожность становится просто бездельем. Нужно что-то делать: даже если ты будешь делать ошибки, Господь за твою искренность покроет твои ошибки, выровняет путь.

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475