Протоиерей Артемий Владимиров: О чувстве собственного достоинства

Отец Артемий, что значит «чувство собственного достоинства» в христианском понимании?

– «Чувство собственного достоинства» – устойчивое словосочетание, оборот речи. Я бы начал исследовать это по частям. Наверное, если есть чувство, то должно быть и осознание. Чувство – то, что наполняет сердце, а осознание – то, что живет в мысли.

Какие синонимы слова «достоинство»? Можно было бы предложить школьнику найти сходные по значению слова: «значимость», «важность», «ценность», «честь». Возьмем конкретные примеры. Если бы я был выдающимся спортсменом (скажем, боксером) и мне бы сказали, что есть возможность поехать на Олимпиаду в Японию, но по каким-то причинам я не могу выступать под флагом своей страны России, поехал бы я на Олимпиаду как независимый спортсмен? У меня есть шанс раз в 4 года нокаутировать своего оппонента из Соединенных Штатов Америки. Никогда бы не поехал: достоинство спортсмена не в его мускулах, не в его частных достижениях, а в том, что он представляет свою страну и защищает ее честь. И если его страну уничижают временно (история разберется с Олимпийским комитетом), то он, спортсмен, никогда не позволит себе эту честь уронить и выступать без роду, без племени.

Или, например, я ношу военный китель – я офицер России. Тут возникает понятие чести мундира. Если я выпускник суворовского или кадетского училища, мое достоинство – в том, что я представляю свое училище, свою армию. И поэтому то, что дозволено обывателю, не дозволено мне. Я никогда не позволю себе появиться в форме в Парке культуры имени Горького в состоянии легкого подпития, если у меня в душе действительно живет чувство и сознание достоинства той армии, которую я представляю.

Помните «Капитанскую дочку»? Петр Гринев – юный дворянин. Думаю, что по произведению Александра Сергеевича Пушкина «Капитанская дочка» прекрасно можно разобраться со всеми вопросами, которые у нас сейчас рождаются в сознании. Дворянин – человек чести. Он представляет своего отца, свой род, он находится на государевой службе, и достоинство дворянина проявляется всегда и всюду. Он не позволит взять себе чужую вещь, грубо обращаться с женщиной, показать тыл врагу.

Давайте обратимся теперь к самому дорогому и значимому, что у нас есть, – званию христианина. Очевидно, что христианин этим и отличается от другого (есть такое русское грубоватое слово «нехристь», оно не употребляется нами в расхожем плане, но существует в русском языке): если я ношу в себе сознание, что я чадо Небесного Отца, ученик Христов, то чувство моего достоинства заключается в том, что по мне судят о моем Господе. Взирая на меня (если я соответствую своему званию), люди прославляют моего Небесного Отца, Которого они еще не знают, но знают меня, что я служу добру, любви, милосердию.

В этом смысле неплохо было бы вообще поговорить о достоинстве человека. Не знаю, гордо это звучит или смиренно, но филологи, которые вдумываются в значение слова, вам скажут: «человек» – «словек» – «словесное существо» («слово – словек – цловек – чловек – человек») – «человек, в котором сияет образ этого Слова»: в начале было Слово, и Слово было Бог. Человек, в отличие от обезьяны, свиньи, космического пришельца (я не верю в инопланетян), – существо, в котором светится Божественная печать, образ Божий.

Достоинство человека – в том, что он имеет бессмертную душу, что Господь стал Человеком и воплотился. Достоинство человека – разумного, а уж христианина тем паче – в том, что на нем почивает благодать Святого Духа, попросту Бог живет в нас, с нами, в нашей душе. Таким образом, сознание и чувство собственного достоинства для христианина – это совсем не то, от чего напыщенный, самодовольный индюк раздувает свой зоб.

Чувство собственного достоинства, если это здоровое чувство, – вовсе не сознание своего величества, когда ты по дури и по омрачению думаешь о себе как о центре вселенной, пупе земли, когда ты, по существу, делаешь себя богом. Нет, нет и нет. Как наш Первообраз Христос был кроток на земле, общаясь с недругами, никогда не гневался, не впадал в раздражение, был чужд мстительности, обиды, озлобленности, будучи святым, безгрешным Человеком и Всесвятым Богом, так и подлинное чувство достоинства заключается в том, чтобы носить в себе дух смирения, истины и любви.

И здесь рождается очень много вопросов. Как же Царскому сыну, то есть христианину, носящему в себе благодать Святого Духа, выстраивать взаимоотношения с ближними и дальними, с братьями по вере и с теми, кто совершенно чужд этой вере? Как ему защищать свое достоинство – и нужно ли его защищать?

Я думаю, что у нас затеялся очень интересный разговор.

Хороший вопрос: стоит ли защищать свое достоинство, и если защищать, то как?

– Думается, нам нужно смотреть, как в зеркало, в Евангелие. Давайте начнем все-таки с исторических примеров. Александр Сергеевич Пушкин в романе «Евгений Онегин» говорит о том, что тайная пружина, приводящая в движение все современное ему общество, это общественное мнение: что обо мне думают, что обо мне говорят, как обо мне судачат за углом. И мы видим, что очень часто лица дворянского происхождения были настолько заточены на чувстве собственного достоинства, настолько болезненно реагировали на всякий (иногда даже кажущийся) знак невнимания, небрежения к ним, что сразу хватались за пистолет.

За голову хватаешься, когда узнаешь, что Александр Сергеевич Пушкин, прожив 37 лет, имел 37 дуэлей – причем 28 дуэлей были расстроены его друзьями, которые слишком любили поэта, осознавали гениальность его дара и ограждали Пушкина от гипертрофированного чувства собственного достоинства. Поэтому давайте смотреть в Евангелие, как в зеркало.

Помните, Христос пленен в Гефсиманском саду? Его злейшие враги, члены Синедриона наконец восторжествовали, как будто одержали победу над пророком из Назарета, Которого многие называли Мессией. И вот Он уже во дворе первосвященника Каиафы, и негодные прислужники-рабы ударяют Христа – заушают Его (плевали Ему в лицо и заушали Его; другие же ударяли Его по ланитам). И Господь, сохраняя Божественную и человеческую кротость, Сын Небесного Отца, истинный Бог и истинный Человек, вопрошает спокойно и с достоинством: «Если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?». Видно, что Спаситель обезоруживал Своей кротостью и премудростью, любовью этих не достойных наименования человека людей.

Когда мы читаем лагерную литературу о священниках, попавших в заключение (епископов селили намеренно с уголовниками), то видим, что исповедники веры, подвергаясь самым утонченным и мучительным издевательствам, были далеки от вендетты, кровной мести. Они кротко и с достоинством, с молитвой, с внутренней обращенностью к Богу переносили злоключения – и очень часто циничные нелюди проникались инстинктивным уважением к ним, как разбойник, распятый справа от Спасителя, видя Божественный лик Христа, познал в Нем Бога словами: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!»

Вопрос телезрителя: «Как отличить, где чувство собственного достоинства, а где гордость?»

– Вы прямо в десятку попали, я бы сказал: гордость – самый страшный, убийственный порок. Он неминуемо следует по пятам за человеком, который не устремил свой взор на Бога, нас видящего и любящего. Гордость начинается тогда, когда душа приходит в забвение Творца, отвращается от Него, переводит свой мысленный взор с Небесного Отца на себя любимого. Эта обращенность на себя и приводит к чудовищному разрастанию раковой опухоли, называемой гордостью. Между прочим, гордость недалека от гипертрофированного чувства собственной значимости, великости, когда человек противопоставляет себя другим и мнит о собственной исключительности.

Я бы сказал, что человек, чуждый вере и видению Христа, чуждый молитвенной обращенности к Спасителю, неминуемо заболеет этим неправильным чувством собственного достоинства: в нем будут возрастать тщеславие, преувеличенная самооценка, осуждение. И мы увидим героя своего времени Онегина, Печорина, героев Алексея Максимовича Горького, утверждавшего, что «человек – это звучит гордо». Увидим и романтических героев XIX столетия, которые не знали, куда приложить свои недюжинные силы, чувствовали, что они «безнадежно опередили свой век», «родились не в свое время».

Таким образом, гордость рождается тогда, когда от нас уходит живая вера и соединенное с ней предстояние Богу. Бог – наше все, только в устремленности к Нему раскрывается личность человека. Повернитесь спиной к Любви, распятой и Воскресшей, – и вы получите ту болячку, которая называется эгоизм, себялюбие. Причем, написав мемуары, вы будете это называть обостренным чувством собственного достоинства.

Вы сказали, что христианин должен защищать свое достоинство кротко, смиренно, по примеру Спасителя. А как защищать достоинство своих ближних? Это совсем другая ситуация.

– Мы вспоминаем слова Господа: «Дети, повинуйтесь своим родителям в Господе, ибо сего требует справедливость». «Любите друг друга, как Я возлюбил вас», – учит Христос.

Возводя нас на нравственную высоту, Спаситель говорит: нет больше той любви, нежели жизнь положить за друзей своих. Здесь, наверное, и кроется ответ на ваш вопрос.

Мы, забывая о себе, призваны служить нашим ближним. А служение ближним проявляется в том, чтобы их беречь, защищать, хранить от недругов, насильников, от тех, кто посягает на их здоровье, хочет причинить им ущерб, отторгнуть их от области света и добра.

В этом смысле христианин должен быть заострен вниманием на ближних. Если в отношении самого себя он бывает кроток и смирен, то когда нужно защитить честь супруги или матери, своих или чужих детей, чужую поруганную невинность, христианин призывается быть защитником: человеком сильным, инициативным, мужественным, готовым употребить все необходимые средства, чтобы отстоять достоинство своего ближнего как человека.

Может ли христианин, защищая достоинство своих ближних, нанести случайно ущерб здоровью, как-то навредить тому, от кого идет угроза?

– Не навредить, а помочь ему ударом правой, чтобы он больше не упирался рогом и знал, как вести себя в приличном обществе. В этом смысле мы, не противясь злу злом, не всегда почитаем насилие злом – воин или царский слуга, по слову апостола Павла, не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. Прерогативная функция и обязанность имеющего Богом данную власть в том и заключается, чтобы отстаивать порядок, обуздывать злодея: проявление силы может быть добром, когда речь идет об обуздании страстей бесстыжих людей или водящихся хищническими убийственными намерениями.

Поэтому еще в ветхозаветном обществе Бог через Моисея даровал жесткий Закон, в котором никакой безумной и бездумной толерантностью и не пахло: «Око за око, зуб за зуб» – эти ветхозаветные правила своей целью имели обуздать нездоровый демонический инстинкт, разрушительные страсти. Всякий преступник должен знать, что он получит по мозгам (грубо говоря): все, взявшие меч с неправедным намерением, мечом погибнут.

Сегодня законодательство многих дехристианизированных стран как раз попускает эту анархию, когда какой-нибудь добропорядочный житель города Кельна не имеет права защитить собственную супругу, невесту от насилия какого-либо эмигранта: новые дехристианизированные законы защищают как раз убийцу и насильника, считая его потерпевшим, а виноватым – его жертву.

Вы сказали, что в Ветхом Завете было разумное правило «око за око, зуб за зуб». Но в Нагорной проповеди Христос говорит: «Вы слышали, что сказано: «око за око и зуб за зуб». А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» – Он это противопоставляет…

– Он восполняет ветхозаветный Закон, возводя его к нравственному совершенству. В христианском обществе (скажем, в семье где царствует порядок, любовь, или в обители, где все насельники являются чадами одного духовного отца-игумена) действует закон любви.

Христиане во времена апостола Павла не обращались к внешним судебным инстанциям, чтобы восстановить справедливость, ведь если ты воплощаешь в себе заповедь Христову о любви, то никогда не обидишь ближнего, отдашь ему свое, поделишься не только излишками, но и своим необходимым – и, в идеале, христианское сообщество водится уже не Моисеевым законодательством, а Христовым духом любви: заповеди Спасителя обращены лично к тебе как к ученику Христову.

Лев Николаевич Толстой, прочитывая неправильно Нагорную проповедь, отменял суд, армию, выступал против всякой войны, обвинял общество Российской империи в нарушении заповедей Христа. Толстому, человеку весьма гордому, задали резонный вопрос: «Вот Вы проповедуете непротивление злу насилием, а если у Вас на глазах Вашу супругу Софью Андреевну какой-то дикий, выскочивший из чащобы человек попытается обесчестить, какая будет Ваша реакция?». И Толстой, закусив ус, сказал: «Не знаю». Толстовство и пацифизм несостоятельны, но состоятельно христианство, которое возводит нас к совершенству, состоятелен и ветхозаветный Закон, по которому обустраивается жизнь всякого государства. И в большинстве своем все статьи Уголовного кодекса, отмщающие за преступления, зиждутся на Синайском законодательстве.

Как с достоинством переносить скорби?

– Каждый из нас, вспоминая события собственной жизни, детства, отрочества, юности, вспоминая тяжелые, конфликтные ситуации, когда нас предавали даже наши собственные приятели, когда о нас злословили, праведно и неправедно обличая наши немощи, когда нас подсиживали, относились к нам без любви и уважения, выходит из этой ситуации по-разному.

Кто-то мечтает мстить. Давайте вспомним Монте-Кристо, любимого героя тех, кто любит художественные фильмы. Вот он прорыл в замке Иф ход, вот нашел сокровища, вот появляется в Париже как обладатель несметного состояния и на что употребляет всю свою недюжинную энергию? Он методично, хладнокровно уничтожает всех тех людей, что явились причиной его драмы, несчастья…

Нам заповедано: Не мстите за себя, возлюбленные, – так говорит Бог еще в Ветхом Завете, и устами апостола Павла: Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь. У жителей Кавказа и других народов в ходу кровная месть, где-нибудь на Апеннинском полуострове сходное понятие – вендетта. А истинный христианин не должен накапливать в душе токсин злобы, ненависти: начинается все с обидчивости, недоброжелательства – «у меня на вас зуб, и этот зуб я держу на полке в личном электронном кабинете». Человек, склонный к злопамятности, остается совсем один – от него уходит Божественная благодать.

Христос учит нас иному, ибо Он не злословил взаимно, но отдавал Самого Себя каждому человеку, и многие из тех, что были вольными и невольными участниками Его распятия, впоследствии были побеждены Божественной любовью, явленной в Воскресении Спасителя, и привлечены к Церкви благодатью Христовой, которая не насилует и прощает всякого желающего покаяться в своих грехах.

Спасибо, отец Артемий. Подведем итог нашей передачи.

– Дорогие друзья, размышляя сегодня о достоинстве, мы выяснили для себя, что достоинство человека – в образе Божием. Человек, как говорили древние святые отцы, является отблеском Божества.

Мы, по словам апостола Павла, род Божий, поэтому, находясь в этом земном мире, должны, оберегая чувство достоинства (если оно правильное), не подражать свиньям, обезьянам, тиграм, леопардам. По слову Аристотеля, человек – живое существо, кроткое и общественное, и мы должны руководствоваться духом разума и любви, никогда не делать другим того, чего не желаем себе (во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки), но всего более осуществлять абсолютную цель нашей жизни: прославлять Господа делами веры и любви, становясь сосудами Его духа чистоты, смирения, кротости и любви.

Записали:
Елена Кузоро
и Анна Вострокнутова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475