Священник Максим Плякин: Святые объединяют нашу землю

В этом году в календаре Русской Православной Церкви появилась новая дата – Собор святых Пензенской митрополии. Впервые 12 июня мы отметили новый замечательный праздник. Одним из почетных гостей торжеств стал отец Максим. У пензенцев много вопросов об этом празднике – он пока еще непривычный.

Собор святых устанавливают по региональному признаку или это Собор святых какой-то обители? Это древняя традиция? Как давно появились такие Соборы?

– В строгом смысле слова, это идея новая. Впервые в явном виде ее высказал преподобный Никодим Святогорец в конце XVIII в., и он был инициатором установления празднования. А установила его Константинопольская Православная Церковь в честь всех преподобных отцов, подвизавшихся на Горе Афон. Когда святой Никодим составлял службу на этот праздник, то за образец взял текст, которому к тому времени была уже почти тысяча лет: преподобный Феодор Студит, написавший службу всем преподобным отцам, просиявшим в подвиге, творил в самом начале IX в. Святой Никодим, взяв за образец стихиры и канон преподобного Феодора Студита, спроецировал идею древних святых, подвизавшихся в Фиваиде, в пустынях Египта, Ливии, Палестине, на современную ему Гору Афон. Со дня празднования Собора святых Афонских преподобных идет отсчет современного понимания Соборной памяти.

Со временем Соборные памяти разделились на три большие группы. Во-первых, это святые стран. В нашей Русской Церкви это праздник Всех святых, в земле Российской просиявших, или его более поздний аналог – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской (имеется в виду конкретное гонение XX в.), это новомученики именно Русской земли. В грекоязыческих Церквах, например, существует празднование в честь новомучеников, от турок пострадавших в XVII–XIX веках. По аналогии с нашей русской памятью всех русских святых празднуют Собор всех болгарских святых, чешских, сербских и многих других стран.

Вторая большая группа – это святые регионов, то есть субъектов Российской Федерации. Таковы только что учрежденный праздник Пензенских святых, Соборы Саратовских святых, Московских, Санкт-Петербургских, Тверских и так далее. Это святые, чьи имена связаны с определенным географическим регионом.

Третья группа – святые, связанные либо с конкретным монастырем, либо с точкой пространства. Например, Соловецкие святые, Валаамские, Радонежские Троице-Сергиевой лавры. А Собор святых города Коломны, который празднуется в Московской епархии, связан с конкретной географической точкой.

Или Собор святых, пострадавших на Бутовском полигоне.

– Да, конечно. Это привязка уже не к регионам, а к точке на карте. Если с какой-то точкой на карте связано очень многое в истории Церкви, тогда в церковной практике и возникает Собор, связанный с этой единственной точкой, – монастырь, местночтимые (как Бутовские святые мученики). Или, например, в общем Соборе Московских святых выделяются какие-то местности в Москве или Подмосковье, где святых было особенно много. Например, Коломна, потому что многие святые учились в Коломенской семинарии. Это праздники третьего уровня.

Что касается региональных памятей, здесь идея вполне прозрачная: она напрямую перекликается с идеей преподобного Никодима. Если в какой-то местности просияли многие святые, были явлены Божии угодники, связанные именно с этой землей, то вполне понятно желание жителей праздновать память своих сродников, земляков, пастырей более ранних времен. Вот тогда и появляется на свет празднование региональным святым.

Практика нашей Церкви во времена Патриарха Пимена была немного другой. Когда устанавливали Соборные памяти Ростово-Ярославских святых в 1964 г. при Алексии I или празднование Казанских святых в 1984 г., к понятию регионального Собора подходили расширительно: всех, кто хоть как-то был связан с конкретной землей, вносили в общую Соборную память – родившихся или учившихся в этой местности.

В этом смысле произошел немного курьезный инцидент, когда в Собор Сибирских святых было внесено имя святителя Димитрия Ростовского: святой полтора года своей жизни носил титул митрополита Тобольского и всея Сибири, но когда его назначили Тобольским митрополитом, он очень серьезно заболел. Получилось так, что ни разу в жизни он в Сибири не был: когда стало понятно, что его не вылечат, чтобы можно было нести служение в сибирских условиях, митрополит получил назначение в Ростов. Но сибиряки считали, что раз он носил этот титул, то надо почитать его как сибирского святого.

Сегодня критерии поменялись – к формированию списка Собора сейчас подходят гораздо жестче: надо не просто родиться на этой земле, а желательно, чтобы, как сказано в Постановлении Священного Синода, святой был теснейшим образом связан с ней – либо это основное место служения, либо место мученичества, где находятся его мощи, либо место, где он много лет прослужил, даже если он скончался клириком другой епархии. Но за советские годы границы территорий и границы епархий очень часто менялись, поэтому у митрополий, чьи границы соприкасаются, начинается выяснение, чей же это на самом деле святой.

Мне очень радостно, что в наших региональных Соборах Пензенских и Саратовских святых, несколько имен пересеклись: есть святые, входящие в оба списка – сегодня провести четкую границу, где заканчивается Саратовская и начинается Сурская земля, практически не представляется возможным. И то, что наш главный святой святитель Иннокентий был Пензенский и Саратовский по епархиальному типу дало основание вносить его в обе Соборные памяти: на тот момент в епархию входили обе губернии – и Пензенская, и Саратовская. Мы знаем, что он упокоился в Пензе и здесь покоятся его мощи, но последнюю службу в своей земной жизни святой совершил на саратовской земле.

Это очень большая радость, ведь святые не только связаны с землей, но и сами объединяют нашу землю. Допустим, священномученик Петр Покровский родился в Саратовской губернии, закончил духовную семинарию, рукоположен был епископом Саратовским Преосвященным Иоанном. Но села, где он служил (в том числе Спасско-Александровка), после всех административных перипетий XX в. оказались на территории Пензы. И получилось, что этот новомученик юридически принадлежит Саратовской епархии, но территории, на которых он служил, сейчас входят в состав Пензенской митрополии.

Как сказать, какой он святой? Саратовский или Пензенский? Он общий. И то, что в списках наших Соборов святой Петр есть и там, и там – это, на мой взгляд, очень важно для христиан: святые не разделяют нас, а показывают нам опосредованным способом единство нашей земли. Потому что, если мы сейчас начнем кроить наши Соборы святых по современному административно-территориальному делению, то будет плохо. Например, в Соборе Саратовских святых есть святой праведный Александр Чагринский (Юнгеров), который последние 10 лет своей жизни провел на территории нынешней Самарской митрополии и святые его мощи находятся в Самаре, но до этого четыре с лишним десятилетия он священствовал на саратовских приходах.

А родился он на территории современной Пензенской области.

– Хотя фамилию их семья получила по поселку, который сейчас вошел в состав города Саратова – поселок Юнгеровка. А священномученик Феодор Каллистов, вошедший в состав Собора Пензенских святых, вообще пострадал за юридическими границами нынешней Пензенской епархии. Кто он? Мордовский святой или Пензенский? По месту его мученичества, конечно, это Мордовия, а по его многолетнему служению он принадлежит Пензенской земле.

Замечательно, что у нас есть общие святые. По этому поводу шутил митрополит Лонгин, говоря, что у нас есть два Смирновых: святитель Иннокентий (Смирнов), епископ Пензенский и Саратовский, и священномученик Феодор (Смирнов), епископ Пензенский, который будучи отцом Владимиром, начинал священническое служение в Саратове, был благочинным саратовских городских церквей. Сегодня в храме, где он служил, поминают его на службах, хотя пострадал он в Пензе.

Это еще одна общая строчка в наших списках и повод разделить общую радость. Я благодарен Владыке Серафиму, который приезжал на саратовские торжества и участвовал в общей службе, и мне радостно здесь, на пензенской земле, участвовать в первом праздновании, осознавать, что в подготовке этих торжеств, в сборе материалов о святых есть немного и нашего саратовского материала.

А как у Вас начиналась идея Собора Саратовских святых?

– Надо сказать, что идея рождалась в плаче. Первые разговоры, что хорошо было бы озаботиться общим празднованием для святых, если не Саратова, то хотя бы Нижнего Поволжья, прошли еще в первой половине 1990-х гг., до канонизации 2000 года, когда прославленных святых почти не было. Но эти разговоры тогда фактически уперлись в значительную разрозненность нашей епархиальной жизни: 1990-е гг. – время, когда Церкви нужно было справляться с тем, что произошли внезапное окончание гонений, возвращение храмов, в которых практически некому было служить, попытка реставрации системы духовного образования…Покойный епископ Пимен (Хмелевский) открытие духовной семинарии в Саратове называл не иначе как войной за семинарию. Конечно, в суматохе 1990-х гг. эта идея отошла на второй план – было не до того.

Окончательно к этой идее в 2008 г. вернулся нынешний митрополит Симбирский, а тогда епископ Саратовский Лонгин. После того как были прославлены в лике святых священномученики Герман (Косолапов), епископ Вольский, Косма Петриченко и Михаил Платонов. Владыка собрал комиссию по канонизации и попросил озаботиться Соборной памятью, подготовить материалы. В 2000 г. у нас были прославлены святитель Иннокентий (Смирнов), епископ Пензенский и Саратовский, и священномученик Гермоген (Долганев), епископ Саратовский и Царицынский.

Здесь я хочу добрым словом вспомнить Уфимскую комиссию по канонизации – они прошли этот же путь прямо перед нами и точно так же, как мы, помогали методическими материалами Пензе, нам очень серьезно помогали методическими материалами: они как раз устанавливали Собор Уфимских святых. Мы тогда впервые столкнулись с тем, что критерии внесения святого в Соборную память очень сильно изменились.

В итоге мы принесли Владыке Лонгину список из 65 имен, он сказал: «Давайте мы его укоротим вдвое». 33 имени ушли в Москву на Синодальную комиссию по канонизации – нам оставили только 12.

29 декабря 2010 г. Патриарх Кирилл подписал указ об установлении празднования Собора Саратовских святых. Появилась дата в календаре – это ближайший воскресный день ко дню основания Саратова. Появился первоначальный список, хотя мы чрезвычайно скорбели, что в тот раз вычеркнули святителя Иннокентия, объяснив тем, что «он Пензенский и Саратовский, а не Саратовский и Пензенский – вот когда Пенза будет устанавливать Собор Пензенских святых, тогда его и включат».

Но в любом случае это был задел на будущее. Праздник появился. Буквально с первого празднования в 2011 г. было решено проводить его в два дня: в воскресенье – день праздника, празднование в честь канонизированных святых, и накануне – в субботу, в день поминовения усопших. Поскольку большинство святых в нашем соборе, как и в Пензенском, это новомученики Российские, было решено посвятить соборному поминовению всех пострадавших в годы гонения XX в. Эта панихида не состоялась только в прошлом году по причине коронавирусных ограничений – в остальные годы обязательно в субботу перед праздником мы собирались на старом городском кладбище и соборным служением духовенства города, как правило, и архиереев Саратовской митрополии, поминали репрессированных за веру.

На данный момент в синодике Саратовской митрополии уже больше 1400 имен. Этим мы хотели дать понять, что именами неканонизированных святых история праведности не исчерпывается: есть огромный список имен, среди которых, может быть, мы никогда не увидим канонизированных. Потому что люди приходят и говорят: «У меня дедушка был церковным старостой. В 1930-е годы его арестовали и отправили в неизвестном направлении, дедушка сгинул». Понятно, что подробных сведений об этом человеке мы, скорее всего, не соберем, но вспомнить его имя, чтобы этот церковный староста был отмечен в памяти земной Церкви мы можем.

Над синодиком мы работаем – он будет увеличиваться, чтобы были отмечены архиереи, которые пытались даже в тех условиях поддерживать церковную жизнь, и упомянуты пастыри, монашествующие, которые после разгрома своих монастырей все равно продолжали монашескую жизнь, миряне, которые охраняли свои храмы, церковные старосты, которые отказывались отдавать ключи от храма, и еще много кто.

После установления празднования нам удалось собрать достаточно материалов, чтобы в список Собора были внесены новые имена. Первой нашей заботой стал святитель Иннокентий – это была просто боль, что его нет в поименном списке, хотя он Саратовский по кафедре. И это случилось в 2016 г., а в 2019 г. среди целого ряда имен в наш Собор был внесен священномученик Феодор (Смирнов), епископ Пензенский.

Сейчас у нас 25 имен в составе Собора – мы надеемся, что это не предел: будем дальше изучать жизни канонизированных святых в надежде отыскать материалы, связанные с нашей землей, будем готовить материалы к прославлению еще непрославленных подвижников.

В частности, у нас сейчас находится в производстве дело о прославлении преподавателя Саратовской духовной семинарии протоиерея Геннадия Махровского, расстрелянного в 1919 г. Это был один из самых уважаемых и почитаемых пастырей Саратова. Когда готовились епархиальные выборы в 1917 г., нашим Правящим архиереем был избран архиепископ Досифей (Протопопов), готовить юридическую документацию (правила выборов, механизмы избрания) поручили именно отцу Геннадию: собрание духовенства города Саратова посчитало, что лучшего знатока церковного права, церковных обычаев и законов им не найти. Через два года после этого события тело отца Геннадия оказалось в братской могиле на окраине старого городского кладбища.

Конечно, мы и дальше будем работать над выявлением таких имен, чтобы, по возможности, поднять их из глубины забвения, засвидетельствовать перед всей Церковью их святость. Ну, а пока мы радуемся вместе с нашими ближайшими соседями.

Записала:
Ирина Обухова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475